60

Храм располагался на окраине в южной части города, возвышаясь на фоне уже убранных полей. Одна воинская часть чужеземцев обосновалась прямо на территории храма, а неподалеку, другая – на склонах золотоносных гор в отдалении за полями. «Можно подумать, что пришельцы оберегают золото не только от чужих, но и от жителей острова тоже», – промелькнула у Камрина мысль.

У церкви христосцев остановили солдаты.

– Пропуск!

– Что он говорит?! – возмущенно отозвался один из христосцев. – На собственной земле, чтобы войти в собственный храм, я должен иметь разрешение?

– Братья, сохраняйте терпение, – попросил Камрин. – Слушай, солдат, нас сам полковник позвал. Сообщите ему, что я пришел со своими людьми для разговора.

За полковником отправили вестового, а остальные солдаты в ожидании командира подобрались и поспешили занять отведенные каждому посты.

Камрин спокойно наблюдал за этими действиями.

– Выше нос, братья, разве вы не видите, как они опасаются нас? Вы и безоружные наводите на них страх.

Вскоре делегацию впустили в расположение воинской части. Въехав во двор церкви, христосцы сошли с коней, и двое солдат отвели животных в сторону.

Полковник вышел встретить переговорщиков.

По всей церковной ограде валялся мусор, обрывки бумаги, консервные банки, там и тут виднелись следы от костров. Возмущенный до глубины души Камрин воскликнул:

– Во что вы превратили храм?! Это же Дом Божий! Знаете, полковник, у нас храмы никогда не закрываются, они всегда открыты, но это место поклонения и почтения, а свинарник. Что же вы позволили себе натворить в святом месте? Наверное, внутри все нисколько не лучше.

– Я думаю, что все еще можно поправить, – примирительно сказал полковник. – Пойдемте!

Полковник попытался расположить гостей к себе, стараясь выглядеть добросердечным:

– Чувствуйте себя спокойно, здесь вас никто не обидит, – пообещал он, и попытался пошутить: – Я рад, что вы решили прийти, и я, можно сказать, тут почти один, без армии. Вы можете не опасаться, это не ловушка. В больше степени все, что случилось, произошло из-за личных амбиций вашего Фанетея. Если бы я хотел и у меня был бы такой приказ, то мог бы давно захватить ваших правителей и отправить их в Изавию. Тогда вся наша проблема разрешилась бы сама собой.

Услышав такие речи, христосцы положили руки на рукояти мечей, сдвигаясь более плотно вокруг Камрина.

– Успокойтесь, друзья, я просто пошутил…

– Ваша шутка неуместна, полковник! Забирать кого-то из нас туда – никчемная затея. Это только усугубит ситуацию. Изавии ведь не нужен пленник, будь он принц или король. Вашей стране, просто-напросто, нужны наши богатства, наше золото, не так ли? – Камрин пристально посмотрел на полковника. – Но христосцы все равно остаются хозяевами на своей земле. Разве что придется убить всех жителей острова, но это вам невыгодно. Другие страны, те же Аназия, не дадут вам остаться тут полноправными хозяевами, так что без нас вы быстро передеретесь за наш остров.

– У вас острый ум, Камрин, я это сразу понял, потому и просил вас придти для делового разговора. Я знаю, вы нас не выносите, но, поверьте, была бы моя воля, я остался бы на вашей стороне. Но я воин своего народа, а вы своего. Давайте пожмем друг другу руки, хотя вы нас и не любите! – и полковник протянул руку Камрину.

Молодой христосец демонстративно заложил руки за спину.

– Простите, но за что мой народ должен вас уважать? Я лично на вас не держу зла, это и не по нашему обычаю, но руки вам не подам. Несмотря ни на что, на ваших руках осталась кровь христосцев. Если вы сможете омыть их своей совестью, то, возможно, многие христосцы и смогут подать вам руку.

Полковник пожевал губами и кивнул:

– Хорошо, я вас понимаю. Пойдемте в мой кабинет, поговорим.

