Действительно, после этого вечера все наши обиды, ссоры и недомолвки ушли в прошлое, о котором мы больше не вспоминали. Не говорили мы ни о том случае на набережной, когда на меня напали, ни о том вечере на пляже, когда Кристина… Мне и сейчас страшно не то, что произносить эти слова, а даже думать о том, что могло произойти. Всё у нас вроде как хорошо, каждый день проводим вместе, вместе радуемся успехам каждого из нас, вместе разделяем поражения и неудачи. Проходит день за днём, ничего примечательного не происходит, всё спокойно, только никто не представляет, как тяжело мне даётся каждый из этих обычных дней. Пока я не остаюсь один, всё нормально, но стоит только остаться наедине с собой, как это снова начинается. Голос шепчет мне страшные вещи. Что это? Моя фантазия? Или галлюцинации? Вот так потихонечку я схожу с ума, внешне оставаясь совершенно нормальным человеком, обычный парень, таких, как я, полным-полно. Несколько раз посреди ночи я просыпался, меня охватывала паника, в голову приходили ужасные мысли, я сразу же хватал телефон и, несмотря на позднее время, звонил Кристине, просто чтобы услышать её голос, понять, что с ней всё в порядке. Она никогда не ругает меня за это, Кристина догадывается, что что-то мучает меня, не даёт покоя, но вопросов никогда не задаёт. И за это я ей благодарен. После нескольких сильных приступов головной боли она предложила обратиться по этому поводу к врачу, но я отказался. Отшутился, сказал, что ничего серьёзного, обычная мигрень.

Кстати, мы уже закончили одиннадцатый класс, все экзамены сданы, впереди выпускной. Часы показывают полдевятого, сам вечер начнётся в десять, я сижу у Кристины дома, она вот уже несколько часов собирается, бегает по квартире туда-сюда, вся светится, в её глазах ощущение праздника, мне так приятно смотреть на неё. Однако у меня такого чувства нет, внешне я пытаюсь выглядеть спокойно, а вот внутри – странное предчувствие, чего конкретно, – сказать не могу, это трудно описать словами. Чтобы такое понять, надо в полной мере ощутить это на себе. И по мере приближения стрелки часов к отметке «десять» моя тревога усиливается. С самого утра я замечаю всякого рода странности, люди, которых я никогда в жизни не видел раздражёнными, сегодня агрессивно настроены, и ко мне в том числе, в магазинчике возле моего дома, где я обычно покупаю сигареты, никогда не было длинных очередей; чтобы купить пачку «Мальборо» (да-да именно «Мальборо», это я, так сказать, подарок себе сделал сегодня), мне пришлось отстоять минут пятнадцать, и всё это время мужчина лет пятидесяти, довольно интеллигентного вида, стоявший прямо за мной, возмущался, то и дело слышалось от него: «Смерть! Смерть! Умереть можно! Долго стоим! Почему не продвигаемся?» Казалось бы, ничего необычного, возмущается себе и возмущается, но он прямо мне на ухо говорил это слово снова и снова: «Смерть! Смерть!» В это же время на улице прямо перед магазином местная детвора взорвала петарду. Услышав хлопок, я невольно вздрогнул, а этот мужик, увидев мою реакцию, залился хохотом на весь магазин: «Что? Испугался, малец? Я же говорил! Смерть! Смерть! Почему не двигаемся? Давай! Давай!». Я в сотне метров от дома Кристины, остановился закурить, и слышу этот ужасно громкий сигнал, две пожарные машины промчались по улице, оставив после себя запах бензина и жжёной резины. И только Кристя в прекрасном настроении, даже несмотря на то, что она не может спокойно готовиться к предстоящему вечеру, то и дело что-нибудь да пропадает, всё у неё сегодня валится из рук.

«Да, будь я на её месте, не выдержал бы! Психанул, плюнул бы на этот выпускной и свалил куда-нибудь подальше! Убежал далеко-далеко, где бы никто меня не нашёл! К чёрту всех! Я ухожу! Ну, кто со мной?» – размышлял я.

– Кристин! – неожиданно крикнул я.

– Что?

– А может ну его, этот выпускной! А? Как смотришь на это? Махнём к тебе на дачу вдвоём! Только ты и я! И никого нам больше не надо!

– Чего? Всё шутишь?! И вообще, ты ради этого меня оторвал? Я тут делами занимаюсь, а ты меня всякими глупостями отвлекаешь!

Она не рассердилась, только сделала вид, правда подушка в меня всё-таки прилетела.

– На самом деле я не шучу.

– Всё, ни слова больше! А иначе в тебя, дорогой, прилетит что-нибудь потяжелее! – Она с ужасом взглянула на часы. – О боже, я ничего не успею! Сделай доброе дело!

– Для тебя всё что угодно!

– Поверни время вспять! Может, тогда я успею собраться?!

– Я…

– Вот, раз не можешь, то, по крайней мере, не отвлекай меня. – Спустя секунду Кристина послала мне воздушный поцелуй и прибавила: – Люблю.

– И я тебя. Собирайся, больше не буду отвлекать.

И Крис пошла дальше готовиться к вечеру, а я продолжил смотреть телик, лёжа на диване. Пиджак я предусмотрительно снял, чтобы не помять.

– Да что ж ты будешь делать?! – раздался её отчаянный крик.

