Глава 20
Они лежали за кустами и рассматривали переход в таинственную обитель не менее таинственного для землян Тигурда. Как рассказывал Авван еще в арсенале, описывая данное место, когда-то тут дежурил постоянный патруль, однако его давно сняли.
– Почему? – удивился Валентин. – Если главком опасался каких-то врагов…
– Вроде нас, да? – ухмыльнулся Авван. – Но тогда к чему настолько уязвимый элемент, как тарланин-патрульный?
Он объяснил, что сейчас все входы в подобное место постоянно просматриваются системой слежения Пирамиды, которая на момент вторжения будет обманута. И вообще данный переход закрыт – Тигурд им не пользуется, у него есть и официальные, так сказать, переходы в Город и в резиденцию Комитета.
Что касается внутренней стороны входа в Терминал, то Тигурд, по словам Аввана, уверен в своей мощи и неуязвимости, поэтому живой силы там поблизости тоже нет. Главком и представить не может, что кому-то удастся проникнуть внутрь. Для этого должно иметься сразу несколько факторов: возможность отключить и систему слежения с обеих сторон, и парализующее поле внутри, специальный «ключ», чтобы войти, и диверсанты, которые действуют целенаправленно.
Валентин потрогал карман, где лежало то, что Авван назвал «Кристаллом». Это была матовая черная пластинка размером с сигаретную пачку, но тоньше раза в три. Когда капитан услышал про Кристалл, то представил себе нечто блестящее, красивое, граненое. Потом, услышав слово «оборудование», он решил, что это нечто вроде миниатюрного радиоприемника, но снова ошибся. Просто тяжелый брусочек, довольно невзрачный на вид – примерно как «камень» земного микропроцессора, только существенно побольше.
– Все спокойно, агентов поблизости нет, – сообщила Юстанна.
– Система слежения уже выведена из строя? – деловито осведомился Князь и, покряхтывая, перевалился на другой бок.
– Она обманута, – поправила Юстанна, усмехаясь: – Вывести ее из строя вряд ли кто-то сможет.
– Ты уверена?
– Да, – раздраженно отрезала женщина. – Условный сигнал получен еще час назад. А теперь я активизирую вход, внимание!
Она вынула из кармана «ключ» – черный стержень размером с толстую авторучку, и, пригибаясь, кинулась вперед.
Оказавшись у арки, Юстанна поднесла один конец «ключа» к опоре. Далее произошло нечто, неожиданное для землян, уже привыкших, что работу перехода со стороны практически не видно. Пространство в плоскости арки вдруг подернулась дымкой, там задрожало темнеющее марево. Сохатый глухо выматерился.
– Скорее! – крикнула Юстанна. – Все сюда!
– Пошли! – Князь дернул Бигуса за выступ бронекостюма.
Первым вошел Сохатый, за ним последовал Николай. Князь втолкнул Бегункова и прыгнул сам, напоследок махнув рукой.
– Иди, – кивнула Юстанна Валентину.
– Э, нет, сударыня, после вас, – твердо сказал капитан, без улыбки, делая приглашающий жест рукой. – И без шуток.
– Какие там шутки, дурак! Следи лучше за своими идиотами. – Женщина гневно мотнула деструктором и шагнула в марево.
Следом за ней шагнул и Валентин, неожиданно оказавшись в вырубленной в скале нише. Свет вокруг был неярким, рассеянным и несколько желтоватым, а воздух чуть теплее, чем с внешней стороны. Местность, открывавшаяся взору, не представляла собой ничего особенно – какие-то поля, пологие холмы, отдельные группы деревьев, перелески. Остапенко ожидал неких «чудес», но пока все выглядело даже слишком тривиально.
Впереди на открытом пространстве мелькнула Юстанна, сиганув за кочку, поросшую высокой насыщенно-зеленой травой. Чуть далее Валентин видел лужайку, над которой плавали клочья тумана, а за ней – рощицу деревьев, напоминающих березки.
Капитан выбежал из пещерки, где располагался вход, упал на землю и, откатившись влево, укрылся за холмиком. Чуть спереди за кустом прятался Бигус, дальше распластался Николай, чуть в стороне и правее – Лобанов с Сохатым.
Рациями пользоваться им запретили, поэтому на расстоянии общались жестами. Юстанна подала знак – «все спокойно, мелкими перебежками вперед». Согласно своим номерам, четверо мужчин побежали к роще. Бигус с Юстанной остались на месте.
