11

«Лярва», опоив сошедшего на берег удалого матроса клофелином – а чем ещё опаивают в таких случаях нашего брата амазонки ночных кабаков? – была девица не без юмора. Забрав весь годовой расчёт моего друга, замкнула на память на его мужских достоинствах замочек с баула, а ключ, разумеется, выбросила и растворилась в промозглых приморских сумерках.

Клофелин, как известно, в сочетании с алкоголем действует как автомат Калашникова, быстро и безотказно. Вот и лежал «бесхозным» мой товарищ на городской окраине в лопушистых зарослях раскинувшись на все четыре стороны дальневосточного края.

В те времена, как впрочем, и теперь, приморские города были наводнены бомжами и бродягами всех мастей под самую завязку.

Тогда эти люди носили более короткое и энергичное имя «бич», то есть – бывший интеллигентный человек.

Удалённость от привычных родных мест, близость гигантского океанского порта с его соблазнами и случайными заработками, скопление вездесущих маргиналов – всё это вместе взятое и породило «бичевание» – хиппи на русский манер.

Без корней и почвы маргиналы быстро спивались, теряли работу и опускались на дно, разъедаемые всеми пагубными порочными страстями.

В большинстве своём это действительно были бывшие интеллигентные люди. Занесённые на край земли жизненными обстоятельствами не лучшего свойства, не приученные к тяжёлому каждодневному физическому труду, они не могли прижиться в рабочем коллективе. Глуша тоску и невостребованность водкой, разлагались и гнили, как гниёт и разлагается на пристанях выброшенная за ненадобностью рыба.

Портовые «бичи» никогда не опускались до нищенства. Побирушек они в свою компанию не брали. «Западло» – с ударением на букву «о» говорили эти люди о выспрашивании подачек.

Портовые бичи, бомжи и проститутки – самые неприхотливые существа на свете. Они, как сорные травы, находят себе место там, где, казалось бы, приспособиться невозможно. В отхожих местах самая сочная зелень. Народ, в общем-то, безобидный. Воровать они, конечно, воруют, но воровство это мелкое, несущественное, и только для поддержания жизненной необходимости – бутылки любого алкогольного суррогата.

На крупные кражи и грабежи у этих людей не хватает запала – ленивы они, да и совесть ещё не стала атавизмом. Не атрофировалась совесть.

Бичи, как и бомжи, пьют мало.

Большие дозы алкоголя организм, отравленный суррогатами и бытовой химией, не принимает. Пузырёк корвалола для них что-то вроде армянского коньяка в пять звёздочек. Но и без постоянной подпитки ядохимикатами такой человек уже не может, а на дешёвый тройной одеколон или аптечный «фанфурик» мелочь всегда найдётся на базарной толкучке.

В пищу они употребляют всё, что жуётся.

Пищевой контейнер-мусороприёмник стоит в каждом дворе: сунь руку поглубже – и к ней обязательно что-нибудь прилипнет. А на приморских берегах, возле рыбоприёмников, рыбы навалом.

Из-за загруженности складов от перевыполнения плана рыбодобычи продукцию морей часто можно встретить прямо на прибрежной гальке без охраны и хозяина.

В холодную погоду рыба гниёт не сразу. Да и с «душком» тоже – ничего! Тоже деликатес. А икорку можно выдоить из раздобревшей на берегу чёрной и толстой, как бревно, кеты.

Лосось – он и на берегу лосось.

Для «бича» Приморье – земля обетованная. Вот и кучкуются они в своеобразных коммунах, где всё общее, даже женщины – мечта классиков социального равенства.

В одну из таких коммун, по случайному стечению пространства и времени, попал мой школьный товарищ Валёк.

Бедовая голова!