– … в какой-то степени побочный эффект эксперимента. Первоначально перед нами стояла задача создания человека лояльного, любящего власть и свою работу, непримиримого к нарушениям закона и норм морали, а также готового ценой жизни защищать существующий порядок вещей. Любая система насилия порождает мучеников и героев, рождает недовольство, рождает оппозицию. Мы же работали над тем, чтобы исключить саму возможность существования оппозиции, причём без видимого давления на человека. Все как бы само собой и как бы добровольно.

– Простите, вы сказали первоначально, следовательно, в настоящее время исследования в этом направлении остановлены?

– Отнюдь нет. Исследования продолжаются в полной мере, разве что немного смещён акцент на побочные эффекты эксперимента.

– Такие как ваше рекордное долголетие?

– Это не самый значимый результат.

– Тогда поведайте нам о главных, на ваш взгляд, результатах.

– Первым и, пожалуй, наименее изученным явлением было исчезновение испытуемого во время одной из начальных фаз эксперимента.

– Вы о параллельных реальностях?

– Отнюдь нет. Испытуемый исчез, или, попросту говоря, сбежал с охраняемого объекта без перемещения в бета-реальность.

– И каким же способом ему это удалось?

– Нам это неизвестно.

– Почему?

– Объект вне предела досягаемости.

– Насколько нам известно, в последнее время вы неоднократно вступали с ним в контакт.

– Это он вступал со мной в контакт, причём инициатива и параметры контакта определялись исключительно им. Я так и не смог найти ошибку в его действиях.

– Насколько это проблематично?

– Думаю, на сегодняшний день наши с ним интересы в принципе совпадают.

– На сегодняшний день?

– До тех пор, пока его поиск не увенчается успехом.

– И что тогда? Нам не нужны непредвиденные осложнения.

– Тогда он станет для нас уязвимым.

– Продолжайте.

– Следующим эффектом было перемещение нескольких объектов в бета-реальность.

– Одним из таких объектов были вы сами.

– Я подробно изложил всё в отчете.

– Ваш отчет мы читали. Очень подробный и очень необходимый труд.

– Благодарю вас.

– Над чем вы работаете сейчас?

– В настоящий момент мы работаем над выявлением необходимых людей и критериев необходимости.

– Необходимых кому?

– Господу Богу.

– Что за мистификация?

– Отнюдь нет. Назовите это природой, движущими силами бытия, как угодно.

– Остановитесь на этом, пожалуйста, подробней.

– Во время наших экспериментов мы столкнулись с ситуациями, когда для защиты испытуемых возникали определённые силы или обстоятельства, нарушающие ход эксперимента. На основании этого мы предположили, что, подобно биологической значимости, есть и значимость личностная.

– Поясните.

– Природа основана на принципе изначальной избыточности. Так, для того чтобы существовали бабочки, природа создает на несколько порядков больше зародышей, чем необходимо для существования данного вида бабочек, но большинство из них погибает, в результате чего только необходимые особи дают потомство.

– Это, кажется, называется естественным отбором.

– Не совсем. Как мы поняли, среди общего поголовья организмов возникают так называемые необходимые. Эти просто обязаны выжить и оставить после себя потомство. Остальные же просто статисты, пригодные разве что для поддержания пищевой цепи.

– Но сейчас большинство людей выживают и дают потомство. Не слишком ли натянуто ваше предположение?

– В случае с человеком мы выходим за рамки биологического выживания. В человеке должно выжить нечто человеческое, и это человеческое должно породить нечто следующее.

– Вы говорите загадками.

– Это потому, что мы до сих пор не знаем критериев отбора. Мы не знаем, что необходимо существованию.

– А какие прикладные выгоды принёсет ваше исследование?

– Зная критерии отбора, мы, во-первых, сможем сами стать необходимыми, во-вторых, мы сможем огородить себя от опасности столкновения с необходимыми людьми, тем самым обезопасить себя от гибели. Ну, и в-третьих, мы сможем вступить в диалог с самим Богом, что тоже нельзя сбрасывать со счетов.

– Хорошо. Теперь расскажите нам о ЧП, происшедшем с испытуемым…

– Плебеи, жалкие плебеи, – ругался он, садясь в машину, за рулём которой сидела высокая властная женщина лет сорока пяти, не растерявшая, надо сказать, былую привлекательность.

– Успокойся, Карл. Таковы издержи нашего дела.

– Тебе легко говорить.

– Мне? – Она удивлённо посмотрела на собеседника.

– Извини. Меня всегда бесит, когда эти убожества пытаются указывать. Тоже мне хозяева.

– Они так считают. И это хорошо, ты сам знаешь.

– Наверно, я всё-таки старею.

– Ты? Не смеши.