Глава 7
Аппарат очень напоминал «летающую тарелку» – в том виде, в каком ее изображают в литературе и фильмах о пришельцах. Она имела метров шесть в диаметре, в центре выступал непрозрачный купол, а по периметру шли невысокие перильца вроде ограждения на палубе судов. Корпус цвета тусклого серебра не был однообразно гладким, по его поверхности вились по спиралям от центра к краям какие-то утолщения. Намеки на иллюминаторы отсутствовали. На корпусе земляне заметили знак – ослепительно белый треугольник с вписанным в него кругом.
Практически бесшумно «тарелка» опустилась сверху и зависла напротив землян. Аппарат был мокрым – струйки воды лениво стекали по блестящим неровностям корпуса.
– Валя, это что? – задавленно спросил Шорин.
– Хрен его знает, – пробормотал капитан.
Мараты закричали, и по «тарелке» зацокали пули. Люди инстинктивно пригнулись – они еще не привыкли к тому, что выданные Авваном костюмы неуязвимы для примитивного оружия.
Из корпуса аппарата высунулось нечто, похожее на короткий ствол. Первые мараты исчезли в жгуте уже знакомого фиолетового пламени, а находящиеся сзади заголосили еще громче, но усилили обстрел.
– Черт возьми, что происходит? – закричал Шорин. – Это кто – Авван?!
– Не знаю, Авван или нет, но он явно не друг аборигенов! – проорал в ответ Остапенко, ставя регулятор «молниевика» на максимум.
Пушка странного аппарата снова произнесла свое короткое, но веское слово, и наступила тишина – крики маратов исчезли вместе с ними. Сбоку машины откинулось два люка, и из одного высунулась фигура в черном непрозрачном шлеме.
– Скорее, – прокричала она на чистейшем русском языке, – залезайте внутрь! Не стоит светиться тут лишний раз!
– Опаньки! – Шорин уставился на капитана. – Что делать?
– Что делать – прыгай туда, что же еще!
Старшина кивнул, подобрался и бросился на летающую тарелку. Стукнувшись шлемом о переборку и застряв на секунду в проходе из-за объемистого заплечного мешка, он наконец исчез в чреве машины. Валентин глубоко вздохнул и тоже прыгнул в широко распахнутый люк. На мгновение, когда он заметил разверзшуюся под ним пропасть, закружилась голова, но вот он уже забарахтался на еще не успевшем сдвинуться в сторону старшине. В ту же секунду люк закрылся, ощутимо толкнув его в спину.
– Едрит вашу маму двадцать раз! – выругался, пыхтя, Шорин.
Мужчины находились в отсеке, который с первого взгляда можно было принять за салон дорогого лимузина: широкие, похожие на кожаные, кресла, мягкий свет, тишина и комфорт. От водительского отделения их отгораживала низкая переборка, за которой виднелись простенький с виду пульт и водительское место, на котором восседал нежданный спаситель, а впереди, на экранном эквиваленте ветрового стекла капитан уже видел несущиеся навстречу кудлатые облака.
Первым делом Валентин достал из вещмешка запасные обоймы, перезарядил свое оружие и лишний раз напомнил Николаю, как это делается.
За стеной, в которую они проникли до этого, бурлило бескрайнее серое море, и уровень его был заметно выше земли по другую сторону. «Дамба, – удостоверился Бендер. – Прямо инопланетная Голландия какая-то!»
– Ну, как дела, ребята? – Фигура в бронекостюме повернулась и, несмотря на то, что лица видно не было, Остапенко был уверен, что хозяин летательного аппарата пытливо рассматривает их. Он попытался вспомнить голос Аввана, когда тот беседовал с ними в первый раз, но, откровенно говоря, не мог понять, похож голос или нет.
– Н… нормально… – выдавил Валентин. – Ты вовремя появился, спасибо.
Пилот замотал головой и показал пальцем на кнопку на своем шлеме, находящуюся у горла.
– Хотя я вас понимаю, но ваши персональные трансляторы не включены, – сказал он.
Валентин с Николаем подчинились указанию и нажали кнопки.
– Вот, а теперь скажите что-нибудь, – попросил незнакомец.
Не мудрствуя, капитан задал вопрос по поводу того, Авван их спаситель или нет. Из устройства, встроенного где-то в его шлем, раздался эквивалент вопроса на языке тарлан. Теперь Остапенко понял, что было странным в голосе их спасителя еще в первый раз: у него тоже вещала электроника, но из-за герметичного шлема настоящий голос инопланетянина они вообще не слышали.
Незнакомец заверил, что он и есть Авван.
– Слава Богу, – вступил в разговор вмиг оживший Николай, – а то мы уже запутались во всем этом! Что происходит, а? Ты обещал рассказать!
– Всему свое время, – Авван погрозил в воздухе указательным пальцем. – Наступит оно – вот тогда и поговорим на общие темы. А пока у нас есть очень конкретные задачи.
Авван отвернулся к приборам, видимо, сверяя путь.
Остапенко поинтересовался, куда они летят сейчас – к пресловутым баори или нет? Первое задание они вроде бы выполнили, значит, теперь на очереди второе.
Оказалось, что обстоятельства изменились, второе задание временно отменялось, и пока они направляются в некую резиденцию Аввана, вроде как бы к нему в гости.
Николай запротестовал, ссылаясь на то, что после второго задания наниматель обещал помочь им добраться до земной Зоны. Как же теперь будет обстоять дело с возвращением домой?
Инопланетянин посетовал, что земляне задают слишком много вопросов – он их отправит на Землю в любом случае, как и обещал, но знать им пока много совершенно ни к чему.
– Меньше знаете – дольше живете, как говорится, – сказал он и хохотнул несколько нервно, как показалось Валентину.
«А он и выражения наши выдает», – удивленно отметил про себя Остапенко.
Николай был совершенно обескуражен и, похоже, разозлился. Авван, чувствуя это, поспешил сообщить им, что ввиду изменения ситуации требуется выработать новый план действий и посовещаться в спокойной обстановке. Так же землянам не помешает тренировка навыков владения оружием тарлан.
– Да мы-то не против посовещаться и потренироваться, – примирительно сказал Остапенко, – так даже лучше. Но и вы нас поймите…
– Я вас хорошо понимаю, – серьезно произнес Авван, но мысль свою не раскрыл.
