По мнению большинства исследователей, описание сна – одно из самых тёмных и испорченных мест в «Слове». Считается, что искажения в сохранившейся рукописи произошли в результате многократных и некачественных переписок в течение нескольких веков, которые вносили туда средневековые монахи, и при этом исследователи предполагают, что некоторые из них даже умудрялись редактировать первоначальный текст. Это маловероятно. Современному исследователю, привыкшему к обилию бумаги, к черновикам, к предварительным наброскам, трудно представить технику работы летописца, писавшего только набело, «без права на корректуру», располагая крайне ограниченным пространством листа пергамента, который был чрезвычайно дорог. Об этом свидетельствуют палимпсесты и документы, использующие буквально каждый квадратный сантиметр поверхности. Экономить приходилось на каждом слове и на каждой букве, сокращая их «под титлы» или вынося над строкой. Писцы нескольких поколений качественно и добросовестно выполнили порученную им работу, и не надо держать их за полуграмотных и недалёких людей. Они знали в то время гораздо больше, чем сейчас знаем мы и о своей истории и о литературе, и вряд ли стремились внести в древний текст отсебятину. Распишем подробно каждую фразу и постараемся понять смысл сна.

«А СВЯТЪСЛАВЬ МУТЕНЪ СОНЪ ВИДЕ: В КIЕВЕ НА ГОРАХЪ СИ НОЧЬ СЪ ВЕЧЕРА ОДЕВАХЪТЕ МЯ, РЕЧЕ, ЧРЪНОЮ ПАПОЛОМОЮ, НА КРОВАТЫ ТИСОВЕ »

Для начала постараемся понять смысл фразы: «си ночь с вечера». Сутки в Древней Руси делились на две половины. Счёт часов вёлся от восхода солнца и причём только в светлое время дня. Их количество зависело от времени года и колебалось от 7 до 17 часов. В интересующее нас время года, с конца мая до середины июня по старому стилю, солнце восходит примерно в 5 часов утра, а заходит в 9 часов вечера. Анализируя фразу «… в Киеве на горах си ночь», надо к тому же учитывать разницу во времени между Киевом и Тмутараканью (Венецией), а она составляет примерно два часа. Значит, в Киеве в описываемый период ночь наступила в 22 часа, а в Тмутаракани на тот момент был ещё вечер. В тот день битва трагически завершилась в полдень: «на третий день к полудню пали стяги Игоревы». В переводе на современное время половина того дня приходилась на промежуток с 13.00 до 14.00, т. е. середина светового дня в первой половине июня. Вероятно, после этого разрозненные остатки русской дружины всё ещё продолжали сопротивляться, пытаясь вырваться из окружения. Например, в Ипатьевской летописи сообщается, что войско Игоря после поражения «в море истопаша». Какое море здесь имеется в виду, пояснять, я думаю, не надо? Игорь же с гридней, используя заслоны, пробился к реке и затопил взятую в Тмутаракани добычу, чтобы она не досталась половцам, и только после этого во второй половине дня был пленён.