Войдя внутри основного здания храма, полковник приказал вызвать к нему лейтенанта Фотрена и капитана Гернета, после чего провел делегацию христосцев в помещение, выбранное для его резиденции.

Свято соблюдая издавна заведенные порядки, христосцы на входе в храм произнесли молитву, левой рукой придерживая рукоять меча, а правую приложив к груди и преклонив колено. Только после этого они вошли в церковь. Там тоже царил хаос – валялись пустые бутылки, окурки, пахло потом и сапогами.

Полковнику стало неловко, и он пробормотал что-то про поминки погибших товарищей и про то, что не ждал визита Камрина так рано.

– Знаете, – сказал он, – я хотел поблагодарить короля за то, что позволили похоронить наших солдат на кладбище, как христиан. Не бросили их тела в океан на корм акулам. От всех нас хочу сказать… Раз уж вы здесь, примите от нас благодарность.

– Благодарить надо наш народ, и я обязательно вашу благодарность передам, – ответил Камрин. – Мы с вами на этом белом свете стали врагами, а они перед Богом братьями. Уверяю вас, сейчас там, на небе, они пытаются понять, какая же сила их заставила поднять на человека руку. Была бы у них сейчас возможность, они пришли бы и сказали вам: «Братья, не живите так, как живете. Заставьте себя слушать голос души, тогда вы узрите истину». Но, увы, это удается только тому, кто истинно примет Бога.

Полковник мотнул головой, поджимая губы, словно в сомнении:

– Ваша вера мне непонятна, хотя я тоже христианин. Что ж, вашей убежденности можно только позавидовать.

Тут вошли вызванные лейтенант и капитан и, увидев чужих, вытянулись по стойке смирно, отдавая честь.

– Вызывали, господин полковник?

– Да, присаживайтесь. И вы тоже, друзья. Разговор будет не простым. Может, вина? Самое хорошее вино для гостей! – скомандовал он ординарцу.

Разлив вино по бокалам, он торжественно произнес:

– Предлагаю тост: за все хорошее… а самое хорошее – это жизнь! – он старательно чокнулся с каждым и залпом осушив бокал, повторил: – За жизнь!

Только после этого он заметил, что гости лишь пригубили вино, но почти не выпили.

– Почему же вы не выпили? У нас гостей всегда встречают хорошим вином. Может, сомневаетесь, не отравлено ли вино? Ну, что вы, мы же пили из одной бутылки!..

– А у нас, полковник, гостей, прежде всего, встречают с душой, чистой и открытой, как голубое небо. Мы бокалы подняли, чтобы поддержать ваш обычай, тем более, вы сказали достойный тост. Но сейчас мы не будем пить вино.

– Вам вера не позволяет? Но я видел, христосцы употребляют вино.

– Да, но сейчас не до выпивки. Не обращайте внимания, полковник, мы готовы к разговору.

– Вы вот говорите, принц, по вашему обычаю гостей встречают с чистой, как небо, душой. Но ведь небо тоже иногда сердится, вот как сегодня, его скрывают облака и даже тучи.

– Я понял, куда вы клоните. Но небо, особенно наше, долго злобу и грусть не хранит – тучи уходят, и скоро оно станет таким же чистым, как всегда. В общем, о чём вы хотели поговорить?

Полковник улыбнулся, покивал и поспешил перейти к делу.

По его словам, солдаты, видя человеческое отношение к ним христосцев при всем, что случилось, не хотят больше понимать на них оружие. Поэтому полковник, посовещавшись с офицерам, решил забрать половину личного состава и вернуться в Изавию. Тем более что изавийские власти намеревались отправить на остров все необходимое для строительства некого «города будущего». Поскольку аназийцы тоже предъявляли свои права на остров, они высадились на другой его стороне, и в правительственных кругах, похоже, нашли общий язык: Изавия и Аназия заключили двусторонний договор, определяющий права на остров. Полковник считал, что подобное положение дел приведёт к тому, что все, рано или поздно, закончится грызней.