Перебежав поляну, земляне спрятались за деревьями.
– Первые терминалы, судя по словам Аввана, могут быть вот там, – Валентин кивнул в сторону поля, заросшего растениями, похожими на кукурузу с гипертрофированными початками.
Лобанов покривился, приглядываясь.
– Ну так двинули, что ли? – глухо осведомился он.
Добравшись до поля, они гуськом двинулись между хрустящими растениями, достигающими человеческого роста. Остапенко во все глаза старался высмотреть нечто необычное, что могло оказаться нужным им терминалом.
– Мать твою, оно шевелится! – вдруг сдавленно воскликнул Сохатый.
– Кто шевелится, где? – Капитан резко обернулся к нему.
– Да вот эта штука. – Мужчина указал стебель, более крупный и темный, чем остальные. – Оно ко мне повернулось!
Валентин осмотрел указанное растение.
– Может, это и есть тот самый терминал? – предположил Лобанов.
– Кто его знает, – задумчиво проговорил Валентин. – Следите за местностью!
Он облизал губы – по спине пробежал легкий холодок, несмотря на то, что от бега и переползаний стало даже жарковато, несмотря на кондиционирование бронекостюма.
– Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи… – пробормотал капитан и вытащил из кармана Кристалл. – Ну-ка, ну-ка, ты мой цветик-семицветик…
Початок «кукурузы» вдруг плавно изогнулся, и вокруг него заклубился… нет, не темный газ, а «темнота» – иного слова Валентин подобрать не мог: создавалось впечатление, что рядом с початком каким-то образом света сделалось меньше, чем в окружающем пространстве. Покачиваясь, «кукуруза» наклонилась к лицу капитана. Остапенко невольно отшатнулся.
– Вовсе не цветик, – прозвучало в воздухе.
– Черт! – выдохнул Сохатый, отступая подальше.
– Хорошо, хорошо, не цветик и не семицветик, – поспешно согласился Валентин. – Это я не тебе говорил.
– Не мне го-во-рил… – задумчиво, растягивая слова, произнесло существо или то, что казалось им. – А кому ты говорил?
– Это… э-э… мысли вслух!
– Мысли вслух! Замечательно! – Початок, словно рассматривал человека, покачиваясь сантиметрах в двадцати от шлема Валентина. – А какие у тебя еще есть мысли?
– Ну… – замялся Валентин. – Много всяких есть!
– Кристалл ему предложи, Кристалл, – зашептал Князь, придвинувшись сзади.
Капитан отмахнулся, а початок дернулся в сторону Лобанова.
– И у тебя есть мысли вслух? – спросила «кукуруза».
– Сколько угодно, мадам! – выпалил Лобанов.
– Звучит неплохо, – произнесло существо. – Это твоя мысль вслух?
– Только одна из них. – Михаил приосанился, почувствовав уверенность. – Хочешь еще? У меня их тоже много.
– Давай! – оживился початок.
– Слушай! У нас есть клевая штука, она тебе понравится. Мы на время можем тебе ее одолжить. Как тебе такой расклад?
– Называй меня мадам.
– Мадам, – добавил Князь.
– Прелестно!
«Кукуруза» некоторое время молчала и вдруг начала трансформироваться. Листья на конце початка медленно разошлись, образовав выемку, а растение вытянулось и стало заметно толще. Его длинные листья трепетали, по стеблю кольцами проходили волнообразные сокращения, и вокруг сделалось словно еще темнее.
– Ну и хренотень, прости Господи! – выдохнул Николай. – Как оно так быстро меняется?!..
– Хренотень, хренотень – положите под плетень… – Голос «кукурузы» стал басовитее. – Странная мысль, хотя и не вслух! Любопытное искусство!
«Это же я подумал про плетень! – сообразил Валентин. – Оно что, мысли читает?»
– Читаю, – ответило существо. – Но я здесь в данный момент только как рецептор. Давайте свою хренотень! Только потом снова включите мысли вслух, хорошо?
– Обязательно! – слегка обалдело пообещал Валентин и протянул початку Кристалл.
Тот, будто обнюхивая, подвигался над протянутой ладонью капитана, а потом непонятным образом схватил то, что ему предлагали – Валентин даже дернуться не успел.
