Коллекторы

Вторые экспедиции, почти одновременно, отправились в те же города, имея целью сбор главного ингредиента акции. Таковой находился в пригородах, в районах частной застройки. Это объясняется отсутствием в те времена глобальных сетей канализации, так что ингредиент в каждом дворе месяцами собирался в ямах под так называемыми туалетами (по-французски – сортирами). Если место было поблизости от столицы области, то туда из неё потянулись вереницы бочек на конной тяге, управляемых почему-то поголовно небритыми водителями кобыл, как они называются в известной одесской песенке.

Владельцы туалетов испытали приятный шок, когда за ингредиент и условие помалкивать им предложили хорошие деньги – больше, чем стоили в то время все огурцы на их огородах. До сих пор хозяевам за вывоз ингредиента приходилось платить самим. Брезговали, видите ли, применять его в качестве удобрения. А вот Европа не брезгует, и живёт припеваючи, выращивая зелени впятеро больше нашего.

Вернувшись в столицу, конные бочки двигались к разрушенному войной миномётному заводику, в который заходила заброшенная и к данному действу наскоро восстановленная железнодорожная колея. Заводик имел одно большое достоинство – высоченный забор, построенный в начале войны для защиты тайны его производства от шпионских глаз. Сейчас он скрывал построенную над рельсами прочную деревянную эстакаду, на которую въезжал прибывающий транспорт с ингредиентом. Настил эстакады в своей высшей точке имел отверстие диаметром с человеческую голову, и пробку, которая позволяла лошади свободно проходить. Водитель, который в этом ответственном месте вёл транспорт под уздцы, после остановки почти полуавтоматически, особым рычагом с крюком на конце, закреплённым на задней части транспорта, вынимал за кольцо пробку, поднимал из отверстия конец толстого шланга с гайкой и соединял его с краном на бочке. После поворота ручки крана содержимое бочки сливалось через люк в железнодорожную цистерну. Как вы, наверное, догадались, содержимое было натуральной органикой, но её испарения, как утверждала наука, не были отравой, поэтому водителям противогазов не выдавали и молоком их не поили. Да и где его было взять? Правда, добавка к зарплате в эти дни позволяла водителям промывать кровь спиртосодержащими растворителями.

Из более дальних районов возили органику в автоцистернах и сливали по той же технологии. Да не всё ли равно, куда сливать?

А вот политико-психологический момент, позволивший сплотить еврейский анклав, был задуман и выполнен по-шекспировски! Правда, он где-то пахнет провокацией и шантажом, но какая оригинальность!

Всем мало-мальски проверенным лицам было предложено стать причастными к акции освобождения от страха и смерти. Все, в ком пришлось сомневаться, были вывезены в дальние колхозы и совхозы, временно захваченные орготрядами проводимой акции, на время её проведения. Экстрадиция прошла без эксцессов, чаще под смех и шутки, с извинениями за неуверенность и страх за близких со стороны не желающих.

Зато энергетика желающих оказалась на диво эффективной! В их среде возникло желание не просто технической работы по выполнению поставленных (чуть не сказал: партией и правительством) задач, они потребовали дать им возможность каждому внести посильную лепту в процесс наполнения цистерн ингредиентом. Как говорилось, руководство пошло навстречу рационализаторам и приняло соответствующие решения. Они предусматривали срочную постройку дополнительных эстакад над секретными железнодорожными ветками с деревянными будками над отверстием для слива, которые обеспечивали сохранность девственности стыда и застенчивости при отправлении патриотами естественных и так необходимых в данный момент для еврейского народа потребностей. Необходимо было также обеспечить стопроцентную надёжность отправлений именно в момент нахождения соучастников в будке эстакады. Это был вопрос ответственности ряда участников перед своими товарищами, которые сами не могли прибыть на эстакаду и поэтому выбирали посланцев для свершения акта возмездия за них. В будках посланцы сначала переписывали списки своих избирателей в гроссбухи, которые лежали на специальных полочках, после чего осуществляли акт. На спуске с эстакады помощник начальника участка загрузки заверял списки личной подписью, чтобы избиратели были уверены, что посланец не подвёл их доверие. Для надёжности самих естественных отправлений потребовалось другое, тоже затратное решение – накормить идущих на эстакаду в расчётное по отношению к моменту восхождения время таким обедом, так подобрать компоненты рациона с тридцатью каплями масла «Живица», чтобы график посещений будки не нарушался более, чем на три минуты. Для этого за забором были построены бараки-столовые и наняты квалифицированные повара. Недостатка в них в Одессе не было. Был недостаток продуктов. Повара были знающие своё дело солидные евреи, один из которых ещё две тысячи лет назад накормил толпу соплеменников семью буханками хлеба. Так и сейчас они выкрутились за счёт капусты с китовым мясом.

Только близнецов можно считать абсолютно одинаковыми внутри и снаружи, все остальные сильно разные. И внутренности у них разные, поэтому происходили незапланированные сбои в очереди на эстакаду: у кого-то «роды» начинались раньше, кто-то засиживался в будке дольше расчётного времени, но, так или иначе, акция персонального сбора ингредиентов нашла своё место в истории тирана.

Меры конспирации, увы, оказались недостаточными. Скорость расползания идеи доктора технических наук была космической. Адрес института был известен всей стране из объявления в газете о наборе абитуриентов. Но кто выдал личный адрес Дока, осталось неизвестным и по сей день. А также его фамилию. На оба адреса стали приходить телеграммы с похожим текстом: «принимайте груз (или товар) весом, в таре (размеры), число, реквизиты, тару не возвращать». Пришлось на товарной станции создавать свой пункт приёмки, а в почтовом отделении сажать своего человека, дабы погасить естественный интерес бдительных советских людей к непонятно большому количеству телеграмм на одно имя и тем более товаров. А товар приходил как в запечатанных молочных бидонах, так и в залитых сургучом водочных бутылках с обязательными списками доноров. Особенно этой мелочностью отличились все пять процентов еврейского населения Биробиджана с его совершенно автономной Еврейской областью. Срочной доставкой был прислан даже запаянный цинковый гроб. Якобы с покойником. При вскрытии вонь была стандартной.

День Х объявлен не был. Ещё бы! В военное время ради такой информации гибли десятки разведчиков. Поэтому его просто не назначили. Примерно. Как получится. Опережая события, закончу описание операции по сбору ингредиента: когда день Х прогремел, товар продолжал поступать ещё около месяца. Только его уже больше никто не принимал и не вывозил, хотя для ликвидации товарных документов людей держали. Заметали, так сказать, следы. Чтобы не случилось ещё одного дня Х для доноров. Возможно, где-то и случались с товаром ЧП на дорогах – разбивался, разливался, но, надо полагать, дорожная полиция постеснялась, как говорится, выносить, в нашем случае, вонь из избы, и скрывала странные (сраные?) факты от высокого начальства.

По прошествии срока хранения наша же комиссия товар списала и вывезла на поля, для урожайности.