Иногда разведку проводят боем. Редко, но случается. Кроме того, Генрих оценил выгодность сформировавшейся ситуации. Могло сложиться так, что Джейсон убьёт старика. Маловероятно, но всё же. Бывший ученик, старик великодушен, храбр, может, пожалеет?

«Великая слабость людей – это великодушие! Как можно утверждать, что в нём сила? Известно, что лишь личная выгода – единственная гарантия и условие продвижения. Чужая рана не болит, а горе не обременяет. Чужая победа – не своя собственная. А чужая власть? Великодушие… Что это – глупость? Вымысел? Очередная бредовая человеческая фантазия? Утопия?»

Генрих не понимал людей, использовал – да, побеждал – да, но понять… Понять не мог.

«Я знаю, как они устроены, что движет ими, могу управлять, направить куда вздумается! Это единственная сила. Власть. Над всем сущим. А что великодушие? Ну что?! Отдать свое, остаться ни с чем? Зачем? В чём цель? Возможно, такие цели внедрили правители людей для того, чтобы быдло послушно шло за ними? Чтобы платили налоги… Но почему тогда сами попадают в ловушку? Нет. Это сродни болезни. Душевная болезнь. Слабые, лишенные способности видеть, управлять и бороться, они питают себя иллюзиями о любви, великодушии, самопожертвовании. Почему ни один не остановит меня! Почему?!»

Генрих не мог ответить. Проникал в тела и умы людей, искал, не находил, комкал жизни, словно бумагу, и шёл дальше.

Что есть великодушие? Что оно даёт? Это не ум, не сила, не сознание. Джо Рид знает, хранитель много знает, но мало может. Слаб, как и все люди. Но он мне больше не нужен. Почти».

Де Анжу ухмыльнулся, тело лежало мёртвым глубоко под землей, в секретной лаборатории ЦРУ. Но теперь имеется новое, более подходящее для текущих задач. Главное – сознание, колоссальная сила, стоящая за ним, способность сотворить новое тело из праха. И обратить во прах множество тел.

«Мне нужно не одно, множество, миллионы тел для моей расы, для господства, абсолютной власти. Захватим этот мир – двинемся дальше. Мы поднимемся по лестнице до самого верха. С самого дна».

Эпидемия уже началась. Ход сделан. Теперь Генрих ожидал ответа, обратной связи. И ничего, что пришлось действовать раньше времени. Противник одинаково не готов к атаке. Всё идет по плану. Как задумывалось. Хранитель в ловушке, увяз по горло, человечество преображается. Некому остановить машину смерти, герои пали, не родившись. Чудно, чудно…

А пока нужно подыскать себе какую-нибудь форму, посолидней, целостней. Пора.

Боль отступала, чувствовалась твердая, уверенная рука профессионала, Кристин заботливо обработала раны, бинты плотно стянули руку. Доктор хотела наложить гипс на переломанную кисть, но Рино воспротивился:

– Лечить – лечи, а руку не дам, – крупные белые зубы обнажились в ухмылке, – у тебя золотые руки.

– Спасибо, – смутилась Кристин, погладила великана по широкой груди. – Тебе надо отдохнуть, говорю как специалист. Попробуй поспать.

– Какая забота, прямо и помирать не хочется, – рассмеялся итальянец, с интересом оглядел плотную повязку. – Хорошо забинтовала, красиво. Сразу видно, женских рук дело.

Луиза лениво потянулась в кресле:

– Что делать будем?

– Ну, как что? Доктор велел отдыхать, – хохотнул Рино, – постельный режим, но чтоб не скучать, полезай ко мне под одеяло.

– Нет, – замотала головой Кристин, – никаких постельных режимов. Обычный сон и не более.

Луиза возражать не стала, сама хотела часок вздремнуть. Кристин ещё полчаса назад туго стянула бинтами ребра, сделала укол обезболивающего. Вещество подействовало, девушку клонило в сон.

– Я посплю немного. – Луиза забросила длинные стройные ноги на стул. Одежду надевать не стала, так и лежала обнаженная, манящая. Рино облизнулся. Взгляд прошёлся по лебединой шее, изящной линии бедер. Соблазнительная грудь едва прикрыта тонким покрывалом.

– А я спать не могу. Кристин, включи «ящик», посмотрим, что говорят.

Доктор недовольно скривилась, но взяла пульт и нажала кнопку. Экран засветился.

– Новости, найди сводку новостей. Интересно, скажут ли чего про нас. Или фильм, какой интересный давай.

Кристин бегло переключала каналы. Замерла.

– Странно. Везде одно и то же.

– Что? – беззаботно спросил Рино, перевернулся на бок, лицом к экрану.

– Экстренные выпуски новостей. Что-то стряслось. Что-то серьёзное…

Внимательные глаза итальянца впились в диктора СиЭнЭн.

