Книга: Глава 23
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 23

Глава 23

Никогда ещё в истории запасной цивилизации человек не принимал столь желанно затеи, рассчитанные на то, чтобы ослабить и уничтожить его.
Антон Шандор ЛаВей «Записная книжка Дьявола».
Если вы – законопослушный гражданин, беспокоящийся о безопасности своего дома и семьи, то запрограммированы чувствовать себя преступником, если приобретаете пистолет и посему попадаете в разряд «озверевших вооруженных бандитов». Несмотря на то, что вы чувствуете себя в состоянии контролировать и отвечать за свои поступки, вы, тем не менее, деморализованы до состояния стигматизации.
Антон Шандор ЛаВей «Записная книжка Дьявола».
Машина не заводилась, как в дурном кино. Всюду метались обезумевшие люди. Город уходил под воду, как огромный, многомиллионный Титаник. Горланя, как репортёры при виде свежеиспечённой сенсации, над городом метались птицы.
Возле санитарного инспектора, визжа тормозами, остановилась машина.
– Садись! – крикнула Марта, открывая дверь.
Какой-то ополоумевший маклер с выпученными от панического ужаса глазами попытался воспользоваться её предложением, но получил от всего сердца радушную пулю, заставившую его в последний раз пораскинуть мозгами. Не успел он ещё принять окончательно статическое положение, как санитарный инспектор уже был на переднем сиденье рядом с Мартой. Она вдавила педаль газа до пола. Визжа покрышками, машина рванула с места.
На заднем сиденье Белый Кролик и Сэнди, как ни в чём не бывало, разгадывали кроссворд. Они вели себя так, словно вокруг не происходило ничего экстраординарного.
– Столица Атлантиды. 9 букв, – прочитал Сэнди.
– Вашингтон, – авторитетно заявил Белый Кролик, превращаясь в огромную птицу.
Неизвестно, что было бы дальше, не вмешайся будильник – строгий цензор наших ночных грёз.
Санитарный инспектор по привычке посмотрел на часы. Встав, он сделал зарядку, побрился, принял душ, выпил чашку зелёного чая, затем надел строгий костюм с галстуком и вышел из дома.
Машину, взятую напрокат, он ещё не вернул, и она стояла припаркованная возле подъезда дома. Двигатель завёлся с третьей попытки, затем раза два заглох. Пришлось его прогревать по полной программе. Наконец, машина плавно выехала на дорогу.
Благородный Дон встретил санитарного инспектора с загадочной улыбкой на лице. Он пригласил его сесть, угостил сигарой.
– Рассказывай, – сказал он, когда сигары были должным образом раскурены.
– Моим заданием была ликвидация последствий внештатной ситуации, произошедшей в 1969 году в лаборатории Ленска – 8.
– Ты не горячись, сигара не любит нервозность, – сказал Благородный Дон, почувствовав волнение в голосе санитарного инспектора.
– В результате расследования было обнаружено, что никакой внештатной ситуации на территории Ленска – 8 не было. Была проведена секретная операция по переводу оставшихся в живых детей на другие объекты. Одним из этих детей был Берг, человек, который никогда официально не числился в ГСИ, но работал в тайной Коллегии, одного из секретных отделов Инспекции. Я получил приказ ликвидировать Берга. Приказ выполнен, но во время выполнения я столкнулся с тем, что противник прекрасно ориентировался в моих действиях. Я был у него, как на ладони. При этом несколько раз я чудом избегал смерти. Как я уже вам докладывал, кто-то в ГСИ работал на противника. Я долго не мог понять кто, несмотря на всю очевидность этого.
– Так ты его нашёл? – улыбнулся Благородный Дон улыбкой Джоконды.
– Этим человеком являетесь вы. Это вы информировали Берга о моих планах, вы организовывали на меня покушения, вы убирали свидетелей. Вы даже организовали покушение на себя самого.
– Продолжай, – улыбка Благородного Дона стала шире.
– Чем больше я приходил к этому выводу, тем больше вас не понимал.
– Поэтому ты – санитарный инспектор, а я – Благородный Дон. В век информации главной защитой может служить невозможность просчитывания твоих действий.
