6. Инопланетянин.
С планами действий было проще, чем с версиями.
Гоша завтра утром вылетал в Степной искать черную кошку. На се-годняшнем вылете Макс настаивать не стал, у Гоши была уважитель-ная причина – день рождения маминой подруги. Когда Гоша это вы-дал, Данович нешироко улыбнулся и промолчал, а Макс вообще поте-рял дар речи. Очухавшись от неожиданного шока и поразмышляв трезво, Макс решил, что гению можно простить некоторые странности в мотивации поступков, а в том, что Гоша был гением, он нисколько не сомневался.
Итак: Гоша – в Степной.
Он, Макс, должен снова побывать в Пологих Сопках и окунуться с головой туда, откуда он мог не вынырнуть, то есть в уфологию. Уфо-логия – вещь опасная. Как трясина. Макс уже пожалел, что включил в свой отчет о командировке в Собачки этот дурацкий рассказ Верещака о похороненном, но выбравшемся из могилы и убежавшем с погоста зеленом человечке. Макс не верил ни в инопланетян, ни в полтер-гейст, ни в потусторонние силы. Но, как говорится, из отчета, как из песни слова не выкинешь. Любая информация должна быть провере-на - этому его учил Карачун. Сейчас слова шефа повторил Данович.
- Ты же сам говорил, - заметил Макс. – На кону большие деньги, значит инопланетяне тут не при чем.
- Если абориген пошутил, чтобы тебя удивить или напугать, - сказал Данович, - поставишь крест на этом направлении расследования. А если это человек…
- Человек? – удивился Макс. – Зеленый-то?
- А почему нет? – Вопрос Дановича прозвучал так, словно он нис-колько не сомневался, что люди могут быть не только белыми, чер-ными, красными и желтыми, но и зелеными и синими и любого другого цвета.
Макс даже опешил и про себя подумал: «а почему нет?»
- Походи по деревне, - продолжал Данович, - поговори с местными жителями. Свяжись с представителями власти. Выясни, зафиксирован ли случай смерти и факт захоронения неизвестного. Можешь водки попить со своим приятелем. Верещак, если не ошибаюсь?
- Верещак, - подтвердил Макс. – Иван Трофимович. Ну, что ж? По-пью, раз надо… А ты-то сам, что делать будешь?
- Продолжать заниматься поисками Вошкулата и готовить наш с то-бой возможный вылет в Лурпак.
- Предполагаешь, что Вошкулату все же удастся покинуть Россию?
- Задействованы все наши осведомители. Разосланы ориентировки всем сотрудникам Агентства, работающим на транспорте. Меры по поиску беглого уфолога принимаются. Мы в силах поставить своих людей на всех терминалах аэропортов, на железнодорожных и авто-мобильных погранпостах, но не исключен и нелегальный способ пере-сечения границы. А может быть, Вошкулат уже покинул Россию под чужим именем, и теперь находится в Лурпаке или в какой-либо другой стране.
- В морге он находится.
Все повернули головы к входной двери. Карачун стоял, прислонив-шись плечом к косяку. Он появился совершенно неслышно, как и по-ложено оперу его уровня.
- В морге находится господин Вошкулат, - повторил Карачун. – В морге центральной больницы города Степного. Звонил Стас Соколь-ский. Сегодня утром на окраине Степного, в лесополосе, найден сго-ревший «БМВ» Вошкулата. А в нем Лехины останки.
«Хорошо еще, что в БМВ а не в НЛО», - подумал Макс и вслух спро-сил: - А Стас уверен, что это останки Вошкулата?
- Труп частично обгорел и слегка разложился, - сказал Карачаев. – Когда его убили, сказать трудно. Жара в Степном неимоверная. До сорока доходит.
- А его убили? – спросил Гоша.
- В затылке пулевое отверстие, а лица практически нет. Если бы Вошкулат решил застрелиться, то стрелял бы себе в рот, в висок, в сердце, наконец. Я не встречал самоубийц, стреляющих себе в заты-лок, а потом поджигающих свою машину. – Карачун уселся на край стола и закурил. – Поезжай туда, Гоша, проведи вскрытие, разберись, что к чему. Прямо сегодня и поезжай.
Гоша почесал мускулистые залысины.
