Книга: Война для Господа Бога
Назад: Глава 16 Победа или смерть!
Дальше: Глава 18 Ночной волк

Глава 17
Растревоженная столица

Одиннадцатого дня месяца Табис тремя сотнями километров южнее затопленного кровью Шернского поля, после трехнедельных мытарств по полям и трактам, генерал Бавен во главе сорока тысяч рейтар и оставшихся после бойни пикинеров вошел в Бургос.
Столица бурлила как растревоженный проказниками-мальчишками муравейник, что Бавена нисколько не удивило. Он прекрасно знал, что даже при ускоренном марше любые армии движутся значительно медленнее чем новости, летящие из города в город со скоростью почтовых карет, скоростью горячих коней вестовых от различных власть предержащих особ, а то и скоростью частных курьеров от купцов и дворян с личными письмами к друзьям и родне.
В любом случае он нисколько не рассчитывал, что для жителей столицы мировой державы, которым без сомнения в ту пору являлось Эшвенское королевство, будет секретом известие о страшном поражении, понесенном славной королевской армией под Шерном. Соответственно и приема более радушного, чем тот, который обычно оказывают побежденным, он не ждал.
Когда после долгого перехода его солдаты в пропыленных камзолах вошли в ворота Бургоса на усталых ногах, их уже ждали!
Тысячи, десятки, нет – сотни тысяч людей (в основном сервов, но также и простых горожан) стояли по краям огромной улицы, протянувшейся от стен города к самому его центру – к Крепости Сгорающего Дракона, венчающей собой мост через Кобурн.
Сотни тысяч пар глаз, смотрели на них!
Свободные смотрели с презрением, сервы в ошейниках – с нескрываемым злорадством. А у стен Крепости их встретил сам префект – высокий импозантный мужчина, назначенный на должность сразу после отбытия Бавена из города. Префект имел благородное лицо, педерастические усики под длинным носом и расшитый золоченый кушак на талии. «Боже, – подумал Бавен, – опять владетельная шательенская рожа! Ну а с другой стороны, чего я ожидал?»
Шательенская рожа, между тем, сделала шаг вперед и изящно шаркнула ножкой.
– Мастер Бавен? – спросил столичный префект вежливо, но со слишком уж прямой спиной, что явно свидетельствовало о сдержанном презрении к побитому сервами генералу.
– Это я, сударь, – ответствовал Бавен, ни мало не смущаясь оскорбительных манер встречавшего, поскольку вещи гораздо более важные, чем его собственная честь и дальнейшая судьба, занимали его в этот момент. – А вы, насколько понимаю, новый префект города. Господин…?
– Господин де Люссак, сударь, Жорж де Люссак, к вашим услугам.
Бавен кивнул. К вашим услугам? Ну что ж, с этикетом пора было заканчивать, времени итак оставалось мало.
– Моим людям нужно место для размещения, сударь, – заявил он – корм для лошадей, возможность отмыться после многодневного перехода. И конечно же их нужно накормить.
Де Люссак дернул бровью.
– И только то? – ехидно поинтересовался он. – А как насчет женщин легкого поведения, сударь, и вина для подкрепления сил? Этого вашим чудо-богатырям не требуется? Ха!
Бавен съел оскорбление, даже не дрогнув. Ему было плевать уже на то, как к нему относятся все эти заносчивые шательены. Вестовые из арьергарда донесли, что Трэйт – так звали лидера восставших – не подождал даже нескольких часов после окончания баталии и скорым маршем выступил в сторону столицы. А значит, времени почти нет, враг вот-вот наступит ему на пятки. Поэтому плевать на оскорбления, плевать на все. Нужно было делать дело, спасать город!
Он поднялся на одну ступеньку вверх по лестнице, на которой стоял де Люссак.
– Ах, господин префект! – воскликнул он очень вежливо и, когда шательен взглянул ему в глаза, с размаху врезал высокомерному нарциссу кулаком в солнечное сплетение. Де Люссак охнул, качнулся, готовясь повалиться, но Бавен подхватил его сильными руками за шкварник и поддержал.
