Охота на «серых волков». Петроград. Новое назначение
Старший лейтенант Берсенев бросил взгляд в сторону Благовещенского моста, за которым виднелись корпуса его родного училища, и решительно шагнул к Адмиралтейству, где с петровских времён располагался Главный морской штаб. Теперь он именовался «Главный штаб ВМФ СССР».
Дежурный офицер, возвращая Кириллу документы, не без зависти покосившись на новенький орден «Красной звезды», сказал:
– Вам на второй этаж, товарищ старший лейтенант, комната 254.
Перед дверью с нужным номером Кирилл одёрнул мундир, постучал и, приоткрыв дверь, произнёс:
– Прошу разрешения!
Услышав в ответ «Войдите!», так и поступил. В небольшом кабинете, выходящем окнами на Неву, находились два человека: один в форме капитана 2 ранга по-хозяйски расположился за столом, другой, капитан 3 ранга, сидел на гостевом стуле. Выслушав доклад, кап-два предложил Берсеневу стул. Кирилл пододвинул к столу свободный, осторожно присел на краешек.
– Кирилл Вадимович, – кадровик хотел показать таким способом, что беседа будет носить доверительный характер, – разговор о вашем назначении я позволю себе начать несколько издалека. Во время пребывания в училище, вы наравне с примерной учёбой отличились ещё и участием в работе СКБ, это так?
– Так, товарищ капитан второго ранга, – подтвердил Кирилл, – за исключением того, что слово «отличились» как бы выделяет меня из рядов товарищей по учёбе, с чем я согласиться не могу!
– Вы настолько скромны? – осведомился молчавший до той поры кап-три.
– Я вас не представил, – поспешил вмешаться кадровик. – Старший лейтенант Берсенев Кирилл Вадимович, капитан третьего ранга Скороходов Валерьян Всеволодович.
Мужчины встали и обменялись рукопожатием. Присев на место, Кирилл произнёс:
– На ваш вопрос, товарищ капитан третьего ранга, я отвечу: не в скромности дело. Я просто пытаюсь быть объективным.
– Достойный ответ! – похвалил кадровик. – Итак, вернёмся к вашей работе в СКБ. Из вашего личного дела явствует, что в составе группы курсантов вы работали над проектом подводной лодки нового поколения. Я не ошибаюсь?
– Никак нет, – ответил Берсенев, – раз это отражено в моём личном деле, то так оно и есть.
– А вот следующая информация в вашем личном деле отсутствует, – сказал кадровик, – потому я не буду требовать от вас её подтверждения. Ваш проект занял первое место на конкурсе подобных работ и получил «добро» от председателя конкурсной комиссии Рудницкого. Поскольку это событие произошло накануне выпускных экзаменов, Михаил Алексеевич предложил всей вашей группе распределиться в возглавляемое им КБ. Тогда согласие дали все, кроме вас. Вы, воспользовавшись правом, которое давал «красный» диплом, выбрали службу на одной из подводных лодок Балтийского флота. Ответьте честно: теперь об этом не жалеете?
– Никак нет! – не задумываясь, ответил Берсенев.
– Что ж, для такого ответа основания у вас есть, – кивнул кадровик. – Теперь в вашем послужном списке несколько боевых выходов и блестящие рекомендации от ваших командиров, я уже не говорю про орден. И всё-таки, – кадровик улыбнулся, – пройдя полный цикл, вы вернулись к тому же назначению, которое отвергли, будучи выпускником училища. Только теперь у вас нет права на отказ, права, которое дал вам тогда диплом с отличием. – Заметив, как нахмурился Берсенев, кадровик поинтересовался: – Вас что-то не устраивает, Кирилл Вадимович?
Берсенев встал, машинально одёрнул китель:
– Разрешите говорить откровенно, товарищ капитан 2 ранга?
– Разрешаю!
– Если речь идёт о моём переводе с флота в КБ Рудницкого, то я приказ, конечно, выполню, но уже сегодня подам рапОрт о переводе меня обратно на флот!
– Ещё один достойный ответ, как вы считаете, Валерьян Всеволодович?
Капитан 3 ранга согласно кивнул.