– Министерство здравоохранения отказывается от комментариев, в то время как президент заявил, что причин для волнения нет.

Дикторша пропала, вместо неё появилась президентская трибуна. Пустая. У микрофона никого, через несколько мгновений возникла взволнованная, раскрасневшаяся физия вице-президента Чеда Кейни.

– Уважаемые сограждане! – Чед закашлялся, в глазах слёзы. – Уверяю вас, волноваться нечего. Слухи о пандемии – лишь журналистский миф и не более. – Вице-президент зашелся гулким кашлем. – Мы держим ситуацию под контролем, как вы уже знаете, произошла авария на международном судне, перевозящем биологические образцы. Возможно, мы имеем дело с террористами, но уверяю вас, что наши военно-морские силы уже держат ситуацию под контролем. Проводится тщательное расследование, господин президент сам лично утвердил составы следственных комиссий. В скором времени ситуация прояснится. Ещё раз заявляю, уважаемые сограждане, волноваться не о чем. Мы хозяева ситуации. Боже, храни Америку.

Камера отключилась, но Рино успел уловить последнее движение Кейни. Вице-президент оседал наземь, как подрубленный.

На экране вновь появилась приятное личико дикторши. Но улавливалось нечто странное в её глазах, натянутой улыбке.

– Только что мы с вами услышали официальное заявление Белого дома. Вице-президент опроверг предоставленные «Реалити-ТиВи» материалы. Возможно, видеорепортаж – лишь искусно выполненная подделка. Правда это или нет, мы обязательно узнаем. С вами была Маргарет Мосс, СиЭнЭн. До свидания.

В комнате повисло молчание. Первой заговорила Луиза.

– Она лжёт.

– Я думал, ты спишь, крошка, – пробасил Рино. – Они всегда лгут, что нового?

– Эпидемия действительно есть, – прошептала помрачневшая в миг Кристин. – Мы знаем точно.

– Откуда? – насторожился Бритва, густые брови сошлись в единую полосу.

– Сэндерс сказал. – Луиза натянула покрывало повыше, выткнувшийся наружу сосок спрятался обратно.

– Так уж и сказал, – зло сощурился Рино, – Кристин, откуда тебе известно?

– Луиза рассказала, – доктор спрятала взгляд. – Но…

– Что «но»? – рыкнул итальянец. – Говорите начистоту!

– Не дави на неё, – вмешалась Луиза. – Мы не знали, как тебе сказать.

Рино гневно сверкнул глазами, глубокий вдох.

– Говори как есть.

– Всё сложно, – покачала головой блондинка. – Эпидемия – это только начало. Но нам она не страшна. У нас иммунитет.

– У всех?

– Да.

– Откуда? – Рино привстал на локтях, покосился на заплаканное лицо Кристин.

– У тебя от рождения, а у нас приобретённый, – бойко ответила Луиза, пересела на диван. Блондинка ухватилась изящными пальцами за бицепс итальянца, приложила красивую головку к могучим мускулам. – Мы как семья, Рино. Ты ведь чувствуешь, правда?

– Да, – пробасил гигант, – чувствую. Давно чувствую. Объясни, крошка.

Луиза старалась отвлечь Рино от Кристин, чтобы та могла расслабиться. Стало по-женски жаль доктора.

– Не дави на Кристин, – шепнула на ухо, – ей очень тяжело.

– Ладно-ладно, – отмахнулся Рино, – давай говори уже. Не бойся, не зарою, хотя, конечно, не люблю узнавать всё последним.

– Благодарна за искренность, – улыбнулась Луиза. – Я работала на ФБР.

Глаза Рино налились кровью.

– Но я не федерал, меня принудили. Ты должен знать, как это. Мне сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Обещали много денег. В случае отказа – смерть.

– Да, это мне знакомо, – ухмыльнулся Бритва, – что дальше?

– Они не люди.

– Кто? Легавые? – Рино уставился на собеседницу непонимающим взглядом.

– Те, кто нанял меня. Снаружи как люди, а внутри – нет. – Луиза прикрыла глаза, задумалась. – Это как дьявол, Рино. Они способны подчинять человека своей власти, лишать воли, памяти, сознания. Убивают личность, растворяют, поедают. Остаётся пустая оболочка. Тело. А в нем – дьявол.

– Крепко тебя садануло при аварии, – расхохотался Бритва. – Ты думаешь, я поверю в это?

– Да, – сиплым от слёз голосом сказала Кристин, – поверишь, у тебя внутри сидит такое же.

Рино умолк, смотрел зверем то на одну женщину, то на другую.

– Говори дальше, – процедил сквозь зубы, брови нахмурились, лицо посерело.

