Демьян удивился, когда подошёл к искомому дому. Перед ним стояло неказистое старенькое здание, никак не ассоциировавшееся в его сознании с социальным статусом успешных предпринимателей. Подъезд был оснащён не побитым, не жжёным спичками, не ржавым домофоном, что также контрастировало с внешним видом строения. Демьян позвонил, напомнил вдове директора магазина, кто он есть. Она открыла. Демьян вошёл, и тут на него пахнуло свежестью, порядком и покоем. Чистота, цветы на подоконниках, приятные глазу тона.

На лестничной площадке между вторым и третьим этажами хорошо пристроился и, как определил Демьян, готовился справить лёгкую нужду неряшливо одетый и не в меру лохматый мужчинка. В иной ситуации Демьян, возможно, и дал бы ему хорошего пинка, но благодатная атмосфера ухоженного подъезда к излишней агрессии не располагала и лишь обострила чувство обиды и брезгливости. Нарушитель порядка, так и не приступивший к своему занятию, дёрнулся, согнулся, втянул голову в плечи и прошмыгнул мимо Демьяна вниз, к выходу. Демьян помянул пресловутую «разруху в мозгах», но развитием этой глубокой мысли терзать себя не стал.

Визит к вдове бывшего директора магазина Антона Марковича Зайда, миловидной и спокойной женщине тридцати восьми лет, ничего существенного не дал. Это был третий брак поклонника антиквариата, позволивший создать, во всяком случае, на первый взгляд, спокойный стабильный союз, вполне устраивающий обе стороны. Дурными привычками, наклонностями Антон Маркович не отличался, даже не так давно бросил курить. Если что и было по молодости, до это – дела давно минувших дней, а кто старое помянет… и так далее. Совместных детей у пары не было, в доме – достаток, без вычурностей и глупых излишеств. Компьютера дома не было: покойный не жаловал всякого рода оргтехнику и вообще дома предпочитал отдыхать, а не заносить хозяйственные хвосты, возникающие по его убеждению только и только по причине собственной неорганизованности и склонности к имитации активного рабочего процесса.

Опрос, проведённый на работе, в магазине, тоже деталями не блистал: спокойный, не без юмора человек, хозяйская хватка – дай бог каждому, дело своё знал… Попутно Демьян попытался прояснить картину с реставратором. Работники склада, продавец, он же грузчик и на все руки мастер, подтвердили. Да, был такой, товар доводил до ума, ремонтировал, приходил–уходил, видели его редко – то в полутёмном коридоре служебного входа, то в помещении, которое мастерской можно назвать с очень большой натяжкой.

Ни бухгалтер, ни кассир понятия не имели ни о каком реставраторе, что говорило со всей ясностью о формате расчётов директора за его услуги. Небольшой, невзрачный, немногословный. Словом, от записей служебный блокнот Демьяна не распух.

Кое-что дало изучение рабочего компьютера. Антон Маркович баловался с интеллектуальными тестами, для них была выделена отдельная папка. Судя по отчётам, покойный показывал неплохие и даже иногда высокие результаты тестирования. Демьян отметил: высокие результаты достигались там, где фигурант возвращался к одному и тому же тесту многократно, что методически неприемлемо. Тщеславен Антон Маркович, тщеславен, сделал заметку Демьян. И быстро поправился: был тщеславен.

Особого интереса заслуживало другое увлечение директора. Он был зарегистрирован на интернет-ресурсе знакомств и вёл там себя вполне активно. Не обошлось без технических специалистов. Теперь в распоряжении группы имелась обширная переписка, которую предстояло изучить. Надо – значит надо, Демьян это прекрасно понимал. Не понимал он другого: неужели человек, связанный каким-то образом с криминалом, будет вести какие-то дела через амурную службу? Демьян был молод, но уже сформулировал для себя некоторые жизненные постулаты. Один из них – никогда и ни при каких обстоятельствах не впутывать в серьёзные дела женщин. Исключение – работа. Следовательно, Ирина – исключение. А значит… На этом он огромных усилием воли поток сознания, связанный с Ириной, останавливал.

