Часть пятая. Цена победы
… – Год. Ровно год прошёл с тех пор, как ковчег с тысячью беженцев попал в этот мир. – Ольга обвела взглядом сидящих за столом мужчин и женщин. – Пришло время подвести итоги.
– А некоторые уже празднуют, – кивая в сторону подвыпившего начальника технической службы, склонившись к самому уху Мечислава, произнёс Кот.
– Да брось, мужик последнее время пашет, как лошадь, и спит по четыре часа в сутки, – отмахнулся майор. – Интересно, где он до сих пор спиртное берёт, все запасы кончились. Даже мне, второму человеку в ковчеге, не удаётся раздобыть ни капли.
– А ты не в курсе? – удивлённо таращась на командира, спросил Дима. – Ну, ты даешь! А говорят, всеведущий. Так вот, наш уважаемый Иван Сергеевич наладил производство неплохого самогона, из местной растительности. Кстати, довольно вкусная штука. Мне, во всяком случае, нравится гораздо больше водки или коньяка.
– И где наш бутлегер держит самогонный аппарат?
– Бери выше, у него небольшой цех на базе нефтедобывающей вышки. Кстати, Ольга в курсе и не имеет ничего против данного предприятия, Сергеич оставляет себе часть, причём очень небольшую, остальное идёт в ковчег. Сегодня огромная партия запасов поступила во все бары в честь праздника. Завтра у народа будет трещать голова.
Мечислав покачал головой и незаметно толкнул заместителя локтем в бок, поскольку Железная леди закончила вступительно-поздравительную речь и переходила к конкретике.
– На данный момент на всех наших базах проживает около десяти тысяч человек. Благодаря Мечиславу Дмитриевичу и его бойцам удалось отбить нападение Стальных Стрекоз, а затем и захватить их базу.
Майор ухмыльнулся. Стальные стрекозы были одним из самых сильных кланов, и ради захвата Соколов вытащили из своих арсеналов всё, что могли. В отличие от соплеменников Арвы, их наука не стояла на месте: сильный лидер, мощная база привели к тому, что у Стрекоз появилась техника и довольно мощное вооружение, построенное на основе технологий падших.
Стрекозы бросили в бой огромное количество воителей. Быстрые сильные воины с современным оружием атаковали ковчег четыре месяца назад. Но войска были готовы к отражению атаки. Бронетехника на позициях, вертолёты готовы подняться в воздух. Две с половиной сотни штурмовиков и сотня воителей под командой Маха.
Всё было учтено: план по разгрому Стрекоз, разработанный с участием военных и аналитиков, предусматривал любые повороты сражения.
Всё, кроме одного.
Купол рухнул, едва первая волна Стрекоз преодолела минное поле. Эффект мин сработал как нельзя лучше: местные не представляли, что это такое, поэтому кинулись к куполу, сломя голову. И оставили на минном поле около сотни трупов.
Мечислав собирался отдать приказ оператору купола снять его ровно на несколько секунд, чтобы бронетехника дала залп, а вертолёты взмыли над полем боя и ударили ракетами и автоматическими пушками. Но купол рухнул раньше. Лава из двух сотен воителей, способных бежать со скоростью сорока километров в час, рванулась на защитников. Им навстречу ударили тяжёлые автоматические пулемёты, и всё, что могло стрелять.
– Закрыть купол, – заорал Мечислав в гарнитуру. Но ответа не получил, операторская молчала. – Артём, направь двух бойцов в операторскую и к генератору. Там что-то случилось.
– Слушаюсь, – отозвался заместитель. Он курировал оборону помещений и наблюдал за боем через камеры и спутник, давая диспозицию.
БТР, стоящий на правом фланге, вспыхнул и исчез в яркой голубой вспышке.
– Всеволод, бери отделение – и на правый фланг, мы только что потеряли там БТР, – приказал Мечислав. И краем глаза видел, как со всей скоростью, которую позволяли развить бронекостюмы, бойцы рванулись в указанном направлении.
Воитель со странным оружием появился перед ним совсем неожиданно. И буквально в упор разрядил в него нечто, напоминающее пистолет с длинным стволом.