Они летели молча несколько минут: Авван сидел в пол-оборота к землянам, а те, как провинившиеся школьники, примостились на краешке кресел. В конце концов, осознав, как глупо они выглядят со стороны, Остапенко расслабился и принял более уверенное положение. За пару дней он ужасно устал, и теперь нервное и физическое напряжение давало о себе знать. Николай тут же последовал его примеру, со стоном облегчения вытягивая гудящие ноги.
– Отдыхайте, – понимающе кивнул Авван и отвернулся, – скоро будем у Шунта.
У Валентина не нашлось сил спросить, что это еще за Шунт. Он косился на экран и старался запомнить местность, расстилавшуюся внизу. Впрочем, ничего интересного или достопримечательного его взору не предстало. «Тарелка» летела на высоте метров двести, между островерхими сопками блестели, извиваясь, тоненькие полоски речушек и ручьев. Кое-где мелькали возделанные поля и группы строений, но потом эти свидетельства цивилизации пропали из виду.
Через некоторое время летающая тарелка резко пошла на снижение, но заметного ускорения при этом не ощутилось. Машина зависла над небольшим озерком почти правильной круглой формы и контрастировавшей с пейзажем полосой чистого белого песка.
Авван озабоченно возился с пультом управления, поглядывая на землян, и был, как показалось Остапенко, чем-то очень недоволен.
– Что-нибудь случилось? – пытаясь выглядеть совершенно беспечным, спросил капитан.
– Все нормально, – отмахнулся инопланетянин. – Но мы не можем прямо сейчас телепортироваться – надо подождать. – Он тронул рычаги, и машина нырнула в сторону.
Они приземлились неподалеку от озерка, рядом с группой высоких хвощей, обвитых лианами кровожадно-красного цвета.
– Подождем, – коротко бросил Авван.
Земляне переглянулись, и Остапенко только пожал плечами, а Шорин шумно вздохнул и откашлялся.
– Авван, – обратился к инопланетянину капитан, – этот летательный аппарат использует антигравитацию, да?
Авван чуть помедлил и без комментариев кивнул.
– Так я и думал, гравилет! А каков же здесь источник энергии?
Валентин хотел раскрутить таинственного нанимателя на разговор: попытка не пытка – вдруг они узнают что-нибудь важное для себя?
– Не знаю, – равнодушно отозвался Авван, – я не специалист, мне недосуг разбираться в нюансах работы техники.
– Понятно… – задумчиво протянул капитан. – У нас на Земле даже до Катастрофы только теоретически могли представить себе такие машины… Кстати, та стена, с которой ты снял нас, это дамба?
– Дамба.
– И для чего она служит?
Авван покрутил пальцами в воздухе.
– Сдерживает Большое Озеро от затопления Королевства местного царька, так называемого Куп-лата Перепончатого. Не помню, тринадцатого там или четырнадцатого по счету – у маратов такие запутанные королевские родословные…
– А для чего были нужны активаторы, особенно тот, который мы поместили внутри дамбы? – Остапенко сделал невинное лицо.
– Хм, активаторы… – Авван помолчал, и его тон вдруг сделался заметно мягче: – Знаете что, нам еще тут сидеть достаточно долго, не прогуляться ли? Вон, кажется, и солнышко выглянуло.
Остапенко насторожился. Что бы это значило?
– Можно, отчего же нет? – кивнул он и обратился к Шорину, недвусмысленно толкнув его коленом за спинкой кресла: – Ты как, не против, или, может, посидишь тут?
Старшина заморгал, было, но тут же просек, что к чему.
– Да я лучше посижу в тепле, – вмиг совершенно осипшим голосом ответил он. – Устал я что-то, да и простыл немного, кажется.
Авван засмеялся.
– Вы что, ребята, не доверяете мне? – покачал он головой. – Бросьте! Но не в моих правилах оставлять кого-либо в гравилете, понимаете?
Люди переглянулись.
– Расслабьтесь, я ваш друг, – доверительно произнес инопланетянин.
– Хорошо. Пошли, Коль, подышишь свежим воздухом, – сказал Бендер.
Шорин пожал плечами – капитану, как всегда, виднее.
Авван что-то сделан на пульте, и с двух сторон гравилета открылись люки.
– Прошу вас. – Он сделал приглашающий жест рукой. – Оружие можете взять с собой, если вы так уж тревожитесь.
«А то как же!», – хмыкнул про себя капитан.
Они вылезли на боковину гравилета и спрыгнули на землю. Сейчас Авван показался Валентину несколько ниже, чем в первый раз, но он отнес это за счет того, что тогда, среди камней, инопланетянин все больше стоял, а они с Николаем сидели.
Авван с удовольствием потянулся и, заложив руки за спину, запрокинул голову, будто нежась в лучах действительно появившегося в разрыве облаков солнца. «Как же он все-таки похож на человека, – невольно подумал Валентин. – Еще бы лицо увидеть! А, может, Коля прав – и это наши, земляне?.. Да нет, быть того не может!»
– Мараты сюда и раньше-то забредали редко, на этот район у них табу, – пояснил Авван. – То ли их короля здесь когда-то недостойно порешили, то ли над королевой надругались – что-то в этом роде. Так что опасаться тут, по существу, некого, тем более сейчас.
Остапенко оглянулся. Позади них находились нагромождения коричневых, истрескавшихся скал и крутая сопка, справа темнели высокие хвощовые заросли, а слева маняще блестело озерцо.
– А где арка? – спросил Валентин.
– Арка? Ну да, арка… Но я-то имел в виду Шунт. Это переход другого типа, – коротко пояснил Авван, вглядываясь куда-то через озеро.
Остапенко несколько секунд ждал продолжения, а потом решился задать вопрос, который не давал ему покоя с самого начала.
– Авван, – сказал он, – ты сказал, что лицо у вас не показывают при первой встрече. Но сейчас мы встречаемся уже во второй раз – как там с вашими обычаями? Нам бы хотелось увидеть твое лицо. Пойми нас правильно – просто мы, земляне, больше доверяем друг другу, когда в глаза смотрим. Да и вообще интересно, как вы выглядите?..