– Только, мадам, потом отдай, ладно? – спохватился Князь.
– Отдам! – пообещала «кукуруза», проглотила пластинку, чудом поместившуюся в початке, и на несколько секунд застыла, оставшись в изогнутом положении.
Земляне тоже замерли, слышно было только, как легкий ветерок шелестит листьями других растений. На их фоне живая «кукуруза» выглядела явно не слишком естественно.
– Забавная штука, – наконец вымолвило существо. – Сюда заложено много мыслей.
– А теперь мы можем идти дальше? – спросил капитан.
– Вы можете идти куда угодно, вы не такие – вы другие. Но в любом случае Аарх знает вас, как и всех остальных. Он будет вас ждать.
– Погоди! – Валентин помотал головой. – Не так быстро! Кто такой Аарх?
– Аарх – это все, а я его рецептор.
– Что значит – «все»?!
– Все – это основа для данного состояния!
Остапенко на мгновение задумался:
– Загадками говоришь… Хорошо, а где находится этот Аарх?
– Везде.
– И он видит нас?
– Конечно. Ощущает, понимает, хочет.
Князь возмущенно хакнул.
– Хочет? – нахмурился Валентин. – Прости, в каком смысле?!
– Хочет вас понять. Вы рождаете новые мысли, ощущения, модели состояний. Мысли вслух – мысли в материи. Он совсем недавно вновь осознанно вступил в контакт с живой материей.
– Когда недавно? – уточнил Валентин, решив попробовать получать ответы хотя бы на простые короткие вопросы.
– Тебе надо знать точное время? По каким меркам?
Остапенко опешил.
– По каким?.. – пробормотал он. – Действительно, а по каким?
– У тебя в голове вертится понятие «галактическое». Если по нему, то примерно секунд двадцать пять, – ответил початок. – Точнее тебя и не интересует.
Князь переглянулся с Валентином.
– Я… э-э… – протянул Остапенко. – не вполне понимаю… Ты что имеешь в виду?
– Чего оно мелет?
– Погоди! – Валентин наморщил лоб, вспоминая. – Галактическая секунда – это очень много. Не помню точно, но лет семь-восемь земных, кажется. Выходит, этот Аарх или как там его, встретился с живой материей где-то лет сто пятьдесят тому назад.
Слушавший все это Сохатый присвистнул:
– Ни хрена себе!
– Этот мадам сказал – «осознанно вступил», – уточнил наблюдательный Лобанов.
– Ну да, – согласился Валентин. – Значит, он уже вступал в контакт с этой самой живой материей?
– Вступал много раз! – подтвердила «кукуруза». – Потом Аарх думал и размышлял. А потом живая материя сама пришла к Аарху, но это была другая материя. Она была совсем другая, она хотела непонятного, Аарх ее не понял и решил изучить – всю сразу. Для этого он сделал модель. Но ему по-прежнему многое осталось непонятным, и он начал общаться с существами. Сначала с одним, потом с разными. Это было трудно для него – все существа хотели разного, поэтому он стал общаться избирательно. Сейчас Аарх не знает, как правильно развивать модель, причем еще и потому, что одной модели для понимания мало.
– Слушай, Валя, этот папоротник несет какую-то чушь, а время тикает! – перебил Князь. – Пусть отдает Кристалл!
– Подожди… – Капитан лихорадочно думал, понимая, что если это не очередной подвох Аввана, то они прикоснулись к чему-то очень важному, для чего у него и слов пока нет.
Сколько у них еще оставалось времени? Мало, ох, мало, а узнать нужно так много! Аарх… Что это – дух Артефакта, о котором упоминал Авван? Религия, которую хочет насадить Тигурд? Чушь какая-то!
– Аарх – он человек? – осторожно спросил он.
– Нет!
– Но он существо?
– Нет!
– Он дух, что ли, – неуверенно предположил Валентин.
– Он не дух. То, что вы называете «духом», отдельно не функционирует.
– Отдельно от чего?
– От существа.
– Хорошо, но тогда этот Аарх – машина, что ли?
– Он не машина. Он – часть пространства, а пространство вновь его часть через систему воплощений и взаимопроникновений. Как много у вас сразу появилось мыслей, очень интересно!
– Эй! – Лобанов помахал рукой перед початком. – Мысли – это хорошо, но нам нужно идти. Отдай Кристалл, чучело зеленое!
