Время, предоставленное ему Трэйтом, Гордиан постарался использовать с умом. В первый же день он отыскал таргитария и с огромным трудом объяснил старому хрычу, что требуется сделать.

Таргитарий оказался пожилым рабом по имени Вордрик Аймен с подслеповатыми глазами и согнутой годами спиной. Наличие у раба фамилии говорило об очень высоком положении в рабской иерархии этого мира, где большинство населения было чьей-то собственностью. Там, где почти все являлись рабами, среди невольников образовывались свои внутренние социальные классы – от полностью бесправных кадетов-гладиаторов до настоящей рабской элиты: старшего дациона, вилика Шато или таргитария.

Фамилии старшим рабам, распоряжавшимся подчас жизнью и судьбой своих менее удачливых собратьев, присваивали лично господа, свободные хозяева усадеб и поместий. Судя по всему, Вордрик принадлежал именно к такой элите, к приближенным рабам своего господина. Он занимал эту должность уже более двадцати лет и относился ко всем новшествам в кузнечно-оружейном деле с большим скепсисом, особенно если предложения о новинках исходили от молокососов, каким ему и представлялся Гордиан в своем новом облике. Однако благодаря приказу Трэйта, который был старше Вордрика по иерархической лестнице, а также активной помощи старшины Крисса, крайне заинтересовавшегося новинкой, вожделенное Гором чудо-оружие удалось изготовить относительно оперативно – хоть и отвратительного качества, но всего за один день.

Большинство типов индивидуального ручного оружия, изготовлявшегося в мастерских Лавзейской Дуэльной школы относилось к разряду тяжелых или средних мечей и было предназначено в основном для рубящей техники. С подобным оружием искусства фехтования, как такового, не существовало. Все сводилось к простейшим парированиям и уходам, а уровень мастерства зависел от привычки к тяжести оружия, выносливости, крепкой кисти и способности выдержать мощный, подчас оглушающий удар мечом по щиту, шлему или кирасе. При таком типе боя важнейшим качеством для бойца оказывалась способность энергично атаковать, не менее энергично парировать удары и при этом делать это постоянно, с силой и частотой большей, чем у противника.

Для непривычного человека обращение с тяжелым одноручным, а тем более с двуручным мечом было делом просто невозможным. Однако после несложных по технике, но изматывающих тренировок бойцы быстро достигали определенного уровня, за которым их различия в качестве фехтования объяснялись только физическим различием в силе рук, выносливости и крепости плеч, на которые ложилась тяжесть доспехов.

Но так дело обстояло только в классическом поединке со щитом и доспехом. В сражении на мечах без защитного вооружения подчас не существовало даже такого различия. Тяжесть оружия обычно была такова, что скорость, с которой наносились удары, и возможность парирования таких ударов оказывалась весьма незначительной. И нанести, и отразить точный удар было сложно, а при этом оба бойца не имели ни доспехов, ни щита.

Поистине в такой ситуации дело почти всегда решали случай и удача, а не мастерство и даже не сила, хотя, конечно, физически более крепкому противнику вести такой бой было легче.

Именно на практическую неуправляемость такого «бездоспешного» поединка с тяжелым классическим оружием и сделал свою ставку Гордиан. Он хотел внести в бой элемент организации и контроля со стороны одного из бойцов, а именно – себя.

Для этого ему было нужно оружие, хорошо управляемое и точное. Безусловно, таким клинком могла стать только малая трехгранная рапира – практически не пригодная в реальном бою, но незаменимая в данной ситуации.

В первый раз, пытаясь объяснить Вордрику и Криссу свою манеру фехтования и технические характеристики нового орудия убийства, которое предстояло изготовить, Гор столкнулся не только с сильным сопротивлением, помноженным на недоверие, но и с элементарным непониманием предмета.

Мастер-таргитарий в принципе не воспринимал терминов, которыми оперировал Гор, пытаясь донести до того внешний вид рапиры. А Крисс только хохотал во все горло и орал, что с таким прутиком хорошо гонять домашний скот, а для серьезных дел типа укрощения лучших бойцов школы это шило годится не более чем его, Гора, половой орган для дородной бабы.

Гордиану пришлось прибегнуть к аналогии. В арсенале школы находилось два раритетных экземпляра старинной боссонской алебарды, с длинным и тонким трехгранным навершием. У современных алебард, использовавшихся милицией и армией Боссона, колющий шип было значительно шире и тяжелее, а главное – существенно короче этих. Гордиан отпилил одно навершие и притащил его к Вордрику с требованием удлинить его еще более и насадить на стандартную кинжальную рукоять, прикрытую выше эфеса более длинной и широкой перекладиной гарды.

Получившееся произведение оружейного искусства не произвело впечатления ни на самого Гордиана, ни, тем более, на Крисса, который был, в общем-то, достаточно опытным бойцом. Новоявленную рапиру изготовили из дрянного железа, поскольку таргитарий воспринял указание Гора изготовить «такое же лезвие как у этой алебарды» в буквальном смысле и пожалел на никчемное по его мнению мероприятие хорошей стали. Однако оружие было длинным, легким и имело остро отточенный наконечник, а треугольное сечение придавало тонкому лезвию достаточную прочность и устойчивость, так необходимую Гордиану в предстоящем бою.

Увидев первую в этом мире рапиру, Крисс фыркнул и сказал, что «игрушка» не выдержит и одного простейшего соприкосновения с нормальным мечом, если вообще не треснет в воздухе от резкого движения. С первым утверждением Гор согласился, но смысл заключался в том, что парировать удары тяжелого оружия он и не собирался. Для победы ему требовался всего один укол, отразить который громоздким «бастардом» или секирой практически невозможно.

Он еще раз осмотрел свое примитивное с виду оружие и в целом остался доволен.

Перед ним было острое злое шило! Именно то, что нужно для предстоящего поединка.

Следующая неделя ушла на отработку навыков современного фехтования. Эти семь дней бывший демиург просто убивал себя в тренировочном зале, пытаясь заставить новое тело впитать память разума, опыт трехсот лет военной службы и спортивных упражнений.

Еще совсем недавно, Гор был отличным бойцом, его телесная оболочка выполняла передвижения, атаки и комбинации с точностью автомата, а кисти рук не задумываясь проводили сложные финты и парирования. Однако то было старое тело Гора, которым теперь он, увы, не обладал. Низкорослый молокосос, которым стал бывший демиург Нуля и владелец собственной карманной вселенной, страдал неумеренной худобой, имел слишком тонкую слабую правую кисть, сбитое дыхание и отвратительную по сравнению с прошлым уровнем растяжку. Впрочем, он был молод, а значит – быстр, легкость тела отчасти компенсировала его слабость, и после недели беспрерывных тренировок Гордиан почувствовал, что готов.

Конечно, с таким оружием и такими физическими данными он не сможет показать класс, на который по «часам» его памяти был способен не более месяца назад, однако в удачном исходе поединка Гор почти не сомневался.