– Однако, Кирилл Вадимович, присядьте. – Кадровик дождался, пока Берсенев сядет, потом продолжил: – Вы истолковали мои слова слишком буквально. Речь идёт не о вашем переводе на берег, а о назначении на новейшую подводную лодку, недавно спущенную на воду. Эта дизель-стирлинг-электрическая подлодка, не имеющая аналогов в мире, сконструирована в КБ института, который ныне возглавляет Рудницкий, причём в этом проекте применены и ваши разработки.
Капитан 2 ранга поднялся с места, следом встали Берсенев и Скороходов.
– Товарищ старший лейтенант! – голос кадровика звучал теперь так, что стало ясно: доверительная беседа окончена – настало время беседы официальной. – Приказом главкома ВМФ вы назначаетесь на должность старшего помощника командира подводной лодки «КМ-01»! Кстати, – голос кадровика опять стал будничным, – капитан 3 ранга Скороходов является вашим командиром.
На улицу Скороходов и Берсенев вышли вместе.
– Вы в общежитие? – спросил Скороходов.
– Нет, не сейчас… у меня есть ещё дела…
– Добро, – кивнул Скороходов. – Ну, если вечером в общежитии не пересечёмся, тогда до завтра, Кирилл Вадимович! Встретимся утром на подъёме флага.
Скороходов откозырял, повернулся и пошёл прочь, и Берсенев пошёл, только в другую сторону. До знакомого дома на канале Грибоедова отсюда минут пятнадцать ходьбы, и Кирилл решил прогуляться. По дороге посетил «гастроном» и цветочный магазин.
На пороге квартиры он стоял с букетом и увесистым пакетом.
Дверь не открыли ни на третий звонок, ни на пятый. Кирилл вздохнул. Он, конечно, не очень рассчитывал застать Машаню дома, но всё же… Выйдя из парадного, остановился в нерешительности. Куда это всё теперь? Нет, с пакетом из «гастронома» в офицерское общежитие даже самое то, а вот букет…
Кирилл осмотрелся по сторонам. Подарить цветы, что ли? Хотя бы вон той нарядно одетой девушке, что вышла сейчас из такси. Кирилл уже сделал шаг к стоящей к нему спиной незнакомке, когда заметил, что в такси есть ещё кто-то в военной форме. «Хорошо, не успел встрять со своим букетом, – успел подумать Кирилл, – неудобно бы получилось…»
В этот момент девушка обернулась, и Кирилл узнал в ней Машаню.
– Кирька! – воскликнула девушка и бросилась ему на шею, закрыв причёской своего спутника, который, рассчитавшись с водителем, покидал салон автомобиля.
– Нет, ну вы только посмотрите на них! – добродушно и весело прозвучал знакомый голос. – Не успела замуж выйти, а уже виснет на шее у другого. И всё это, замете, на глазах у законного супруга!
Кирилл аккуратно стряхнул Анну-Марию с шеи, сунул ей букет и, улыбаясь, сделал шаг навстречу статному капитану с лётными петлицами и орденской планкой на парадном кителе.
– Привет, Глебка! – воскликнул он, разводя руки в стороны.
– Привет, Кирюха! – принял его в объятия Глеб Абрамов.
И тут до Кирилла, наконец, дошло. Он отпрянул в сторону и подозрительно уставился на счастливых Машаню и Глеба.
– Постойте-ка… – произнёс он. – Кто тут за кого замуж вышел?
– Мы! – дружно ответили Анна-Мария и Глеб, и оба рассмеялись.
– Я, – пояснила Машаня, – замуж вышла, а он – показала на Глеба, – на мне женился. Понятно?
– Так что твой букет очень кстати, – сказал Глеб.
– Представляешь? – сделала огромные глаза Машаня. – Глеб забыл купить для загса цветы, и я получилась невеста без букета!
– Но ведь кольца-то не забыл, – нашёл неуклюжую отмазку Глеб.
– Ещё бы ты кольца забыл! – возмутилась Машаня. – Да я бы тогда!..
– Что ты бы тогда? – улыбнулся Глеб. – Замуж за меня не пошла?
Машаня на секунду задумалась, потом отрицательно помотала головой:
– Пошла бы. И без колец, и даже без платья…
– Стоп-стоп-стоп! – предостерёг Глеб. – Остановись, иначе далеко зайдёшь.