Майора спасло то, что Олег нацепил на него доведённый до ума щит. Парень закончил его делать всего два дня назад, и имел в наличии всего три готовых. Один отдал Молоту, второй Арве, третий Коту.
Мечислав вскинул энергетическое ружьё и в буквальном смысле сжёг зарядом плазмы противника, который удивлённо таращился на радужную пленку, возникшую между ним и врагом.
Щит включился, когда внутри находилось около четырех сотен воителей Стрекоз. Ещё три должны были вот-вот вступить в бой. По ним ударила авиация: два небесных Сокола спикировали с немыслимых высот и превратили в пар сто квадратных метров со всем, что находилось на них в данный момент. Второй заход по отступающему врагу сделали вертушки. После налёта живых врагов за куполом не осталось. Если бы всё шло по плану, если бы щит действовал, авиация уничтожила бы девяносто процентов Стрекоз.
Внутри купола бой разгорался: штурмовики в упор расстреливали стремительного врага, танк отползал в сторону шлюза ковчега. Понятное дело, танкисты не могли стрелять, чтобы не зацепить своих, и лупили из башенного пулемёта, как одержимые. Если бы не компьютер костюма, Мечиславу не удалось бы уследить за стремительно перемещающимися противниками и своими бойцами.
Молот заметил группу из трёх боевиков Стрекоз, заходящих в тыл отделению Всеволода. Рванувшись вперёд с максимальной скоростью, майор подпрыгнул и взмыл над полем боя. С высоты в пятнадцать метров он успел выстрелить дважды из своего ЭР. А на третьего врага свалился в буквальном смысле.
Но Молот не учел одного: даже всем своим весом и весом костюма не сокрушить дисконовый скелет.
На выстрел не оставалось времени, и майор ударил ногой, отбросив врага на несколько метров. У обычного человека после такого удара не осталось бы ни одной целой кости. Но не у воителя.
Он легко перекувырнулся и встал на ноги. Как раз для того, чтобы успеть поймать грудью заряд плазмы.
Молот осмотрелся. Артём наконец-то бросил в бой последний резерв воителей Соколов с лазерными автоматами и четыре БТРа падших. Уцелевшие Стрекозы заметались под шквальным огнём.
Бой был выигран. Но какой ценой: по всей территории лежали тела в чёрных штурмовых костюмах и экзоскелетах вперемешку с телами врагов.
Мечислав устало опустился на бетон, перепаханный лазерами, плазмой, реактивными пулями и гранатами.
– Артём, что с потерями?
– Мы потеряли пятьдесят семь штурмовиков убитыми и ещё сотню ранеными, два БТРа и одну БМП, – доложил заместитель, видевший на большом мониторе показатели всех скафандров.
– Бл…, – выругался Мечислав. – То есть, техники у нас не осталось?
– Один БТР, две БМП и танк, не считая техники падших.
– Да, всё хреново, – поднимаясь, отозвался Молот. – Что случилось в операторской?
– Это не операторская, – просветил Шест. – Ярослав застрелил техника, дежурившего у генератора, и вынул кристалл.
– Этот подонок жив?
– Нет, покончил с собой.
– Жаль, я бы с удовольствием сам его прибил.
– Видимо, он догадывался о своей участи, и решил сам, пока ты, командир, не придумал ему казнь, – вклинился в разговор Кот.
– Ладно, хватит зубоскалить, давайте всех наших в бункер, а стрекоз собрать в одно место и закопать поглубже. Только перед этим пускай хирурги вырежут из трупов кристаллы. Технику возьмёте у Ивана Сергеевича. И, наконец, снимите купол, нужно посадить авиацию.
– Потери если не катастрофические, то близкие к этому, – глядя на майора холодными глазами, произнесла не менее ледяным голосом Ольга.
– Не всё плохо. Да, мы потеряли семьдесят бойцов, да, из раненых в строй вернётся чуть меньше половины. Остальные найдут себя в мирной жизни. У нас огромный резерв, я хоть сейчас смогу начать тренировки двух сотен штурмовиков, набранных из Соколов. Но я предлагаю нанести удар.