– Спасибо, господин префект, за предложение, – продолжал Бавен, – в следующий раз почту за честь с вами выпить, но сейчас увольте. Время, знаете ли, военное, не до вина-с. Что же касается женщин легкого поведения, то тут я могу сказать только одно, – он наклонился к уху шательена, – еще раз мне что-то подобное предложишь, гнида, и я тебя использую как шлюху для своих чудо-богатырей. – И уже громче: – Это понятно вам, сударь?
Де Люссак кивнул, по-прежнему продолжая ловить ртом воздух: судя по всему, он понял. Бавен оттолкнул префекта, который не в силах устоять без поддержки, сел на ступеньки. От благородной заносчивости не осталось и следа.
– Согласно законам военного времени, – продолжил между тем Бавен, – при приближении неприятеля командующий действующей Королевской Армией объявляет столицу королевства на военном положении и берет под личный контроль работу всех гражданских учреждений. Все пожарные команды города, городские роты габеларов, комиссары городского ополчения должны прибыть к ратуше в течение часа! Нужно открыть арсеналы – у моих солдат почти нет боезапаса, нужно организовать работу по возведению дополнительных укреплений, эвакуации женщин и детей, сбору всех свободных горожан в отряды ополчения, приготовить орудия, составить продуктовый запас!
Де Люссак снова безвольно кивнул.
– Всех сервов, – продолжил Бавен, – согнать в бараки под контроль специального корпуса охраны с пультами. Ваши люди будут оказывать мне в этом все возможное содействие под страхом немедленного расстрела. Таков закон! Вам напомнить номер королевского ордонанса, сударь? Или, может быть, перечислить все полномочия военного сенешаля при осаде города? Например, возможность повесить любого, кто посмеет не ис-пол-нять мои приказы?
Шательен вздрогнул.
– Ну что вы, сударь, – прошептал он подавленно, – военное положение, я все понимаю. Так бы сразу и сказали….
* * *
Бургос был большим городом, точнее – очень большим, а еще точнее – самым большим городом этой части мира. Здесь проживало два миллиона человек, цифра немыслимая для страны со средневековым укладом хозяйствования, каким собственно являлся Эшвен, если не считать наличия на его территории храмов Хепри с оборудованием нуль-синтеза.
В городе имелись сотни огромных промышленных предприятий, на которых работали десятки тысяч мастеровых сервов. Здесь располагались сотни Дуэльных школ, Школ наложниц, бесчисленное количество торговых домов с шикарными лавками, роскошными магазинами и гигантскими складами.
Два миллиона людей ежедневно сновали по улицам этого человеческого муравейника, спеша по собственным делам, если речь шла о свободных гражданах Эшвена, по поручению господ, если говорить о рабах, или просто праздно прогуливаясь по многочисленным паркам и садам, если рассуждать о господах владетельных шательенах.
Все это суетливое великолепие окружала огромная Круговая стена, сложенная из обожженного кирпича и прореженная башенками с конусообразными крышами, узкими бойницами и решетками в застекленных проемах. Башенки эти были весьма куртуазны, красивы и издалека казались игрушками, настолько изысканно смотрелись их очертания с вычурными барельефами, ротондами и прочими причудами эшвенских архитекторов.
Впрочем, суета была уделом не всего города, а только большей его части, укрывшейся за вышеупомянутой круговой стеной. Внутри этих стен, ближе к реке, размещался еще и меньший по размеру Старый город, отделенный от остальной части Бургоса собственным укреплением – более массивным, старым и куда более внушительным, чем внешняя круговая стена.
Укрепление это отчасти было создано самой природой, ибо возвышался Старый город на нескольких высоких холмах, по неестественному капризу Божества возвышавшихся прямо над водами Великого Кобурна, между тем как остальные берега на десятки километров вокруг выстилали пологие косогоры и пляжи.
Эти холмы, в далекие, кажущиеся сейчас доисторическими, времена легендарный основатель Бургоса, король Евгений, прозванный за свою не подтвержденную письменными источниками легендарность попросту Древним, использовал для строительства ныне знаменитой на весь мир столицы.