Сон Святослава с большой вероятностью можно назвать «сном в руку» или вещим сном. Это когда где-то далеко с родным человеком произошла беда, и его близкий родственник, в данном случае отец, видит в тот момент дурной, непонятный для него сон, смысл которого он поймёт несколько позже, когда прискорбное событие станет известно всем, т. е. видение сбывается наяву. Это редкое и малоизученное явление, которое ни с каким другим сном не спутаешь, потому что он яркий, отчётливый и не забывается сразу, как простые сны после того, как человек проснётся. Такие сновидения происходят на подсознательном, телепатическом уровне, где присутствует энергетическая связь между близкими родственниками. Особенно часто это происходит с пожилыми людьми, у которых особенно чуткая энергетика. К примеру, мать эмоционально чувствует боль, которую испытывает её тяжело раненный на войне сын. В этом случае расстояние, которым они разделены, не имеет значение, что подтверждается многочисленными примерами, хотя официальная наука вещие сны и телепатию отвергает. Для отдельной части учёных приём отрицания является обычной практикой; если они не могут объяснить феномен или увидеть какие-либо аномалии с помощью своих приборов, то такого явления в природе для них и их науки не существует. «Мутный сон» Святослава является косвенным доказательством того, что Игорь и Всеволод являются родными детьми великого князя. Потому что дяде двоюродные племянники в таком сне привидеться не могут. Значит, Игорь во второй половине дня попал в плен, и его родной отец в ту же ночь видит дурной, непонятный для него сон. К тому же во сне ему привиделись те места, куда Игорь ушёл в поход. Проснувшись утром, он подсознательно понимает, что с сыном случилась беда. Таким образом, читаем: «А Святослав мутный сон видит в Киеве на горах в ту же (сию) ночь». Как раз перед этой ночью, во второй половине дня, когда окончательно были разгромлены остатки русской дружины, стало ясно, что сопротивляться бесполезно, Игорь сдался в плен.

Утром, всё ещё находясь под впечатлением своих ярких ночных видений, Святослав начинает пересказывать ближайшему окружению свой дурной сон, в надежде на то, что бояре поймут его сумбурный рассказ и правильно всё растолкуют. Рассказ Святослава непосредственно начинается со слов: «С вечера одевают меня, говорит, в чёрную паполому на кровати тисовой…». То есть не всю ночь с вечера его одевают и готовят к погребению, а только «с вечера», потому что эта процедура много времени не занимает. Значит, в самом начале сна Святослав видит со стороны подготовку к собственным похоронам, при этом видит он себя лежащим на специально приготовленном для такого случая ритуальном тисовом помосте, и челядь одевает его в траурные одежды. Чем же он объясняет утром стоящим вокруг него боярам свою преждевременную смерть, привидевшуюся ему в нехорошем сне? Он говорит, что ему зачерпнули и дали выпить синее вино. Эпитет «синий» не мог относиться ни к какому виду виноградного вина, он связан рифмой с «синим морем» в конце сна. И вино это было смешано с «трудом» вражьих лучников. «Труд» в этой строчке – это образное понятие, его надо понимать как тяжелую работу. Половецкие лучники «трудились» не покладая рук. И от жары и беспрерывной работы у них выделялся обильный пот. А человеческий пот, приготовленный в виде порошка, согласно Аюрведе (система древних знаний о здоровье) является одним из смертоносных ядов. А насыпали (сыпахуть) ему зелье-то из опустевших в ходе битвы половецких колчанов поганьих, в которые тот пот стекал с их «натруженных» спин ручьём, и от жары в тех колчанах закристаллизовался. Вот эту ядовитую соль в виде порошка ему кто-то тайком и подсыпал в кубок, с синим вином. А затем, немного погодя, «толкнули (тлъковинь) большой (великий) камень (женчуг) на грудь (лоно)». «И давят меня (не гують мя), т. е. не дают вздохнуть» – говорит он.