Возвратившись в офис, Демьян излагал полученный информацию подробно, не спеша. Иногда Иван просил его уделить внимание некоторым деталям. Во время беседы в кабинет были доставлены результаты экспертизы. Они гласили: среди отпечатком пальцев, снятых на двери и на дверной ручке квартиры граждански Z, имеются следы Антона Марковича Зайда, заходившего в подъезд в день ограбления.

– Вы любите материться? – спросил Иван.

– Нет. Не люблю, я не сторонник мата, – ответил Демьян.

– Пользительно. Дурное это дело… – тихо сказал Иван, достал пепельницу, закурил и продолжил этическую тему: – Я тоже не люблю и стараюсь не позволять себе нецензурно ругаться, даже на рыбалке. Но иногда… ох, как хочется…

– Да я тоже… иногда… при случае… – допустил откровение Демьян.

Иван наивно полагал, что внёс в сформировавшийся абсурд расслабляющую паузу. Он ошибся. Зазвонил стационарный телефон. Демьян взял трубку и на всякий случай пододвинул служебный блокнот. Несколько секунд его лицо было нейтральным, затем оно буквально вытянулось, так как нижняя челюсть заметно провисла. Он убрал от уха телефонную трубку и тихо шепнул:

– Реставратор…

Иван напрягся, переспросил:

– Реставратор на связи?

– Нет, на проходной…

Драматическая пауза, заполненная драматическим молчанием.

Иван наконец ожил:

– На какой проходной?

– На нашей, на нашей проходной. Пришёл, ждёт, хочет встретиться… – пояснил Демьян и коротко в трубку: – Сейчас, секундочку.

– Иди встречай! – скомандовал Иван.

Демьян неуверенно встал, сбросил оцепенение и быстро вышел из кабинета. Отсутствовал он недолго, минуты три–четыре, и возвратился в компании невысокого, солидно одетого мужчины средних лет. Иван сразу решил, что незваный гость или нездоров или чрезвычайно волнуется. Бегающий взгляд, слегка трясущиеся руки и совершенно нездоровый цвет лица. Мужчина вошёл, осмотрелся, немного щурясь от света, бьющего из окна, освоился и заговорил первым:

– Остужев Михаил Юрьевич. Мне сказали в магазине, что мною интересовались. Ваш сотрудник оставил визитку… Я позвонил.

– Присаживайтесь, – сказал Иван.

Мужчина сел, придвинулся к столу.

– Какая беда – Антон Маркович… – тихо сказал он. – Мы сотрудничали, работу он мне предлагал… часто увлекательную, порой фантастическую. Было, где развернуться.

– Как он с вами рассчитывался? – спросил Иван.

– Наличными, так ему было удобно.

– А вам?

– Мне? Тоже удобно. Я понимаю, налоги и прочее… Плательщик в данном случае диктует условия…

Иван понимал, что давить на рычаг налоговых злоупотреблений нет смысла. Человек сам пришёл, внемля голосам сознательности и ответственности, хочет помочь, а мы сейчас начнём его прессовать. Он заявит, что денег вообще никаких не видел, ничего не помнит и ничего не знает… Потому решил вести разговор по существу.

По сути, реставратор повторил все сказанное Антоном Марковичем Зайдом в беседе с Демьяном. И по поводу роста интереса к антиквариату, и по поводу особой категории клиентов «лишь бы у других не было», и по поводу сейфов: были такие, привёл в порядок, почистил, помыл, ярлычки, таблички, прочие шильдики. Иван поинтересовался, откуда они вообще взялись три одинаковых сейфа. «Кто знает, это надо у директора… Нет, теперь уже не у директора, в бухгалтерии, может, поинтересоваться…» – пожал плечами неожиданный гость.