– Что? – застыв, спросила Ольга. – Я ослышалась? Вы предлагаете атаковать Стрекоз? Я бы дала добро, если бы наши потери не были такими катастрофичными.
– Если вы не дадите добро, потери будут напрасны.
– И с кем вы планируете штурмовать базу Стрекоз?
– Я возьму с собой пятьдесят штурмовиков и столько же воителей.
– Вы с ума сошли, Мечислав Дмитриевич!
– Нет. Я знаю, что мне это по силам: последние два дня мы наблюдаем за их базой. Там осталось четыре десятка воинов. Он не ждут нашей атаки. Да даже если бы и ждали, то не смогли бы остановить. Танк с одного выстрела сделает десятиметровую брешь в куполе. А потом будет поздно сопротивляться. Кстати, там засел наш беглый Надзиратель Соколов. Не помешает выковырять ему жало. Ведь я больше чем уверен, что атака – его идея.
– Вы серьёзно? – садясь за стол, задумчиво спросила куратор.
– Вы обещали не лезть в военные дела, – напомнил Молот. – И сейчас я прошу дать мне добро на операцию.
– Вы уверены в победе?
Мечислав кивнул.
– Ну что ж, под вашу ответственность.
Молот ухмыльнулся.
– Как будто раньше было по-другому. Мне пора, собирать людей нужно, разобраться с экипировкой и разработать план.
– С богом, – вставая и пожимая ему руку, пожелала Ольга.
– К чёрту, сами справимся, – резко ответил Мечислав и решительным шагом вышел из кабинета куратора.
И справился. Молниеносная атака превосходящими силами буквально за несколько мгновений сломила оборону основной базы клана Стальных Стрекоз. Уже через пять минут на базе остались только гражданские, забившиеся в норы, словно мыши, и сдавшиеся вовремя воители.
На следующий день пала вторая база, расположенная в сотне километров от главной. Раньше она принадлежала небольшому клану и была захвачена несколько десятилетий назад. Там землян и Соколов местные приветствовали как освободителей.
Мечислав был против рабства, но от этой идеи уйти не удалось. Соколы и несколько человек, имевших авторитет на второстепенной базе Стрекоз, как дважды два доказали Ольге, что иного пути, кроме заключения большинства членов клана Стрекоз в невольники, нет.
И Железная леди согласилась. Из семи тысяч Стрекоз в рабство загремели пять. Остальные были более или менее надёжны. Но, рано или поздно, рабство должно было исчезнуть. Теперь рабы под присмотром работали в рудниках, на нефтедобывающих платформах, производствах. Всем мастерам смен приказали пристально наблюдать за подопечными, и, если они не несли угрозы, освобождать после разбирательства.
Так, в первый месяц свободу получили больше двух сотен рабов. Хотя рабами их можно было назвать с большой натяжкой: скорее, военнопленные. Они имели права, жилье, и даже маленькие деньги, чтобы изредка покупать что-то в небольших магазинах, которые предприимчивые люди открыли при производствах и разработках. Единственным признаком рабства была неволя, хотя и без кандалов и прочих атрибутов, но каждый день после смены и кормёжки пленников запирали в ангар.
Мечислав вынырнул из воспоминаний, и понял, что пропустил совсем немного, оказывается, всё это промелькнуло для него в одно мгновение. Ольга даже не успела перейти к следующим пунктам, и продолжала рассказывать о достижениях на воинском поприще.
– И всё-таки мы понесли большие потери в людях и технике, – произнесла Ольга. – Нам дорого далось предательство, мы частично восстановили потери в людской силе. Но выбит костяк, погибло много штурмовиков, бойцов с Земли. Они были настоящими профессионалами, и их невозможно заменить. Давайте почтим память погибших минутой молчания.
Одиннадцать человек встали и склонили обнажённые головы. Мечислав всегда восхищался этой традицией. Столько в ней смысла, особенно когда делают это искренне.
Стоя с опущенной головой, в полной тишине, он вспоминал всех бойцов, погибших рядом с ним, он вспоминал тех, кто погиб в Чечне, в Афгане, на фронтах Великой Отечественной и первой мировой, крымских компаниях, Полтаве, стрельцов Ивана Грозного и ратников Дмитрия Донского, варягов Рюрика, войтов Святослава, ополчение Александра Невского.