– Ах, вот оно что… – Авван заложил руки за спину и покивал, разглядывая облака. – Тут дело не в первой или второй встрече. Обычай таков, что только через, э-э… пять дней после нашего общения я смогу показать вам свое лицо. Для нас это своего рода интим, понимаете?
– Ну, если что не так – прошу прощения, – пробормотал капитан.
– Оставим это, – махнул рукой Авван. – Кстати, говорю же: нам надо подождать, пока будет удобно воспользоваться переходом определенного вида. Пока есть время, прогуляйтесь к озеру. Мы не улетим отсюда, по крайней мере, еще минут сорок, так что, если захотите искупаться, валяйте – там есть подводные термальные источники, вода очень теплая, а никакой опасной живности в озере не водится.
– Хотя у меня и сопли побежали, было бы замечательно! – Шорин с тоской посмотрел на спокойную гладь озера. – Уже все тело зудит. Верно, Валя?
Остапенко хмыкнул – искупаться, конечно, было бы здорово…
– Да, хорошая мысль… – Он почесал темную щетину на подбородке.
– Ну, вот и ладненько, – Авван щелкнул пальцами. – А я подожду вас здесь.
– Он нас не кинет? – шепнул Шорин, когда отошли к воде.
– Ну а какой в этом для него смысл? Стоило ли тогда спасать нас от маратов? А если он боялся, что мы можем выдать «лягушкам» какие-нибудь секреты, то было бы проще нас уничтожить там же, на плотине. Зачем, опасаясь нас, пускать с оружием в гравилет? Пока мы вообще не можем делать выводы, кто на самом деле друг, а кто враг.
Старшина присел и потрогал воду.
– Действительно, теплая, – с удовлетворением сказал он, – очень теплая. На улице, смотри, прохладно, а вода как парное молоко!
– Термальные источники, – вспомнил слова Аввана Остапенко. – Горячие ключи.
Они разделись, сложив доспехи и оружие у кромки воды, и бросились в озеро, с наслаждением смывая грязь и пот, скопившиеся на теле за последние дни.
Второй гравилет появился почти бесшумно, и если бы не случайный взгляд Валентина вверх, они бы его пропустили. Машина оказалась очень похожей на гравилет Аввана, единственным отличием на взгляд было отсутствие белого знака.
Люди в нерешительности застыли на мелководье. Авван, как им показалось, тоже не ждал такого поворота дел. Он схватился, было, за деструктор, висевший на плече, но через секунду словно бы успокоился и неторопливо подошел к своему гравилету.
– А ну-ка быстро, на берег! – скомандовал Остапенко.
Они выскочили на песок и стали торопливо одеваться, косясь на снижающуюся тарелку. Авван заметил, что земляне всполошились, обернулся и сделал предостерегающий знак, который можно было истолковать так: «Все нормально, но пока не подходите».
– Сюрприз за сюрпризом… – задумчиво проговорил Валентин, ставя фиксатор деструктора в боевое положение.
Вторая машина села рядом с первой. Из него вылезла еще одна фигура с лицом, полностью закрытым шлемом и в точно таком же защитном костюме – теперь инопланетян ничего не стоило спутать друг с другом, правда, один был вроде бы чуть выше.
Авван еще раз оглянулся и вновь сделал знак рукой: стойте и не приближайтесь. Пришельцы, облокотившись о корпус гравилета, начали оживленную беседу. Иногда то один, то другой посматривал на растерянных людей.
– Чувствую, добром это не кончится, – сказал Шорин. – Может, ненавязчиво займем огневой рубеж?
– Но только если ненавязчиво, – подумав, кивнул капитан. – Не надо их провоцировать.
Как бы между делом, Валентин присел у скалы, а Николай встал у большого хвоща, одиноко торчавшего у полосы песка.
Тем временем инопланетяне, уже почти не обращая внимания на людей, принялись прогуливаться вокруг своих летательных аппаратов, то показываясь, то скрываясь в просвете между ними. Вот они прошлись один раз, второй, третий… Минуты две никто не показывался, и Остапенко решил, было, уже узнать, что же, черт подери, происходит, как из-за корпуса машины вышла только одна фигура. Она остановилась и замахала руками, привлекая к себе внимание.
Люди переглянулись. Фигура продолжала махать, подзывая к себе, но понять, кто это был – Авван или второй визитер, не представлялось возможным: уж очень одинаково выглядели тарлане в своих костюмах. Собственно, в этих костюмах и земляне теперь выглядели точно так же, но просто разница в росте у Валентина и Николая была куда более заметная.
Капитан чертыхнулся про себя и медленно двинулся вперед. Шорин последовал его примеру.
Но вдруг инопланетянин, не дожидаясь землян, резко повернулся и заскочил во второй гравилет. Через секунду летающая тарелка взмыла в воздух и, быстро удаляясь, исчезла. Валентин на секунду опешил: если здесь, в мире маратов, строение Зоны было аналогичным земному, то Граница и здесь простиралась вверху на высоте примерно 500 метров над поверхностью. Это означало, что «тарелка» скрылась отсюда через некий упомянутый Авваном Шунт, ведь иначе она никуда не могла деться!
Остапенко обежал гравилет Аввана. Никого! Только цепочка следов, но по ним ничего понять было нельзя.
– Ни черта не понимаю! – обескураженно пробормотал Шорин, который встретил Валентина по другую сторону «тарелки». – Где Авван? И почему этот второй так неожиданно улетел?
Остапенко шумно выдохнул и помотал головой.
– Меня от подобных загадок уже начинает тошнить, если честно, – сказал он, разводя руками. – Смотри, люк открыт, а когда мы вышли, Авван его закрывал…
– Так он там, внутри, – с облегчением улыбнулся Николай. – Эй, Авван! Ты здесь?!
Остапенко предостерегающе поднес палец к губам.
– Подожди-ка. – Капитан вскарабкался на корпус и, выставив перед собой деструктор, прыгнул внутрь аппарата. – Этого только нам не хватало, – обреченно произнес он через несколько секунд. – Иди сюда!
Шорин с шумом ввалился в пассажирский отсек гравилета.
– Пожалте, панове. – Остапенко показал подбородком на одно из кресел. На нем, свесившись набок, сидел пришелец – по его позе сразу же становилось понятно, что это труп, хотя крови нигде видно не было.