– Чучело – это интересно! Дайте еще мысли вслух!
– Давай договоримся так: мы сходим к Аарху, он ведь хочет нас, верно? Ну, в смысле, понять. А потом мы вернемся к тебе, соберем свои самые лучшие мысли и все их вывалим, годится? – Князь начал осторожно приближаться к «початку».
– Хорошо, Аарху вы интересны, это дополнительные нестандартные вариации с возможностью расщепления моделирования…
При этих словах странного рецептора еще более загадочного Аарха Остапенко только крякнул, жалея, что у него нет возможности записать это, чтобы потом попытаться осмыслить как следует.
– Аарх зовет вас, идите! – «Кукуруза» закончила говорить и вдруг сразу сникла.
Листья ее разомкнулись, и пластинка банальным образом выпала на землю.
Валентин, не отрывая глаз от замершего существа, бережно поднял Кристалл и убрал в карман.
– Ну, вырубилось наконец-то, – прошипел Михаил. – Двигаем, парни!
Как и предсказывал Авван, «кукурузу» удалось нейтрализовать, и теперь защита пресловутого Храма от непрошеных гостей была отключена, по крайней мере – теоретически. Валентина настораживало, что удалось это как-то слишком уж легко, в рамках простой болтовни, но пока никто их не атаковал – и то хорошо.
Шагов через сто поле кончилось, местность пошла немного под уклон – и перед людьми раскинулась живописная долина. То тут, то там виднелись купы деревьев, а рядом с ними – редкие красивые строения, слегка напоминавшие античную архитектуру. Однако землянам требовалось далеко не любое из них.
– Вот он, точно! – вскинул руку Князь, показывая на наиболее заметное здание, высящееся примерно в километре от них.
Храм был великолепен – мраморные с золотистыми и голубыми вставками купола, башенки, шпили, колонны, монументальные фигуры. Солнце из-за облаков не показывалось, но здание, казалось, светилось само по себе.
– Красотень! – вымолвил Шорин.
Лобанов примерно с тем же смыслом ввернул соленое словцо.
Валентин молчал – его удивляло несоответствие того, что он видел, и того, что ожидал увидеть. Хотя, если честно, он не мог бы точно сказать, а что же ожидал встретить в Терминальной Зоне, но явно не эту умилительную псевдопастораль.
Хотя до Храма оставалось рукой подать, местность всюду шла открытая, если не считать пары строений и нескольких групп деревьев, похожих на березки.
– Надо рвануть туда поскорее, – предложил Валентин.
– Ну так рванули! Бегом! – рявкнул Князь, стараясь не упустить шанса покомандовать.
Диверсанты побежали. Почва здесь оказалась неровная, и продвигаться было не так уж и просто. Несмотря на то что прямо по курсу виднелись деревья и дом, Валентин решил не испытывать судьбу и обойти первое строение стороной. Поэтому они сделали приличный крюк и выскочили на обширный ровный луг, где бежать стало легче.
Впереди маячила группа деревьев, а за ней виднелся большой особняк необычных, сюрреалистических форм. Он был второй по значимости целью группы, так как, по сведениям Аввана, один из локальных терминалов Артефакта, стыкующийся с Кристаллом, мог находиться и здесь. Правда, за точность этой информации заговорщик не ручался.
Авван со слов своего осведомителя гарантировал, что терминал есть в Храме, и не один. Однако само проникновение в Храм при неблагополучном стечении обстоятельств может оказаться проблематичным. В ближайший же особняк на пути следования к Храму попасть легко, однако наличие в нем нужного кристаллоприемника имеет вероятность пятьдесят на пятьдесят. Тарланин рекомендовал все-таки сначала попробовать найти терминал в этом здании, но не поднимать много шума и, главное, не тратить на это много времени – если нужное устройство не обнаружится сразу, то, не задерживаясь, двигаться дальше.
– А как с хозяевами особняка? – спросил капитан. – Насколько операция в нем реализуема бескровно?
– По моим сведениям, – ответил Авван, – там никто постоянно не обитает. Это фактически частное владение наших правителей, а не гвардейский блокпост. Да, внутренние помещения у него сильно укреплены, но кристаллоприемник может находиться во внешних помещениях, поэтому соваться далеко внутрь не обязательно. В общем-то, можно было бы идти сразу в Храм, но… – Авван скривился, словно глотнул чего-то неимоверно кислого. – Нет, лучше сначала в особняк. Считай, что это приказ, Валентин!