– Я убила одного из них. Он подыхал, а я была в опасности – мы договорились сотрудничать. Он спас жизнь мне – а я ему.

– Ясно, а этому вьюну ты зачем хрен отгрызла?

– Это не я, – огрызнулась Луиза, – это он! Я не хотела!

– Как плохое – так сразу он, а я белая и пушистая, – захохотал, приободрившись, Рино, – ладно, а со мной и Кристин что тогда?

– Этот, Сэндерс, когда подыхал, я его подчинила. При помощи того, первого. Он поклялся спасти жизнь Кристин, а я обещала, что сохраню жизнь ему. Теперь они вместе. – Луиза виновато взглянула на доктора, быстро отвела взгляд в сторону.

– А я?

– А ты… Ты умер при родах, и…

– Эту ерунду я уже слышал! – проревел Рино. – Ещё в тюряге ко мне приходил долговязый хлыщ с бумажкой!

– Тем более, – продолжила блондинка, рука скользнула к Рино под одеяло, – не волнуйся, благодаря ему ты выжил, не умер. Он дает тебе силу, помог бежать из тюрьмы, теперь не даст погибнуть в эпидемии.

– Я сам сбежал! – парировал Бритва. – Никто не помогал мне! Чёртовы десять лет я гнил в тюрьме! Почему не вытянул меня сразу?

– Это уже другое, Рино, – нежные пальцы нетерпеливо расстегивали пуговицу штанов, – он ждал. Берёг тебя, ты очень важен. Не мог позволить умереть.

– Да я сто раз мог сдохнуть в тюрьме и при побеге. – Рино зажмурился от удовольствия, приятные женские пальцы творили невероятное. Гнев уходил.

– Он знал, поверь, ждал и готовил тебя. Как и меня, и Кристин.

– Мне это дерьмо не нужно, пускай забирает своего червяка обратно, – буркнул Рино, нахмурившись.

– У нас нет выбора, – голос Кристин звучал как шелест, тихо, безжизненно. В глазах читалось отчаянье и боль. Потеря. – Стоит взглянуть за окно и ты поймешь: выбор уже сделан.

Труп федерала Рино зарывать не стал, бросил в чулан. Теперь уже неважно. Если верить Луизе, то вскоре все улицы прогнутся под тяжестью мёртвых тел.

«Дэ Вилль» немного припорошило пылью, прежний блеск угас. Рино достал из багажника тряпицу, бережно протёр глянцевый корпус.

«Какова ирония судьбы. «ДэВилль» – дьявол». Сколаза прикрыл глаза, покачал головой. На лице застыла горькая насмешка.

– Если бог есть, то он издевается над нами.

– Скорее, издевается дьявол, это по его части, – вмешалась Кристин. После последнего разговора прошло около часа, доктор успокоилась, привела внешность в порядок. Перед глазами Рино стояла привычная взгляду, слегка задумчивая доктор Банни.

– А бог тогда чем занят?

– Неисповедимы пути господни, – процитировала священное писание Луиза, – а по-простому: не нашего ума дело.

– Бабам бы только языком, – вздохнул Рино, – поймите же вы, это не шутки. Если то, что вы говорите – правда, а я чувствую, что да, то мы влипли в серьёзное дерьмо. – Сколаза гневно плюнул на пол, грязно выругался. – Всегда хотел понять, что за внутренний голос мне подсказывал в нужные минуты верные решения. О побеге ты верно сказала, я думал, это мои собственные мысли, а выходит – нет. Опять путаница.

– Я тоже не могла смириться, затем привыкла. Тяжелей всего приходиться Кристин. Ты ведь только сейчас узнал, а жил с этим дольше нас всех. А она… У неё семья, муж, близкие люди. Теперь всего этого нет. Ты да я её родня, и больше никого.

Луиза оперлась на дверцу «Кадиллака», обнаженное бедро выглянуло наружу, подразнивала Рино. Здоровенная рука итальянца тотчас ухватила девушку за попку. Блондинка зажмурилась от удовольствия, замурчала, словно кошка. Рино уже прижался к ней, готовый одним движением сорвать трусики, вторая рука бесстыже теребила соски красавицы.

– Не сейчас, – вмешалась Кристин, – не надо.

– Ладно, – рыкнул Рино, – садитесь в машину. Я поведу.

Девушки послушно сели на заднее сидение. Мотор завелся, Бритва выехал на центральное шоссе. Погода стоит жаркая, несмотря на клонящееся к горизонту солнце. Алый диск угасал, последние лучи врывались в напитавшееся синевой небо. Малиновое зарево окрашивало облака, окутывавшие светило.

– Красиво, – прошептала Кристин.

– Радуйся, что сможешь увидеть мир снова. Я только этим и спасаюсь.

