За завтраком Максим спрашивает о моей работе.

– Завтра я работаю днём, послезавтра ночная смена. Завтра смогу забрать машину после работы, а вот на работу нужно как-то добираться.

– В шесть утра отсюда идёт маршрутка до Павелецкого вокзала.

– Вот и прекрасно, думаю, к восьми на работу успею.

– Кстати, мне сегодня нужно ненадолго уехать.

– Ничего страшного, у тебя ведь тоже работа.

– Да, почти весь лимит свободного времени я исчерпал.

– У тебя, наверное, есть торговая точка, – высказываю я предположение.

– С чего ты взяла?

– Просто подумала, ты же как-то должен реализовывать свою мясную продукцию.

– Верно. Как-то должен.

– Так что, есть?

– Что?

– Торговая точка.

– Ну да, на местном рынке одна. Нужно как раз проверить, как там дела.

– Когда вернёшься?

– Надеюсь, после обеда. Скучать будешь?

– Конечно. Но чем заняться, найду.

– Вот и славно!

Когда он уезжает, навожу порядок в доме, забрасываю в стиралку вещи из корзины. Мне попадается его футболка, в которую он был одет, когда болел. Она вызывает во мне какие-то странные эмоции. Сначала не могу понять, откуда эта приятная волна, всколыхнувшая воспоминания. Потом решаю, что это связано с тем, что то был единственный момент, когда он был полностью мне подвластен, и я могла делать, что хочу: снять футболку, коснуться спины.

Меня пьянит сама мысль о том, что когда-то этот мужчина хоть один короткий миг, но был в моей власти. Прижимаю футболку к лицу. Возникает шальная мысль украсть её у Максима, но я прогоняю минутное умопомрачение. Фетишистка эдакая, сначала мой любимый его плед, потом любимая футболка, а потом что? Признаюсь себе, что предпочла бы украсть его целиком, вот только не знаю, как он к этому отнесётся.

Половина времени по договору прошла. Что он скажет мне через три дня? «Гуд бай, бэби, это была шутка, ты мне не подходишь». Мне больно от одной этой мысли. Со злостью швыряю футболку в машинку, закладываю и остальные вещи, больше порошка, чтобы и духа таких мыслей не осталось.

Иду готовить обед. Как приятно, когда есть из чего. Ставлю вариться бульон, сама занимаюсь выпечкой. К двум часам всё готово, Максима нет. Вспоминаю, что в это время он обычно кормит животных. Я ему помогала как-то и примерно знаю, что делать. Решаюсь выйти на хозяйственный двор.

С курами и кроликами всё проходит гладко. Я снова задерживаюсь в загоне с маленькими крольчатами, любуюсь их забавными мордашками. Вот куда нужно приезжать после рабочего дня стояния в пробках. Успокаивает необыкновенно.

Видимо, созерцание крольчат меня настолько расслабило, что дальше я совершаю промах. Несу охапку травы для козы. Я только открыла дверцу сарая, как Машка, не глядя ни на меня, ни на траву, выскакивает во двор. И всё бы ничего, но я забыла закрыть калитку, соединяющую обычный двор и хозяйственный. Не успеваю оглянуться, Машка уже во дворе, топает по крыльцу. Бросаю траву, бегу во двор. Коза замечает щель между новыми воротами и старым накренившимся забором – секунда, и она уже на улице.

Несусь за белой бестией по улице, зову её, а она бежит от меня. Три часа дня, жара, улица пустынна, помочь некому. Добегаем вместе с Машкой до конца улицы, дальше луг, лесочек. Коза останавливается, начинает щипать траву. Я думаю, что смогу её схватить за верёвку на шее, но не тут-то было! Эта хитрюга зорко посматривает на меня, и как только я приближаюсь к ней на расстояние вытянутой руки, резво отпрыгивает метра на два. Снова начинает щипать траву.

Через полчаса игры в пятнашки я поняла, что коза победила. Машка это тоже поняла, играть со мной ей, видимо, надоело и, взбрыкивая задними ногами, это исчадие ада помчалось от меня в лесок и скрылось между деревьями.

То, что я расстроена, мягко сказано. Я в ужасе, я в панике! Понимаю, что никакими судьбами козу мне не поймать, бреду домой. Мысленно прикидываю, сколько может стоить коза и где взять похожую. Обессиленная после погони, опускаюсь на крыльцо и сижу, пытаясь найти ответ на любимый русский вопрос: «что делать?».

Приходит в голову, что дед, который не может расстаться со старой железной кроватью и шкафом довоенного производства, вряд ли отнесётся спокойно к смене любимой козы, да к тому же!.. которая!.. беременна! О, Боже, я потеряла две козы, а может и три!!! Как она теперь там, в лесу одна! Как теперь дед без любимой козы! Слёзы закипают и вот уже неудержимым потоком льют из глаз.