– Вы словно боролись сами с собой. Если вы не хотели, чтобы расследование прошло должным образом, вы могли бы не назначать меня. Вы пытались меня убить, но приказали Бергу меня не трогать, несмотря на то, что он был единственным, кто мог легко и не вызывая лишнего любопытства выполнить это задание. Вы знали, что я буду рыть до конца, но осложняли мне работу, хотя могли бы выбрать вместо меня кого-нибудь другого. Под видом борьбы с Бергом, вы позволили мне ликвидировать часть проектов, о которых вы, безусловно, знали и, скорее всего, принимали непосредственное участие в их осуществлении. Об этом говорит как минимум то, как вы руководили операцией по ликвидации лаборатории Б-23. Когда же последнее покушение на меня не удалось, вы организовали бездарное покушение на себя, шитое белыми нитками с самого начала. Вы действовали так, словно били сами себя по рукам, сводя на нет все свои начинания.
– Только давай обойдемся без твоих выводов. На самом деле они ужасны. Ты даже понятия не имеешь о том, что являлось моей мотивацией. Ты прав, я знал, как ты будешь себя вести, знал, как поведёт себя Берг, поэтому я действовал, расставляя вас должным образом в каждой конкретной ситуации. Вы оба делали одно важное дело. Какое? Я не скажу. Слава богу, пока что я не должен перед тобой отчитываться. Или ты так не считаешь?
Санитарный инспектор не ответил.
– Однако кое-что я тебе разъясню, – продолжил после паузы Благородный Дон. Держи, – он достал из ящика стола и положил перед санитарным инспектором папку с его личным делом.
В самом начале досье был акт, согласно которому Денис Паркин был найден летом 1957 года в районе поселка Мухтуя.
– Как видишь, Денис, ты второй. И это многое объясняет. После того, как Берг слетел с катушек и вышел из-под контроля, было решено его ликвидировать, а заодно ликвидировать и тебя. Но я решил, что ты ценный работник. Слишком ценный, чтобы ликвидировать тебя без проверки. И проверкой как раз таки и было твоё задание. Или ты думаешь, что если бы я действительно захотел тебя убрать, я бы не смог этого сделать? Как видишь, проверку ты не прошёл. Ты посмел восстать против меня, несмотря на основные законы Инспекции. И теперь тебе ничего не остается, как закончить выполнение приказа. Если бы ты всё сделал, как надо, я бы отменил свой приказ, но ты провалился, поэтому тебе придётся его исполнить. Только не здесь. Боб отвезёт тебя домой. И там ты всё сделаешь наилучшим образом.
Санитарный инспектор не услышал последних слов Благородного Дона. В его сознании начиналась война не на жизнь, а на смерть. Программа ликвидации против инстинкта самосохранения, сопротивление которого было бесполезным. Программа самоликвидации запустила механизм разрушения плоти, и санитарному инспектору оставалось жить считанные часы, после чего инсульт или инфаркт должен был поставить точку в его существовании.
В кабинет вошёл Боб. Он помог санитарному инспектору добраться до машины. В квартиру его пришлось вносить на руках. Прямо в одежде боб уложил его на кровать и поспешил убраться. Ему было неприятно смотреть на агонию Паркина.

 

На лесной поляне прямо на траве лежало обнаженное мёртвое тело высокого худого мужчины примерно 50 лет. Его лицо было уставшим. Казалось, он отдыхал и не мог отдохнуть. Чуть поодаль стояли люди. 10 человек или что-то около того. Люди стояли молча. Примерно через равные промежутки времени они по очереди подходили к телу мужчины и клали возле него еду: злаки, фрукты или овощи. По большей части сырые.
Положив еду, они тихо говорили: «Плоть к плоти», – и тихо возвращались на своё место.
ОН смотрел на всё это, совершенно не понимая, что ОН здесь делает. Когда подошла ЕГО очередь, кто-то чуть слышно толкнул ЕГО в спину. Подойдя к телу на ватных, негнущихся ногах, ОН высыпал на него жменю зерна.
– Плоть к плоти, – произнесли ЕГО губы.
Вместо того чтобы вернуться на место ОН замер подле трупа. ОН буквально чувствовал, что мёртвое тело пытается ЕМУ что-то сказать необычайно важное, но ОН не понимал языка мёртвых. ЕМУ было жаль, что послание осталось не услышанным.
К НЕМУ подошёл человек, который буквально излучал свет.
– Я его знаю, – тихо произнёс ОН.