Так когда-нибудь вспомнят и о нём. Просто будут стоять и думать о тех, кто погиб. Пусть они не будут знать о нём ничего, но они будут думать – о нём, и о тысячах других.
Все сели, Молот опустился последним.
– Теперь перейдём к остальным делам. Нам удалось достичь многого, но это породило и множество проблем. Они разрешимы, но для этого требуется время.
«Время, – подумал Мечислав. – Это то, чего вечно не хватает».
– Теперь у нас есть шахты и буровые вышки, мы развернули несколько производств. Но в связи с этим появился вопрос транспорта. Мы потеряли один грузовик.
– Вы знаете мои соображения на этот счёт, – подал голос главный техник.
– Иван Сергеевич, вы опять про технику Пиров? – поинтересовалась куратор.
Техник кивнул.
– Это слишком рискованно. Мы не можем привлекать к себе внимание. Пиры не кланы, это огромный город-государство с инфраструктурой, армией, политиками и двумя миллионами жителей. Их двухсоттысячная армия нас шапками закидает и при этом не понесёт особых потерь. Вы думаете, они будут делать вид, что ничего не происходит, пока мы будем захватывать их крепости и прочие средства передвижения? Насколько мне известно, они разрабатывают ядерное оружие. И в сфере некоторых причин союз с ними также невозможен.
– Тогда что вы от меня хотите? – сердито поинтересовался Иван Сергеевич. – Я не могу делать грузовики из воздуха. Наших производственных мощностей не хватит, чтобы собрать обыкновенную малолитражку. Пройдут десятки лет, прежде чем мы сможем иметь необходимое оборудование и запчасти для сбора платформ и грузовиков. Те сто станков, которыми я располагаю, занимаются производством оружия, боеприпасов и генераторов защитного поля, простейшими запчастями к имеющейся технике.
– Замкнутый круг, – устало заметила Ольга. Видимо, тема была очень болезненной для куратора. – Чтобы иметь технику, нам нужны ресурсы, чтобы иметь ресурсы, нам нужна техника.
– А что, если Воданы? – подал голос главный аналитик. – Мы рассматривали вариант военного союза с Воданами против Пиров.
– Мы ничего про них не знаем, – ответила Ольга, – не окажется ли лекарство хуже болезни? Несколько раз наши спутники засекали их броненосцы неподалёку от берегов, но это всё, чем мы располагаем. У нас слишком мало спутников, чтобы следить ещё и за ними.
– У нас есть судно на воздушной подушке, – не сдавался аналитик, – можно установить на него защитный экран и попробовать вступить в контакт.
– И что мы можем им предложить? – спросил кто-то с противоположного конца стола.
– Технологии, – тут же ответил аналитик. – Мы обладаем уникальными технологиями. Наши учёные разобрались с техникой и вооружением падших. Плюс то, что мы принесли с Земли.
– Гениально, – заметил Корос, сидящий рядом с Ольгой. – Мы предоставим им наши наработки, а они, расправившись с Пирами, займутся нами.
– Какой им в этом резон? – поинтересовался аналитик.
– Прямой, – ответил Корос, – они просто устранят угрозу – могучих пришельцев, которые за год стали силой. Захватив бункер, они получат доступ к остальным технологиям, а оставшиеся в живых учёные расскажут, как ими воспользоваться.
– Вы никому не доверяете? – спросил аналитик.
– Никому, – покачав головой, произнёс Корос.
– Тогда почему вы согласились с Арвой и позволили ей позвать нас? Чем мы отличаемся от Воданов и прочих?
– Мы рисковали, – ответил бывший Хранитель, – сильно рисковали. Единственная надежда была на то, что вы не отсюда. Хотя, что я вам рассказываю, вы слышали мои соображения по этому поводу много раз. Не думаю, что есть нужда повторять это опять. Так вот, все, кто живут здесь: кланы, Пиры, Турмы, Воданы – все мы повязаны кровной местью длиной в три тысячи циклов, а сколько циклов до этого, я вообще затрудняюсь сказать. Так что я бы не очень рассчитывал на помощь Воданов или кого бы то ни было. Мы одни, и нужно думать, как справиться самим.