- А завтра можно? – спросил он, уже понимая, каков будет ответ.
- Завтра можно, - согласился Карачун и добавил ласково: - Но луч-ше сегодня. Мы, Георгий Аркадьевич, с этим делом в такой жопе си-дим, что я не знаю, выберемся ли. Поезжай, Гоша. А завтра, с утречка, и распотрошишь моего школьного товарища. Ага?..
Гоша удрученно кивнул.
- Так если все повернулось таким образом, может мне не стоит ехать в Пологие Сопки? – спросил Макс. – Может я лучше вместе с Гошей, в Степной?
- А ты, Макс, поедешь сегодня вечерним рейсом туда, куда вы за-планировали. Нам сейчас любая информация важна. Понял?
Макс понял, что сегодня ему, во что бы то ни стало, надо успеть в кассу до ее закрытия.
Едва Макс открыл дверь своей квартиры, он сразу уловил харак-терный запах тухлятины.
У меня в доме кто-то умер, подумал Макс.
Запах был сконцентрирован на кухне, а точнее, тугими волнами ва-лил из микроволновки, несмотря на продекларированную фирмой «Elenberg» герметичность дверок. Раки прекрасно выдержали отрица-тельную температуру холодильника, но в микроволновой печи им ста-ло худо. Макс кинулся за полиэтиленовым пакетом, скинул в него ра-ков, блюдо залил водой, а пакет с протухшим деликатесом спустил в мусоропровод. После этого он раскрыл окна и вышел на лестничную площадку с сигаретой.
Дело, в котором он принимал участие вот уже неделю, нравилось ему все меньше и меньше. Если учесть то, что оно не понравилось Максу с самого первого дня, то его теперешнее отношение к нему можно было охарактеризовать, как отвращение. Стойкое отвращение с яркими ассоциациями. Теперь дело «Уфолог» уже не казалось ему буханкой хлеба, размокшей в воде, а казалось буханкой размокшей в воде и покрытой пятнами зеленой плесени, ко всему прочему, имею-щей неприятный запах протухших раков. Раков из города Степного.
Макс не мог понять конечной цели своего расследования. Начало было вполне конкретным: у Москаленко появились подозрения по по-воду несчастного случая, происшедшего с его другом. Москаленко не верил в несчастный случай, и, как выяснилось позже - не без основа-ний. Профессор обратился за помощью не к местным сыщикам, а к своему школьному приятелю, который работает в известных органах и занимает не самую низкую ступеньку в табели о рангах. Почему? Вер-сий много.
Версия первая. Москаленко подозревал в смерти Бугаева своего друга Вошкулата, но у него не было прямых улик против него. Моска-ленко решает, что местные менты его отфутболят и обращается к то-му, кто, по его мнению, может ему помочь. Логично?.. Да.
Вторая. Подозрения-то у него против Вошкулата имеются, но он боится ошибиться, а потому не желает, чтобы проверка была офици-альной. А в Москве есть тот, кто в состоянии провести негласное рас-следование. Логично? Более чем.
Третья версия. Имеет место некая тайна. Может быть тайна госу-дарственного масштаба. Москаленко не доверяет профессионализму местных ментов. Боится утечки. Москаленко знает, что такое Бюро, и знает, что Карачун именно в Бюро и работает, а потому обращается к полковнику. Логично?.. Логично. Тем более что Арсен намекает Кара-чуну о какой-то находке…
Находка! Чья находка? Москаленко назвал ее «нашей находкой на Дальнем Востоке». Либо находка Москаленко и Бугаева. Либо Моска-ленко, Бугаева и Вошкулата. Эту-то находку они и не смогли поделить. Находка на Дальнем Востоке. Инопланетянин? Зачем делить трупик зеленого человечка? А, может быть находка – не инопланетянин, а что-то другое?
Карачун прав – в Собачки надо ехать.
Сигарета обожгла пальцы. Макс выпустил окурок, и он полетел вниз в узкую щель между перилами лестничного марша.
Ах, как некрасиво, подумал Макс и зашел в квартиру. Вони поуба-вилось, но она не прошла совсем. Макс взял из ванны баллон с муж-ским дезодорантом и опрыскал все помещения своей однокомнатной квартиры. Запахло «Олд Спайсом», смешанным с ароматом протух-ших раков.