– Да я свадебное платье имела в виду, а не вообще, – принялась объяснять Машаня, потом посмотрела на улыбающихся Глеба и Кирилла, и надулась: – Да ну вас!..
Глеб подхватил Машаню и скомандовал Кириллу:
– Открывай дверь! – Так с женой на руках и вошёл в парадное.
Кирилл, улыбаясь, подобрал пакеты: свой и те, что привезли Глеб и Машаня, и стал подниматься по ступеням следом за новобрачными.
Машаня заявила сразу:
– Я, мальчики, не великий любитель стоять у плиты вообще, а в такой день не встану и подавно. Да и есть, честно говоря, хочется не абы когда, а прямо теперь. Потому достархан накрываем «по-походному»: вываливаем на тарелки всё, что принесли с собой, моем руки – и за стол!
Сказано – сделано. Получилось если и не очень эстетично, то, благодаря обилию различного рода деликатесов, вполне празднично.
– Водку пить будем? – покосился на Кирилла Глеб.
– Я бы лучше выпил вина, – признался тот. – А то меня от одного её вида слегка подташнивает…
– Меня, знаешь ли, тоже! – рассмеялся Глеб. – Значит, пьём вино? Машаня, не возражаешь?
– Мне без разницы, – беззаботно улыбнулась Машаня. – Что нальёте, то и буду пить!
После тоста за павших, про войну больше не вспоминали, как и не было её…
… – Петька женат, он первым подсуетился, сама на его свадьбе гуляла, – загибала пальцы Машаня. – Николка точно не женат. Сашка… не скажу, от этого тихушника всего можно ожидать. Ритка – нет… А твои сестрички, Киря?
– Обе замужем.
– Здорово! А ты, значит, отстал? Хотя женишок вполне ничего, как думаешь, Глеб, вполне?
– Не знаю, – пожал плечами Абрамов-младший, – я как-то не по этой части…
– Ну да, ты по моей части… А сознайся, Киря, – Машаня подняла чуть осоловевший взгляд на Берсенева, – наверняка ведь есть какая русалка на примете, а? Они вокруг тебя небось хороводы водят?
– Не поверишь, – деланно вздохнул Кирилл, – всех русалок надводники расхватали, ничего не оставили…
– Ой, ли? – не поверила Машаня. – А вот мне сдаётся, что ты темнишь… Темнит? – обратилась она за поддержкой к мужу.
– Темнит! – уверенно кивнул Глеб.
– На то я и подводник, чтобы темнить, – отшутился Кирилл. – Специфика службы…
Ещё сегодня утром, шагая по булыжным мостовым Хельсинки, Кирилл Берсенев был абсолютно уверен в том, что сердце его свободно. А теперь…
Она вышла на обзорную галерею дирижабля «Суоми» в сопровождении старших флотских офицеров: холеная брюнетка с нездешней внешностью. На какой промежуток времени встретились их взгляды: на секунду, на две? Потом взгляды разошлись, чтобы в этот день больше не встречаться. Почему только в этот день, почему не никогда? На этот вопрос у Кирилла не было ответа. Он просто знал, что между их сердцами в тот миг протянулась незримая нить. Более того, он также знал, что и она это знает…
Когда вторая бутылка марочного вина опустела более чем наполовину, а тарелки с закусками пришли в полное расстройство Кирилл задал вопрос, который некоторое время не давал ему покоя:
– Ребята, вы что, так и собирались отмечать своё бракосочетание вдвоём, без гостей? Я ведь не в счёт, я подоспел к столу случайно.
– Понимаешь, брат! – пустился в объяснения Глеб. – Мы ведь, признаться, не рассчитывали, что нас сразу распишут. Думали: подадим заявление, а там к назначенному сроку и будем огород городить. А тут оказалось, что с началом войны кое-что в этом вопросе поменялось. Людям военным можно теперь жениться и без испытательного срока. Согласись, своя суровая логика в этом есть. А если, как сказала тётка в загсе, оба брачующихся (брр, ну и словечко!) носят форму, то и все документы оформляются в течение часа. И что, отказываться? Ага, счасс! Тем более что собрать всех близких одновременно по нынешним временам всё одно нереально. Вот мы, посовещавшись накоротке, большинством в два голоса против незначительных угрызений совести, и решили: бракосочетанию быть! Метнулись в салон, купили Машане шикарное платье (я и так был в парадке), потом она отправилась делать причёску, а я помчался за кольцами…
– И за цветами, – вставила Машаня.