Остапенко секунду колебался, а потом откинул щиток шлема. Инопланетянин выглядел обычным человеком, которому с силой ударили чем-то по лицу – оно выглядело одним сплошным синяком. Как можно так ударить человека, у Валентина не укладывалось в голове.
– Ну и ну! – пробормотал Шорин. – Чем это его так? Это Авван?
Капитан раздраженно фыркнул:
– Я его в лицо не знаю, как и ты! Но, думаю, это не он. Вот, почитай, рядом лежало! – Валентин подал старшине небольшую гибкую пластинку.
– Гм… – Николай осторожно взял предмет двумя пальцами. – Что характерно, по-нашему написано!
Надпись на пластинке гласила: «Непредвиденное обстоятельство теперь устранено. Все идет по старому плану – вторая часть вашего задания на планете баори должна быть выполнена. Немедленно улетайте на оставшемся гравилете к арке, ведущей на планету баори. Я настроил автопилот, и вам нужно только нажать белую кнопку на пульте. Немедленно улетайте, так как скоро включится активатор на объекте № 47 и вы можете погибнуть.
Труп, что вы видите, – это агент Цансиина. Сбросьте тело в озеро, но ни в коем случае не тащите труп по земле, а выкиньте из гравилета, когда будете пролетать над водой (чтобы остановиться, еще раз нажмите белую кнопку). Люки открываются и закрываются голубой кнопкой. Гравилет оставьте в мире маратов, у арки. Я пока покидаю вас – нужно срочно ретироваться. До встречи. Авван».
– Ничего не понимаю… – растерянно протянул Николай.
Валентин скривился и выругался.
– А я, что ли, понимаю! Но делать нечего, полетели, – сказал он и пролез через перегородку на водительское место. – Где тут что? Ага, все просто вроде. Значит, белая клавиша, говоришь?..
Гравилет вздрогнул, как был с открытым люком, приподнялся в воздух и медленно заскользил по направлению к озеру. Шорин судорожно вцепился в подлокотники кресла, кривясь и разглядывая распростертое рядом с ним тело. Когда аппарат завис над водой, Остапенко обернулся к Николаю.
– Давай, скидывай его. Одолеешь?
– Мне, как всегда – самую пыльную работу, – мрачно пошутил старшина и, пыхтя, вытащил труп из кабины на горизонтальную плоскость тарелки. – Эх, была ни была, прощай!.. – Он толкнул убитого, и тело, кувыркаясь в воздухе, с шумным всплеском упало в воду.
Остапенко испытывал опасение, что труп всплывет, но этого не произошло. Шорин с перекошенным лицом перелез в водительский отсек и уселся рядом с капитаном.
Только тут Остапенко спохватился, что стоило обыскать карманы убитого, но теперь уже ничего поделать было нельзя. Почему это никому из них не пришло в голову, Валентин представить не мог – трупов они за годы, проведенные в Зоне, насмотрелись достаточно. Возможно, это был необычный труп – на другой планете, и совершенно похожий на человека, да еще и появившийся при таких странных обстоятельствах.
На всякий случай капитан решил сохранить пластинку с надписью – мало ли что, где и как она могла бы пригодится как некое свидетельство того, что указания они получали от Аввана, а не действовали по собственной инициативе. Однако, взглянув на кусочек твердого материала, который он по-прежнему держал в руке, Валентин увидел, что надпись на нем пропала.
– Понятное дело, – отреагировал Шорин. – Основательный парень, улик не оставляет!
Гравилет двигался по заданному маршруту. Остапенко не сразу узнал местность «под крылом» – сейчас тумана стало заметно меньше. Машина, нырнув, снизилась и зависла в полуметре над большой кочкой, на которую когда-то вылезал старшина у той самой арки, с которой и начались злоключения в мире маратов.
– Ну, пора выходить, – сказал капитан, открывая люк. – Хорошенького понемножку, покатались – и будя. А то скоро уже наш активатор, кажется, сработает…
По лицу Шорина было видно, что он о чем-то напряженно думает. Николай облизнул губы и поинтересовался, что его напарник и командир собирается делать с «тарелкой». Остепенко немного удивился – ведь у них есть четкое указание оставить ее здесь, у арки.
На это Шорин возразил, что почему, мол, они всегда должны слепо следовать указаниям непонятного Аввана? «Тарелка» – штука мощная, она и им может вполне пригодиться. Мало ли чего может не учесть Авван – он же не предвидел встречу с этим агентом из Комитета, может и чего-то еще не учесть. А к чему им рисковать? Ведь чем лучше они оснащены, тем больше шансов остаться живыми.!
Остепенко нечего было возразить – он даже внутренне несколько смутился, что подобная мысль пришла не ему, а менее продвинутому во всех технических и «политических» вопросах напарнику. Машинально он возразил, что они не умеют управлять инопланетной машиной.
Шорин, проявивший вдруг не вполне ожидаемую активность, устыдил Валентина тем, что тот – инженер, и просто обязан разобратьа в управлении агрегатом, где кнопок и рычагов меньше, чем в УАЗике.
Остапенко задумался. С одной стороны, ему не хотелось идти на конфликт и нарушать распоряжения Аввана, а с другой – только тупой упрямец не признал бы, что в словах старшины есть огромный резон. Доверять же Аввану настолько, что слепо исполнять его любые распоряжения, вряд ли стоило – их наниматель действительно мог просто чего-то не учесть. Да и проход арки даже на глаз легко позволял пролететь в него гравилету.
Единственное сомнение у капитана вызывало то, что пока незнакомые им баори на той стороне не ждут появления пришельцев на странной машине, и это может вызвать непредвиденные проблемы. Кроме того, он продолжал сомневаться, что сможет быстро научиться хорошо владеть сложной инопланетной техникой.
Пока он излагал свои сомнения, откуда-то донесся глухой рокот и шум.
– Что это? – напрягся Шорин.
– Похоже на…
– Водопад!
– Опять?! Откуда здесь взяться водопаду? – удивился Валентин, но сходство все усиливающегося звука его поразило.
– Бендер! – взвизгнул Шорин. – Это же дамба накрылась!!!
Капитан пораженно уставился на холм, от которого отлетали остатки тумана. Через вершину перевалила гигантская волна, позолоченная лучами в кои-то веков пробившегося сквозь облака солнца, и с шумом рухнула вниз.