Да, подумал Макс, надо ехать в Собачки. Там, по крайней мере, пахнет намного приятней.
В самолете Макс сразу заснул.
Ему снилась размокшая буханка хлеба, покрытая пятнами лазоре-вой плесени. Буханка лежала посредине мутной лужи, и зачем-то очень была ему нужна. Макс попытался ее достать, но небольшая с виду лужа оказалась зыбким болотом. Ноги Макса стали медленно по-гружаться в трясину. Он пытался их вытащить, но утопал еще больше. А рядом проходил Иван Трофимович Верещак. Увидав погружающего-ся в трясину Макса, старик остановился и стал с интересом наблюдать за его попытками вырваться из цепких лап смерти. Макс хотел крик-нуть «помогите», но слова застревали в его горле. «А я тебе говорил, - сказал Верещак насмешливо, - не ходи туда. Место дурное. Пошел, не послушался». Макс погрузился уже по пояс, а Верещак стоял и ухмы-лялся в бороду. Бейсболку он повернул козырьком назад. «Помоги-те!», - наконец удалось выкрикнуть Максу, и он проснулся.
Проснулся и увидел милое курносое личико стюардессы, склонив-шейся над ним.
- Вам плохо?
- Как тебя зовут? – спросил Макс.
- Альбина. Вам что-нибудь принести?
- Я хочу тебя, Альбина, - прошептал Макс, мысленно обращаясь к другой Альбине, той, которую он возможно никогда больше не увидит.
- Простите, я не поняла. Принести вам что-нибудь? – повторила стюардесса Альбина.
- Нет, спасибо. – Макс посмотрел в иллюминатор.
Самолет заходил на посадку.
На этот раз он добрался до Пологих Сопок еще засветло. Дом або-ригена Верещака удалось найти довольно быстро – в поселке Ивана Трофимовича знала каждая собака. Впрочем, тут обо всех все знали. Пологие Сопки были поселком, составленным двумя сотнями дворов, дощатого автовокзала, похожего на сарай, двухэтажного домика, сло-женного из силикатного кирпича, в котором несла службу поселковая администрация и такого же двухэтажного домика-близнеца, над вхо-дом в который красовалась вывеска, расписанная под хохлому с над-писью «Дворец культуры». Если бы Максиму Хабарову довелось по-жить в годы легендарного развитого социализма, то сейчас от увиден-ного его утянуло бы в жуткую ностальгию. Но Макс, не подозревая о том, что попал в затерянный мир, шел по одной из двух главных улиц, крестом рассекающих поселок на четыре сектора. Этот крест, навер-няка, хорошо заметный с высоты, словно хранил жителей поселка от бед и всяческих напастей, дарил им покой и умиротворение. Злым по-тусторонним силам в Пологих Сопках делать было нечего.
Над поселком ярко светило солнце. Небо было на редкость чистым и голубым, только над сопками, теснящими поселок с востока, оно стало приобретать слегка сиреневатый оттенок, напоминая Максу, что день рано или поздно должен закончиться, и о ночлеге надо позабо-титься заблаговременно.
Дом Верещака был недалеко от автовокзала. Забор, за которым он прятался, был высоким и выкрашенным в традиционный зеленый цвет. К доскам калитки было прикручено шурупами тяжелое кованое кольцо, предназначенное для подачи звукового сигнала хозяевам до-ма. Едва Макс ударил кольцом о калитку, как во дворе залаяла соба-ка. По тому, как она лаяла, отрывисто и глухо, Макс понял – собака не мелкая. Послышались шаркающие шаги.
- Туман, не мешайся под ногами, - услышал Макс голос старика.
Калитка приоткрылась, и из щели высунулись две головы – седая голова в бейсболке цвета хаки и кудлатая голова кавказской овчарки, оскалившаяся желтоватыми клыками. Макс отступил от калитки на два шага, опасаясь, что псина может его съесть.
- Максим Хабаров! – Верещаку на память жаловаться не приходи-лось.
– Р-р-р-р, Гав! – А псу было грех жаловаться на тембр голоса.
- Здравствуйте, Иван Трофимович, - поздоровался Макс.
- И ты не болей, - ответил Верещак. – Туман, иди на место. Это свой.