Валентин понял тогда, что Авван на самом деле сам не так уверен в успехе операции, как старался преподнести. Эх, если бы у них самих имелся выбор!..
– Михаил – заходи слева, дистанция тридцать метров. Сохатый – справа, дистанция та же, – приказал Остапенко. – Займите позиции по бокам входа. Коля, беги сразу к крыльцу, вон туда. Я для начала двину вон к тому окну, потом ворвемся внутрь.
Все рассредоточились и перебежками стали продвигаться к особняку. Капитан добрался до здания и осторожно заглянул в окно. Несмотря на то, что на расстоянии оно казалось светлым, сейчас стекло выглядело абсолютно черным, не позволяя разглядеть, что внутри.
Пригибаясь, Остапенко подбежал к лестнице, ведущей к парадной двери. Справа от ступенек его уже ждал Шорин. Капитан сделал знак, и в два скачка очутился перед массивной, украшенной витиеватыми узорами створкой. Как только он прикоснулся к теплой, блестящей поверхности, узоры ожили и заиграли мягкими цветными переливами. Зазвучала тихая музыка.
– Черт знает что, – пробормотал Валентин, инстинктивно отдергивая руку, все это напоминало какой-то фарс или балаган.
Неожиданно створка плавно отъехала в сторону, и капитан увидел прихожую, если это помещение можно было так называть. Из стен торчали какие-то приспособления, а внизу рядами шли маленькие серые ящички. С потолка свешивались пучки трубок, испускающих яркий свет. Трубки напоминали щупальца осьминога – они причудливо шевелились, сплетаясь и расплетаясь между собой.
Валентин обернулся и махнул рукой старшине.
– Ну что, нет здесь этого терминала? – прошептал Николай, когда они вошли в помещение.
Капитан покачал головой.
– Ничего похожего на описания Аввана… – Он снова прикоснулся к чуть выступающей из стены створке. – Впрочем, он и сам толком ничего описать не мог.
Вновь возникли нежные трели и переливы цвета, и вход закрылся.
– Зря дверь закрыл, – сказал Шорин, водя стволом деструктора по сторонам.
– Вряд ли это принципиально, – тихо ответил Валентин. – Давай займемся делом.
В помещении спереди и справа виднелось еще две двери. Центральная была шире боковой, поэтому Валентин решил испытать судьбу именно на ней.
Он приложил к двери ладонь, но ничего не произошло.
– Так, попробуем еще раз – пробормотал капитан, коснулся двери, но результата не добился.
– Коля, – попросил он, – прикоснись к той двери, что сбоку!
Шорин, чуть помедлив, шлепнул перчаткой по створке, и снова никакого эффекта.
– Аккуратнее, – поморщился капитан. – Дай-ка я…
Но и его манипуляции результата не дали.
– В чем же дело, черт побери?!
– Думаю, нас заперли, – буркнул Николай.
Валентин не ответил и попробовал открыть выход на улицу. Створка с сопутствующими цветомузыкальными изысками отъехала в сторону. Капитан снова ее закрыл.
Шорин хмыкнул.
– Ну, может, и не заперли, – заметил он.
Валентин принялся размышлять, одновременно разглядывая непонятные устройства на стенах. Старшина в свою очередь попытался открыть один из ящичков, но у него ничего не получилось.
«Дьявол, – подумал Валентин, – как действовать, когда почти ничего не знаешь и не понимаешь?..» – Он хотел почесать затылок, но вспомнил, что находится в шлеме.
Точно: в шлеме! В бронекостюме, и с оружием…
– Слушай, Коля, кажется, я понял!
Он изложил Шорину свою версию – их не пускают вооруженными. Шорин засомневался: что, мол, теперь раздеться и голыми пытаться входить?
– Просто мы чужие тут, вот и все! – сказал Шорин. – Надо проще рассуждать, Валя: нас не пускает система безопасности. А ты вечно придумываешь теории всякие.
По словам старшины, стоило поискать другой вход или уж лучше сразу двигаться к Храму, так как на счету каждая минута.
– А почему нас сюда вообще впустили? – возразил капитан. – Как нас тогда впустили сюда, в прихожую, а?
– Да кто тебе сказал, что нас впустили? Может, сейчас за нами уже гонятся?!..
