Новая Глава

Жил бы молодой парень из обычной нормальной семьи. Жил спокойно. Никого не трогал. Починял примусы. Учился на первом курсе института. Встречался с девушкой. Собирался на ней жениться…

Однажды он шел домой – возвращался от друга. Было не то, чтобы сильно поздно, а он был не то, чтобы сильно пьян… И надо же было ему стать свидетелем того, как какой-то хрен пытается затащить какую-то бабу в машину. Та вырывалась, визжала, звала на помощь. И парню нет бы пройти спокойно мимо, как сделал бы любой нормальный человек в нашей стране. Этот дурак полез заступаться за бабу. А тут откуда ни возьмись менты. Начали разбираться. Баба вместе с тем хмырем, что тащил ее в машину, заявили, что к ним пристал пьяный, начал оскорблять, полез в драку… чуть ли не попытался ее изнасиловать. Наехали на него серьезно. По всей строгости закона.

В общем, чтобы не залететь в тюрьму, пошел он добровольцем в армию. Попал в самую, что ни на есть Чечню. Пока он там служил, дома случилось горе. Родители сначала попали в большую неприятность. Лишились всего, что было, включая квартиру и последние сбережения, а потом и погибли какой-то слишком уж странной смертью.

Девушка тоже его не дождалась – вышла замуж и укатила хрен знает куда. В общем, когда он вернулся из армии, он оказался в положении того солдата из песни, где поется, что враги сожгли родную хату. Но если тогда в таком положении была практически вся страна, то здесь наш парнишка оказался один на один с петлей, из которой его фактически вытащил лучший друг отца. Когда-то отец парня ему очень сильно помог, спас от смерти или еще от чего-то не менее ужасного, и вот теперь он решил отдать этот долг парню. Он дал парню взаймы, нашел, где можно снять недорогое жилье, взял парня к себе на работу, – в последнее время этот друг хорошо поднялся на торговле какой-то своей разработкой.

А потом он обратился в нашу контору с просьбой организовать это дело так, чтобы парнишка остался при нем, то есть отрезать ему все остальные пути – мало ли что он выкинет, оставшись один, а тут дружеское плечо, присмотр, поддержка. А когда парень окрепнет, встанет на ноги, тогда дело другое…

Короче говоря, гибрид Книги Иова и рождественской сказки.

И дернул же меня черт залезть в подноготную этой истории, а там…

А там было вот что:

Придумал отец нашего парня какую-то охренительную вещь в области то ли нано технологий, то ли в компьютерной сфере, не важно. Придумал, а на реализацию денег нет. Пришел он тогда к своему старому другу, – друг же не обманет, не так ли, – рассказал, что к чему. Тот, разумеется, взялся за раскрутку этого проекта. А когда до него дошла истинная стоимость изобретения друга, он решил прибрать все деньги себе, а заодно кое от кого и избавиться, – слишком много он задолжал одним людям.

Для этого он сначала подставил парня, отправив его в армию, в Чечню – пусть обучится убивать, а заодно не будет путаться под ногами. Затем он подставил отца парня, причем именно тем людям, которых хотел убрать. Отдал его в качестве оплаты долга. Отцу парня он пообещал помочь и помог… отправиться в мир иной. А те, кого он хотел убрать, получили квартиру, какие-то деньги и дали ему еще денег – чего же не дать, если он возвращает со всеми процентами. А как – это их не касалось.

К приходу парня из армии изобретение покойного друга и деньги кредиторов сделали его довольно-таки богатым человеком. И некогда казавшийся ему колоссальным долг стал вполне отдаваемым, вот только отдавать он ничего не хотел. Зачем, если вместо этого можно рассказать парню, кто уничтожил его родителей, вдохновить на месть, а потом и отправить к родителям при задержании или уже в тюрьме – для него это было раз плюнуть.

Вот поэтому он и хотел, чтобы парень был гарантированно при нем, чтобы не смог куда-то податься или, не дай бог, раскопать что-либо о смерти родителей, что могло бы связать ее с ним.