– И за цветами, – согласился Глеб. – Но, по причинам, о которых я сейчас говорить не хочу, ограничился кольцами. Встретились вновь у загса, и… остальное ты знаешь!
– По крайней мере, догадываюсь, – кивнул Кирилл. – Ну а родителей-то хоть известили?
Глеб и Машаня переглянулись с таким видом, словно им самим такая мысль в голову и не приходила.
– Точно! – воскликнул Глеб. – Кирюха, ты гений! Мы, правда, хотели перенести все звонки на завтра… Но ты прав, лучше сделать это сегодня. Да что сегодня – прямо сейчас! Кто первый? – обратился он к жене.
– Давай я.
Машаня встала и вышла из комнаты. Вскоре из прихожей, где стоял ближайший телефонный аппарат, раздалось: – Привет, пап…
Глеб встал и прикрыл дверь.
– Не будем им мешать, – пояснил он, разливая вино по бокалам.
Машаня вернулась в прекрасном расположении духа.
– Я отстрелялась! – заявила она. – Теперь твоя очередь радовать предков.
– Я готов! – воскликнул Глеб. – Только сначала один вопрос: как дядя Миша отреагировал на сногсшибательную новость?
– По-моему, обрадовался, – не очень уверенно ответила Машаня. – По крайней мере, поздравил, и приветы передал, кстати, вам обоим.
– Спасибо, – поблагодарил Кирилл, тогда как Глеб только кивнул. – А как отреагировала Евгения?
– Понятия не имею, – нарочито беззаботно ответила Машаня. Потом пояснила: – Я ведь отцу на работу звонила, так что мачеха если и в курсе, то только сейчас. И как она реагирует, на то мне плевать!
Глеб встал из-за стола:
– Ну, вы тут празднуйте. Разрешаю тебе, Кирюха, слегка поухаживать за моей женой, пока я буду искать по телефону родителей. Найду ли? – Глеб в сомнении покачал головой и вышел из комнаты, не забыв прикрыть дверь.
– Киря, налей вина, – попросила Машаня.
Исполнив просьбу, Кирилл спросил:
– Ты с ней по-прежнему в контрах?
– С Евгенией? – догадалась Машаня. Вопрос, казалось, её слегка озадачил. Она наморщила лобик, слегка подумала, потом отрицательно помотала головой:
– Нет. Уже нет. Это я так, по инерции…
Вернулся Глеб.
– Быстро ты, – заметил Кирилл.
– Представляете – повезло! Мама оказалась дома. Сказала, что только вернулась из командировки. А отец где-то на фронте. Обещала сообщить ему при первой же возможности. А, вообще, она за нас рада. Велела тебя поцеловать. – Глеб обнял и поцеловал жену. – И тебя…
Глеб встал, явно намереваясь подойти к Кириллу, но тот отгородился руками:
– Нее… не люблю целоваться с мужиками!
– Ну и сиди не целованный! – Глеб вернулся на место.
– Что значит не целованный? – промурлыкала Машаня. – Разве не первейшая обязанность невестки исполнять пожелания свекрови? – Она пододвинулась к Кириллу и нежно поцеловала его в щёку.
– Приревновать, что ли?.. – как бы рассуждая сам с собой, произнёс Глеб.
Машаня поднялась, с улыбкой подошла к Глебу, оставаясь к мужу лицом, оседлала его колени и впилась в губы долгим поцелуем.
Кирилл с небольшой долей грусти подумал, что срок его пребывания на этом празднике жизни, кажется, истёк. Он встал и сказал в сторону милующихся молодожёнов:
– Ну, мне пора! – Машаня, не отрываясь от своего занятия, махнула в его сторону рукой, типа «пока!», а Глеб так же рукой изобразил нечто, понятое Кириллом, как «дверь сам захлопнешь!»