– Но у нас кончились идеи, – тихо заметил аналитик.
– Не совсем, – заметил Корос, – вы забыли о кланах.
– Не забыли, – ответила Ольга, – просто кланы сами находятся в упадке. Одними из самых сильных были Стрекозы, и? Мы получили пару летающих аппаратов падших, довольно много оружия, кристаллы, базу в удобном месте – и это всё. Но мы не нашли решения, как развиваться.
– А остальные? – возразил Корос.
– А остальные слишком далеко, слишком независимы и довольно сильны. У нас уйдут месяцы, чтобы либо захватить, либо заключить союз. А проблемы возникли уже сейчас. Кстати, вы отправили искателей в столицу? Ведь, насколько я знаю, город снова появился.
– Конечно, очень большой отряд искателей при поддержке двадцати умелых воителей вошли туда ещё вчера на рассвете.
– Это хорошо. Хотя у нас имеются огромные запасы кристаллов, новые лишними не будут. Но всё равно у нас проблема.
– И я знаю её решение, – неожиданно произнёс Шест.
Все моментально повернули головы к заместителю по безопасности ковчега.
– Да, я знаю решение. Техника пиров нам подходит, но мы не можем её забрать, поскольку опасаемся удара возмездия, так?
Все синхронно кивнули.
– Тогда нужно сделать так, чтобы удара возмездия не было, – закончил мысль Артём.
– И как ты предлагаешь это сделать? – поинтересовался аналитик. – Мы просчитали все варианты и не нашли решения.
– Я предлагаю уничтожить столицу, – ровным голосом произнёс Шест.
На мгновение повисла тишина. Все присутствующие молча переваривали то, что сказал Артём.
– Нет, – ответила Ольга, её голос дрожал от возбуждения, – эта планета пережила одну глобальную катастрофу, ты хочешь устроить вторую.
– Я хочу избавиться от врага.
– Ты с ума сошёл, – покрутив пальцем у виска, заметил Молот, – а два миллиона человек куда денешь? Ты готов ответить за такое количество жизней?
– Ты предлагаешь убить два миллиона ради того, чтобы жили десять тысяч? – поинтересовался Корос.
– Что вы накинулись на парня, – подал голос аналитик, – если вам интересно, я с ним согласен, это решение проблемы. Ещё пятнадцать минут назад вы предлагали заключить союз с Воданами, чтобы те помогли нам стереть с лица земли Пиров. И вот когда Артём заикнулся о том, что это можно сделать без посторонней помощи, вы отвалили в кусты. Я лично за, но как это осуществить?
– Есть решение.
– Нет, и ещё раз нет! – отрезала Ольга.
– Что за решение? – поинтересовался Мечислав.
– Ядерная бомба мощностью двадцать килотонн, – в полной тишине ответил Артём.
– Два миллиона против десяти тысяч, интересная дилемма, – тихо сказал Кот. – С одной стороны нацистский режим Пиров, с другой мы, часть десяти тысяч, каждый из нас. Кто готов взять ответственность на себя?
– Я, – вставая, произнёс Мечислав, – если совет проголосует, я нажму кнопку.
– Почему? – упавшим голосом спросила куратор.
– Потому что за геноцид и войну отвечаю я. Итак, голосуем. Кто против?
Ольга подняла руку, её поддержали Иван Сергеевич и Корос.
– Кто за? – спросил Молот и сам поднял руку.
– Я согласен, – решительно сказал аналитик. Оба заместителя присоединились.
Аркадий и сидящая с ним рядом Марина молча покачали головой.
– Мы воздерживаемся, – произнёс генетик.
– Хотите чистенькими остаться? – спросил глава аналитиков.
– Нет, чистых в данной ситуации не будет, – просто ответила Марина. – Все виноваты: и те, кто за, и те, кто против, а мы тем более.
– Тогда почему так голосуете, ведь ваши голоса могут всё отменить? – допытывался парень.