– Смотрите! – Он быстрым росчерком нарисовал в блокноте круг. – Вот, это ваш остров… – В центре круга он начертил квадрат. – А это мы все – христосцы, изавийцы, аназийцы, оказавшиеся здесь. Потихоньку мы начинаем друг друга съедать.

Хритосцы посмотрели друг на друга, потом на Камрина. Глаза их выражали опасение, что полковник сошел с ума. Полковник это заметил.

– Нет-нет, вы не о том думаете! – воскликнул он. – Открыто мы не можем воевать: разные договоры и пакты не позволяют нам этого. Значит, начнется тихая война. Аназийцы вас и нас будут опасаться, мы, в свою очередь, их и вас. Появятся границы, остров будет поделен на три части, и все мы будем ненавидеть друг друга. Как в этом случае поступают люди? Убивают друг друга тайком, и никто точно не будет знать, чьих это рук дело. Ситуация будет усугубляться и, в конце концов, несмотря на все пакты, приведет к большому кровопролитию Этим и кончится.

Прогноз полковника был встречен в глубоким молчании, но люди стали понимать, что данное предположение – совсем не бредовое, а очень даже возможное. Полковник перевел дух и продолжил:

– Вашему народу я верю – он зря ни на кого не поднимет руку. Я своих солдат оставлю с вами, под вашим присмотром. Я изавийский офицер и у меня есть честь и достоинство. Я не хочу из-за чьей-то прихоти подставлять под пули парней, которых ждут матери. Не хочу, чтобы и моя семья за меня стыдилось, когда во всех газетах будет напечатано, что полковник Глинг погубил свой полк. А почему? Кто приказал? Их имена не найдешь в газетах! Президент и министры всегда правы, какое бы решение ни приняли – жизнь так устроена. Вы понимаете меня, принц?

Камрин медленно кивнул:

– Понимаю, но не до конца.

Полковник сделал успокаивающий жест рукой:

– Сейчас все объясню. Смотрите, у нас в стране, как и в любой другой, масса бедных и безработных, им тяжело прокормить свои семьи. Но, как ни странно, этот народ будет на вашей стороне. Потому, что они преклоняются перед вами за вашу праведную жизнь. После книги профессора о вашей жизни, и их жизнь тоже изменилась в какой-то мере. Когда мы отправились сюда, люди стояли перед президентским дворцом с плакатами «Мы не хотим войны! Мы хотим мира!» Над народом всегда смеялись. Людей использовали, как безмозглых баранов, и это было нетрудно. Подкупят бездарных газетчиков и журналистов, а те и начинают промывать людям мозги. А молодежь разве способна понять жизнь? Ведь у них еще нет семьи, значит, нет больших проблем. Молодежь, казалось бы, самая активная часть населения, но самая беспечная – ведь в таком возрасте кажется, что все смогу, все сумею, что все ещё впереди. И потому она меньше склонна протестовать и в политическом плане более готова слушать то, что ей плетут власти. Молодые скорее воровать пойдут, чем открыто протестовать. Вот из-за этого во многом нами и правят мерзавцы…

При этих словах лейтенант и капитан переглянулись, но не проронили ни слова. Полковник же налил себе вина, залпом выпил и, шумно вздохнув, продолжал:

– А сколько у нас убийств, воровства, других преступлений? Разве при хорошем, честном правительстве мы бы так жили? Разве нельзя прекратить эти безобразия? Конечно, можно, но невыгодно! За счет кого же тогда мафия будет процветать и богатеть? Они повязаны одной ниточкой – наши преступники и правители. Наши власти любят красиво говорить и обещать. Так что мы, военные, этот шаг делаем не только ради вас, но и ради наших людей тоже. Если там с нами что-нибудь случится, то вы можете заявить, что оставшихся здесь солдат ожидает смерть. Основываясь на таком решении, мы уйдем отсюда с миром, но не с пустыми руками. Потому что после такого заявления вряд ли меня и остальных оставят в армии. Придется уйти в отставку. А чтобы не умереть от голода и гордо держать голову, надо иметь состояние – увы, деньги у нас дороже человеческой жизни. Ну, что скажете? – ожидая ответа, полковник буквально сверлил взглядом собеседников.