Слово «негуют» в данном случае нельзя переводить как «нега, ласка». В этом месте сна речь конкретно идёт о покушении на Святослава. И люди, покушавшиеся на Великого князя, – это не какие-то идиоты, самозабвенно ласкающие старческую грудь покойника драгоценными камнями, как трактуется в традиционных переводах, а простые убийцы, заговорщики, у которых не осталось ничего святого за душой. О какой неге, о каких ласках в такой «ответственный» для них момент может идти речь? НЕ – здесь частица, а ГУЮТ – корень слова, которое давно вышло из употребления. Таким образом, Святославу приснилось, что заговорщики вначале дали выпить ему отравленное вино. И когда, ещё ничего не подозревая, князь прилёг отдохнуть, считая себя просто уставшим, т. к. яд действовал медленно (возможно они не рассчитали дозу), убийцы, боясь, что Святослав, заподозрив неладное, поймёт их коварный умысел и подымет тревогу, чтобы ускорить его неминуемую смерть и поскорее завершить свою грязную работу, толкнули, привалили ему на грудь тяжелый, необъятный камень. «И не гуют мя» (и не вздохнуть мне) – говорит в конце этой фразы князь. Можно трактовать эти слова по-другому: «и давят меня». При этом Святослав, несмотря на возраст, всё ещё крепок, но он не может оказать сопротивления, силы у него отняло отравленное потом вино. Почему цареубийцы выбрали большой камень, а не удавку или кинжал? Да чтобы утром, когда верные слуги обнаружат бездыханного князя и, тщательно осмотрев, не найдут на его теле ни одной царапины, всем скажут, что смерть Святослава произошла «от бога», – от старости или от внезапного удара, т. е. естественным образом, а не от злого умысла недоброжелателей, значит подозревать и обвинять в его смерти будет некого. Великий князь тихо и мирно скончался во сне в своей царской опочивальне. Так и должно быть. «Пожил своё. Пусть земля ему будет пухом» – вздохнув и печально покачав головой, скажут простые люди. Соответственно различных кривотолков и сплетней, коих немало бывает в таких случаях, а также народных волнений можно будет избежать. И вот плачевный итог хладнокровно рассчитанного ночного покушения: «уже доски без кнеса (князя) в тереме моём златовръсем». Т. е. пол деревянный из тёсаных досок во дворце, а это было роскошью в то время, остался без хозяина, без князя, без царя, а не без конька (балки) на крыше терема, как считают некоторые исследователи «Слова». Далее Святослав видит во сне вражьих воронов.

«ВСЮ НОЩЬ СЪ ВЕЧЕРА БОСУВИ ВРАНИ ВЪЗГРАЯХУ, У ПЛЕСНЬСКА НА БОЛОНИ БЕША ДЕБРЬ КИСАНЮ , И НЕ СОШЛЮ КЪ СИНЕМУ МОРЮ»

Без сомнения в этом отрывке перечисляются устаревшие географические названия в Северной Италии. Святослав хорошо знал те места, сам в молодости, когда был в силе, ходил туда с походом, при этом удачно пленил Кобяку. Вот эти дебри (гористая местность) ему и снятся. Конечно, топонимика Италии сильно изменилась с тех пор, но вот Болонья хорошо проглядывается сквозь толщу времени. Город Болонья расположен на отлогом склоне спускающихся к равнине последних отрогов Северных Апеннин. Он лежит на древнеримской эмилианской дороге, пересекающей полуостров с северо-запада на юго-восток от г. Пьянченца до г. Римини. А Плесненск – это же плес на реке По, скорее всего это современный город Пьянченца, потому что этот «Дон», эта река судоходна именно до этого города. Словосочетание «дебрь кисани» в тексте первого издания читается как: «дебрь кисани», в Екатерининской копии: «дебрьскы сани». Это, вероятно, один из многочисленных горных перевалов в центральных Апеннинах, миновав который, «босуви врани» – вражьи вороны (от слова басурмане) слетались на место недавнего сражения, на западное побережье Адриатики, для страшной трапезы – «на уедие». В конце «вещего» сна мы снова встречаем похожую фразу: «Всю ночь с вечера…», относящуюся уже к птицам, которые начали сбиваться в большие, шумные стаи вечером сразу после битвы, и путь у них к месту сражения занял всю ночь. Этих воронов можно также ассоциировать с вражескими воинами, которые не так давно, из тех же мест, быстро собираясь в поход, той же дорогой шли на битву с русскими полками. Когда русская дружина разгромила в первом бою половецкие полки, их военачальники из всех подконтрольным им мест в Северной Италии стали спешно собрать силы для дальнейшего противодействия. Возможно «дебри Кисани» – это горный перевал на пути из Флоренции в Болонью, которая на тот момент была главным местом сбора половецких сил. Современное его итальянское название – Ла-Футу (915 м над уровнем моря) или Пиетрамала (Pietramala), названный так потому, что там свирепствуют сильные бури («futa»).