– Потому, что я вижу необходимость данного преступления, – ответил Аркаша, устало потирая виски, – и чувствую себя ужасно от содеянного, но и за не могу проголосовать, потому что… – он задумался на несколько долгих секунд, – потому что у меня сил не хватит. Можете считать меня трусом, но я учёный, а не солдат, я в жизни не убил ни одного человека и не собираюсь этого делать даже косвенно. Простите, мне нехорошо, – и он, поднявшись, пошёл в ванную, оборудованную в смежной комнате.
– Что ж, я, как диктатор, могу наложить вето, – вставая, произнесла Ольга. Она сделала паузу, вглядываясь в лица присутствующих – но не стану этого делать. Да, Марина права, мы все будем убийцами, но если мы не атакуем, они нас не пощадят. За последние месяцы активность их крепостей вблизи нашего района возросла, они определённо что-то ищут, возможно, нас. И если майор решится нанести такой беспощадный и подлый удар, я не буду препятствовать. Приказываю Молотову Мечиславу Дмитриевичу в кратчайшие сроки подготовить план операции. Господи, что мы делаем?
– Мы, как политики и военные, делаем то, что считаем нужным, – грустно сказал Шест, – это наш крест. И мы и дальше его будем тащить. Что у нас ещё на повестке дня, Ольга Николаевна?
– Какая разница, – устало ответила Железная леди. Все поняли, что совещание закончено, и потянулись к выходу. – Мечислав Дмитриевич, задержитесь, – попросила хозяйка кабинета. Молот сел напротив и выжидающе посмотрел на неё. – Почему именно ты? – тихо спросила женщина.
– Кто-то должен. Я просто понял, что у остальных духу не хватит, – так же тихо ответил майор. – Это решение мне самому далось тяжело, пускай я войду в историю, как самый кровавый, пусть потомки распнут меня за этот поступок, но кто-то должен быть крайним и взять на себя ответственность.
Она грустно смотрела на Мечислава, думая, что ещё сказать, и понимала: слова здесь лишние.
– Я не хочу, чтобы ты это делал, – наконец произнесла она.
– А я не могу отдать приказ, а добровольцев что-то не видать. Мы, конечно, можем бросить клич, но не думаю, что сейчас это необходимо. Лучше сохранить в тайне, во всяком случае, пока всё не кончится. А дальше можете делать меня козлом отпущения, дело будет сделано.
– Мне кажется, мы теряем тебя, я не могу это объяснить, просто чувствую.
– Всё будет хорошо, не сомневайся, – переходя на «ты», успокаивающе сказал Молот. – Главное – не дрогнуть. – Он поднялся и, кивнув, вышел прочь.
Три дня прошло в подготовке акции. Никто из присутствующих на судьбоносном для пиров и ковчега совещании ни словом не обмолвился о решении. Мечислав был единственным, кто не стал ничего скрывать, да и то поделился тайной только с одним человеком, в котором был абсолютно уверен.
Арва новость перенесла стойко. Она ненавидела Пиров, как и любой член клана, и ей было совершенно плевать, сколько их погибнет, лишь бы жил клан, хотя теперь клана как такового не существовало, теперь правильнее было сказать – лишь бы жил ковчег. Она задала ему тот же самый вопрос, что и Ольга:
– Почему ты?
– Потому что больше некому.
Девушка смотрела в его ярко-зелёные глаза цвета редкого кристалла, и видела только твёрдость и уверенность в правильности выбора.
– Я пойду с тобой, – не принимая никаких возражений, заявила девушка.
– Зачем? – удивился Мечислав. – Ничего интересного не планируется, ночью меня сбросят в самый центр столицы, я установлю заряд, после чего покину город и спокойно подорву его.
– Ну, тогда тебе тем более нечего волноваться за меня, я пойду с тобой.
– Ты никуда не пойдёшь, я твой командир, и это приказ, – безапелляционно заявил Молот.
– Слушаюсь, товарищ командир, – вытянувшись по стойке смирно, отчеканила Арва, и, развернувшись на каблуках, чеканя шаг, пошла прочь.
– Арва, постой, – крикнул ей вслед майор, но девушка не обернулась.