Пользуясь высотой обрывов и холмов, здесь возвели внушительный каменный вал-стену, стену-обрыв, высотой от тридцати до сорока метров. На этой стене, так же как и на внешней круговой, через определенные промежутки располагались башни, которые в отличие от башен внешней стены игрушечными нисколько не казались.
Покоясь на чудовищных фундаментах, сложены они были не из кирпича, а из титанических каменных блоков, неизвестно каким образом положенных один на другой. По легендам основателю Бургоса вспомоществовало при возведении этих стен само Божество. Однако если бы демиург Корпорации Гордиан Рэкс мог порыться в электронных архивах местной церкви или если бы у него имелась возможность спросить об этом экстремальном строительном чуде у самого Господа Хепри, то дело вскрылось бы довольно легко. Ибо Евгений Древний был здесь совершенно ни при чем, и соорудил он на этих холмах свыше пяти тысяч лет назад всего-то жалкую деревянную стену. Наблюдаемый же ныне шедевр крепостных укреплений, достойный титанов и какого-нибудь сумасшедшего Вобана, возвел всего тысячу лет назад сам ныне обожествленный Двенадцатый пророк Хепри с применением высотных кранов и гравитационных транспортеров.
Именно здесь, за стенами Старого города располагались наиболее важные и известные сооружения Бургоса – Центральный Собор, Ратуша, особняки и отели лордов-шательенов, богатейшего купечества и церковных иерархов, самые дорогие магазины и ресторации, самые лучшие публичные дома. К слову сказать, именно здесь стояли и мрачный, известный всем Пашкот-палас, так называемый «старый» Ново-Апостольский дворец Господа Хепри и резиденция кардинала Амира.
В центре же города, прямо на берегу Великого Кобурна, перед мостом Душ, возвышался над стремительными водами гордый и не менее стремительно вонзавшийся в небеса Замок Сгорающего Дракона, королевская цитадель, издавна служившая постоянной зимней резиденцией правителей континента.
Сначала, разумеется, она была резиденцией доисторических королей Артоша (да, да в те времена Бургос был столицей одного только лишь Артоша, а вовсе не всей планеты), затем – Апостола Хепри Святого, увековечившего величие Эшвена в созданной им всемирной империи, а затем переехавшего в Пашкот-палас. И, наконец, последние пятьсот лет – резиденцией Его Величества короля Бориноса Вечного – первого абсолютного властителя планеты после отказа обожествленного Хепри от светской власти.
Замок являлся не кирпичным или блочным, а монолитным строением из цельного бетона и также, разумеется, являлся творением Двенадцатого пророка и неизвестных этому миру технологий.
Таким образом, Бавен в процессе подготовки своих сил к обороне от приближающихся полчищ сервов имел три доставшиеся ему в наследство от архитекторов города укрепленные линии обороны – сравнительно слабую Круговую стену, окружавшую весь Бургос, внушительную старинную «внутреннюю стену», или Старый город, и, наконец, неприступный Замок Дракона, упиравшийся прямо в реку над мостом через Кобурн.
Впрочем, при определенных обстоятельствах Бавен мог использовать и еще один архитектурный элемент, бывший к тому времени возведенным в непосредственных окрестностях города. Дело в том, что Его Величество король Боринос, видя, как разрастается город, либо проявил некоторую толику прозорливости, либо просто был знаком с жестокими урбанистическими законами роста крупных городов в будущем, а потому велел заложить в непосредственной близости от города огромный городской парк, дабы в последующие века город, разрастаясь, имел внутри себя зеленую зону для прогулок и отдыха горожан.
Ныне этот парк размещался за стенами столицы, однако в будущем должен был стать зеленым центром, «легкими» города. В этой зеленой зоне запрещалось строительство домов, земля здесь находилась в собственности короля и продавать ее, сдавать в аренду или еще каким-то образом использовать кроме как для приватных прогулок, дуэлей и пикников не допускалось под страхом жестких наказаний. Парк так и получил название «дуэльного», «любовного» или «прогулочного» – это кому как нравится, ибо ни для чего более, как для уединенных встреч с той, другой или третьей из указанных целей он не годился.
Бавену больше нравилось название «дуэльный», тем более что оно более соответствовало предстоящему противостоянию двух армий.