«И РКОША БОЯРЕ КНЯЗЮ: …А САМАЮ ОПУСТОША ВЪ ПУТИНЫ ЖЕЛЕЗНЫ»

Ответ бояр не менее мутен, чем сон Святослава, но в данном случае как говорится, какой вопрос, такой и ответ. При этом бояре – солидные люди, не склонные к пустой болтовне, стараются не многословить, так как тема довольно щекотливая. Ещё бы! Великому князю, властелину могучей державы, приснилось, что его хотят отравить в собственных покоях. А кто реально это может сделать? Коварный половец ведь не примчится «из-за тридевять земель» и не отравит Святослава. Это могут сделать только люди из ближайшего окружения князя, которые всегда находятся рядом с ним, вместе ездят на охоту, вместе отдыхают, трапезничают с ним за одним столом, вместе обсуждают политические проблемы и решают важные государственные дела. То есть это его ровесники, его бывшие соратники по походам и на тот момент действующие советники. Это люди с широкими полномочиями и огромными возможностями, за которыми стоят определённые группировки, которые между собой уже проигрывают различные варианты будущего политического устройства и своего места в этом будущем. Они реально взвешивают шансы других претендентов на «хлебные места». Так что пускаться боярам в пространные рассуждения на эту щекотливую тему «себе дороже». А с другой стороны можно ведь и плохим известием убить старого, больного человека, если морально не подготовить его к печальной вести, и ни какого яда для этого не надо. Так что ответ бояр можно считать туманной, витиеватой, ничего не значащей дипломатической уловкой царедворцев.

Исходя из того, что сам Игорь ни разу не упоминает о Тмутаракани, а Святослав говорит о том, что вороны понеслись к синему морю, некоторые исследователи «Слова» считают, что в устах бояр возможная цель похода указана гиперболически. Но для нас важно, что в ответе бояр указана реальная цель похода – город Тмутаракань. Пытаясь истолковать дурной сон и успокоить великого князя, бояре говорят Святославу: «Это не вороны тебе приснились летящие на поживу, это же два сокола (сыновья твои Игорь и Всеволод) слетели с отцовского престола, золота поискать в граде Тмутаракани (Венеции)». То есть конкретно обозначена цель похода – сбор дани с богатого купеческого города, являвшегося центром морской торговли в Средиземноморье, и возвращение всего удела обратно в подчинение киевскому князю. Также следует обратить внимание читателя на то, что фраза «Се бо два сокола слетеста с отня стола злата, поискати града Тмутараканя…» переведена мусин-пушкинскими переводчиками как: «что слетели два сокола с золотого престола родительского доставать города Тмутаракани…», а последующие исследователи «Слова» отправили уже самих соколов искать этот город, т. к. для них под вопросом было его географическое местоположение. Хотя Мусин-Пушкин хитрым образом и нашёл в Тамани «Тмутараканский камень», точного местонахождения города не указал, потому что сам не знал, где конкретно он был расположен. Где же в действительности находится этот город, Автор «Слова» и герои его произведения, безусловно, знали и очень удивились бы, узнав, что их потомки считают, что он находился на берегу Азовского моря (Меотийского озера), т. е. совершенно в другой стороне. И цель похода была не в том, чтобы забрать как можно больше золота, разорив и ограбив тем самым богатый купеческий город и с ценной добычей вернуться домой. Нет, во главу угла ставилось вернуть весь этот удел, всё Тмутараканское княжество (бывшую русскую вотчину, когда-то давно покорённую прадедами) обратно в вассальное подчинение киевскому князю, который на тот момент являлся властелином могучей державы. Чтобы город снова приносил доход в казну, т. е. выплачивал определённый процент (ренту) с торгового оборота, как это было в прежние времена, собственно говоря, для этой цели он и был там возведён. Таким образом, эту фразу следует перевести так: «Это же два сокола слетели с отчего стола, золота поискать в граде Тмутаракани (Венеции) и победно завершить поход у Дона (По), и только соколы крыльями припешали (сбили с коней, сделав их пешими) поганых словно саблями, как сами запутались в паутине железной». Глагол «припешати» долгое время считался уникальным, но затем был обнаружен в составе сборника афоризмов и изречений «Пчёлы» (в списке XIV в.): «Ум остръ николиже слыша святыхъ книг – аки она припешана птица, не может борзо взлетети».