«Кадиллак» резво набрал скорость, летел, подобно стреле. Рино подгоняла злость на самого себя, развесившего уши, на таинственные силы, вмешавшиеся в жизнь. Хотелось попросту залечь на дно, переждать месяц-другой, пока всё не уляжется, а затем вернуться к привычному образу жизни.

Автомобиль всё больше углублялся в город, но на широком шоссе ни одной машины. Пусто. Рино насторожился. Ситуация выглядела странной.

«Вечером в Лас-Вегасе проходу нет от машин. А сейчас что?»

Ответ пришел быстро, едва «Кадиллак» выехал за поворот, взору явилась отвратительная картина. Брошенные автомобили, повсюду мусор, разбитые витрины магазинов. Посреди тротуара, прямо на асфальте, лежали мертвые люди в странных позах. Кто с разинутым от ужаса ртом, кто скрючившись, а кто бесчеловечно избитый. Тысячи трупов, и ни один не похож на другой.

– Если это и эпидемия, то психоза, – решил Рино. Тормоза заскрипели, мотор затих.

Мимо пробегала чёрная кошка, зрачки расширены, шерсть вздыбилась. Животное бросилось в переулок как ошпаренное.

– Чего это она? – недоумевал Сколаза. – Тоже рехнулась?

– Наверное, насмотрелась на ужасы, – тихо ответила Луиза. Внимание блондинки привлек лежащий у мусорного бака мужчина. Изо рта торчит откушенный язык, лицо залито темной кровью, одежда испачкана грязью. Правый глаз отсутствует, в черепе зияет страшная рваная рана.

– Он вырвал себе глаз и откусил язык, – прошептала блондинка. – Вон, держит в руке. То же самое могло случиться и с нами. О боже…

Кристин не выдержала, стошнило. Хотя опытный медик и в жизни повидала немало трупов.

– Их смерть ужасна, – выдавила из себя доктор.

– Я думаю, док, тебе не надо смотреть, что там за углом, – покачал головой Рино, – посидите в машине, а я схожу осмотрюсь.

Чем ближе к центру города, тем ужасней пейзаж. Бал смерти. Рино переступил через торчащие из двери ноги, осторожно заглянул внутрь. Витрина бара «Шутерс» отсутствовала, осколки стекла хрустели под подошвами.

Среди разломанных столов и битой посуды у стойки сидел человек. Прямо на полу, совершенно голый. Худой, как смерть, ребра светились, позвонки торчали иглами. Ссутулился, словно прятался или застыл в испуге. Рино подошел ближе, осмотрел его. Пожилой, лет шестидесяти, лицо интеллигентное, правда, нос сломан. Синий, распухший. Незнакомец до крови искусал себе пальцы, в глазах безумие. Рино взял старика за волосы, поднял лицо. Глаза оживлённо забегали, палец изо рта убрал. Замер. Рино осмотрел его: руки-ноги целы, пара ушибов и не более.

«Зачем он разделся, съехал с катушек? Чего испугался? Тут одни трупы…»

– Кто ты, – проревел Сколаза, – что здесь делаешь?

Старик задрожал, как заяц, но вывернуться не пытался, глаза округлились от испуга.

– Отвечай! – Подзатыльник встряхнул старика. Помогло, рот незнакомца открылся, из груди вырвался нечленораздельный звук. Старик виновато потупился.

– Чего молчишь, зараза! Отвечай, что произошло! – Треснул сильнее, голова старика едва не отвалилась.

Рино гневался, не на странноватого голого незнакомца, нет, на себя. На судьбу, на мир. Не мог смириться, принять как есть. «Бороться до конца!» Итальянец привык вырывать победу хоть из мёртвых рук.

– Будешь молчать, об стену размажу, – спокойно заявил Сколаза, в голосе звучал металл. – Трупов тут полно, одним больше, одним меньше – никто не хватится.

– Хо… – прохрипел старик, тощее тело забилось в корчах.

Извивался змеёй, Рино торопливо отдёрнул руку, отошёл назад. Нога наступила на мягкое. Взгляд уперся в оторванную кисть, на пальце блестит золотой перстень.

– Мать твою так, – Бритва в сердцах сплюнул, развернулся обратно к старику, – что «хо»? Говори, наконец, а то пришибу. Что бедствие не смогло, то я доделаю.

– Хо… хозя… ин, – пропищал старик, тощее брюхо припало к земле, искусанные руки жадно схватили ботинок. Прижался лицом, заулыбался.

– Я не твой хозяин, идиот, – стряхнул с ноги легкое тощее тело. Незнакомец весил не больше пса. – Чего к ногам липнешь? Совсем, видно, тронулся. Проваливай.

– Нет! – завизжал старик, бросился к ногам. – Нет!