Туман уходить не хотел, стоял и хмуро глядел на Макса.
- Не уйдет, пока не откусит кусочек, - весело сообщил Верещак Максу. – Такая своенравная псина!
Макс был сам юмористом, но сейчас стоял в совершенной нереши-тельности и не знал, что старику ответить.
- Что, – поинтересовался Верещак, - струхнул? Это я пошутил. Ту-ман – кобель серьезный. Он без команды не нападает. Я ему сказал, что ты свой, стало быть, он тебя обнюхать должен, запах твой запом-нить. Подходи не бойся. Не тронет.
Макс подошел к калитке. Туман начал с кроссовок, потом обнюхал джинсы, зевнул и посмотрел на хозяина.
- Свой, - повторил Верещак и потрепал Тумана по голове. – Ну, иди на место. А ты, Максим проходи. Только резких движений все же не делай. Туман – кобель серьезный и послушный, но иногда может вы-кинуть фортель. Зверь, все же… – Верещак любовно посмотрел на упавшего возле своей будки лохматого зверя. Зверь глядел на Макса внимательно.
Дворик утопал в виноградной зелени. Лозы, привязанные к шпале-рам, установленным в противоположных концах двора, тянулись вверх, к солнцу, и сплетались между собой, образуя купол. Среди ли-стьев Макс увидел рыхлые кисточки будущих гроздей винограда. Их было много. Урожай обещал быть богатым.
- Иван Трофимович, - обратился Макс к старику, - а ведь я к вам по делу.
- А то, как же, - отозвался Верещак, присаживаясь за стол, стоящий в тени виноградных кущ и приглашая Макса садиться напротив. – Я сразу догадался, что ты парень деловой. Ну, что, нашел свой универ-ситет?
- Филиал, - поправил Макс. – Нашел. Вы правы, Иван Трофимович, он мало похож на филиал университета, но все же это филиал. И там даже два аспиранта работают. Был и профессор, но… уехал.
- Я знаю. Моя рассказывала. Целый полк солдатиков приезжал, ис-кали того профессора. А ты ими вроде как руководил. Не нашел?
Макс отрицательно помотал головой.
- А я тебе говорил: место дурное. Видать инопланетяне твоего про-фессора умыкнули. Хрен теперь найдешь. Сейчас, небось, на Тау-кита живет с какой-нибудь таукитаянкой. А то и наоборот.
- Что - наоборот? – не понял Макс.
- С ним какой-нибудь таукитаец, - пояснил Верещак.
Макс почувствовал, что погружается в трясину, перед глазами воз-никла разбухшая заплесневевшая буханка. Он встряхнул головой, что-бы сбросить наваждение и настроить себя на деловой лад.
- Иван Трофимович, оставим пока всех гипотетических инопланетян в покое, а поговорим об одном, конкретном.
- Это, о котором? – прищурился Верещак.
- О том, о котором Вы мне рассказывали в нашу с вами первую встречу. О том, которого похоронили на местном кладбище, а он по-том взял, да и сбежал.
- Что-то я не припомню такого… – Глазки Верещака забегали.
- Ну, как же, Иван Трофимович? – Макс достал из кармана удосто-верение сотрудника БСР и положил его на стол перед стариком. – У меня и запись нашего разговора на автовокзале имеется.
Никакой записи у Макса не было, естественно, он просто брал деда на понт, но эта ложь подействовала. Верещак не стал раскрывать удостоверения и убеждаться в полномочиях Макса, угрюмо отодвинул его от себя и изрек трагическим голосом:
- Язык мой – враг мой.
- Что, Иван Трофимович, придумали про инопланетянина? – Макс очень сильно надеялся, что Верещак кивнет головой и признается в обмане, но старик горько вздохнул и сказал:
- Да нет. Митьку подставил.
- Какого Митьку?
- Да участкового нашего, Митьку Мамалыгу, Дмитрия Андреича то есть.
- И каким же это образом?
Туман зарычал из своего угла. Макс заподозрил что-то неладное и даже потянулся рукой к кобуре под мышкой, но Туман перестал ры-чать, узнав по звуку дальних, неслышных человеку, шагов кого-то сво-его, бодрой походкой подошел к калитке и завилял хвостом.