Говоря про западню, бояре, ещё не зная о плачевном исходе битвы, подстраховываясь, загодя готовили Святослава к возможным плохим известиям. Победа была близка, – говорят они, – только соколы в пылу сражения не заметили силков и попали в заранее расставленную ловушку, западню. На этом ответ бояр заканчивается. Следует отметить, что большинство исследователей «Слова» ответ бояр продлевают дальше, до «золотого слова Святослава». Но тут возникает вопрос. Откуда бояре могут знать, что темно стало именно в третий день битвы, а не в четвёртый или не в пятый? Об этом мог знать только непосредственный участник сражения, т. е. Автор песни. Тем более что в своём ответе бояре стараются успокоить и отвлечь его пустыми разговорами, увести в сторону от печальных мыслей, дескать: «Там на Каяле всё не так плохо, и проблемы, с которыми столкнулись сыновья твои, они с трудом, но преодолеют». Поэтому далее по тексту идет аллегорическая вставка самого Автора, где он в мрачных тонах рисует ближайшую перспективу вражеского вторжения. Это вторжение, безусловно, явилось следствием неудачного похода его сыновей, и Автор предупреждает Святослава о том, что половцы уже изготовились к прыжку и готовы кровавым набегом пройтись по просторам никем не защищённой Киевской Руси. Первыми же печальную весть на Родину о поражении нашей дружины на реке Каяле, по свидетельству летописцев, принесли на своих устах торговые люди, купцы. Ипатьевская летопись упоминает некого купца Беловода Просовича, который был свидетелем разгрома на Каяле. Он-то и поведал обо всём Святославу.

«ТЕМНО БО БЕ ВЪ Г(3) ДЕНЬ: ДВА СОЛНЦА ПОМЕРКОСТА, …

А МЫ УЖЕ ДРУЖИНА, ЖАДНИ ВЕСЕЛIЯ»

Этот фрагмент текста, как полагают большинство исследователей, искажён на каком-то из этапов переписки «Слова» или его перевода. При таком прочтении получается, что в море погрузились половцы, одолевшие Игоря в сражении на реке Каяле. Якобсон предложил перенести только два слова – «и в море погрузиста», поставив их после слова «погасоста». В этом случае текст приобретает следующий вид: «…два солнца померкоста: оба багряные стлъпа погасоста и в море погрузиста, и с ними молодая месяца (имена княжичей по непонятным причинам Якобсон предлагает опустить) тьмою ся поволокоста. На реце на Каяле тьма свет покрыла…». Такое прочтение имеет ещё одно достоинство: «буйство» подают именно «хинови» – половцы, победившие русичей. Слово «хинови» встречается только в «Слове» и в «Задонщине», где оно, безусловно, восходит к первоисточнику. А. И. Соболевский видел в этом обозначении гуннов, а М. Шефтель, Д. Моравчик, А. И. Соловьев считают, что «хиновой» именуются венгры, которых они отождествляют с гуннами и их потомками.