– Да чтоб тебя! – Сколаза схватил за волосы, рывком поднял до уровня глаз. Незнакомец не издал ни звука, лишь жалобно и преданно смотрел в глаза, как собака.

– Ну точно, пёс. Что с тебя, придурка, возьмёшь. – Сухенькое тело отлетело в угол, итальянец направился к выходу.

– Хозяин! – взвыл тощий и выскочил на улицу вслед Рино. Передвигался прыжками, на четвереньках, как макак.

– Если ты не уберешься сейчас же, – Сколаза показал здоровенный кулачище, – я тебе покажу кто тут хозяин!

– Ты! Ты хозяин! Я ждал! Мы все ждали! – визжал старик, вертелся, как вьюн, глаза блестели безумием.

– Ну, если все такие, как ты, то на кой чёрт вы мне нужны? – захохотал Бритва, – что я с вами, придурочными, буду делать? Отвали, сказал, а то прибью. Последний раз предупреждаю.

Рино развернулся, засунул здоровую руку в карман куртки, зашагал вниз по улице, переступая изуродованные трупы и разбросанные вещи. Чего только не валялось. Изувеченный велосипед, ботинки, разбитый телевизор. Рино остановился, присмотрелся. В экране торчит ножка стула, за неё уцепилась окоченевшая рука подростка. Сам паренек неестественно вывернул шею, на разбитых губах кровавая пена.

«Судный день, – подумал Сколаза, нахмурился, – как они все скопом с катушек слетели? Дружно накачались мескалином? Вполне в духе Вегаса, но чтоб и дети, и старики?»

Подул сухой ветер, запах тлена стал ощутимей.

«Трупы быстро разлагаются при такой жаре, кто не подох сразу, добьёт холера какая-то. А из властей никого. Даже легавых нет».

Рино усмехнулся, расправил форменную куртку.

– Один я тут офицер, – наклонился, поднял лежащий на тротуаре бумажник. Шелестнуло. Рино насторожился. Осторожно повернул голову, краем глаза уловил движение за углом здания.

«Может, выжившие, а может, псина или кот».

Выровнялся, отошел ближе к стене. У порога валялась брошенная коляска с младенцем. Ребенок молчал. Итальянец покачал головой, зубы заскрипели.

«Даже детей коснулось это безумие».

На город опускались сумерки, солнце закатилось за горизонт, взошла бледная полная луна. Мёртвый холодный свет заливал улицы Вегаса, касался безжизненных лиц, развороченных машин, разбитых окон. Кое-где включились фонари. Один вспыхнул как раз над головой Рино.

Тихо, нигде ни шороха. Сколаза застыл на месте, слушал тишину. Ничего.

«Или затаился, или то была крыса».

Уже собрался идти дальше, внимание привлекла вывеска супермаркета, звук повторился вновь. Тихий, шаркающий. Рино бесшумно поднял с земли брошенную монтировку. Рука занесена для удара, громадная фигура осторожно кралась вдоль стены. Широкие ступни мягко касались асфальта, благо, ботинки армейские, не издавали и звука.

Худое лицо на длинной костлявой шее осторожно выглянуло снизу. Опасливо глянуло по сторонам, моргая. Тощая фигура жалась к земле, ползла, как ящер, принюхивалась.

Рино мигом узнал сумасшедшего старика из бара. Удар обрушился на тощую спину. Убивать не хотел, а проучить следовало. Монтировка впилась в ребра, кости с хрустом треснули. Старик взвыл, завалился на спину. Худое тело вертелось как ошпаренное. Рино молнией метнулся к жертве, тяжелый ботинок опустился на горло.

– Ты зачем крался? – рыкнул Рино. – Разбить голову?

– Хозяин, – ныл тощий, – хозяин пощади…

– Какой я тебе хозяин, придурок? – разгневался гигант, тело под подошвой захрустело. – Говори, зачем крался, или я раздавлю тебя как червя.

– Я должен говорить… – прохрипел тощий, – должен сказать хозяину.

– Говори же, хлыщ, чёрт тебя дери! – Рино убрал ногу, нагой старик быстро принял сидячее положение, затравленный взгляд уставился на монтировку.

– Хозяин, я рождён, чтобы служить тебе. Ты ведёшь нас в новый мир. Ты откроешь путь всем.

– Кому это – всем? – резко спросил Рино.

– Гавваханам, – в глазах старика блеснули безумные искры, – наше время близится, эра людей закончилась.

Кристин осталась в машине, старалась не замечать царившего вокруг ужаса. Луиза усидеть не смогла, выбралась наружу. Прямо под ногами лежал труп женщины, рот разинут, глаза навыкате, в животе торчит нож.