- Моя пришла! – Верещак обрадовался смене обстановки и кинулся открывать калитку.
Вошедшая была на полголовы выше Верещака и моложе его мини-мум вдвое. Туман по щенячьи заскулил и стал тереться о крутое бед-ро хозяйки, женщина потрепала его по кудлатой голове и ласково ска-зала мужу, не заметив сидящего в виноградной тени Макса:
- Заждался, козлик? Пришла твоя козочка.
Верещак смутился и тихо, почти шепотом, пролепетал:
- Мы не одни, Верунчик. К нам в гости приехал большой начальник. Из Москвы. Интересуется…
Макс поднялся из-за стола и сделал несколько шагов по направле-нию к разговаривающим супругам. Туман угрожающе зарычал, заста-вив Макса остановиться на полпути.
- Здравствуйте, - сказал Макс. – Меня зовут Максим Игоревич Ха-баров. Можно просто – Максим.
- Здравствуйте.
Женщина немного растерянно взглянула на Макса огромными, чер-ными, как смородины, глазами. Макс слегка оторопел. Кроме красивых карих глаз жена Верещака обладала и многими другими достоинства-ми. Ее высокий рост, статная фигура и русая коса, уложенная вокруг головы в тугое тяжелое кольцо, делали ее похожей на классическую русскую красавицу, словно сошедшую с полотна Васнецова. Правда одета она была не в сарафан. Большой вырез на груди легкого ситце-вого платья позволял лицезреть ее высокие загорелые прелести, на которых покоился маленький золотой православный крестик. Макс старался не смотреть… на крестик.
– Я – Вера, – представилась красавица и, взглянув на пустой стол, упрекнула мужа: - Что же ты гостя не угощаешь? Он, наверное, с доро-ги, проголодался.
- Я сейчас. – Верещак метнулся было к дому, но был схвачен силь-ной Вериной рукой за воротник рубашки.
- Стоять! – жестко сказала Вера и добавила: - Я сама. Это обязан-ность хозяйки дома. А ты гостя развлекай пока.
И снова поглядела на Макса, теперь уже не растерянно, а оцени-вающе. Макс был уже большим мальчиком, не новичком в отношениях полов, и такие взгляды ловил на себе не раз. Он прекрасно осознавал, чем может закончиться его знакомство с Верой, и поэтому сказал се-бе: «Стоп! Только дело». Врываться в тихую жизнь супругов из Поло-гих Сопок в его планы не входит. Баб полно везде, Пологие Сопки – не единственное место на Земле, где можно встретиться с женщиной, имеющей подобные формы.
Размышляя над этим, Макс глядел вслед удаляющейся Вере и по-качивающей тем, что не могло не покачиваться при ходьбе. Покачива-ние не было вульгарным, а если и было, то самую малость. Оторвав свой взгляд от аппетитной попки, он заметил, что и Верещак смотрит в ту же сторону с не меньшим вожделением.
- Так каким образом Вы подставили Дмитрия Андреевича Мамалы-гу? – повторил Макс свой вопрос, усаживаясь за стол.
- Я, пожалуй, Вере помогу, - попытался увильнуть от вопроса Ве-рещак, но Макс, копируя интонацию Веры, жестко приказал:
- Сидеть!
И Верещак поплыл. Он резко опустился на стул и, не глядя Максу в глаза, принялся сбивчиво рассказывать:
- Это случилось в прошлом году. Осенью. В конце лета тайфун прошел. Тайфун Земфира. Слышали?.. Ну, не важно. Мы, пологосоп-чане, к тайфунам люди привычные. Но этот был такой, каких давно не было. С неба вода лилась сплошным потоком. На двор выйдешь – за-хлебнуться можно. Вздохнешь и захлебнешься. Ей богу! Не верите?.. У меня весь урожай винограда пропал. Я уж об остальном не говорю. Столбы телеграфные все повалились. Провода оборвались. Ни света, ни связи, ни хрена.
- Ближе к делу, - подстегнул старика Макс, - и можно снова на ТЫ.