– Умер Денис Паркин, санитарный инспектор Главной Санитарной Инспекции, но ТЕБЕ пора возвращаться. Передай весть: ТЫ НЕ ОН, – прошептал человек в ЕГО ухо.
В следующее мгновение тот, кто остался после смерти санитарного инспектора открыл глаза. Голова гудела так, словно в ней был футбольный стадион. Во рту был привкус блевотины и крови. Агонизируя, организм избавлялся от всего, что казалось ему излишним. Денис в буквальном смысле возвращался из страны мёртвых, и времени на возвращение у него не было. Скоро должен был прийти Боб, чтобы удостовериться в его смерти.
Свалившись с кровати, Денис встал на четвереньки и пополз в ванную. Он полз, оставляя за собой след из крови, блевотины и дерьма.
– Ты само олицетворение человечества, – прошептал он себе, добравшись до ванной.
Поднявшись по стеночке, он открыл кран и засунул голову под струю холодной воды. В голове немного прояснилось. Собравшись с силами, он схватил ванну за край и резко рванул на себя. Не удержавшись на ногах, Денис свалился на пол, больно ударившись головой, но ванну он сдвинул даже чуть больше, чем того требовали обстоятельства.
Под ванной был люк, соединяющий квартиру Паркина с городской канализационной системой. Спустившись вниз, Денис с максимально возможной для него скоростью побрёл, куда глядели глаза. Надо было убираться как можно дальше от квартиры. Очень скоро по его следу пойдут самые лучшие ищейки Инспекции.
Совершенно случайно Денис нашёл в кармане коробочку с остатками керогена.
– А какого черта?! – сказал он себе, и засунул в рот капсулу.
Прислонившись к стене, он расслабился и попытался выйти в межпиксельное пространство.
Повсюду были мрак, холод и ветер. Чёрная дыра искала его по всему межпиксельному миру. Она больше не казалась ему ужасной. Более того, там, с другой стороны было что-то родное, зовущее, ждущее Паркина. Он хотел и не мог отправиться туда. Не пускал якорь – нечто связывающее его с этой реальностью. В нём все ещё оставалась часть санитарного инспектора, которая была тем критическим балластом, что удерживал его с этой стороны дыры.
– Чего расселся тут, как недобеременная баба, – услышал он голос Белого Кролика.
– Чертовски рад тебя видеть! – сказал санитарный инспектор. Он даже хотел обнять Белого Кролика, но тот решительно его остановил:
– Куда ты лезешь в говне!
На Белом Кролике был идеально подогнанный по его фигуре смокинг, смотревшийся в канализационном коллекторе, мягко говоря, несколько неуместно.
– Извини, – произнёс сквозь смех Паркин, представивший себя нежно размазывающим дерьмо по лицу, шее и смокингу Белого Кролика.
– Пойдём. Тебя уже заждались.
Нарочито скривив рожу, Белый Кролик взял Паркина за руку и потащил по тоннелям всевозможных подземных коммуникаций, где он ориентировался с завидной легкостью. В конце концов, когда Денис окончательно потерялся как во времени, так и в пространстве, они прибыли в освещенную электричеством комнату. Там за столом сидели Марта и Сэнди.
– Немедленно в душ! – голосом строгой мамочки приказала Марта.
– Пойдём, – подорвался с места Сэнди, – я тебе всё покажу.
Горячий душ был тем самым раем, которого больше всего в тот момент жаждала душа Паркина. Сбросив с себя грязную одежду, Денис с величайшим наслаждением стал под струю воды. Сначала он долго откисал, затем мылился и смывал, мылился и смывал до тех по, пока не закончилось мыло. После этого он ещё одну вечность просто стоял под струей горячей воды. Вытеревшись чистым полотенцем, он надел то, что дал ему Сэнди: какую-то спецовку и рабочие ботинки.
Вернувшись к друзьям, он обнаружил, что на столе его ждёт яичница и бутылка пива. Сэнди с Мартой внимательно изучали досье Благородного Дона, написанное иероглифами, на тайном языке Инспекции. Белый Кролик мирно посапывал на старом матрасе, играющем роль постели. Матрас был застелен покрывалом, из-под которого выглядывал край чистой простыни. Всё-таки убогость обстановки не исключала чистоплотности её временных обитателей.