Луиза брезгливо отвернулась. Внимание привлек небольшой магазинчик вверх по улице. Блондинка прихватила лыжную палку с разбитой витрины, уверенным шагом направилась к двери магазина. Лёгонький тычок ногой, и прозрачные створки качнулись. Никого. Луиза зашла внутрь. Палку держала наперевес, острие угрожающе глядело вперед.

Луиза осторожно прошлась по рядам, прихватила немного еды. Пару сэндвичей, мясные консервы и большую бутылку воды. На пути к выходу выдернула из холодильника блок пива, призадумалась, подхватила под мышку ещё и бутыль виски. Продукты сложила в тележку, лыжную палку оставила на кассе.

Пора возвращаться обратно.

На улице быстро темнело, становилось не по себе.

В глубине магазина что-то хрустнуло. Луиза вздрогнула, присела и спряталась за тележкой.

«Кто это может быть?»

Блондинка, таща за собой тележку с продуктами, на корточках подбиралась к выходу. Тихо не получалось, каблуки шумно скрежетали по плитке. Луиза вывернулась и заглянула через кассу во тьму. Глубоко, между рядов, притаилась сутулая фигура. Человек, но мужчина или женщина, не понять.

Луиза осторожно подтянула лыжную палку к себе, схватила тележку и рванула к выходу. Фигура во тьме оживилась, поползла на четвереньках за ней.

Девушка выскочила на улицу, желтый свет фонарей ударил в лицо.

«До машины всего несколько сот метров, можно даже позвать на помощь»

Луиза взвесила за и против, выругалась, потянула тележку за собой к машине. В темноте сверкнули кошачьи глаза, грозное шипение. Фигура сиганула в окно с разбегу.

Не успела Луиза отойти на почтительное расстояние, как из окна с треском вылетело серое поджарое тело. На асфальт посыпались осколки стекла, существо недовольно хрюкнуло, бегом поднялось на лапы.

«Человек или уже нет?»

На человека тварь смахивала лишь отдалённо. Пальцы превратились в длинные кривые когти, шея вытянулась, лицо осунулось. Кожа приобрела мертвецки-серый цвет. Тварь зашипела, жёлтые глаза расширились.

Луиза ударила первой, с размаху ткнула палкой в бок. Быстро и неожиданно. Железный наконечник с легкостью пропорол кожу, скользнул по ребрам, разрезал мышцы. Тварь взвыла, спина изогнулась дугой. Прыжок. Луиза не успевала увернуться, слишком быстро двигался полузверь. Закрылась руками, испуганно зажмурилась. Сердце колотилось, как у кролика, кровь молотом била в виски. Удара не последовало, Луиза боязливо подняла длинные ресницы, едва не закричала, но сдержалась, прикусила губу. У ног, подобно домашней кошке, свернулась крупная тварь с женским лицом. Голая, только на загривке и лобке – прядь чёрных волос.

Луиза попятилась, каблуком зацепилась в потёмках о мягкое. Ногу повело в сторону, Луиза падала. Краем глаза уловила острый металлический угол. Голова остановилась всего в нескольких дюймах от стального контейнера, легла на жёсткую когтистую лапу зверя. Тварь фыркнула, осторожно поставила Луизу на ноги. Из груди зверя донесся жалобный стрекот.

Луиза догадалась моментально.

– Следуй за мной, – сказала повелительно, в душе радуясь, что тварь не пропорола когтями грудь. – Я покажу тебя хозяина.

Рино вернулся через полчаса в компании странного старика, прыгающего, как обезьянка. Тощий дед всё норовил стянуть с себя тинейджерский реглан, избавиться от неудобных штанов. Ногти скребли ткань, старик недовольно повизгивал. Рино пинал незнакомца ногами и ругал. Тот успокаивался на время, затем вновь брался за старое.

– Это Квин. Я его так назвал. Похож на одного знакомого, – представил Рино старика, – ума как у дятла, себя не помнит и лазит на четвереньках. Зовёт меня хозяином.

Рино рассмеялся, наградил пищащего Квина подзатыльником.

– Хороший из меня выйдет повелитель идиотов.

Луиза пожала плечами.

– Он говорит правду, хоть и сумасшедший.

– Да ну, – ухмыльнулся Сколаза, – я уже сомневаюсь, в ком из вас больше ума.

Луиза пропустила сарказм мимо ушей.

– Он говорит правду, Рино. Такие, как он, пробуждаются первыми, самые мелкие, слабые. Но вслед за ним придут другие. Настоящие гавваханы.

– Квин уже говорил, – отмахнулся Рино. – Ерунда это всё. Пока сам не увижу, хрен поверю. Бред это всё, как по мне.

Кристин высунулась из салона машины, робко улыбнулась итальянцу.

– Мне очень жаль, но Луиза права. Одна из тварей пришла вслед за ней. Теперь она сторожит тележку с едой. Вон там. – Кристин указала пальчиком в сторону перевернутого «Ягуара». – Ведет себя мирно.