Два следующих дня они не разговаривали, если не считать переговоров в патрулировании, но там было не до выяснения отношений. В знак протеста Арва перебралась жить в комнату к Марине, которая из солидарности предоставила ей вторую половину кровати. В последнее время женщины стали очень дружны. Арва оказалась общительной девушкой и довольно быстро обзавелась друзьями не только среди штурмовиков, но и среди учёных, медиков и работников технической службы.
Через два дня последние приготовления были закончены, подробности операции удалось сохранить в секрете. Всё было просто: сбросить контейнер, установить таймер и покинуть город.
Майор внимательно наблюдал за погрузкой, чёрный ящик весом в полсотни килограмм вкатили в люк грузового Сокола. Аппарат падших был великоват для этой миссии, но был единственным, который для неё подходил. Он мог летать за пределы атмосферы, превышать скорость звука и тащиться со скоростью вертолёта, идеально подходил для переброски войск и выбросок десанта. Впервые взлетное поле охранялось штурмовиками, чтобы никто в ковчеге не знал, что и кто грузит.
Ольга стояла рядом с Мечиславом и разглядывала надетую на нём коричневую форму лейтенанта ползающей крепости.
– Ещё не поздно отменить всё, – тихо, чтобы не слышали техники, стоящие рядом, произнесла женщина.
– Поздно, – ответил Молот, продолжая высматривать Арву. – Жребий брошен!
И столько твёрдости и уверенности было в голосе, что куратор поняла: майор решение не изменит.
– Она не пришла?
Мечислав отрицательно покачал головой.
– Вот вздорная девчонка, – возмутилась Ольга.
Майор на замечание не среагировал. Окинув взлётное поле прощальным взглядом, он кивнул собеседнице и стал подниматься по трапу. Через пару часов за две с половиной тысячи километров от этого места он шагнёт из распахнутого люка с парашютом за спиной в ночную тьму, чтобы превратить её в день, убив при этом два миллиона человек.
Люк за спиной захлопнулся. Самолёт загудел двигателями, и плавно, как вертолёт, вертикально поднялся. Майор занял своё место и пристегнулся, мгновение спустя Сокол рванулся к цели, перейдя на сверхзвуковую. Через сорок минут он зависнет над ночным городом, которому вскоре предстоит стать историей.
Молот посмотрел на чёрный ящик, где дремал ядерный заряд, который прозвали Хиросима. На мгновение стало жутко – от того, что он собирался совершить. Сцепив зубы, майор отвернулся и закрыл глаза. И сам не заметил, как задремал.
План был прост: спрятать заряд, установив таймер на двадцать четыре часа, выйти из города, отмахать двадцать километров, взять боевой костюм, который накануне туда сбросили с самолёта, и быстро, не жалея картриджей, уходить прочь от обречённого города, через двести километров его подберёт вертолёт.
Странно, раньше всё было наоборот: убить десятки, чтобы жили миллионы, теперь предстояло убить миллионы, чтобы жили тысячи. С точки зрения нормального человека подобный шаг – безумие. С точки зрения солдата – логичен и нормален.
– Пора, товарищ майор, – раздался в гарнитуре голос пилота. – Удачи вам.
Молот не стал поправлять насчёт удачи, пусть останется так. Сейчас ему нужно всё: и удача, и успех, причём последнее зависело только от него.
Надев парашют, майор подошёл к открывающемуся люку. Внизу, отсвечивая огнями, лежал Пир.
Сокол завис на высоте трёх километров и оставался невидимым для жителей мегаполиса. Молот подтолкнул к люку тележку, и чёрный ящик полетел вниз. Секунду майор наблюдал за ним, а потом смело шагнул в темноту, и, медленно досчитав до десяти, дёрнул кольцо. Резкий рывок и падение замедлилось, над майором раскинулся синий купол. В паре десятков метров чуть ниже Мечислава раскрылся второй парашют.
Посадка оказалась мягкой, майор удачно спланировал между домами, стоящими на маленькой улочке. А вот контейнеру с бомбой не повезло. Не имея управления, его приложило об угол дома.
Майор быстро выпутался из строп, и, сбросив парашют, побежал к бомбе.
