Глава 28
Следующее утро было посвящено закреплению пройденного. Но за два часа до возвращения в гостиницу инструктор наконец-то разрешил скоростные спуски.
Каково же было удивление бойцов второй учебной группы, когда, начав кататься, они вдруг обнаружили, что уроки, преподанные им Олегом Анатольевичем, не прошли даром. По своим навыкам парни значительно превосходили большинство тех, кто все эти дни только и делал, что катался с горок. Так что бесконечное повторение лыжных приемов оказалось не таким тупым занятием, как казалось некоторым.
Но приятное на этом не закончилось. Общее собрание инструкторов постановило объявить на завтра всеобщую вольницу.
На совещании, куда был приглашен Кречетов, Игорь Николаевич так и объявил:
– Завтра все будут кататься самостоятельно, без участия инструкторов.
Курс обучения подошел к концу. Поэтому инструкторы, видимо, решили позволить себе небольшой отдых. Каждый из них сам выбирал, как провести этот день.
После окончания совещания инструкторы не спешили разойтись по номерам, собрались в гостиничном холле.
– Я завтра никуда не пойду, – сразу заявил Иван Григорьевич. – Останусь в гостинице. Книжку почитаю, телевизор посмотрю.
– Радио послушаю, – не удержался от сарказма Олег Анатольевич.
– Да, и радио, – покорно согласился Иван Григорьевич. – Еще посплю.
– А я решил на подъемники потратиться, – сообщил Олег Анатольевич.
– Разок можно и покататься, – поддержал его еще кто-то.
Остальные хоть и изъявили желание провести день на горнолыжной трассе, но отказались тратить на подъемник деньги, отнюдь не лишние в семейном бюджете. На том они и порешили.
Хотя пойти на подъемники было предложено и всем желающим из числа спецназовцев, но наутро выяснилось, что таковой оказался всего один, а именно старший прапорщик Ефимов. Видимо, у тех военнослужащих, которые тратились на подъемники с первого дня, кончились деньги, а у всех остальных эти самые бумажки так и не появились.
В этот день к горнолыжной трассе всех доставили на машинах. Спецназовцы неспешно разгрузились. Основная масса бойцов сразу начала взбираться вверх по склону, а три инструктора и старший прапорщик Ефимов направились покупать билеты. Как выяснилось, у касс кроме них никого не было.
Только когда билеты, точнее, магнитные карточки для проезда на канатной дороге, были приобретены, появился еще один горнолыжник – высокий, худой и седой как лунь мужчина лет шестидесяти пяти.
– Евгений Иванович! – Олег Анатольевич расплылся в радостной улыбке и шагнул ему навстречу.
– Олег! – воскликнул этот человек, обрадованный ничуть не менее.
– Я вас так давно не видел!
– Да все дела. Вот сегодня вырвался.
– А мы тут тоже решили немного развеяться. – Олег Анатольевич повернулся к компании, стоявшей рядом, и пояснил: – Это Евгений Иванович, мастер спорта по слалому, мой бывший тренер.
– Очень приятно…
– А это Илья Викторович, Валентин Федорович и Сергей Михайлович.
– Очень приятно.
Мужчины поручкались, направились к кабинкам, еще не начавшим движение, прошли через турникеты и некоторое время ждали. Наконец «Ефимов и компания» покатили вверх. До промежуточной станции лыжники добрались без приключений, разве что Сергея при этом слегка мутило.
Совершив пересадку, они двинулись дальше, но продолжалась их поездка не особо долго. Кабинка замедлилась, дернулась и остановилась, но не замерла в неподвижности. Налетающие порывы ветра продолжали раскачивать ее из стороны в сторону.
– И надолго мы тут зависли? – спросил Ефимов, глубокомысленно предположив, что произошла какая-то авария.
– Кто его знает. Это смотря из-за чего стоим, – ответил один из инструкторов. – Может, не хотят гонять впустую, ждут, когда народу побольше соберется, или еще что.
Время будто замерло. За стеклом гудел ветер, Ефимову показалось, что кабинка начала раскачиваться с большей амплитудой. Головокружение усилилось, Сергея мутило все сильнее.
Едва сдерживая подступающую тошноту, он чертыхнулся. Кабина тут же дернулась, как бы издеваясь над ним, проползла несколько метров вперед и вновь остановилась.
– Ну и?.. – Этот вопрос старший прапорщик задал неведомо кому.
Время шло, а они продолжали висеть на одном месте.
– Возможно, у них что-то не прогрелось или обледенело, проскальзывает, – предположил Валентин Федорович, инструктор третьей учебной группы.
– Да поди их разбери, – откликнулся Илья Викторович.
Валентин Федорович и Илья Викторович разговорились на тему технических отказов, а Олег Анатольевич предпочел пока помалкивать. Кабинка раскачивалась все сильнее. Ефимов чувствовал себя мерзостно. Подкатывающая тошнота вкупе с головокружением создавали весьма неприятные ощущения.