Рино ничего не ответил, брови нахмурились, рука сжала монтировку. Торопиться не стал, аккуратно зашёл с тыла. Действительно, на развороченном капоте сидела уродливая женщина с серой кожей и кошачьими глазами. Когтями скребла чешуйчатое пузо.

– Что за хреновина? – изумился Рино.

Тварь услышала громкий бас, резко крутанула шеей, прыгнула. В мгновенье ока очутилась перед итальянцем. Невысокая и жилистая, она едва доставала ему до подбородка. Но Рино видел, насколько крепки её сухожилья. В легких движениях читалась большая сила. Жилы вились под кожей, подобно стальным тросам.

– Это ракшас, мелкий, правда, – ответила Луиза. – Она твоя раба, как и Квин. Будет охранять тебя ценой жизни.

– А этот, – Рино ткнул в сторону худого старика, – этот хмырь мне зачем? С него толку, что с козла молока.

– Он проводник. Квин много лет жил в этом теле, многое знает, будет полезным.

– Да-да! – визжал тощий. – Я буду полезен хозяину. Буду показывать, говорить!

– А чтоб ты сдох, – прорычал Рино, – ладно, живи. Но снимешь одежду – придушу.

Квин жалобно хрюкнул.

Квин подробно рассказал о реальном положении вещей. Ни журналисты из «Риалити Ти-Ви», ни правительство США не приблизились к истине ни на йоту. Рино слушал внимательно, не перебивал, изредка пинком или затрещиной приводил рассказчика в чувство. Луиза молчала, скрестив руки на прелестной груди. Кристин осталась сидеть в машине. С интересом разглядывала чудного старика, лазающего на четвереньках и чешущегося, как пёс, задней лапой. Ракшаса опасалась, старалась не смотреть в лимонные глаза, не провоцировать зверя.

– То, что вы, гады, лезете, откуда попало, понятно. Видно, не так там хорошо, я из тюрьмы тоже сбежал не от хорошей жизни. – Рино хохотнул, сплюнул под ноги. – Но чего ты зовешь меня хозяином, неужели старшего среди вас нет? Ни за что не поверю.

– Владыка. Есть Владыка. Он здесь и там. Всегда, – в раболепном ужасе пролепетал старик. – Великий. Это он велел нам найти тебя, хозяин.

– Ага, ясно. Так я и думал, – развернулся лицом к Луизе, на ухо шепнул, – этот прощелыга и его Владыка хотят нас поиметь. Видно, никого, серьёзней этой бабы с когтями, у него нет. Мелочь пузатая.

Рок судьбы сплотил прежде незнакомых людей, общее несчастье связало узами непонятного родства. Каждый ощущал некую связь, инстинктивно, но отчетливо. А разобраться в чувствах – не получалось. Оставалось лишь полагаться на хоть и неведомое, но свое чувство, ведь больше доверять некому.

«Утопающий хватается за соломинку. Мы теперь одна семья».

– Да, – кивнула Луиза, – думаю, ты прав. Но что нам остаётся?

Квин заволновался, подполз ближе. Навострил уши: о чем разговаривают хозяин и сильная женщина? Подошел слишком близко, мощный пинок армейским ботинком отбросил обратно к машине.

– Куда пополз, гаденыш! – рыкнул Рино. – Сиди, пока хозяин не позвал.

– Да, хозяин, – патетично пропищал Квин. Отполз на безопасное расстояние. Старческие руки обхватили колени, спина ссутулилась.

– Зачем с ним так? – отозвалась Кристин, – он же как животное. Не понимает, что делает.

Рино покачал головой, показал Квину здоровенный кулачище.

– Это только кажется, что безобидный. На самом деле, он гораздо умнее, чем кажется.

В темных глазах старика на мгновение вспыхнула ярость, тощее лицо ощерилось. Луиза увидела крупные желтые клыки. Квин потерял контроль лишь на миг, спустя секунду у машины сидел всё тот же жалкий старикашка с угодливым лицом.

– Видишь, как скалится, – Рино вздохнул, – вот и верь в его басни после этого.

– Он не лгал, – Луиза всмотрелась в чёрные, подернутые маслянистой плёнкой глаза Квина, – он такой же зверь, как и остальные. Только трусливый и болтливый.

– Надо заночевать, машину придется оставить, там не проехать. – Рино приобнял блондинку. – Нам всем надо выспаться.

Кристин вяло кивнула, давно клевала носом. Взгляд упал на ракшаса.

– А их куда?

– Мне всё равно, – отмахнулся Рино, – пусть сторожат. Слышал, Квин?

– Что велит хозяин? – старик подполз ближе, уставился немигающим взглядом.