– Как же мне не везёт, – выругался он, осмотрев футляр. Контейнер ударился боком, на котором была панель часового механизма.
Внимательно осмотрев повреждения, Молот понял, что предыдущий план полетел к чёрту. Ни о каком дистанционном подрыве и речи не шло: осколки дисплея, смятые кнопки…
Оглянувшись и никого не обнаружив поблизости, майор откатил тележку в сторону подвала. Вообще Пир мало напоминал столицу империи, он больше походил на Москву шестидесятых. Пятиэтажные безликие серые дома, не очень широкие улицы, несколько высоток этажей в двадцать. Город с историей, насчитывающей больше трёх тысяч лет. По сравнению с величественной столицей кланов он выглядел уродцем.
Но майор знал, почему так. Этот город был всего лишь вторым по величине. Столица государства Пир погибла десятью годами раньше в результате нападения турмов. её сравняли с землёй стодневной бомбардировкой.
– Молот вызывает ковчег, – произнёс он в пустоту.
И мгновенно услышал голос Ольги.
– Молот, это ковчег, вы на месте?
– Да, на месте, но обстоятельства изменились.
– Вы передумали? – с надеждой в голосе спросила куратор.
– Нет, при посадке повреждён контейнер, часовой механизм разбит, я не могу установить таймер.
На целую минуту в эфире воцарилась зловещая тишина.
– Уходите, – твёрдо приказала куратор.
– Нет, – так же твёрдо ответил Мечислав. – Другого шанса не будет. Я подорву заряд на месте.
– Вы погибнете, – голосом, в котором звучали истерические нотки, выкрикнула Ольга.
– Не так громко, – попросил Мечислав. – Всё уже решено. Я остаюсь. Передайте Арве…, – он на секунду задумался. – Хотя, нет, ничего не передавайте. Прощайте.
– Приказываю бросить контейнер и уходить, – закричала Ольга. Но Молот нажал кнопку на маленькой гарнитуре, и связь отключилась.
Ухмыльнувшись сам себе, он вскрыл контейнер и посмотрел на панель с двумя прорезями. Для включения таймера нужно повернуть два ключа, выставить время и снова запереть контейнер. Для подрыва на месте нужно сделать то же и нажать маленький рычажок.
– Никаких красных кнопок, – ухмыльнувшись, вслух сказал Мечислав и вставил ключи. Наверное, это расплата за его решение: он обязан разделить судьбу людей, живущих в Пире.
– Стоять, – раздался за спиной повелительный голос. Мечислав не понял, а просто осознал, что произнёс человек в форме полицейского с пистолетом-пулемётом в руке. Отключив связь, он отключил и переводчик.
Полицейский выдал длинную фразу, которую Мечислав не понял. Но это было неважно.
Пистолет в одно мгновение оказался в руке майора, выстрел разорвал ночную тьму, и полицейский, схватившись за простреленную грудь, рухнул в сиреневую траву двора. Мечислав не стал убирать пистолет, просто повернулся к контейнеру и щёлкнул тумблером.
На мониторах в ковчеге всё залило нестерпимым белым светом. А потом, когда он схлынул, на месте города поднимался огромный, выросший из огня, гриб. Арва, вбежавшая за несколько секунд до этого момента, замерла.
– Прости, – обернувшись, тихо сказала Ольга. – Он сам сделал такой выбор.
Девушка молча кивнула и пошла прочь. Дверь за ней захлопнулась.
– Остановите её! – закричала куратор.
Несколько человек бросились к выходу, но замерли, не добежав до двери.
Из коридора грянул одинокий выстрел. Ольга обернулась и закрыла глаза. Слишком дорого они заплатили за победу. Стоила ли она того? Стоили ли две жизни существования десяти тысяч? Почему-то она в этот момент даже не думала о двух миллионах, которые сгорели в огне ядерного взрыва. Что ж, такова цена победы.
– Дима, – повернувшись к Коту, произнесла она, – обживайте кабинет Мечислава, теперь вы командуете войсками. Готовьте операции по захвату техники пиров. Ничего ещё не кончилось…
Конец