– Опять что-то найти не может, – прошептал я и стал дальше щёлкать каналы. Через сорок минут я пошёл на балкон курить, а, возвратившись, увидел её, Кристина стояла посреди комнаты в своём великолепном вечернем платье. «Настоящая леди!» – подумал я. С минуту я ничего не мог сказать, просто смотрел на свою девушку, не отрывая глаз, старался запомнить каждое мгновенье, и в этот самый момент ничего больше не имело значения для меня, не было ни раздражённых соседей, ни кричащего мужика в магазине, ни рёва пожарных машин.

– Кристин, ты великолепна! – наконец произнёс я.

– Правда? – смущенно спросила она.

– Конечно! Ты у меня самая-самая красивая! На всём белом свете больше не сыскать такой! Я тебя очень сильно люблю!

– Андрей, и я тебя. Ну что, пойдём?

– Пойдём, Крис.

И чего все так ждут этого вечера? Что в этом такого особенного? По-моему ничего. Ну да ладно, опять я разворчался, сейчас, одну секунду. Вот я снова нацепил на лицо улыбку, это оттого, что Кристина ко мне подбежала, вечер в самом разгаре, ну точнее уже ночь, без четверти четыре. Слоняюсь туда-сюда, то схожу в актовый зал, там все танцуют, посижу недолго, Крис снова потянет меня танцевать, но я, разумеется, отмажусь. Ну не люблю я танцы! Думаю, что если выйду на танцпол, то все сразу засмеют меня, начнут показывать пальцем: «Эй, смотрите все! Смотрите! Смотрите! Вот парень идиот! Как он двигается?! Как ужасно он двигается! Придурок!».

Да, глупо, но это моя глупость. После я схожу в столовою, окину всё взглядом, преподаватели и родители сидят вместе, выпивают, я что-нибудь съем, а потом, разумеется, на улицу, покурю, и весь мой маршрут начнётся по новой. «Что же такое? Что же здесь не так? Это проклятое ощущение всё ещё не покидает меня. Однозначно что-то должно произойти, что-то очень не хорошее. Но что? Что конкретно? Не знаю! А может плюнуть на это и пойти выпить спиртного? Хоть расслабит меня!» – вот так мысленно я болтал с собой.

«Нет, нет, друг, не стоит пить алкоголь, по крайней мере, я бы на твоём месте этого не делал! Мой совет, заметь, бесплатный! Чувствуешь? Конечно, чувствуешь! Что-то приближается, причём очень быстро! Будь начеку!».

Вот бред полнейший! Все веселятся, одному мне следует быть начеку. Смотреть по сторонам, опасаться. Но чего мне опасаться? Один человек не в силах уследить за всем. Забавно было бы, если бы я один веселился, а все были бы настороже, предельно внимательны. Посмотрел бы я на эту картину.

– Андрей! Андрей! Ты где витаешь?

– Крис, что такое?

– Пойдём, пять часов доходит, надо идти встречать рассвет!

– Я призадумался.

Крис взяла меня за руку и повела на улицу.

Огромное скопление людей на школьном дворе, вокруг шум, все кричат, подобная обстановка меня напрягает. Что это такое? Что за пронизывающий ледяной ветер? Мне не по себе от этого.

– Кристин, ты чувствуешь? – спрашиваю я.

– Что? Андрей, я не слышу!

– Внимание, выпускники! А теперь сюрприз для вас! – изо всех сил кричит директор школы. – Праздничный салют!

– Андрей, салют! Я хочу посмотреть! Давай поднимемся повыше, иди за мной! – Она залезает на каменные перила крыльца, с них весь двор отлично просматривается, там уже и так стоят три человека, но Кристина всё-таки втискивается между ними. – Андрей, залезай сюда! Давай!

– Крис, нет! Слезай!

– Что? Я ничего не слышу!

Раздаются залпы салюта, и небо окрашивается в самые яркие краски. Один залп сильнее другого.

В моих ушах раздается сирена пожарной машины, словно она проезжает в нескольких метрах от меня, в воздухе запах бензина и жжёной резины, он точь-в-точь такой же, как я почувствовал днём, когда шёл к Кристине домой. «Смерть! Смерть!» – голос того мужика из магазина. Я на секунду закрываю глаза и вижу отрывки из выпуска новостей нашего города. «Вчерашний выпускной вечер в одной из школ города был омрачён трагедией, четверо молодых людей погибли, причиной стало попадание в них двух залпов салюта. Редакция приносит свои соболезнования родным и близким погибших».

– Нет, нет, нет! Кристина, слезай! Кристина, слезай оттуда! Кристина! – с трудом прорываюсь через толпу.

– Эй! Ты чего? – кричит мне парень, которого я оттолкнул.

– Кристина!

– Андрей, залазь сюда! Смотри как красиво!

Ещё один залп.

– Слазь! Слазь!

Я стаскиваю Кристину с перил, схватив за руку.

– Андрей! Андрей! Что ты делаешь? Отпусти! Мне больно!

Почти одновременно раздаются два последних залпа салюта, все, затаив дыхание, смотрят на небо, толпа встречает их гробовой тишиной. Но уже через секунду эта тишина прерывается истошным криком, потом ещё и ещё одним…

– На помощь! Помогите! – кричит королева бала.

Её белоснежное платье теперь стало красным, на нём человеческая кровь, она стояла ближе всех к тем несчастным, что находились на перилах. Залпы попали прямо в них, все трое мгновенно умерли. Всё так же, как и было в моем видении, только с той разницей, что погибших трое, а не четверо, Кристину-то я увёл оттуда.