- Куда ближе! И так самую суть… Стихийное бедствие! Потом аж до зимы последствия устраняли. Добраться до нас только через полме-сяца смогли. Да и то, потому, что после тайфуна сразу жара наступи-ла. Да и когда тайфун гулял, тоже не холодно было. Только мокро. Ес-ли бы Пологие Сопки не на сопках располагался, смыло бы поселок к едрене фене.
- А если еще ближе? – сказал Макс, уставший слушать про тайфун.
- Заканчиваю. Тайфун, значит… Что делать – ни света, ни связи. Ах, да, я уже рассказывал… Бухали все, у кого водка да вино в запа-сах было. И Митька Мамалыга бухал. А что не бухать, если вино есть, а работы нет? Куда сунешься, если идти некуда?..
Макс достал сигареты и без разрешения хозяина закурил. Он хотел было еще раз напомнить Верещаку, что пора бы уже переходить к инопланетянину, но тот и сам решил, что пора.
- Вот в аккурат к окончанию Земфиры он и выплыл. И прямиком к моему огороду. Его даже Туман трогать не стал, обнюхал, чихнул и пошел к себе в будку. – Верещак замолчал, задумчиво глядя на Тума-на, лежащего у будки.
- Что было дальше? – спросил Макс.
- А дальше, мы его с Верой к себе в дом занесли. Еле от коряги ото-рвали, он к моему огороду на коряге приплыл. Зеленый весь, лысый… Только недолго он у нас прожил. К вечеру помер. В себя так и не при-шел.
- Но вы хоть пытались его спасти?
- А то, как же. Я фельдшера Ваську Прилепского сразу позвал. Он, правда, тоже бухой был. Сильно бухой. Но пришел. Посмотрел на инопланетянина и говорит: «Я врач, а не ветеринар. Выкинь ты из до-ма эту погань дохлую». И ушел дальше бухать. Я тогда к Митьке Ма-малыге. Но он…, - Верещак махнул рукой, - вообще, чуть живой. Лыка не вяжет никакого.
- Ты о чем это? – Макс и Верещак были увлечены разговором и не заметили появления Веры.
Верещак вздрогнул и, заикаясь, вымолвил:
- Да я о и-ино-п-планетянине этом.
Вера опустилась на лавку и вздохнула:
- Растрепал-таки! Трепло ты, Верещак. Ты же Митьке обещал нико-му ничего не рассказывать!
- Так получилось, Верунчик.
- Трепло.
- Я не мог молчать, - оправдывался Верещак. – Дело государствен-ной важности. Эти сволочи, Верунчик, увезли с собой известнейшего на всю страну профессора. Выведают у него все государственные тайны и расскажут японцам. А японцы только того и ждут, чтобы ото-брать у нас Курилы. Политическая ситуация такова, что…
- Хватит заливать, - оборвала его Вера. – Лучше в погреб за вином слазай. Трепло…
- Я сейчас. Я мигом. – Верещак юркнул в просвет между лозами.
Вера придвинулась к столу так, что на ее сложенные, как у школь-ницы руки легли груди, размеру и форме которых позавидовала бы любая голливудская кинодива. Крестик лежал на правой.
- Митька Мамалыга мой брат двоюродный. Вы из милиции, Максим? – Вера сверкнула глазами, что должно было повергнуть Макса в шок.
Не повергло.
Макс достал удостоверение, которое Вера внимательно изучила.
- Ну, все равно, - сказала она, возвращая черные корочки, – Дмит-рий ваш коллега. И он совершил должностное преступление. А мы с Иваном его сообщники. Получается так… Но вы поймите, Максим, - Вера высвободила руку из-под грудей, при этом крестик провалился в ложбинку, и положила горячую ладонь на руку Макса. – Вы поймите. Что нам было делать с мертвяком этим? Сюда в Пологие Сопки спа-сатели только через полторы недели добрались. Связи не было, сове-та спросить не у кого, доложить некому. То есть, было кому, но как?
- А мобильная связь? – возразил Макс.
- Что? – удивилась Вера. – Мобильная? Да мы тут в Пологих Сопках как хуторяне живем. Без связи с внешним миром, так сказать. Мо-бильники, они молодым нужны, они без них жить не могут. А у нас тут одни старики. Скоро вымрем все, как мамонты.
- Вера, если кто-то при мне осмелится назвать тебя старухой, я за-ставлю его откусить себя язык. – Возможно, эти слова и выглядели, как комплимент, но Веру они явно не порадовали.