– Ёпс… – Шорин нервно сжал в руках деструктор.
Вода прибывала отовсюду. Гигантские пальмо-ели вырывало с корнями, и они, кружась, неслись вперед подобно диковинному заграждению.
Стало ясно, что активатор, сброшенный в колодец на плотине, не что иное, как банальная бомба. Теперь дамба взорвана, а за ней – громадная масса воды, которая сейчас ринулась в долину реки.
Времени на размышления не оставалось. Валентин захлопнул люк и потянул на себя «джойстик» управления. Сделал он это, видимо, слишком резко – гравилет встал на дыбы и рванул вверх. Шорин ойкнул, прикусив язык, а Остапенко выругался.
Кое-как выровняв аппарат, капитан пошел на снижение. Он быстро понял, как регулируется скорость, и немного успокоился. Теперь следовало ввести машину в арку.
Вокруг нее уже кипели сумасшедшие буруны. Сзади с холма несся вал воды, смотровой экран постоянно заливало, но аппаратом управлял не только человек, но и автоматика. Словно поняв, что от него хотят, бортовой компьютер, если он тут так назывался, направил машину точно к цели.
Стена воды высотой в несколько метров достигла аппарата и полностью накрыла его. Автоматика, судя по всему, уже включила какую-то систему стабилизации, так что водяной удар лишь чуть заметно качнул машину. На центральном экране четко обозначились близлежащие объекты, и Остапенко понял, что компьютер автоматически сменил спектр приема обзорных видеокамер.
Неожиданно приятный женский голос из скрытых динамиков произнес какую-то фразу.
– Чего? – едва успел раскрыть рот Шорин.
– Точка перехода пройдена, – перевел транслятор в шлеме Валентина, сидевшего на месте пилота.
Голосок еще что-то сказал, и переводчики тут же пояснили, что аппарат входит в семидесятую зону мира баори. Кроме того, компьютер сообщил, что в непосредственной близости происходит активная деятельность аборигенов с возможной агрессией, и поинтересовался, какие действия предпринять – следует ли атаковать или уклониться от столкновения, уйдя в сторону.
Остапенко приказал ждать, ничего не предпринимая, но если аборигены проявят явную агрессию, прикрыть землян огнем. Компьютерная девушка заверила, что распоряжение будет исполнено.
Люк медленно открылся, и в гравилет, чуть надавив на уши перепадом давления, проникла темнота ночи, царившей на планете так называемых баори. Снаружи оказалось, мягко говоря, совсем не жарко.
Всмотревшись в густой полумрак через проем люка, Валентин увидел около двадцати фигур и несколько то ли колесных, то ли гусеничных машин. Все вроде совпадало с описаниями Аввана, и он встал, намереваясь выйти.
– Будь осторожен, не лезь на рожон, – отозвался Николай, понимая, что сам он вряд ли сможет серьезно помочь, в случае чего.
Остапенко кивнул и осторожно высунулся по пояс. В глаза тут же ударил яркий свет фонаря.
– Свои, свои! – крикнул капитан.
Светивший глухо заворчал.
– Пароль! Я не слышу пароля! Кто вы такие? – перевел транслятор, мгновенно настроившись на какой-то ворчащий язык баори.
Остапенко наморщил лоб, стараясь не переврать кодовую фразу:
– Авван приведет нас к победе!
– Не все по плану… – недовольно отозвался инопланетянин. – Откуда эта машина? Почему тут столько воды?
Только тут капитан обратил внимание, что вокруг в свете фонаря поблескивает много луж – очевидно, гравилет втянул с собой через проход изрядную порцию воды.
– Так получилось, – ответил капитан, заслоняясь от света. – Нас преследовал человек Коулла, поэтому пришлось от него избавиться, а его гравилет прихватить с собой. Иначе было нельзя. А вода – так в мире, откуда мы пришли, сейчас происходит большое наводнение.
– Спускайся! – приказал местный. – Ты попал куда надо.
Валентин хмыкнул и спрыгнул вниз, чуть не подвернув больную ногу на мокрой каменистой почве. Фонарь продолжал светить ему в лицо, и он, насколько возможно сдерживая раздражение, попросил:
– Нельзя ли в морду не светить? Я ничего не вижу!
– Где второй? – грубо спросил баори, и не думая опускать фонарь.
– Внутри, но…
– Пусть выходит, а то не по плану.
«Не по плану, не по плану», – разозлился про себя Остапенко.
– Коля, покажись! – попросил он.
Из гравилета высунулась голова старшины.
– Он здесь, как видите, – сказал Валентин чуть насмешливо. – Теперь все по плану?
– Пока нет. – Баори не понял сарказма. – Пускай спускается. Надо ехать.
«Дьявол, как меня достало, что все куда-то спешат, бегут, палят друг в друга, и ни у кого нет времени ответить на вопросы», – с досадой покачал головой капитан и крикнул Шорину, чтобы тот выходил из гравилета.
Баори наконец-то опустил фонарь и довольно потер ладони или что там у него было.
– Это хорошо, что вы добыли такую машину для Великой Армии Бходрови, – важно произнес инопланетянин. – Теперь наше освободительное движение станет сильно как никогда! Оставьте ее здесь, мои люди разберутся с управлением.
«Нет, мы так не договоримся», – подумал капитан, и как только Шорин спрыгнул вниз, приказал компьютеру гравилета закрыть люк и как только заработает переход, вернуться туда, где приказывал оставить машину Авван.
– Приказ понят! – донесся голос «девушки», и крышка люка захлопнулась.
Баори заорал от злости и снова направил фонарь в лицо Валентину, утверждая, что он намеренно оставляет пресловутую армию Бходрови без ценного оборудования.
На это Остапенко твердо заявил, что, во-первых, эта машина не принадлежит ни землянам, ни баори и что гравилет им доверил Авван, так что только он вправе распоряжаться им, тем более решать, передавать ли ее кому бы то ни было для боевых действий. Если компьютер гравилета послушается приказаний баори – тогда делать нечего, а пока будет как он сказал. Кроме того, Валентин, повысив голос и красноречиво дернув деструктором, попросил вести переговоры более лояльным тоном, а иначе договариваться будет просто не о чем.
Баори долго молча сопел, переминаясь с ноги на ногу.