Неожиданно вход, ведущий на улицу, распахнулся, и внутрь влетело существо с отливающим фиолетовым кожей.
– Синг’сах! – пораженно выдохнул Валентин.
Раб, заметив людей, заверещал, завыл и, чуть не сбив Валентина с ног, бросился во внезапно открывшийся проем внутрь здания.
И тут в прихожей словно взорвалась бомба. Сверкнула вспышка, грохнуло, и капитана отшвырнуло к стене. Если бы не УЗК, от него мало бы что осталось.
– Кто стрелял? – прохрипел Валентин, пытаясь встать на ноги.
Из-за спины Шорина, которого, к счастью, не зацепило, выглянуло виноватое лицо Князя.
– Слушай, извини, братан, накладочка… Ей-богу, не в тебя стрелял! Видали того фиолетового парня? Вот, их всего трое было, и они прямо к вам направлялись. Двоих мы скрутили, а этот вырвался!
– Ладно… – пробормотал Валентин и кое-как принял сидячее положение.
Кажется, костюм самостоятельно ввел ему стимулятор – в голове резко прояснилось, и боль постепенно стихла.
– Я в эту сволочь целился, – заверил Лобанов. – Я же не знал, что вы все еще прямо за дверями стоите.
– Почему покинул позицию? – рявкнул Валентин. – Веди наблюдение за домом и местностью! Возможно, уже поднята тревога!
– Ладно, ладно, Фантомас разбушевался … – Михаил исчез.
Валентин и Николай посмотрели на стену, где выстрел из деструктора пробил изрядную брешь прямо на месте двери, которую они безуспешно пытались открыть.
– Ну, обстоятельства решили дело за нас, – заключил Остапенко.
– Валентин, а ты в порядке? Можешь идти?
– Нормально, пока жив. Идем!
Остапенко с деструктором наперевес двинулся вперед. Почти сразу же с той стороны они увидели останки Синг’саха. Беднягу просто продавило через пролом и расплескало, словно гнилой помидор – темно-бурые пятна покрывали все вокруг.
«Осталось еще двое, – мелькнула мысль у Валентина. – Они, конечно, тупые, но, может быть, смогут сказать что-нибудь новое о терминалах?»
Помещение за стеной оказалось овальным; влево вел трубообразный проход, откуда вырывались разноцветные лучи, а по центру висела в воздухе и медленно вращалась вокруг оси конструкция, которой позавидовал бы любой сюрреалист. Она постоянно меняла форму и окраску, издавая при этом протяжные, но негромкие и все время разные звуки. «Сирена? – подумал капитан. – Впрочем, сейчас это уже непринципиальный вопрос».
Стены украшали длинные гирлянды белых и светло-желтых вроде бы цветов, а по углам висели пятнистые лианы. В дальнем конце комнаты напротив входной двери высилась неширокая лестница, часть перил которой сбрило выстрелом. Белая крошка усыпала мягкое покрытие пола.
– Ну, тут должен быть этот терминал, а? – Шорин приблизился к конструкции, висящей в центре. – Вот это что за хрень, например?
Из внезапно смолкнувшей конструкции заклубилось нечто вроде темного газа, и Шорин опасливо отпрянул и задержал дыхание, опасаясь, не ядовитое ли это вещество. Но из газа почти мгновенно сформировалось нечто вроде черного тонкого щупальца, потянувшегося к старшине. Николай вскрикнул и отскочил.
– Не обижай его такими словами, – хохотнул Валентин. – Ему не нравится.
– Ты хочешь сказать, что…
– Почему бы и нет? Чем страннее что-то, тем больше шансов, что это именно то, что нам надо.
Капитан опустил деструктор, вынул Кристалл и подошел к болтающемуся в воздухе щупальцу.
– Мы друзья, – сказал он. – Прими от нас, пожалуйста, вот это.
Щупальце чуть приподнялось, качнулось и отодвинулось.
– Ты слышишь нас?
Ответа не последовало.
– Может, оно ранено? – предположил Николай.
– Это случилось не по нашей вине, поверь, – обратился снова к конструкции или существу, Валентин. – С Синг’сахом произошло несчастье…
Он подошел почти вплотную и попытался прикоснуться к пульсирующему полупрозрачному мешку в средней части конструкции, в глубине которого перемещалось по замысловатым траекториям что-то темное. Но снова никакой реакции не последовало – установка, казалось, потеряла всякий интерес к непрошеным гостям.
