Исчезновение

На парне лица не было. Он сидел у машины, не новой, но вполне прилично выглядевшей «тойоты-короллы», и вертел в подрагивающих руках сотовый, словно собирался звонить, но никак не мог сообразить, куда.

Старший ПМГ задумчиво посмотрел на парня и на след в примятой траве: даже сейчас, спустя три часа после того, как, по словам молодого человека, всё происходило, легко читалось, что кто-то здесь прошёл, спускаясь с насыпи к опушке леса, встававшего плотной полосой метрах в десяти-пятнадцати от дороги.

– Так, давайте ещё раз… – успокаивающе-безразличным тоном начал лейтенант.

Милиционер немного нервничал. Вечерело, дежурство скоро заканчивалось, а дома ждала ледяная бутылочка и распаренная после бани жена.

Возможно, именно поэтому лейтенант сочувствовал парню, у которого пропала девушка. Впрочем, пропала ли?

– Вы говорите, она пошла… – милиционер чуть прищурился, – по малой нужде?

Парень ответил взглядом, в котором прыгали злые искорки, и молча кивнул.

– Вот здесь? – лейтенант в который раз указал на примятую траву.

– Я уже говорил!

– Как далеко она отошла? – не обращая внимания на реплику, продолжал лейтенант.

– Да не смотрел я! Она ушла за кусты, вон у той сосны.

Из леса вернулись два других милиционера: они повторно осматривали местность. Один, по фамилии Нефёдов, развёл руками: ничего!

Старший группы посмотрел на подчинённых, потом снова на парня:

– Как думаете, если бы её кто-то схватил, она успела бы закричать? Вы ничего не слышали?

– Если бы она закричала, – глядя прямо в глаза лейтенанту, зло процедил парень, с подчёркнутым ударением произнося каждое слово, – я бы бросился на помощь!

– По большому счёту, – глубокомысленно заметил один из милиционеров, – её кто-то мог схватить так, что она и закричать не успела… Вообще-то, с другой стороны вдоль поля грунтовая дорога проходит. Машина могла подъехать, и… Понимаете?

Парень помотал головой:

– Вы хотите сказать, что какие-то похитители ждали нас именно тут?! Бред, мы же в случайном месте остановились! И никаких звуков я не слышал – ни криков, ни машины.

– Ну, машину через лесок вряд ли услышали бы, – заметил Нефёдов. – Разве что без глушителя…

Лейтенант кивнул, соглашаясь.

– И как скоро вы забеспокоились? – поинтересовался он.

Парень сделал резкое нетерпеливое движение и вдруг застыл на полужесте.

– Погодите, какая странная штука… – словно спохватился он, и замолчал, глядя перед собой.

Милиционеры в свою очередь уставились на него, ожидая продолжения.

– Ну и что за странная штука? – спросил старший группы.

– Я ждал у машины, а потом… Потом у меня наступил какой-то провал в памяти …

– Это как – провал?!

– Ну, как отключение какое-то произошло!

– А так бывает разве? – сообразительный Нефёдов многозначительно покосился на старшего. – Ни с того, ни с сего.

– Я откуда знаю?! – огрызнулся парень. – Только сейчас вспоминаю: словно прошло какое-то время, пока я ничего не видел и не слышал. Словно задремал в машине.

– Интересно… – протянул старший, хмыкая. – И как долго вы ничего не видели и не слышали?

Парень пожал плечами:

– Я не знаю, я же не засекал. Я только сейчас понял, что – да, что-то такое было. Ну, наверное, минут на десять-пятнадцать я как бы отключился…

Милиционеры в который раз озадаченно переглянулись. Старший снял фуражку, почесал стриженый затылок, затем потёр шею.

– Знаете что, гражданин, – подытожил он, – придётся вам с нами проехать. До выяснения, как говорится.

– Не понял?.. – парень развёл руками и непроизвольно оглянулся, словно призывая несуществующих свидетелей.

– Чего тут не понять, – вздохнул старший. – По вашим словам получается, что пропал человек. Вы последний, кто его видел. Значит, можно и вас подозревать, верно? Поэтому нужно кое-что прояснить, в общем – дежурный следователь разберётся, протокол составит!