– Хорошо, – наконец прохрипел он, – но вы еще пожалеете об этом. Никто рангом ниже Лесного Перегандра не смеет разговаривать со мной так.
– А я в вашей табели о рангах не состою, так что сам буду решать, как разговаривать с тем, кто мне хамит, – процедил Валентин и демонстративно опустил щиток шлема.
Теперь можно было четко разглядеть все, что происходило в окружающем полумраке. Спереди и справа темной громадой возвышался лес, слева виднелось поле. У разлапистых деревьев стояло несколько колесных машин, а гравилет был окружен кольцом высоких мешковатых фигур, держащих в руках оружие.
Тот, кто был тут за главного, предупредил, что оба пришельца под прицелом доблестных повстанцев. Остапенко хотел ответить в том же духе, но вовремя спохватился – такая перепалка реально грозила перейти в перестрелку.
– Давай не будем мотать друг другу нервы, – спокойно сказал он, – ссориться нам ни к чему. Коли мы здесь собрались, то надо приступать к реализации плана.
– Это правильно! – коротко бросил баори. – Идемте!
Они пошли к машинам – люди в окружении плотного кольца аборигенов.
– Меня зовут Валентин, а моего товарища – Николай, – как бы между прочим, пояснил Остапенко.
– Мое имя Арн, – гордо заявил предводитель. – Командир «Освободительного отряда Арна». Слышали о таком?
– А то как же! – вставил Николай. – Авван даже два раза рассказывал.
Остапенко ткнул его в бок: сейчас шутки были совсем неуместны.
– Мы самый мощный и победоносный отряд Армии Бходрови! – заявил баори. – О нас слагают песни, рассказывают легенды! Теперь мы наголову разобьем войска генерала Пыперки, мы раз и навсегда разоблачим резидента Тотселла, и мы снова установим диктатуру атхов и срыгдов, рухнувшую после разделения нашего мира! Ура, товарищи!
Вокруг грянул нестройный протяжный крик – аналог земного «Ура!».
После этого мини-митинга Арн внезапно словно успокоился и начал отдавать распоряжения. Вокруг гравилета он приказал поставить охранение из бойцов первого взвода, а остальных погнал по машинам. Валентина и Николая он вознамерился посадить в разные транспортные средства.
Остапенко запротестовал, Арн возразил, что это будет «не по плану». Ведь если на отряд нападут, останется больше шансов, что кто-то из землян уцелеет, ведь пришельцы – дорогое приобретение для Освободительного Движения имени Дхургана!
«Все это мне что-то до боли напоминает», – подумал Остапенко.
– Ладно, – кивнул он, чтобы не увеличивать и без того с самого начала возникшую напряженность, – будь по-вашему, командир Арн.
– Так-то лучше! – самодовольно заметил командир баори.
Машины были приземистые, на широких резиновых шинах – чем-то похожие на грубо сработанные земные джипы с жестким верхом. Остапенко залез на заднее сиденье, и с обеих сторон к нему подсели партизаны. Водительское место было одно, справа, и баори небольшого роста, почти со среднего человека, уже прогревал натужно урчавший двигатель – в салон при этом проникали удушливые выхлопные газы.
Слева от шофера темнела легко узнаваемая турель пулемета, а на полу громоздились круглые коробки, видимо, с патронами. Через минуту свое место занял стрелок, и колонна двинулась в лес.
В кабине было не светлее, чем в лесу, и без системы ночного видения бронекостюма Остапенко не смог бы понять, как же выглядят его новые знакомые. Баори, несомненно, относились к гуманоидному типу, но вытянутыми вниз лицами напоминали лошадей, а длинным спутанным волосам позавидовал бы любой хиппи. Этакие волосатые лошади на двух ногах. В руках каждый баори сжимал нечто вроде короткого автомата. Запах от этих существ шел совершенно животный, словно в хлеву, и на данный момент это являлось едва ли не самым раздражающим обстоятельством для людей, если не считать неизвестности.
Ехали долго, на колдобинах отвратительной дороги трясло неимоверно. Двигатель пыхтел, кашлял, несколько раз глох. В таких случаях шофер с проклятиями выскакивал наружу и долго крутил пусковую рукоятку. «Здесь тоже явные проблемы с техникой». – Валентин на мгновение даже посочувствовал баори как товарищам по несчастью.
Аборигены сидели молча, изредка издавая неопределенные рыкающие звуки – транслятор это не переводил – возможно, солдаты просто рыгали. Остапенко же старался что-нибудь разглядеть снаружи, но своими массивными фигурами, скособоченными на узких сиденьях, баори почти полностью перекрыли весь обзор.
– Когда начало операции? – поинтересовался Валентин.
– Все по плану, – глухо отозвался партизан, не торопясь вступать в пространные пояснения.
– А ехать еще далеко?
– Далеко!
Валентин пожал плечами и больше разговор завязать не пытался.
На место они прибыли почти через час. Капитана уже просто мутило от ароматов, исходящих от его соседей, поэтому он был несказанно рад, когда наконец машины остановились и прозвучала команда выходить.
Выбравшись наружу, Остапенко принялся разминать затекшие ноги, с облегчением вдыхая холодный чистый воздух, наполненный растительными запахами, очень напоминавшими запах хвои. То там, то тут мелькали лучи фонарей. Партизаны привезли землян на поляну, которую плотно обступали раскидистые деревья с большими листьями, похожими на кленовые, увеличенные раза в три-четыре. Все машины встали по периметру поляны, оставив центр свободным. В нескольких местах торчали какие-то колья.
Постепенно поляна заполнилась аборигенами. Вокруг стояли топот, бряцание оружия и непонятный говор, который транслятор переводить также не пытался.
– Валентин’х! – рыкнуло над ухом.
Остапенко обернулся – над ним возвышался командир Арн.
– Идем! – коротко приказал он.
– Где мой друг? – осведомился капитан. – Если мы ехали порознь, то пойдем куда-то только вместе!
– Он уже тут!
С обеих сторон подошли рослые баори с недвусмысленно направленными автоматами.
– Кажется, мы уже обсудили вопросы взаимного доверия, – нахмурился Остапенко. – В чем дело?
– Дело в безопасности, – оскалился Арн.