Шорин настойчиво предложил возвращаться и двигаться к Храму, но Валентин, движимый извечным любопытством, не мог не взглянуть, что делается в видневшемся трубообразном проходе. Тем более, что несколько минут у них в запасе еще оставалось.
– Идет, – кивнул Николай.
Они подкрались к коридору, вытягивавшемуся, словно труба. В нем вспыхивали разноцветные искры, плясали голографические узоры, а противоположный конец терялся в переливающемся мареве.
– Красиво, черт, – заметил Шорин. – Как на дискотеке.
Валентин покачал головой:
– Странно… Может, это и не коридор вовсе?
– Знаешь, Авван приказывал не заходить далеко внутрь, не стоит туда соваться. Вон, сзади есть обычная лестница наверх, чего тут думать?
– Подожди, я все же попробую, – Валентин сделал шаг вперед.
Его вдруг сильно дернуло, подбросило вверх, и Остапенко повис в воздухе, потеряв точку опоры. Одновременно его, словно на конвейере, потащило дальше.
– Стой, куда?! – услышал капитан вопль Николая. – Ах ты, хрен – меня тоже всосало, Валя!
– Хватайся за меня! – крикнул Валентин. – Нам нельзя разделяться!
– Это точно, – отозвался с натугой Шорин, которого как раз перевернуло вверх ногами относительно Остапенко.
Валентину наконец удалось ухватить напарника за ремень бронекостюма, и поскольку Николая развернуло, они очутились в позе, называемой «валетом» в самых разных контекстах.
– Как-то нехорошо получилось, тебе не кажется? – заметил Шорин.
– Да как тебе сказать… – Капитан, несмотря на сложность ситуации, усмехнулся и попытался перевернуться, но это не удалось. – Ладно, пока пусть будет так, не страшно…
Бледное пятно входа быстро скрылось за поворотом. Отсутствие верха-низа в этой невесомости неприятно дезориентировало.
Валентин предложил попробовать дотянуться до стены. Николай задергался, словно пойманная рыба, но у него ничего не вышло.
– Бесполезно, Валя, – натужно проворчал он. – Теперь я понимаю, каково космонавтам…
Их вдруг тряхнуло, развернув еще на девяносто градусов – Шорин только выругался, – на мгновение люди почувствовали ускорение, а потом невидимая сила, создававшая невесомость, исчезла, и они погрузились во что-то мягкое, податливое, похожее на густое зеленоватое желе.
Сияние вокруг исчезло. Валентин отпустил напарника и попытался оглядеться, все еще не решаясь встать, благо податливая масса вовсе не собиралась их засасывать.
Они очутились в комнате, имевшей форму куба размером примерно пять на пять метров. В полумраке сверху лениво падали волны нежно-розового света.
– Во, блин, русские горки! – ожесточенно забарахтался Николай.
Стены показались капитану покрытыми чем-то вроде войлока, и он подумал, не в психушку ли их поместили, тем более что вход в коридор таинственным образом исчез – момент, когда тот закрылся, Валентин пропустил.
Старшина, вымазавшись с головы до пят, выудил из желе оброненное оружие и добрался до стены.
– Эй! – закричал он, стукнув по ней прикладом. – Выпустите нас, уроды!
Голос Николая прозвучал глухо и ослабленно, словно воздух тоже был сиропообразным и вязким. Валентин сел, очутившись погруженным почти по пояс, и с удивлением уставился на материализовавшуюся прямо перед его носом обнаженную красотку.
Это была аппетитная дамочка с выдающимися грудями, большим ртом и длинными ногами – в общем, мечта фотографа из мужского журнала. Ее светлые волосы ниспадали до плеч, губы блестели, глаза призывно сияли. «Мадемуазель» при этом непонятным образом висела в воздухе, подогнув под себя замечательные нижние конечности.
– Однако… – пробормотал капитан, тараща глаза на красотку.
Шорин только крякнул нецензурно и тоже вперил взор в незнакомку.
– Эй, ты кто и откуда? – осторожно произнес Валентин, словно боясь спугнуть неожиданное видение.
