СЧИТАЕМ ВОРОН
Ночь, разумеется, прошла, словно ее и не было — да иначе она пройти и не могла: ее действительно не было. Разве что произошло бы вдруг спонтанное включение компьютера и какая-нибудь паразитическая программа заставила бы нас, например, спасаться от наводнения, внезапного извержения вулкана или же нападения соседних варварских племен. Но ничего подобного не произошло: мы спокойненько проснулись утром, умылись, позавтракали — и выехали в юго-западном направлении, указанном нам случайным очевидцем пролета дракона.
На этот раз поля по пути нам попадались самые что ни на есть возделываемые, и усталые крестьяне, отрываясь от своих полевых работ, провожали нас вялыми взглядами.
Спрашивать их о драконе мы не решились: не захотели отрывать людей от дела, да и вряд ли кто-нибудь из них мог что-то увидеть — дракон летел абсолютно бесшумно, а они в большинстве своем смотрели вниз, на убираемый урожай, что для них являлось, несомненно, более важным, чем какой-то дракон с какой-то принцессой, к тому же совсем незнакомой. Вот если бы дракон летел с душераздирающим грохотом, словно истребитель, прорывающий звуковой барьер, вот тогда бы они обратили внимание. Но драконы с такой скоростью летать не могут.
Вместо расспросов мы время от времени прикладывались к карте, узнавая местность и отмечая пройденные места, что являлось единственным нашим на это время развлечением. Да — Юнис еще грыз ириски, а сэр Жеральд считал ворон.
Вороны летели на удивление равномерно и уныло: возникали на горизонте впереди справа, вяло взмахивая крыльями, пересекали небо над нами и исчезали сзади слева. Иногда негромко каркали, свесив голову — как бы нехотя, сквозь зубы.
Едва сзади исчезала одна, впереди появлялась следующая. «К югу, что ли, тянутся?» — лениво подумал я.
— Удивительно, господа! — провозгласил сэр Жеральд, едва вороны исчезли с небосвода. — Ровно триста шестьдесят пять штук!
В это время мы увидели еще одну, спешащую догнать своих товарок и торопливо машущую крыльями.
— Триста шестьдесят шестая! — торжественно сказал сэр Жеральд и сделал жест рукой, будто перебрасывал костяшку на счетах.
Мы с интересом подождали еще немного — разумеется, продолжая ехать, — но, очевидно, лимит ворон на сегодня исчерпался и больше они не появились.
— Уж не означает ли это, что нам придется целый год гоняться за драконом? — мрачно пошутил сэр Жеральд.
«Это было бы неплохо!» — подумал я, но промолчал. Юнис поперхнулся ириской.
— Целый год? — прочавкал он. — Это много!
Некоторое время мы ехали молча, обдумывая символичность нашей встречи с воронами, потом решили не обращать на них внимания.
«К тому же все они, скорее всего, одна и та же ворона, — подумал я, — сопряженная с календарем. Если бы у нас был бинокль, то, вне всякого сомнения, мы бы сумели разглядеть на брюшке каждой проставленную дату».
— Все, — прервал сэр Жеральд мои размышления, — мы можем выбросить наши карты.
— Не будем торопиться, — остановил я его, — а вдруг дракон сделает крюк?
Границу карты мы пересекли как раз после того, как переправились через реку на пароме, ведомом огненно-рыжим паромщиком, сильно смахивающим на паромщика из Кирандии.
«Очень удобно, — подумал я, — борода — вместо спасательного жилета, видно издалека. Не отсюда ли и произошли оранжевые спасательные жилеты?»
— А скажи-ка, друг, — поинтересовался сэр Жеральд у паромщика, — не видел ли ты...
— Это дракона, что ли? — перебил его паромщик и сплюнул в реку. — Как же, видел. Туда полетел.
И он указал рукой в сторону, в которую мы и направлялись.
— А что там за места, можешь сказать? — осторожно поинтересовался я.
— Места как места, — лениво отвечал паромщик, крутя ворот и время от времени сплевывая в воду — может, он боялся, что река пересохнет и он лишится работы? — точно такие же, как и там.
И он указал в сторону, откуда мы только что пришли.
Больше вытянуть из него ничего не удалось: он сказал все, что знал.
Снова впереди неизведанные земли, а спросить не у кого. Паромщик отплыл в обратную сторону, нагрузившись несколькими телегами с великолепной крупной репой и молчаливыми хозяевами оной, которые не ответили нам ни слова ни на один вопрос. Что нас ждет впереди? Куда нам надлежит следовать? По полям и перелескам, которые выглядели точно такими же, как и раньше, — определить мы ничего не могли.
— Эх, сейчас бы лавку сувениров встретить, да карту купить, — пробормотал я, надеясь, что вздох мой будет услышан кем следует, и мы приедем в такое место, где сможем узнать, где мы находимся и куда необходимо направляться, чтобы выполнить свое предназначение.
Но придорожная местность оставалась пустынной: лавка не попадалась. Паслись стада коз, овец, коров — и пастушки сопровождали нас игрой жалеек, сопелок, дудочек и волынок, а лавки все не было. Конечно, где-то все нами встречаемые жили, но с дороги никаких деревушек не замечалось и становилось непонятно: куда ведет дорога, если она не выполняет своего главного предназначения — не соединяет между собой населенные пункты?
Юнис не выдержал и направил коня к ближайшему пастушку, но тот, заметив, что к нему скачет рыцарь, выпучил глаза, испуганно подхватил свою котомку, дудочку и скрылся в кустах, а спрашивать у его овец Юнис не посчитал возможным. Ну, а я на его месте спросил бы, и не сомневаюсь: они бы мне ответили! Но меня такое положение дел вполне устраивало: я знакомился с географией страны, ее нравами и обычаями, и не одной страны, а нескольких, что само по себе достаточно интересно. Спасение принцессы откладывалось, чего я тоже не мог не приветствовать: продлялось мое существование. Хотя в последнее время меня что-то начала мучить ностальгия. Захотелось пройти по коридорам нашего института, сделать матобеспечение какому-нибудь хоздоговорному проекту, обсчитать его с ног до головы... получить скупую благодарность от ВэНээСа — ведущего научного сотрудника, - а может, даже и небольшую денежную премию, и прокутить ее в теплой компании.
Но и тут, в общем, жизнь почти наладилась: компания подобралась вполне подходящая, люди встречались все больше мирные, не приходилось поминутно хвататься за эфес и кричать: «Мой меч —твоя голова с плеч!». Погода тоже устраивала.