Остапенко подвели к одному из торчащих кольев, и он увидел проход, открывающий брусчатую лестницу, круто ведущую вниз. Они спустились в освещенный вполне обычными свечами коридор, миновали мрачных охранников и зашли в широкую, достаточно светлую комнату, посреди которой стоял массивный стол, а по бокам несколько топчанов. За столом сидели хлопающий глазами Шорин и два аборигена, демонстративно выложивших на столешницу оружие.
«Ну придурки, ну придурки!» – устало подумал Валентин.
Теперь Остапенко мог совершенно четко рассматривать баори и без системы ночного видения костюма. У туземцев действительно оказались конские физиономии с выступающей крупной челюстью, причем кожа выглядела ярко-оранжевой. Заостренные уши, приплюснутый широкий нос, крупные темные глаза, и в довершение ко всему длинные пепельные волосы и кустистые брови – все это создавало неповторимый колорит. «Чего только не повидаешь на этом свете, – озадаченно подумал капитан. – Могу себе представить, что же в таком случае творится на том!»
– Ну, слава Богу, – радостно улыбнулся старшина, – а я уж волноваться начал…
– Располагайтесь, – проворчал Арн и стал излагать диспозицию, которая оказалась предельно простой: выступление намечалось за час до рассвета.
Арн посоветовал землянам отдыхать, а если потребуется выйти оправиться или еще по какой нужде – обращаться к бойцам, которые будут приставлены к пришельцам в целях безопасности.
Остапенко возмутился такой краткости и попросил обсудить детали операции.
Арн вскинул кустистые брови и удивился, что все детали не обсудил с землянами Авван. Валентин ответил, что Авван обрисовал лишь самую суть, а порядок конкретных действий следует определить на месте.
– Такое впечатление, что вы никогда еще не организовывали с кем-либо совместные операции! – сказал Остапенко. – Или мы сейчас все обговариваем откровенно, или считаем, что сотрудничество не состоялось.
Партизанский лидер долго молчал, вытаращившись на землянина, потом скривился и с явной неохотой сел на стул; Остапенко демонстративно последовал его примеру.
– Хорошо, поговорим, – сказал Арн, словно делал большое одолжение.
Он достал из заплечной сумки несколько карт, нарисованных от руки.
– Смотрите! Наша цель – Дворец Лунного Излияния, находящийся в пригороде нашей столицы Фропгх. Въезд – с трассы Чухири. С одной стороны, Дворец – стратегически важный объект, с другой стороны, там находится резидент Тотселл, наша главная цель. В операции участвуют четыре группы, одна из которых специализированная – то есть вы. Задача моего отряда – доставить вас до тоннеля, ведущего во Дворец, и последующий вывоз вас и захваченного резидента к месту встречи с Авваном. Вот смотрите… – Арн провел по карте кривым волосатым пальцем.
Остапенко живо соотнес карту с аналогичным планом, который он изучал по «наладоннику» Аввана.
Командир повстанцев объяснил, что в группе, которая доставит землян на место назначения, двенадцать человек, ею руководит некто Фывхи. Два других отряда, которыми командовали Хрыга и Полочуча имели общую численность сто тридцать пять душ и уже ждали своего часа в городе. В их задачу входила организация налета на Дворец с целью отвлечения на себя основных правительственных сил. По плану земляне проникают по тоннелю на территорию Дворца и захватывают Тотселла.
Арн показал план построек Дворца и местоположение Главного Управления с точным расположением резидента на случай боевых действий во Дворце. Он неоднократно подчеркивал свое удивление тем, что «товарищ Авван не снабдил землян такой информацией».
Остапенко заметил, что ведет речь не о конкретной информации, а о согласовании на месте. Арн пропустил данную реплику мимо ушей и продолжал свою вводную.
После завершения операции земляне должны вернуться к месту расположения его группы. При этом отряды Хрыга и Полочучи оттягивают остатки сил правительственных подразделений в противоположную сторону и добивают их.
Таков был основной «план», который ничем не отличался от того, что было написано в инструкциях Аввана. Арн несколько секунд помолчал и спросил:
– Вам все ясно, товарищи?
– Ничего нового я не услышал, – кивнул Валентин, – это точно.
Арн хмыкнул, тряхнув волосами:
– Вот и я о том же. В пять часов утра мы выезжаем, будьте готовы.
Остапенко помотал пальцем в воздухе:
– Авван предупреждал, что, возможно, возникнет проблема с самим подходом ко Дворцу. Но вы должны были проработать какой-то свой собственный план на такой случай. Что ты можешь сказать по этому поводу?
Партизан обнажил крупные плоские зубы травоядного.
– Все элементарно, товарищи, – сказал он. – Завтра утром во Дворец прибывает полковник Пронгх Капк. Он сейчас находится в провинции Генга, но как раз рано утром должен проезжать мимо нашей засады. Отделение лейтенанта Трырла на участке номер восемнадцать трассы Чухир захватит его кортеж, и мы под видом группы полковника легко проедем через кордон Черты Города. Здесь все отлично продумано, и никакой осечки быть не может. А мелкие детали вас волновать не должны.
– А если… – Валентин снова неопределенно пошевелил пальцами.
– Ты, землянин, не знаешь товарища лейтенанта! Пронгх Капк будет захвачен!
– То есть никакого запасного варианта нет?!
– Нет, – признал Арн. – В невероятном случае провала лейтенанта Трырла придется пробираться во Фропгх с боем. А разве нам с вами и с оружием Аввана это не под силу?
Остапенко поджал плечами и сказал, что ему сложно судить: ведь земляне впервые на планете баори – как он может что-либо предвидеть?
– Вот именно, – самодовольно улыбнулся Арн. – И вы еще спорили, нужен ли нам тот замечательный летательный аппарат, на котором вы появились?! Нужен! Но, к сожалению, в плане операции он действительно не предусмотрен, а времени что-либо менять уже нет.
Далее Арн начал разглагольствовать о том, что постоянное согласование совместных действий, о котором так печется землянин, требует личных встреч и долгого обсуждения, а на данный момент с группами, расположенными в городе, связи нет, поскольку повстанцы не хотят позволять правительственной разведке накрыть их накануне столь важного дела. Поэтому следует действовать строго по плану, согласно которому землян доставят прямо в апартаменты Дворца Лунного Излияния, а резидент в целости и сохранности должен быть доставлен товарищу Аввану.