– Ты когда-нибудь читал это? – спросил Сэнди у Паркина.
– Шутишь.
– Очень забавная вещь. Кстати, Ден, ни ты, ни Берг никогда не падали с небес на Землю. Извини, если я тебя этим разочаровал. Вы были похищены или взяты из детских домов, сейчас это уже не важно. На вас обкатывали программу «Реинкарнация». Из вас хотели создать людей нового вида: Человек Инспекции. Большинство из вас погибли, а вы с Бергом оказались более везучими.
– Но зачем было выдумывать историю с падающими младенцами?
– Возможно, детки действительно свалились с небес, а возможно эта сенсация была создана для отвлечения от действительно имевших место событий. Сейчас это уже невозможно доказать или опровергнуть. Лучшая дезинформация, и в твоей конторе это знают, изначально чистая, а в последствии совсем немного подкорректированная правда. Затем из неё делается тайна. Чем больше люди затрачивают сил для раскрытия какого-либо секрета, тем больше им свойственно верить в непогрешимость найденной информации. А если все это ещё и разбить на уровни… Представь себе, что кто-то докопался до истории с падающими детьми. Ну и что? Даже если ему повезёт, он узнает, что все они погибли во время внештатной ситуации, ну а если его не удовлетворит и эта информация, ему покажут ваши с Бергом могилы, как последних из могикан. Изначальная правда, какой бы она ни была, навсегда затеряется среди лабиринтов лжи. Ну да это всё ерунда. Знаешь, для кого вы были предтечами?
– Не томи.
– Для твоего шефа.
– Что?
– Твой начальник и был твоей мишенью всё это время. Но ты не мог этого обнаружить ни при каких обстоятельствах. Это он отыскал в последствии вас с Бергом и направил в противоборствующие лагеря. Вы должны были сделать сначала одно общее дело, а затем прикончить друг друга. Победитель, узнав кто он, кончал с собой. Нет повести печальнее на свете… И так далее. Подвело его только то, что вы прошли не совсем отрегулированную обработку. Сначала Берг вышел из-под контроля, а потом и ты попал в руки Аббатства. Это немного смешало его карты, но после всё образовалось.
– Почти, – вмешался следивший за разговором (Вот как!) Белый Кролик, – финальной точки в виде тела господина санитарного инспектора так и нет. К тому же мало того, что кто-то не получил обещанной головы Крестителя, у него из-под самого носа увели секретное досье. Думаете, он оставит это вот так?
– Ты, чёрт возьми, прав, – согласился с ним Паркин.
– А если так, точку должны поставить мы сами в виде тела господина санитарного инспектора вместе с досье, которые они выловят из бескрайних потоков дерьма.
– Признавайся, ты что-то придумал? – спросила Марта.
– Разумеется, придумал. Господин Паркин должен передать свою личину санитарного инспектора какому-нибудь третьему лицу. Это же очевидно.
– Но я не знаю, как это сделать, умник.
– Точно так же, как и всегда, только с точностью до наоборот.
– Ты забыл, что донор в таких ситуациях умирает?
– Донора в таких ситуациях убивают. Или ты пробовал сохранять им жизнь? Избавившись от личины, ты подаришь шефу нужное ему тело и обретёшь своё собственное лицо.

 

Донора найти было не трудно. Среди обитателей подземного мира, а таковых было предостаточно, высокие худые мужчины были не редкостью. Один из них, идеальный кандидат на роль покойного санитарного инспектора, проживал совсем рядом от подземной обители Сэнди и сотоварищей. С него и решили начать. Роль приманки взяла на себя Марта, от которой у мужиков мозги отключались напрочь.
– Привет, – сказала она, входя в его закуток, – ты похож на моего мужа.
– Ну и что? – парень был явно недоволен вторжением.
– У него сегодня был бы день рожденья, если бы не…
– Мне жаль твоего мужа, но я не знаю, чем мог бы тебе помочь, разве что…
Марта не дала ему договорить.
– У меня есть выпивка и закуска. Я хотела бы пригласить тебя отпраздновать со мной день рожденья Яна.
– Твоего мужа звали Яном?
– А меня – Мартой.
– Серж.
– Ну так ты как?
– С удовольствием.
Увидев в доме мужчину, Серж несколько растерялся. Хорошо, что Сэнди и Белый Кролик решили не путаться под ногами во время процедуры.