Но еще в XIX веке молодой венгерский лингвист Антал Регули доказал, что прямыми потомками венгров были финно-угорские племена вогулов и осяков, проживающих на севере нашей страны, которые известны сейчас как ханты и манси, и к гуннам венгры не имеют ни какого отношения. Далее в этом отрывке мы снова сталкиваемся с некорректным переводом, а именно: «Се бо готская (германские) красныя девы вспеша на брезе синему морю, звоня рускым златом, поют время Бусово, лелеют месть Шароканю». Снова, как и в первом бою с половцами, в этом отрывке встречается фраза «красные девы» и её традиционный перевод – «красивые девушки», который никак не вписывается в смысловой контекст данного отрывка. К тому же тут они ещё и готские! Причём тут девушки? Когда Автор конкретно имеет в виду девушек, он использует совершенно другую форму этого слова. Он не употребляет вульгарную форму «девки», а использует уменьшительно-ласкательную форму этого слова с соответствующим окончанием: це, цею, ци. Так, в эпизоде с Всеславом читаем «о девице себе любу», в диалоге Кончака с Гусаком – «красною девицею» и «красны девице», при возвращении Игоря из плена – «девицы поют на Дунаи».

Значит в данном случае речь снова идёт о красиво изготовленных древках, на которых крепятся красные стяги и боевые штандарты. Вот под этими красивыми флагами и маршируют половцы, звеня при этом золотыми ожерельями (гривнами), снятыми с убитых русских воинов из Игоревой дружины. Красно-золотой штандарт – это флаг Венецианской республики, символ которой сохранился до наших дней. В дни праздников поднимается он рядом с трёхцветным итальянским флагом перед собором Св. Марка на специальный постамент. Фразу «поют время Бусово» следует отнести к неточной переписке и понимать её как «поют, племя бисово (от слова бес, т. е. племя чёртово)». Подобный смысловой контекст встречается при описании начала битвы на реке Каяле: «дети бисовы криком поля перегородили, а храбрые русичи…». Это значит, что, идя в походной колонне, половцы подбадривают себя воинственной песней и при этом мечтают отомстить некому Шарокану. Хотя общепринятая версия перевода этой фразы как раз обратная, – дескать, половцы при этом мечтают отомстить за своего далёкого предка хана – Шарокана, которого якобы когда-то давно в равном бою обидели русские князья. И все ссылаются при этом на летописи, по сути, являющиеся апокрифами, причём ни одна из ссылок не считается убедительной. Скорее всего, под Шароканом следует понимать Святослава, так по старой памяти величают половцы Всемогущего Киевского Кагана. Именно он, Святослав, совершил последний, удачный для нас, русичей, и унизительный для них, половцев, военный поход (пленение Кобяки), за который они хотят сейчас расквитаться, тем более что лучшего момента для мести в дальнейшем у них может и не представиться. Слово «лелеять» означает «нежить», «заботливо ухаживать» за кем-то. В нашем случае – «лелеять месть», т. е. в переносном значении – «вынашивать месть». Зададимся вопросом. Кому вынашивать месть? Ответ – Шароканю. А если отомстить за него, тогда вопрос надо поставить по-другому – отомстить за кого? Ответ – за Шарокана. В подлиннике же читаем «лелеют месть Шароканю». Далее Автор вписывает короткую фразу: «А мы уже, дружина (т. е. сила), жадни веселия». Мусин-пушкинские переводчики поняли её как: «А нам уже, братцы, нет веселия!», имея в виду, что так говорят русские воины в ожидании неминуемого боя с половцами, что в корне неправильно. Это половецкие воины, идя на Русь, чувствуя в себе несокрушимую силу и мощь, весело и задорно (по-молодецки) поют свою незамысловатую, бьющую в такт походную песню, мечтая при этом о лёгкой победе и богатой добыче, которая сама идёт к ним в руки. Шли они точно так же, как шли немецкие солдаты в 41 году по Украине, с бесшабашной улыбкой на лице, со шмайсером наперевес и с губной гармошкой в руках. У всех завоевателей во все времена бывает одно и то же лицо, а после них остаётся один и тот же след: разграбленные дома, вырубленные сады, выжженные нивы и воронье, летящее на поживу. Таким образом, этот припев из песни вражеских легионеров следует понимать так: «А наша дружина желает повеселиться (отвести душу)». Не случайно вслед за этим отрывком идет «Злато слово Святослава», полное горя, печали и обиды.