- Мне сорок два, и я в поселке самая молодая, - невесело усмехну-лась она.
А Макс подумал, что выглядит она значительно моложе, Вере мож-но было дать от силы тридцать с небольшим. И еще он подумал, что невесела Вера потому, что замужем за стариком, хоть и бодрым еще, но стариком. Почему она не уедет отсюда? Любовь? Вряд ли. Неверие в собственные силы? Может быть. Страх перед неизвестным? Вполне возможно… Но зачем ему, секретному агенту БСР, копание в чужой жизни?! Ему дело нужно делать, а не в душах людских ковыряться. Что, да почему…
Вера между тем продолжала:
- Вот и решили мы его похоронить потихоньку. Я, Иван, да Митька -втроем… Поймите, Максим, я почему никому говорить Ване про это не велела? За Митьку очень боялась. Выгонят его из милиции. Он ведь, Митька-то, хотел доложить своему начальству о том, что со стороны Собачек в наш поселок неизвестного приволокло потоком, да все ни-как решиться не мог. А потом дела закружились – мародеры, беглые зэки. А когда труп пропал, то и докладывать вроде не о чем стало. Растерялся Митька… Мы на семейном совете решили: о том, что слу-чилось никому. Будто и не было ничего. Человека того все равно не воскресить, а если Митьку из милиции выгонят…
- Человека? – перебил Веру Макс. – Верещак мне о зеленом ино-планетянине рассказывал.
- Ну да, зеленоватым он был. Может, болел чем. Может, от того и умер. Но все-таки человек, хоть и роста небольшого. У него все, как у людей было, мы же его раздевали, он же мокрый был весь.
- А я говорю, инопланетянин. – Верещак видимо подслушивал, за-таившись в тени виноградных лоз. – А что пиписка, так что тут такого?! Пиписка у всех есть, даже у Тумана нашего. Да что там у Тумана, у ко-тов и тех…. Зеленых людей не бывает. Я во Владике специально для этого дела справочник терапевта и анатомический атлас купил. Про-читал от корки до корки. Нет таких болезней, при которых человек зе-ленеет. Желтеет – да, если печень…
- Ты вино принес, инопланетянин? – строго спросила Вера.
- Принес, а то, как же, - заверил ее Верещак, предъявляя графин из розового стекла. Таким графином пользовались еще при советской власти, этот сохранился чудом. На боку графина красовалась боль-шая выпуклая гроздь винограда, а внутри плескалось пенистое руби-новое вино.
Вера ушла в дом, за приготовленной едой, а Верещак уселся за стол, поставив на его середину запотевший графин, и безапелляцион-но заявил:
- То был инопланетянин, это точно. Жалко, что его свои забрали, а то бы сейчас можно было… - Иван Трофимович блеснул эрудицией, - эксгумацию провести.
- Жалко, - согласился Макс. – Было бы неплохо провести исследо-вание останков. – Он уже подозревал, что именно можно было обна-ружить в костях мнимого инопланетянина. – Кому вы еще рассказыва-ли о нем?
- Никому. Ей богу, никому! - поклялся старик. - Ни единой живой душе. – Но глазки забегали, выдали его с головой.
- А дочери? – догадался спросить Макс.
- Ну, дочке…, - Верещак замялся. – Дочке рассказал. Они с зятем вместе со спасателями, с первым десантом сюда пожаловали.
- И зятю рассказали? – Макс почувствовал, что напал на след.
- Муж и жена – одна сатана. Рассказал, чего уж…
- Как фамилия зятя?
- Вошкулат.
- Как?! – округлил глаза Макс.
- Вошкулат, - повторил Верещак испуганно. – А что?
- Имя!
- Иван Трофимович Верещак.
- Зятя!
- Андрей Владимирович. Вошкулат Андрей Владимирович.
Макс сунул руку за пазуху, чтобы достать мобильный телефон, но Верещак заподозрил что-то другое и побледнел.
- Что тут у вас за шум? – Вера подходила к столу с огромным под-носом, на котором стояли тарелки со всевозможными яствами, но Максу было не до еды.
- Анатолий Сергеевич, - тихо сказал он в трубку. – У меня новости…