– А ты ещё что за троянский хуй? – спросил он у Паркина, стараясь за грубостью скрыть свою нерешительность.
– Это мой брат, Ден, – ответила за него Марта.
– Брат? – недоверчиво переспросил Серж.
– Брат, – с идиотской улыбкой на лице повторил Паркин.
– А это Серж. Правда, он похож на Яна?
– Очень.
– Ден скоро уйдет, – шепнула Марта на ухо Сержу, которого несколько охладила перспектива времяпрепровождения втроём. Он уже успел возомнить себя подземным Казановой, и воспринимал Паркина в качестве препятствия на пути к удовольствию.
Выпив, Серж разговорился. Он рассказал, что потерял работу лет пять назад, и больше не пытался устраиваться. Под землёй ему живется вполне сносно, по крайней мере, не надо рано вставать, заниматься всякой ерундой с таким видом, будто это кому-нибудь нужно, платить налоги, и так далее.
Набив желудок, Серж захотел главного, ради чего его пригласила Марта, но её тупорылый братец почему-то не спешил оставить их одних. Сестричка, судя по всему, стеснялась что-то делать при нем. Серж уже собирался объяснить братцу открытым текстом, что тому следует с часик где-нибудь погулять, когда тот вдруг предложил:
– Давайте сыграем в одну игру, и я пойду.
– Я не люблю долгие игры, – сказал считающий себя хитрецом Серж, чтобы узнать, когда же свалит чёртов братец.
– Дену скоро надо быть в одном месте, так что игра не затянется. Ден с детства дружил с Яном, и это была их любимая игра. К тому же он не отвяжется, пока не сыграет, – добавила Марта шёпотом.
– Хорошо. Что надо делать?
– Ты должен встать напротив меня, внимательно посмотреть мне в глаза, и когда я коснусь тебя рукой, сказать: «Мне нужно твоё лицо».
– Что это ещё за хрень? – насторожился Серж.
– Игра, – с ещё более идиотским выражением лица ответил Паркин, решивший соответствовать роли немного вольтанутого братца.
– Не бойся, он не псих, по крайней мере, спокойный, – так же шёпотом произнесла Марта. – Сыграйте быстрее, и пусть он валит ко всем чертям.
– Давай играть, – согласился Серж.
Мужчины встали напротив друг друга, похожие, как близкие родственники. Денис в деталях воспроизвел в памяти весь процесс отнятия чужого лица. Понимание пришло откуда-то изнутри. Паркин действительно знал, что надо делать. Он схватил Сержа за руки и посмотрел в глаза ставшими ужасными глазами.
– Ну, не молчи же! – прикрикнула на Сержа Марта.
– Мне нужно твоё лицо, – пролепетал Серж, пожалевший, что связался с этими придурками.
– Я отдаю тебе лицо санитарного инспектора, – произнёс Паркин.
Затем он буквально набросил эту личину на окаменевшего от ужаса Сержа. Бедный парень был совершенно не готов к подобному повороту событий. Его психика была слишком слабой, чтобы сохраниться после трансформации. Заверезжав, как кастрируемый герой-любовник, Серж рванул к выходу. Паркину с трудом удавалось его удерживать, пока марта запихивала в его карманы страницы досье на Благородного Дона. Когда досье было загружено, Паркин отпустил Сержа, и тот помчался, куда глядели его безумные глаза.
– Он не очухается? – спросила Марта.
– Исключено, – ответил Паркин, – он либо умрёт, либо окончательно сойдёт с ума. Любой из вариантов нас устраивает.
Паркина накрыла волна эйфории. Он вдруг осознал, что лицо санитарного инспектора было всегда ему чужым, навязанным извне. Он был похож на дерево, чей ствол был заменен другим, привитым ещё в раннем детстве, и теперь он впервые за долгие годы вновь становился самим собой. Это освобождение от чужой личины, которую все эти годы он считал собой, подарило ему ощущение ни с чем не сравнимого счастья. Он подхватил Марту на руки и пустился с ней в пляс по комнатушке, напевая дурацкую песенку на каком-то тарабарском языке.

 

– А вы тут времени зря не теряли, – сказал с легкой ноткой зависти Сэнди, обнаружив Паркина с Мартой в одной постели.
Его не было чуть больше недели.