Камрин несколько минут молчал, машинально приглаживая волосы, потом попросил возможности переговорить со своими соплеменниками наедине. Полковник согласился, и офицеры вышли из комнаты перекурить. Когда они вернулись, Камрин изложил мнение христосцев.

Как они считали, если полковник отправится в Изавию без всех своих солдат, то они, действительно, имеет все шансы быть уничтоженным. А если домой вернется весь полк, никто не может наказать или уничтожить такое количество людей, иначе, вне всякого сомнения, случится международный скандал. Конечно, полковника и других офицеров в любом случае отстранят от дел, но все они точно останутся живы, да и в глазах народа заслужат большое уважение. Но всем им надо на что-то жить, христосцы это понимали и поэтому предлагали отпустить военных не с пустыми руками, а предлагали каждому солдату и офицеру может взять такое количество золота, которое до конца жизни сможет обеспечить их семьи. Также им предлагалось взять ценностей для помощи голодающим.

– Я верю в вашу честность, это будет справедливо, – сказал Камрин, – а оставлять ваших людей, как заложников, на наш взгляд, неразумно. Тогда к нам потеряют доверие и ваши люди, да и вам на родине это будет истолковано против нас. Так что решайте, полковник. По-моему, так поступить будет более верно, – убежденно закончил Камрин.

Полковник хмыкнул, переглянулся с офицерами и в задумчивости походил по комнате.

– В общем-то, я согласен, – сказал он, наконец. – Но я знаю, будет ли это реальным выходом, ведь после нас правительство может послать сюда еще больше хорошо снаряженных войск. Устоите ли?

– Это уж наша проблема. Мы хотим, чтобы вы сейчас ушли без крови.

– Ладно, тогда еще вопрос, принц. Скажем, мы уйдем, а что же Аназия? Легко понять, что в этом случае здесь будут хозяйничать аназийцы. А если они останутся, то уж точно с нами на родине будут разговаривать очень жестко. Как же мы можем позволить им тут остаться?

– За них не беспокойся, полковник – они вернутся следом за вами. Клянусь честью! Если не по своей воле, тогда их заставим мы. Ваше появление здесь станет для всех нас уроком. Пока бьются наши сердца, христосцы более не пустят чужеземцев на свой остров. Вообще-то перед Богом не должно быть границ, но я никому теперь не позволю хозяйничать на нашей земле!

– Хорошо, мы вам верим. И мы уйдем, как только погрузимся на корабли. Погрузка, как вы понимаете, займет какое-то время.

– Бог вам в помощь, – ответил Камрин. – Со своей стороны мы выделим людей помочь с погрузкой и доставим обещанные ценности. Составьте списки, сколько золота вам потребуется, чтобы мы не обидели никого. Ведь нам еще надо добыть в горах этот металл, а так же драгоценные камни, которые вам тоже пригодятся.

Полковник посмотрел на Камрина чуть исподлобья и кивнул:

– Спасибо. В таком случае, вопрос можно, тем более, считать решенным… – Стараясь скрыть свое волнение, он взял бутылку и разлил вино по бокалам себе и офицерам: – Мы еще выпьем, с вашего позволения. – Бог в помощь нам и вам, принц!

На пути домой Камрин спросил одного из христосцев:

– Мандено, как в соседних деревнях, смогли собрать урожай? Видел вчера старосту в замке. Какая-то проблема с изавийцами?

– Чужеземцы собрали наших юных братьев, хотели обучить своему военному делу, а в поле некому работать. Но теперь уже все в порядке.

– Хорошо, коли так, – вздохнул Камрин.