«Дуэльный» парк окружала совсем уж невысокая стена, сложенная из глиняных кирпичей и приколоченных к ним деревянных щитов-решеток, увитых плющом и разнообразной растительностью. Как серьезное укрепление воспринимать ее было, конечно, нельзя – не только легкая полукулеврина, но и даже мушкет прошивали такую стену навылет. Между тем Бавен, осмотрев в первые же часы своего пребывания в столице и парковое укрепление, и сам парк, пришел в восторг.
Дело в том, что город Бургос был очень велик, а периметр, который надлежало охранять, весьма растянут и войск, чтобы должным образом организовать оборону по всей протяженности, явно не хватало. В этом смысле парк являлся настоящим подарком судьбы для Бавена. Деревья сильно разрослись за триста лет правления Бориноса, стали весьма внушительны. Они отличались как высотой и толщиной, так и частотой произрастания. Поэтому ни развернуть здесь надлежащим образом артиллерию, ни произвести кавалерийскую атаку, ни построить пехотные колонны было невозможно.
В то же время расстояние от края парка до городских стен оставалось вполне достаточным и полностью простреливалось с городских укреплений как орудиями, так и мушкетами. Таким образом, использовать парк, чтобы незаметно под прикрытием деревьев подобраться к городу, враг не мог.
Для Бавена это значило одно: поставить вдоль стены напротив парка небольшой отряд горожан с мушкетами – и дело в шляпе. Ни строиться для штурма на коротком простреливаемом участке, ни делать подкопы через корни вековых деревьев Трэйт не сможет. А если и сможет – это потребует от него слишком больших усилий. Кроме того, самим своим существованием парк как бы разрывал всю линию осады, поскольку для осаждающего нормально контролировать плотно засаженный деревьями и напоминающий скорее лес, чем регулярный парк, столь протяженный участок было сложно. Это значило, что Бавен сможет посылать через этот «лес» вестовых для передачи сообщений, а возможно, вообще организовать подвоз продовольствия и боеприпасов, если другие королевские войска поспешат к нему на помощь. В общем – все выглядело не так уж плохо.
За три дня Бавен вывел из города всех женщин и детей, кроме тех, кто пожелал остаться добровольно. Таких, впрочем, нашлось немало. Да, шательены из города выехали почти все, однако вот прочий свободный люд – владельцы ремесленных мастерских и мануфактур, купечество в полном составе, аптекари и рестораторы, брадобреи и бакалейщики, держатели лавок и речных барж остались почти все. Что, в общем, и не удивительно – куда же убежишь от своего добра?
Бавен набрал с окрестных поместий и армейских магазинов продуктов, пуль и снарядов (воды ему не требовалось запасать – рядом протекала огромная река), организовал горожан в отряды ополченцев и разместил их на стенах. Сервов города после завершения работ по строительству дополнительных укреплений он согнал в огромные колонны, сомкнул ошейники в длинные незримые цепи, так чтобы один не мог отойти от другого (благо «хомуты» давали такую возможность), и отправил в сопровождении незначительного конвоя габеларов на юг, в Харторикс, то есть ближе к королю и от греха подальше. В городе остались только особо преданные рабы, которым их господа поручили присмотр за домами, и небольшой контингент ремонтных бригад, чтобы выполнять черную работу во время осады.
После этого, еще раз проверив, все ли сделано и все ли сделано ли хорошо, Бавен велел солдатам как следует выспаться перед осадой и приготовился ждать своего неожиданно грозного противника.
Впрочем, Мишан Трэйт не оправдал страхов королевского маршала – сервы двигались вперед слишком медленно, и сюрпризов Бавен не ждал.
По всем расчетам большей частью пехотная и не привыкшая к стремительным переходам Армия Свободы должна была подойти к столице еще примерно через пару дней, не раньше. Конные дозоры, высланные Бавеном на север и постоянно кружившие перед носом марширующих рабских колонн, присылали ему донесения о продвижении повстанцев по два раза на дню. Так что Бавен спокойно ждал своего врага и был готов ко всему или почти ко всему.
Назад: Глава 16 Победа или смерть!
Дальше: Глава 18 Ночной волк