– Какие новости? – спросил Денис после того, как они с Мартой оделись и привели себя в порядок.
– Похоже, твой Благородный Дон проглотил наживку. После того, как тебя нашли, активность твоих коллег несколько спала. Думаю, сейчас лучшее время, чтобы свалить.
Санитарному инспектору стало грустно. Он успел привязаться к этим людям, а с ними очень скоро предстояло расстаться, возможно, навсегда. У каждого из них были свои логова и берлоги в «мёртвой зоне», которая имелась даже у такого монстра, как ГСИ. Они могли встретиться друзьями, могли не встретиться вообще, а могли и оказаться по разные стороны от линии фронта. Судьба всегда славилась извращённым чувством юмора.
Оставшись один, Паркин сел на кровать, прислонился к стене и закрыл глаза. Ему позарез был нужен Белый Кролик, но керогена больше не было, а без керогена он не знал, как подступиться к делу.
– Ну и какого хрена тебе надо теперь? – услышал он голос Белого кролика.
– Я должен поставить точку в этом деле. Ты же знаешь.
– Так ставь. Я тебе зачем?
– Проведи меня…
– Нет, Денис, на этот раз ты должен всё сделать сам. Ты уже вырос из ясельного возраста, так что учись обходиться без нянек.
– У меня закончился кероген.
– Твой кероген – фигня, плацебо. Не больше и не меньше. Ты изначально был способным ребёнком, поэтому тебе и удалось дожить до своих лет. Ладно, держи подсказку. У самой дыры есть тропинка, идущая по краю всех реальностей. Когда тебя захватит поток, не сопротивляйся, двигайся вместе с ним. У самой дыры соскочи на кромку. Оттуда ты сможешь попасть, куда угодно. И больше не дёргай меня по пустякам. Ты сам знаешь всё, что тебе нужно. Дерзай.
Когда Кролик ушёл, Паркин слепил из хлеба некое подобие капсулы керогена. Проглотив её, точно она действительно была панацеей, открывающей двери в иные реальности, он сел на пол, закрыл глаза и принялся ждать.
Войдя в межпиксельное пространство, он ощутил ни с чем не сравнимый холод, пробирающий до костей. Вернее, до самой кожи – холод начинался внутри, в районе солнечного сплетения, где по ощущениям Паркина был абсолютный ноль. Всё пространство вокруг было затянуто густым серым туманом, остававшимся неподвижным, несмотря на сильный, пронизывающий ветер. Вспомнив Берга и ураган в Новом Орлеане, Денис пошёл вслед за усиливавшимся с каждым его шагом ветром. Туман обрывался, словно его аккуратно обрезали огромным ножом, на той самой черте, за которой не было дороги назад. Оттуда была прекрасно видна дыра.
Она больше не была чёрной. Дыра расцвела всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, плавно перетекавшими друг в друга в виде всяческих завихрений. Это было самое удивительное, самое прекрасное, самое грандиозное зрелище из возможных и невозможных. От такого великолепия у Паркина на глаза навернулись слёзы.
Дыра звала, притягивала, манила. Она вспомнила своего старого знакомого, и это вспоминание отразилось фантастическим каскадом игры света и теней.
Паркин переступил черту. Легко, словно он был пушинкой, его подхватил ветер и закружил в бешеном танце стихии. Паркину стало хорошо и одновременно страшно. С всё нарастающей скоростью его несло в бездну, по ту сторону которой находилось НЕМЫСЛИМОЕ. Его вертело так, словно он был собачонкой, оказавшейся в стиральной машине, работающей в режиме суперстирки.
Он уже был готов проститься с жизнью, когда вращение замедлилось, и его вынесло к удивительной «тверди», бывшей всем и одновременно ничем. Она состояла из тонких нитей, каждая из которых вмещала вселенную. Такое несоответствие вещей шокировало, и Паркин чуть было не проехал свою остановку. Замешкавшись, он прыгнул чуть позже, и если бы «твердь» была действительно твердью, наверняка сломал бы себе шею или, ещё хуже, ногу. Но «твердь» не имела никаких известных человеку признаков, и была «твердью» лишь потому, что в ней не было ни движения ни покоя, ни жизни, ни смерти, ни времени, ни пространства…
Оттуда Паркин мог уйти в любое место любого из миров, но у него оставалось ещё одно дело.
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 23