– Знал бы – не поехал, – проговорил он и пояснил: – У меня вестибулярный аппарат ни к черту не годится. Если мы тут еще полчаса постоим, то я в себе ничего не удержу. Я потому и на вертолетах летать не люблю, что меня в них укачивает на раз. На самолетах поменьше, но тоже удовольствия не получаю. Хотя когда-то давно только самолетами и летал. Сядешь, уснешь, и вот ты уже в пункте назначения. А сейчас нет. – Сергей вспомнил, как пару лет назад его укачало на прыжках с «Ан-2», и ему сразу стало еще хуже. – Вот сволочи! Скорее бы уж поехали! – Он взглянул на часы и убедился в том, что заминка продолжалась не менее пятнадцати минут.
Кабинка дернулась, к вящей радости Ефимова, поползла вверх, но протянула только метров пятьдесят и вновь зависла.
– А мы так однажды полтора часа провисели, – «обрадовал» всех Олег Анатольевич. – Что-то у них там сломалось, точно не помню, кажется, шкив заклинило, подшипники полетели, что ли. А еще раз было… – Он не закончил.
Кабинка с силой дернулась и снова поползла вверх. На этот раз людям повезло, и путешествие продолжилось до конечного пункта. Когда пассажиры выгрузились, кабинка вновь замерла на месте, но до этого ни Ефимову, ни инструкторам пока не было никакого дела. Их ждал долгий восхитительный спуск по заснеженной трассе.
Сергея слегка пошатывало. Поэтому, идя вслед за инструкторами, он старался ступать как можно аккуратнее, чтобы не потерять равновесие и не шмякнуться на землю. Но ощущение твердой опоры под ногами довольно быстро привело его в норму. Когда компания подошла к началу спуска, старший прапорщик чувствовал себя вполне сносно.
Перед ним расстилалась белоснежная даль лыжной трассы. На ней ни единого следа, нетронутая целина.
– Кто первый? – Олег Анатольевич поправил очки, оглядел своих спутников.
– Давай ты, – предложил один из инструкторов.
– Хорошо, что никого тут пока нет, мы первые, – заметил инструктор третьей учебной группы.
– Сергей, а ты каким пойдешь? – Олег Анатольевич повернулся к Ефимову, стоявшему чуть в стороне.
– Я крайний.
– Добро. – Олег Анатольевич еще раз потрогал очки, резко оттолкнулся и с каким-то веселым ухарством понесся вниз.
За ним скользнул следующий лыжник, потом еще один.
– Давай ты! – Евгений Иванович, подгоняющий ботинки, махнул рукой.
Ефимов не стал спорить и соскользнул вниз. Спускался он, стараясь четко повторять все движения ведущего. Скорость стремительно увеличивалась. В какой-то миг Сергею показалось, что он не сумеет вписаться в очередной поворот. Старший прапорщик резко изменил траекторию, не устоял на ногах, завалился набок, заскользил по снежной целине в сторону, остановился, тут же поднялся и покатил дальше.
Поворот, еще один, потом вновь слишком уж резкое движение. Сергей опять полетел в снег, поднялся и начал догонять лыжников, ушедших вперед.
Новые повороты, скорость все выше. Казалось бы, падения должны быть чаще, но нет, теперь новоявленный горнолыжник уловил те самые мизерные нюансы, которых ему недоставало. Он, что называется, почувствовал трассу, лыжи, собственную обувь. Ефимов скользил вперед, уверенно выполняя все повороты, произвольно снижая или увеличивая скорость.
Где-то на середине пути Олег Анатольевич лихо выполнил крутой вираж, замедлил движение и остановился. Радом с ним замерли и все остальные.
– А мороз, однако, – заявил один из инструкторов и коснулся перчаткой заиндевевших усов.
– Ничего, сейчас согреемся, – оптимистично заметил Олег Анатольевич и окинул взглядом спуск, уходящий за поворот.
– А давайте я вас на видео сниму? – предложил Илья Викторович. – Тут как раз участочек поровнее. Когда еще по такой целине прокатиться получится? Будет память.
– Да, давайте! – легко согласился Олег Анатольевич.
Валентин Федорович кивнул. Ефимов возражать тоже не стал. Он справедливо предположил, что в очках и маске его лица все равно не разглядеть.
Инструктор, предложивший провести фотосессию, скатился немного вниз, достал цифровой аппарат, переключил его на видеосъемку, махнул рукой и выкрикнул:
– Пошли!
Один за другим лыжники заскользили по снежной целине, прокатились мимо «кинооператора» и, наращивая скорость, понеслись дальше. Тот проводил их объективом, выключил фотоаппарат и рванул следом.
По пути Олег Анатольевич дважды останавливался. Он чувствовал свою ответственность за новоявленного горнолыжника в лице Ефимова и спрашивал того о самочувствии.
– Нормально, – каждый раз отвечал старший прапорщик, и они мчались дальше.
Сергей действительно чувствовал себя почти нормально. Но, увы, полностью муторные ощущения не отступили.
Садясь в кабинку, чтобы вновь подняться на гору, он подумал:
«Еще один разок спущусь, и достаточно будет».