Слышу подъезжающую машину. Наверное, приехал Максим. Быстро вытираю глаза. «Спокойно, Лина, – уговариваю себя. – Сейчас он что-нибудь придумает». Макс заходит во двор, останавливается возле крыльца.

– И что случилось?

– Коза… я пошла кормить животных, а она… она… – моего спокойствия хватило на три слова, слёзы превращаются в рыдания.

– Да что она? Ударила тебя? Боднула? На ногу наступила? Что случилось?

Чувствую беспокойство в его голосе, понимаю, надо объяснить, но меня хватает только мотать отрицательно головой на его предположения. Он поднимает меня на ноги, ведёт в дом. Заставляет выпить воды и умыться. Стою перед ним, красная от слёз. Он проводит ладонью по щеке, целует мокрый нос. Мой личный успокоитель. Теперь я могу говорить. Объясняю, как хотела покормить козу, как она коварно вырвалась на волю, как я её ловила.

Выслушав меня, Макс начинает смеяться. Вот это да! У меня горе, а ему смешно.

– Алина, этой козе уже пять лет. Дед всю жизнь пасёт её в этом лесочке, а я ленился её выпускать. Она засиделась в загоне, захотела прогуляться, а тут ты так кстати подвернулась со своим ротозейством. Не переживай, вечером придёт, как миленькая.

– Правда? И не нужно покупать новую козу?

– Если хочешь, можешь купить, но думаю, и этой деду достаточно.

– Ух! А я так расстроилась из-за того, что дед лишится своей любимицы, а я не смогу найти ей достойную замену.

– Да, Машке найти замену трудно! – с улыбкой добавляет он.

– Но если она не придёт сама, мы пойдём её искать?

– Пойдём. Давай обедать.

За обедом он говорит, что ему снова нужна моя помощь.

– Я прямо чувствую себя такой незаменимой! И покупки делаю, и траву кошу, и животных кормлю! – шучу я. – В чём ещё требуется моё участие?

– Мне нужен, скорее, совет. Тут мне вернули долг. У меня на руках сейчас приличная сумма. Во-первых, я хотел что-нибудь обновить в доме, пока нет деда и никто не мешает, во-вторых, хочу сделать тебе подарок. Прошу твоей помощи и в первом и во втором случае.

Ух, слава Богу! Если у него есть деньги для разной ерунды, значит, с теми бандитами он рассчитался, и ему ничего не угрожает. Но, на всякий случай, чтобы быть спокойной, прощупываю почву:

– Я бы на твоё месте, если бы у меня вдруг появились деньги, отдала все долги.

– Да? А если, допустим, нет долгов?

– Точно нет? Знаешь, я немного насобирала на собственный автомобиль, но на покупку, конечно, не хватит. Я могла бы одолжить эти деньги тебе, чтобы ты решил свои проблемы.

– Алина, да что с тобой! Тебя коза точно не боднула? Я говорю, что у меня есть деньги, а ты мне предлагаешь свои. Или тебя разочаровало, что у меня нет долгов, и ты хочешь, чтобы я стал твоим должником?

– Я просто хочу тебе помочь.

– Так и помоги! У меня на руках сейчас сто тысяч. Посоветуй, что можно обновить в этом доме до приезда деда, только так, чтобы его удар не хватил от резких перемен.

Наконец, я выдыхаю облегчённо, поверив ему. Оглядываюсь по сторонам, задумываюсь, что же здесь можно изменить для комфортного жилья. Потом спрашиваю:

– Я могу от этих денег оставить что-то на продукты, чтобы в следующий раз не выискивать, что исключить из списка, а просто покупать необходимое.

– Можешь, но сейчас подумай масштабно.

– Ох, и трудная же это задача! Ты мне прямо экзамен устраиваешь. Сначала проверка безденежьем, потом наоборот.

– Ты не представляешь, насколько права.

– Что ты имеешь в виду? – удивляюсь я.

– Я имею в виду, что для многих испытание деньгами оказывается намного труднее, чем безденежьем. Не все достойно справляются. Но ты не отвлекайся.

– Хорошо, давай рассуждать вместе. Дед возвращается скоро?

– Где-то через неделю.

– Значит, серьёзные изменения, типа переклейки обоев и перестилания полов, не начинаем.

– Слава Богу! Что-то мне обои клеить не хочется.

– Тогда идём по комнатам. Где действительно нужно всё поменять, так это в комнате деда, но…

– Но это табу. Я поклялся!

– Хорошо, оставим её. Твоя спальня. Что тебя в ней не устраивает? Маленький шкаф, маленькая кровать?

– Кровать побольше туда просто не влезет, а шкафа мне достаточно.

– Ой, Макс, давай купим тебе одежду!

– Тебе не нравится моя одежда?

– Нравится, но у тебя её слишком мало, минимализм какой-то, я в сумке привезла больше.

– Мне достаточно. Не заморачивайся моей одеждой.

– Ладно, проехали. Остаётся кухня и зал. Кухня, по-моему, в полном порядке.