– О, мальчики, я Ойменн, вы разве не узнаете меня?! – проворковала блондинка. – Мои славные рыцари устали, и им требуется отдых! Снимите ваши доспехи, я вам устрою чудный массаж…
– Черт те что… – пробормотал старшина. – Да мы совсем не те, кто ты думаешь! Эй, а ну-ка выпусти нас, а не то задницу надеру!
Ойменн повернулась к Николаю и погрозила пальчиком.
– Какой ты грозный! Настанет и твоя очередь, и ты сможешь сделать все, что хочешь. Или ты хочешь всем вместе заняться любовью?
– Какая любовь, дура?! – заорал Шорин и вскинул деструктор.
– О, сколько у тебя желания! – рассмеялась девушка. – Ты мне нравишься, солдат.
– Послушай, мы здесь случайно, – начал объяснять Валентин. – У нас времени нет, понимаешь?
– Это печально, – огорчилась Ойменн, снова поворачиваясь к нему. – Давай, милый, я пока тебя раздену… – Она снизилась, и ее руки потянулись к шлему капитана.
– Нет, не сейчас! – Валентин отшатнулся. – Мы уходим.
Он привстал, но ноги предательски поехали по скользкому дну, и он плюхнулся обратно.
– Но как же так?! Ничего не понимаю, господа. – Лицо Ойменн еще больше опечалилось. – Может, тогда сразу приступим, чтобы не терять ваше время?
Девушка метнулась к Валентину и принялась тискать его пах.
– Сними все, сними, тебе понравится! – в экстазе шептала она.
Шорин, с чавканьем выдергивая ноги из желе, подскочил к Ойменн и изо всех сил ударил ее прикладом по голове. Череп девицы, словно резиновый, вытянулся по вектору удара, но мгновение спустя, дрожа и колышась, вернулся место. Перед людьми было все тоже улыбающееся личико Ойменн.
– Ой, это было так неожиданно, – пропела она. – Вам, господа, нравится делать так? О, бей же меня, бей, о яростный зверь!
Ойменн развернулась к старшине и приподняла сочные груди, запрокинув голову назад.
– Вот сука! – с ненавистью проговорил Николай. – Идем отсюда, Бендер.
Валентин отпихнул от себя блондинку и встал.
– Она не человек, – сказал он. – То ли киборг, то ли еще что. Не обращай внимания. Видимо, мы попали в комнату для утех или что-то вроде, хрен их знает!
– Слушай, а эта коза не может быть терминалом? – спросил старшина, постоянно отталкивая назойливую «гейшу», зацикленно бубнившую «возьми меня».
– Хм… Эй, кроха, а ну-ка, подь сюда, дам кое-что! – Валентин вынул Кристалл.
– О, мой хозяин, ты готов? – воспрянула духом блондинка и подлетела к капитану.
– Ты, часом, не терминал? – спросил напрямик Валентин. – Ты понимаешь, что это такое?
Ойменн округлила глаза.
– Нет, что ты, господин, я же не Синг’сах! С Аархом я связаться не могу, – Ресницы ее затрепетали. – Зачем?!
– Синг’сах! Нам нужен Синг’сах! – радостно закричал Валентин. – Помнишь, Михаил поймал двоих, быстро к нему!
– Но вы же не можете так просто уйти! – захныкала девушка.
– Почему?
– Если я вам не понравилась, то меня сотрут. Я не хочу, я боюсь. – Из ее глаз полились крупные слезы, которые шариками, словно невесомые, стали отлетать в сторону.
– Если ты нас не выведешь на улицу, мы сами тебя уничтожим, – пригрозил Шорин.
– О, пожалуйста, но только после массажа!.. – взмолилась девушка.
– Все, времени нет. Стреляй, Коля! – приказал Валентин.
– Отойди, а то задену, – Шорин нацелил на Ойменн деструктор.
– Да не в нее, дурень, в стену! – Валентин, скользя в желе, отполз в угол. – Давай!
– Не надо! – в страхе закричала блондинка и, задрожав, вдруг бесследно пропала.
Старшина отступил подальше и выстрелил. Противоположная стена озарилась вспышкой, ее часть прогнулась, и там образовалось почти ровное округлое отверстие, из которого полетели то ли темные комки, то ли просто сгустки черного пара.
Люди подобрались к проему и заглянули внутрь. В дыре было абсолютно темно.
– Ну? – старшина посмотрел на Валентина. – Сиганем туда?
– А ничего и не остается, – кивнул капитан. – Чертов аттракцион!..