Когда я все это раскопал, мне стало физиологически тошно. Хоть я давно уже был циничной скотиной, но для этой истории моего цинизма явно не хватало. Мне вдруг стало от всей души жаль этого паренька, которого требовалось отдать на закланье. Захотелось ему помочь, спасти, открыть глаза на ужасающую правду, а заодно и вычеркнуть заказчика из списка живых…

Вот только эта самодеятельность могла иметь весьма нехорошие последствия как для меня, так и для Алины. От меня требовалось как можно быстрее выполнить этот чертов заказ, и я должен был его выполнить любой ценой, так как ценой невыполнения была моя жизнь, но хрен знает откуда возникшая совесть кричала во весь голос «Но пасаран!» И громко царапала грудь изнутри. Я чувствовал себя собакой, получившей одновременно команды «фас» и «фу», и буквально ощущал выведенную у меня из живота трубочку, из которой вместо желудочного сока тек яд, а кто-то, жаль, что он был вне досягаемости моих зубов, демонически хохоча, то включал, то выключал ту самую хрестоматийную лампочку.

Выполнить заказ я не мог. Отказаться от выполнения тоже. Оставалось сделать так, чтобы и заказ был выполнен, и заказчик не получил ничего, кроме заслуженной смерти. Такой компромисс более или менее устроили бы и моих рекламодателей и совесть. Так что оставался сущий пустяк: ответить на вопрос «как?». Когда я нашел ответ, часы показывали пятнадцать минут девятого утра. Выключив ноутбук, я как был в одежде завалился в кровать.

Вырубился я мгновенно, а когда проснулся, часы показывали что-то около четырех дня. Нельзя сказать, чтобы я выспался, но спать дальше было нельзя – ждал заказ, который я должен был выполнить еще вчера. Чтобы прийти в норму, я приготовил и выпил чашку крепчайшего кофе. Благо, кофе у меня был, что надо.

В принципе, я не настолько кофейный гурман, чтобы знать, какими должны быть все тонкости вкуса и аромата кофе. Так что мой «хороший кофе» какому-то знатоку мог вполне показаться ерундой. Меня же его вкус даже при цене теперь уже в 900 рублей за 250 грамм вполне устраивал, а действие на организм он оказывал просто великолепное. Если, после какой-нибудь дешевки, у меня тяжелела голова, поднималось давление и глаза лезли из орбит, то от этого кофе голова становилась свежей, мысли ясными, а тело готовым к работе.

Выпив кофе, я приступил к выполнению заказа.

С тех пор, как я понял, что на самом деле от меня требовалось нанимателям и заказчикам, я как-то автоматически перестал заботиться о стиле своих работ. Зачем, если литературность, если такая вообще имела когда-то место, все равно никому не была нужна. От меня требовалось руководство к действию. Простое, четкое и понятное. А то, что я перескакиваю при этом с одного времени на другое, леплю одно на другое совершенно неудобоваримые слова, как Солженицын, путаюсь в запятых, или совершаю какие-нибудь еще непростительные грехи с точки зрения фетишистов словесности, моим заказчикам было до фонаря.

А так как вылизывание текста с целью доведения его до максимально читабельного варианта требовало времени и усилий, я начал сдавать свои работы со всеми их шероховатостями. И зря. Научившись плохо писать, я разучился писать хорошо.

Кстати, именно поэтому, когда дома делаешь ремонт, нельзя нанимать на работу тех, кто привык халтурить. Решив для себя однажды, что перекос меньше тридцати градусов – норма, такие мастера по-другому попросту уже не смогут работать.

Работу я выполнил меньше, чем через час. Теперь оставалось самое сложное. Надо было направить парня на путь истинный, но так, чтобы не попасть в переделку самому и не подставить Алину. Лучшим вариантом, конечно же, было бы мое исключительно дистанционное участие в виде написания сценария поведения парня, вот только таких решений я не находил. В конце концов я сумел свести свое участие к одному телефонному звонку. Насколько я мог видеть, звонок этот со мной никто не попытается связывать, а это было главным. Теперь надо было придумать слова, которые заставили бы парня поступить именно так, как я скажу.

На написание этого диалога у меня ушло больше суток.

Теперь оставалось придумать, как оказаться в нужном месте в нужное время, ну да это уже были мелочи.

Я был готов к этой маленькой войне, и понимание этого наполняло меня азартом охотника, отправляющегося выслеживать особо редкую и осторожную добычу. Моей же добычей был не тот парень и даже не лучший друг его отца, а сама система, те силы, которые определяли мое положение в этой жизни, мои возможности и степени свободы. А это была хитрая, коварная и чертовски опасная дичь. Можно сказать, что я вышел на охоту если не на самого господа-бога, то как минимум на его представителя на Земле.