61
Корабль Тагнера перенес выросшее семейство на ту часть острова, где когда-то стоял замок. Истосковавшись душой, Камрин наконец почувствовал облегчение. Его глаза блестели от счастья и, первое время, несмотря на массу дел и забот, они с Афрой и Тагнером подолгу гуляли по окрестностям, любуясь природой.
– Афра, именно вот здесь был построен наш замок, – говорил Камрин, – помнишь? Придет время, и на этом месте будет стоять такой же, построенный мной и моими детьми. А пока мы будем жить в шалаше – сначала я должен построить Божий дом, храм нашему Отцу. Его колокольный звон будет доноситься до небес, а силы и терпения нам хватит. В нем мы с тобой повенчаемся, Афра, ведь это была твоя давняя мечта, и мой долг – исполнить ее пред тобой и Отцом нашим.
Так они подошли к крутому берегу Онтура.
– Боже мой, – воскликнул Камрин, воздевая руки к небесам, – как прекрасна наша земля! Вновь она ожила, вновь на ней шумят леса, в них скачут звери, звучат голоса птиц, журчат ручьи и реки! Спасибо тебе, Господи – за нашу возрожденную планету, за нашу жизнь!
День был солнечным и ясным. Афра положила обоих младенцев на берегу, а сама присела рядом, задумчиво глядя на солнечные блики в бегущей воде. Камрин-младший испросил разрешения искупаться и под присмотром Афры весело плескался в прохладных струях.
Камрин с Тагнером, разговаривая, незаметно для себя дошли до ущелья алмазной горы.
– Вот здесь я нашел осколок от корабля Ангелы, – Тагнер замолчал, проглотив комок, подкатившийся к горлу; горькие воспоминания привели их в состояние грустной задумчивости.
Камрин молчал, понимая, что в данном случае сказать ему нечего и они молча стояли, каждый думая о своем.
– Ну, мне пора, Камрин, надо прощаться, – произнес, наконец, Тагнер. – Я выполнил свое обещание перед моей… – он немного помолчал и потом добавил: – Нет, перед нашей Ангелой. Надеюсь, ее душа, увидев тебя, найдет покой, а я возвращаюсь к себе. Там столько, наверное, всего изменилось – новые пилоты, новая техника… Сейчас меня там никто не узнает. Но Ферина зовет меня – я смертельно скучал. Видимо, душа успокоилась за вас, и пришло время, а я хотел бы умереть на своей земле.
Прощание было грустным – Афра волновалась за Тагнера и думала, как примут его на родной планете, Камрин все больше молчал, угрюмо глядя куда-то в пространство. Тагнер же выглядел умиротворенным, словно с души у него упала громадная тяжесть.
– Все уже позади, Афра, – сказал он. – Пришел конец нашим страданиям. Теперь будете жить спокойно и с верой в будущее.
Тагнер нежно обнял ее и поцеловал в лоб.
– Почему «будете»? – удивилась Афра. – Будем жить, Тагнер! Обещай, что ты к нам снова прилетишь!
В ответ Тагнер мягко улыбнулся:
– Будете, Афра будете. У вас будет много детей – вам нужно возрождать народ христосцев. А у меня… Ну, у меня другие взгляды на это и, наверное, Господь отвел мне иную роль. Я чувствую, что я свой долг перед ним уже выполнил, мне нужен покой.
– Бог с тобой, Тагнер, – промолвил Камрин и они крепко обнялись. – Тебя ждать?
– Нет, не ждите – это моя последняя встреча с вами. Оставайтесь с Богом! – и, не спеша, Тагнер направился к кораблю.
В проеме люка он остановился и помахал рукой:
– Прощайте, живите с миром. С миром пришел, с миром ухожу!
Люк закрылся, и через минуту-другую корабль взмыл в небо, сделал прощальный круг и навсегда исчез в его голубой бездне. Афра еще некоторое время смотрела ввысь, словно пытаясь разглядеть след от корабля, а потом, вздохнув, вернулась к детям.
Проводив Тагнера, они занялись делами насущными. Камрин незамедлительно принялся за строительство жилища. Недалеко от реки он выбрал свободное от деревьев место и именно здесь решил построить большой временный шалаш. Афра, накормив младенцев грудью, уложила их спать на траве, оставив под присмотром младшего Камрина, а сама собралась в горы в надежде поймать горную козу, чтобы напоить детей молоком.
– Ты пока собирай фрукты и ягоды, что природа нам дала, – посоветовала она мальчику. – А потом у нас и хлеб появится. Видишь, колосья ржи? Ее тут много. Осенью мы их соберем, часть оставим на семена, а остальное перемелем и из муки напечем хлеб. Постепенно у нас все будет – главное, Бог нам дал нам нашу прекрасную землю, живую и здоровую.
– А ты справишься, мама? – мальчик уже стал именно так ее называть.
– Да, сынок, – ответила она ему с такой нежностью и мягкостью в голосе, которые присущи только любящей свое матери дитя. – Я раньше с дедушкой Тавыном, отцом твоего отца, часто ходила на охоту. И пока ничего не забыла – жизнь не дала забыть.