– Велю нести караул. Разведай окрестности, утром доложишь. Найди себе поесть. Бабу когтистую бери с собой, пусть тыл прикроет. Хоть ростом не вышла, а лапы дай бог каждой стерве. Понял?

– Да, хозяин. – Старик угодливо поклонился, отполз обратно к машине. Ракшас фыркнул, соскочил с капота.

Рино переложил продукты из тележки в рюкзак, прихваченный по дороге. Закинул на плечо, вооружился монтировкой. Луиза сменила туфли на шпильке на удобные кроссовки. Обувь принес услужливый Квин. Кристин накинула на плечи ветровку.

– Далеко забредать не будем, остановимся в отеле или в полицейском участке. Нам не мешало бы вооружиться. Кроме того, у меня есть кое-какие соображения. Хочу проверить.

– Согласна, – кивнула Луиза, – это разумно.

– Может, удастся разыскать ещё кого-то из выживших, – предположила Кристин, запахнула куртку, выбралась из машины. – Я не верю, что все стали как Квин. Должны быть ещё… – голос доктора дрогнул, – нормальные.

Рино откупорил банку пива, залпом выпил, смятая жестянка отлетела в сторону.

– В двух-трёх километрах отсюда ЭмДжиЭм Гранд и Белладжио. Свет не горит, так бы и отсюда увидели. До Винчестера и Пэрэдайз рукой подать. Там много хороших мест. И полицейский участок рядом.

– Я давно не бывала в Белладжио, – улыбнулась Луиза, – как думаешь, фонтаны работают?

– Увидим, – Рино посмотрел на Кристин, – док, а ты какого мнения?

– Мне в Вегасе бывать не приходилось. Могу лишь сказать, что почти валюсь с ног от усталости. Поэтому для меня чем ближе – тем лучше.

– Тогда решено, идём. А ты, Квин, – бегом вперёд и смотри, чтоб ничего не выскочило, – пробасил Сколаза.

Сумерки окутали город, бледный свет луны проливался на омертвелые улицы. Никогда в Вегасе не было так тихо. Угасли огни, исчез шум. Не слонялись по переулкам бродяги, пьяницы и проститутки. Не разъезжали на дорогих машинах весёлые парни. Пропали привычные толпы у казино. Даже псы, и те молчали. Мёртвая тишина, тысячи изуродованных тел разбросаны по улицам, словно тряпичные куклы. Перевёрнутые машины, разбитые окна, запах гари и смерти в воздухе. Мрачная картина дополнялась мерцанием фонарей и злым завыванием ветра. Оборванные провода трещали и искрились, извиваясь, словно черви.

Рино привык к новой обстановке. Шагал молча, лишь изредка озирался по сторонам, когда слышал подозрительные звуки. Луиза и рада была поговорить, да не с кем. Великан угрюмо молчал, а Кристин всё не могла смириться с происходящим. Мертвецы пугали, доктор с ужасом отворачивалась, но куда ни глянь – везде трупы, один безобразней другого. Их лица стояли перед глазами, посиневшие, разбитые, рот разинут в беззвучном крике. И у всех – страх в остекленевших глазах, застыл, впитался.

Кристин первой заметила необычную дверь. Здание на противоположной стороне улицы не привлекло бы внимания ещё день назад, когда жизнь в Лас-Вегасе шла привычным чередом. В суете подобного не заметишь. Пройдешь мимо и не догадаешься. Что может быть необычного в типичном сером здании, хоть и облицованном гранитом? Вокруг столько всего увлекательного, казино, отели, продажные девушки, наркотики, манящие огни. Кому есть дело до какого-то там здания? Сейчас, когда бурная река жизни уже не кипела, иссохла, превратилась в грязный гнилой ручеёк, отличие стало очевидным. Вокруг царят хаос и смерть – и лишь серые гранитные стены возвышаются над беспорядком, подобно неприступному замку. Крепость на поле боя. И тысячи павших устилают подступы к твердыне.

– Что это? – остановившись, спросила Кристин. Рука указала на широкую дверь с бронзовыми кольцами вместо ручек.

Рино остановился. Голова повернулась в указанном направлении. Внимательный взгляд изучал тяжелую дверь из красного дерева. На древесине дорогой узор, золочёная кантовка, посередине – бронзовые львиные пасти с торчащими из них кольцами.

– Похоже на какой-то особняк. Что с ним не так, док?

– Он как будто не отсюда, не вписывается в жуткий пейзаж, – ответила Луиза. Кристин кивнула, осторожно переступила распростёртого на земле подростка. Старалась не смотреть на жуткое лицо. Не смогла, взгляд зацепился за бледную кожу шеи. Кристин замерла от изумления.

– Что-то не так, Кристи? – Луиза обняла доктора за стройную талию.

– Да. Мальчик. Он улыбается.