По поводу бухгалтерии Демьян уже интересовался. И там очень даже откровенно пояснили. В основном все операции шли через бухгалтерию. Но были отдельные, как выразилась бухгалтер, «проекты», который Антон Маркович проводил самостоятельно. С целью соблюдения формальностей бумаги, конечно, выписывались, но потом эти бумаги, сами понимаете… Демьян понимал.

Демьян подробно записал все данные гражданина Остужева, не особо надеясь, что это направление поиска может дать для расследования что-либо путное: был бы реставратор в чём-то существенно запачкан, видели бы мы его. Поинтересовался, почему не отвечал номер телефона, посредством которого он общался с Зайдом. Гость пояснил: сменил карточку, для того в магазин и зашёл, чтобы новые координаты оставить.

Иван задал ещё несколько вопросов. Знаком ли уважаемый реставратор с замками сейфов? Ответ: в общих чертах, но лезть туда – упаси бог. Знаком ли Михаил Юрьевич с историей сейфов? Ответ: иногда приходится лезть в дебри, уточнить детали внешнего вида, содержание бирки, но в данном случае не понадобилось. Знает ли что-либо мастер на все руки о покупателях сейфов? Ответ: нет, ничего не знает и никогда к этому не стремится, все отношения строит и в дальнейшем регулирует магазин.

Перебросились ещё несколькими малозначительными фразами, расшаркались, раскланялись, распрощались.

У Демьяна слегка заболела голова, и он с надеждой посмотрел на кофеварку, стоящую на подоконнике. Иван поймал его взгляд и весело сказал:

– Дерзайте коллега, кофе в шкафчике на нижней полке. А вот насчёт сахара – не знаю…

Пока Демьян возился с кофеваркой, Иван ещё раз осмотрел записи на досках, что-то подправил, достал и просмотрел мобильный телефон, удовлетворённо покачал головой, почёсывая подбородок.

– Вы знаете коллега, мне кажется, мы с вами пришли к сходным выводам, которые пока не в состоянии сформулировать. Что-то выглядывает из тумана, корчит рожи… В нашем деле есть два ключа, все остальное – детали, их может быть больше, меньше…

Предлагаю не спешить и сделать перерыв… минут на пятнадцать–двадцать.

Демьяну польстил намёк на его принадлежность к выводам. Он отметил про себя, что выводов у него никаких нет, есть только чувство чего-то близкого и ощутимого, но чувство это очень зыбкое. Пренебрежительное отношение к деталям он не одобрил. Мысль о перерыве ему понравилась.

– Накрывайте на троих, коллега: Ирина на подходе!– прервал его раздумья Иван.

– Вы назначили ей? – спросил Демьян, быстро глянув на настенные часы.

– Нет, я чувствую – она уже близко. Интуиция, – пояснил Иван.

Демьян занервничал. Он уже давно отказался от своего первого, и не очень лестного, впечатления о начальнике. Но нового отношения к нему ещё не сформировал. Появляющиеся в ходе работы и общения несуразности, странные высказывания и шутки уже не обижали его. Но эти непривычные экстравагантности, дёрганая манера общения не позволяли выработать стабильную линию поведения, заставляли постоянно читать между строк и слышать, если так можно выразиться, между слов. Это создавало определённую нервозность и напряжение и, в конечном счёте, сеяло душевный дискомфорт.

Небрежная оценка деталей, слова всякие – «игра», «манечка», «третья сторона», «первый элемент», «второй элемент» не вязались с методикой расследования преступления. И вот теперь – «чувствую», «интуиция», он что ещё и телепат?

Демьян прервал свои рассуждения, заметив, что Иван устало и серьёзно смотрит на него. В глазах шефа уже не было смешинки, в них были ясность, глубина и доброжелательность. Иван подмигнул и сказал:

– Она мне несколько минут назад сбросила смс-ку…