Желая получить побольше информации о главном действующем лице, Валентин сказал, что Авван почти ничего не сообщил им о резиденте и попросил рассказать подробнее, ведь земляне даже не знали, как выглядит пресловутый Тотселл!
Баори рассказал, что Тотселл появился в столице около года назад. Никто не знает, кто он такой на самом деле, но он точно не баори. Именно поэтому его и называют резидентом. Тотселл встал на сторону генерала Пыперки, который с его помощью совершил военный переворот и установил ужасающую, просто невыносимую военную хунту. Генерал заявляет, что все делается для наведения порядка, но самом деле он гнусный диктатор, и его бы давно скинули, если бы не поддержка резидента.
– Думаю теперь вас ясно, почему мы должны низвергнуть Тотселла! Это дьявольское отродье не имеет права существовать на белом свете. Он чужой, чужой! – Глаза Арна запылали огнем, а в уголках рта стала скапливаться слюна.
Баори, сидящие за столом, напряглись и завертели лошадиными головами. Остапенко недоуменно переглянулся со старшиной и спросил, как хотя бы выглядит резидент.
Арн ответил, что на нем такое же одеяние, как у землян, но из-за непрозрачного шлема, который Тотсел никогда не снимает, лицо его никому неизвестно. Он немного мельче землян, но телосложение очень похоже.
Валентин удивился – на хочет ли Арн сказать, что резидент, возможно, землянин? На это баори ответил, что хотя товарищ Авван не говорил, к какой расе относится резидент, Тотселл точно не землянин.
– В общем, узнать его не составит труда, – заверил Арн, – ведь мы отличаемся от вас намного больше!
Остапенко кивнул.
– Хорошо, сказал он, – с внешностью Резидента более или менее ясно, но хотелось бы уточнить еще некоторые нюансы. Так, согласно плану мы, как ударная сила, врываемся в апартаменты резидента с пятью твоими молодцами…
– Товарищами, – поправил Арн.
– Хорошо, товарищами! Они будут сопровождать Тотселла под нашим прикрытием до точки перехода. Так?
– Все точно.
– Известно ли вам, что такое блокиратор, который вы должны применить к нему, а также к чему такие сложности по э-э…уколу резиденту этого… гм… вещества? Почему я или Коля не можем сделать это сами? С другой стороны, инъектор должен чуть ли не до последнего момента храниться именно у нас. К чему все делать именно так?!
– Блокиратор подавляет волю. Это для того, чтобы Тотселл не смог сбежать, исчезнуть или выкинуть еще какую-нибудь штуку. Этот блокиратор существует в единственном экземпляре, и в ваших в руках он будет в лучшей сохранности, как сказал товарищ Авван. Что же касается того, кто должен непосредственно быть рядом с резидентом после его захвата и кто должен делать ему инъекцию – так это, опять же, приказ товарища Аввана, и никто не вправе его ослушаться. Разве нет?
Валентин с некоторым сомнением пожал плечами – видимо, пока спорить с баори о целесообразности отдельных приказов Аввана не стоило. Вместо этого он попытался узнать, а как выглядит сам Авван – возможно, Арн видел его лицо. Кроме того, его интересовало, при каких обстоятельствах Авван вступил в контакт с баори.
Арн заявил, что это к делу не относится, но если сотрудничество удастся, они еще обсудят подобные детали.
– Да вы и сами встретитесь с товарищем Авваном! – сказал он. – А пока подобная информация непосредственного отношения к операции не имеет. Я же не спрашиваю, при каких обстоятельствах имели счастье с ним общаться вы?
– Кстати, товарищи, – продолжал Арн, – вам не кажется, что оружия у вас более чем предостаточно? – спросил Арн. – Наверно, эту штуку вполне можно будет отдать нам… – Он показал на «молниевик», захваченный у маратов.
– Нет, – отрезал капитан. – У нас останется все то оружие, которое нам предоставил Авван, и то, которое мы сами добыли в бою.
– Вы слишком самонадеянны, товарищи, вам не кажется? Я думаю, что…
– А я так не думаю! – твердо сказал Остапенко и тяжелым взглядом посмотрел партизанскому лидеру прямо в глаза.
Тот взгляд выдержал и натянуто улыбнулся.
– Ну, как хотите, но вы еще подумайте. Советую…
– Мы уже подумали, – хмыкнув, заверил Валентин.
Воцарилось тягостное молчание.
Чтобы не затягивать напряженную паузу, Валентин поинтересовался, как они будут сверять время – конструкция часов у землян была совсем иная.
Арн внезапно рассмеялся, почувствовав, что на этот раз верх возьмет он.
– Забавно, на самом деле очень забавно, – сказал он и достал из кармана… электронные часы «Casio», похоже, одну из дешевых китайских подделок. – Сейчас одиннадцать часов и двенадцать минут после полудня, как у вас говорят. Советую вам выставить на своих часах точно столько же.
Валентин с Николаем разинули рты.
– Откуда это у тебя? – пораженно спросил капитан.
– Товарищ Авван выдал, – ответил Арн. – Специально для проведения операции. И не только мне. А что здесь такого? Ведь и оружие вам дал он, верно? Все дело в том, что наше времясчисление намного сложнее вашего, вы неизбежно запутались бы в нем, вот и пришлось нам осваивать ваши минуты-секунды.
Качая головой, Остапенко выставил на своих часах местное время.
– Вот видишь, – произнес он, – а если бы я не спросил? Так и не провели бы синхронизацию времени, а это очень важно!
Теперь у Арна от удивления вытянулось лицо.
– Но разве я не сказал, что выезд в пять утра? Вот утром и подвели бы. Нужно хотя бы немного мыслить логически.
Остапенко только выругался про себя.
– А как насчет связи, условных сигналов, запасных путей отхода? Это нам нужно знать определенно и заранее, – снова спросил он.
Арн пригладил длинные серые волосы.
– Что-то в вас, земляне, есть эдакое… Мне почему-то кажется, мы можем быть либо большими друзьями, либо большими врагами. Ладно, завтра посмотрим, на что вы годитесь в деле. Тогда же и о сигналах поговорим.
«Ага, друзья выискались», – подумал Валентин, но промолчал.