– Да как же так?! – парень поболтал в воздухе мобильником: – Я же сам вас вызывал! И ещё мужчину проезжавшего просил сообщить! У вас даже никто сначала и ехать-то не хотел, а теперь меня же – до выяснения?! Это у меня девушка пропала, понимаете?! У меня!

– Мы всё понимаем, но обстоятельства странные, – объяснил лейтенант, поправляя фуражку. – Тут, в общем-то, место спокойное, но вы ничего не слышали, а теперь заявляете, что провалы у вас в памяти какие-то. В общем, попрошу проследовать, снимем показания, зафиксируем происшествие!

– Чёрт-те что! – проворчал парень и направился к «королле», намереваясь сесть за руль.

– Э нет! – лейтенант легонько коснулся кобуры. – Нефёдов поведёт, а вы сзади садитесь. Михалёв, сядешь с ним!

Парень шумно вздохнул сквозь зубы, и, мгновение поколебавшись, отдал ключи милиционеру…

Павел возвращался с дачи. Когда они только-только миновали городок, Маша попросила остановить на опушке леса. Казалось бы, обычное дело – отлить в дороге, но девушка ушла в заросли и исчезла.

Ни шума, ни криков Павел не слышал. Правда, сейчас он определённо чувствовал, что по каким-то непонятным причинам минут десять-пятнадцать просто выпали из восприятия. Это, конечно, достаточно долго…

Но как подобное могло произойти? Задремал, разомлев от жары? Вряд ли: тепло, но одуряющего зноя нет. Рядом не останавливалась ни одна машина, никто к нему не подходил – только в этом случае можно было подумать, что брызнули какой-то дурью, и он на какое-то время отключился… Хотя возможно ли человеку брызнуть в лицо – и чтобы он только этого момента не помнил, Павел сильно сомневался.

Когда он сообразил, что Маша отсутствует слишком долго, то пробежал насквозь густую полосу деревьев, за которыми метров через сто от шоссе начинались засеянные поля.

Маша как сквозь землю провалилась.

Был момент, когда Павел подумал, что она, возможно, решила «жёстко» пошутить. Поскольку подобное иногда случалось, он немного разозлился и нарочито безразлично вернулся к машине, подозревая, что девушка прячется за ней и хихикает. Но за одиноко стоявшей на обочине «тойотой» никого не было.

А когда прошло ещё минут двадцать, в течение которых Павел несколько раз громко звал девушку, прося прекратить глупости, он испугался по-настоящему…

– Слушай, – спросил Нефёдов, подбрасывая на ладони ключи зажигания и косясь на старшего, забравшегося в УАЗ, – ты извини, конечно, но, может, она сбежать от тебя решила? Не допускаешь?

Павел дико посмотрел на милиционера:

– Простите, но вы чушь говорите! У нас… классные отношения. Маша бы не сбежала, тем более так по-идиотски! Никогда!

Нефёдов покивал и вздохнул: с высоты его жизненного опыта многие восторги юности казались наивными заблуждениями.

– Ладно, садись! – милиционер не столько подтолкнул парня к машине, сколько почти ласково потрепал по плечу. – Разберёмся!

Павел вдруг остановился, как вкопанный, словно до него лишь сию минуту дошло: его подозревают в прямой причастности к исчезновению Маши.

– Погодите! Вы думаете, что я… Да?!

– Ничего мы не думаем! – резко оборвал лейтенант, высовываясь из «коробка»: мысли о ждущей дома баньке и пухлой жене навязчиво стучали в темя. – Но человек-то пропал, как ты сам утверждаешь, верно? И ты единственный свидетель. А в таком деле единственный свидетель, который ещё и сам заявитель – это почти подозреваемый. Придётся задержать и хотя бы составить протокол. А ты как думал?! Не вызывал бы нас, уехал бы – и никто бы тебя не задерживал.

– Вы это серьёзно?.. – начал Павел, но в отчаянии махнул рукой и сел в машину.