– Не представляешь, чего стоило это отвоевать. Может, давай поставим туда посудомоечную машину?

– Её, конечно, не хватает, но подумай, куда мы её втиснем?

– Да, места маловато, – с сожалением говорит Максим.

– Остаётся зал. Здесь, конечно всё следовало бы заменить, но больше всего в этом нуждается диван. К тому же новый можно застелить старым покрывалом, дед может сразу даже не заметить замену.

– Главное, старый успеть увезти на свалку, иначе он и его впихнёт в свою кладовку, – добавляет он.

– На том и порешили! Диван, можно с креслами.

– Нет, не решили. Остаётся второе. Я хочу сделать тебе подарок. Конечно, лучше бы сюрприз, но я не очень знаю твои вкусы, боюсь обидеть или просто не понравится.

– Ты со мной хочешь попрощаться или откупиться?

– Зачем ты так говоришь? Ни то, ни другое. Я хочу, чтобы у тебя осталась память об этой неделе.

– Она и так у меня останется в памяти, – с грустью говорю я, догадываясь уже о результатах этой недели. Не знаю как он, но с моей стороны результат будет один: боль.

– Послушай, ты меня неправильно поняла. Мы не расстаёмся. По крайне мере, я не хочу этого. Но может случиться, что ты не захочешь остаться со мной. Прошло слишком мало времени, ты не всё знаешь обо мне, а когда узнаешь… В общем, договор пока не окончен, я не хочу говорить об этом. Я просто хочу сделать тебе подарок. Всё, что пожелаешь, в пределах той суммы, что у меня есть, конечно. Если хочешь, мы отложим диван. Не знаю, какую сумму ты собрала на свою машину, я могу просто дать тебе эти сто тысяч, и ты возьмёшь на первое время подержанную иномарку. Я подумывал о ювелирных изделиях, но не знаю твоих предпочтений. А на тебе почти нет украшений, кроме перстня и цепочки. Ты можешь просто взять деньги, мы поедем в магазин, и ты купишь себе всё, что захочешь. Может, ты хочешь купить какую-нибудь шубу. Глупо предлагать это летом, но я не знаю, чего ты хочешь. И, как видишь, я много раздумывал над этим.

Я ошеломлена, возмущена и обижена. Не знаю, как ответить, чтобы не ранить его за благородный порыв.

– Так, давай здесь тоже разбираться по порядку. Да, я мечтаю о собственной машине, но на неё я должна заработать сама, а на первое время, а так же на второе и третье, у меня есть «волга», и её вполне достаточно. К ювелирным украшениям я абсолютно равнодушна, у меня только вот этот перстень, который подарил мне отец на восемнадцатилетие, и с ним связана отдельная история, я потом её расскажу. Хотя я приняла бы от тебя одно золотое украшение, но, боюсь, ты пока не готов мне его подарить. Одежды у меня тоже предостаточно. Шуба? Ты представляешь таксистку в шубе? Так что перестань меня обижать. Мне ничего не нужно, точнее, нужно намного больше, чем ты мне пока можешь дать. От всех остальных даров я отказываюсь.

Он долго молчит после моей тирады. Я тоже молчу. Как-то неловко себя чувствую. Наверное, я всё-таки его обидела.

– Ладно, – наконец говорит он. – Я подарю тебе плюшевого зайца. Пожалеешь, что не помогла мне!

Шутка – это хорошо. Я с грустью киваю. Надеюсь, он правильно меня понял.

Кто-то стучит в дверь. Максим выходит, я иду следом за ним. На крыльце стоит пожилая женщина в цветастом платье и белой косыночке.

– Максимочка, здравствуй, – говорит она с улыбкой.

– Здравствуй, баба Нина.

– Там ваша Машка к моим козам прибилась. Я её попасла, привела, да в сарай закрыла.

– Ох, спасибо, она, зараза, сбежала сегодня.

– Ты бы не мучил животное, пускал её с моими. Кузьмич-то пас её, она и привыкла.

– А вы не могли бы её сами забирать, когда будете выгонять своих коз?

– Да чего там, могла, разве ж мне трудно.

– Так буду благодарен!

– Что там, Кузьмич, как он там?

– Ноет, домой хочет.

– Скажи, пусть отдыхает, пусть лечится, когда ещё такая возможность выпадет. А ты молодец, что отправил его. Сам бы он ни в жисть не собрался! Ну, приветы ему передавай!

– Хорошо, баба Нина, передам.

Макс оборачивается ко мне, я стою сзади в коридоре, затаив дыхание.

– Вернулась твоя беглянка, не переживай!

– Ух! Гора с плеч! – я радостно улыбаюсь. – Макс, я придумала! Ты должен доделать забор! У тебя такие красивые ворота, а забор никуда не годится. Вон, даже коза через дыру пролезла. Давай купим материал для забора.

– Что же, забор, значит, забор. Завтра займусь, а сейчас идём кормить ужином животных.