При подъеме его вновь мутило, но уже гораздо меньше. Утих боковой ветер, расшатывавший кабину. Вдобавок на этот раз они оказались на горе гораздо быстрее.
Скатившись во второй раз, старший прапорщик решил подняться в третий, затем снова и снова. Каждое прохождение трассы давалось ему легче и свободнее предыдущего. Они с Олегом Анатольевичем уже отделились от остальных и на каждом новом спуске все увеличивали скорость.
Сергея настигло, накрыло и погрузило в себя непередаваемое ощущение этой самой скорости, подвластной твоему телу. Поворот, прямая и вновь крутой вираж. Ты будто играючи выбираешь траекторию своего пути, но кажущиеся легкость и плавность движений – результат многократных тренировок и напряжения мышц, порой очень даже немалого.
Скорость растет, ты уже не сбрасываешь ее на поворотах, а лишь слегка придерживаешь себя. Но вот начинается прямой отрезок, где можно позволить себе серию крутых зигзагов. Тело подвластно тебе, лыжи – ему. Легкое движение ног, небольшое изменение положения корпуса, и направление спуска меняется.
Скрипит снег, фонтанами брызжут из-под широких лыж белоснежные струи, ветер несется навстречу. Все вокруг искрится в лучах солнца, поднимающегося над горизонтом. Ты испытываешь упоение от собственной силы и значимости, считаешь себя повелителем ветра, несешься навстречу ему, и он отступает под твоим натиском.
Никакое управление машиной, ничто иное не сравнится с этим многоминутным слиянием человека и скорости. Кажется, это не сила тяготения придает ускорение твоему телу, а ты сам способен пикировать будто птица.
Но вот впереди вышки промежуточной станции. На последней прямой скорость стремительно нарастает. Потом взлет вверх, скольжение по хребтине, уже не столь быстрое, и небольшой, почти отвесный спуск.
Лыжи, выбрасывая из-под себя килограммы снега, делают крутой разворот. После короткого скольжения ты стоишь в неподвижности, с удивлением и радостью осознавая, что сумел, добрался до финиша, поставил точку, удержался на ногах.
На трассе появились новые любители горных лыж. Теперь Ефимову приходилось скользить с оглядкой на посторонних, которые часто падали. Тогда он вынужден был резко сбавлять скорость или стремительно уходить в сторону. При этом ему каждый раз удавалось удерживать равновесие. Те два падения, которые случились в самом начале катания, так и оставались в тот день единственными.
После очередного спуска Олег Анатольевич смахнул со лба мельчайшие капельки растаявшего снега, скопившиеся на нем, подозвал Ефимова и сообщил ему о своем решении:
– Еще раз, и пойдем до низа.
– В принципе можно и пару раз скатиться, – выдвинул встречное предложение Сергей.
Он не желал лишать инструктора возможности до конца воспользоваться потраченными деньгами.
– Думаю, довольно. Шести раз с нас вполне хватит.
– А может, все-таки семь?
– Нет. – Олег Анатольевич отрицательно покачал головой.
– Как скажете. – Ефимов не стал больше настаивать и первым вошел в подъехавшую кабинку.
Поднявшись до верхней точки, они стартовали почти одновременно. Выписывая зигзаги, лыжники проскочили уже изведанный участок трассы, пронеслись мимо пересадочной площадки и вновь оказались на целине, не тронутой лыжами. Свежий снег шелестел под полозьями, прохладный ветерок обдувал разгоряченные щеки.
Олег Анатольевич двигался первым. Как следствие, именно он выезжал на участки трассы, еще неизвестные, несколько раз выскакивал на ледяную корку, дважды терял равновесие и падал. Но это не портило ему настроения. Он быстро поднимался, посмеиваясь, и они неслись дальше. И вот уже финиш – полкилометра трассы, прямой как стрела.
Сергей взглянул на часы. До окончания действия пластиковых карточек оставалось семьдесят четыре минуты. Он увидел впереди двух инструкторов из числа тех, кто не пожелал тратиться на подъемники.
Старший прапорщик воспользовался тем, что ширина трассы позволяла скользить двум лыжникам параллельно, нагнал Олега Анатольевича и крикнул, стараясь перебороть ветер:
– Может быть, карточки им отдадим?
Тот согласно кивнул и заявил:
– Так и сделаем.
Он сразу же начал притормаживать, потом повернул в сторону своих коллег. Ефимов повторил его маневр, и через несколько секунд они оказались рядом с тяжело дышащими инструкторами.
– Мужики, возьмите!.. Тут еще больше часа времени. – Олег Анатольевич достал из кармана свою карточку и протянул ее одному из инструкторов.
Ефимов сделал то же самое.
– Вот здорово! – обрадовались те.
– Успеете разок скатиться.
– И два раза успеем. Спасибо!
Инструкторы скинули с плеч лыжи, быстро защелкнули в креплениях ботинки. После чего они не мешкая заскользили вниз, стремясь по максимуму воспользоваться временем, подаренным им.
А Ефимов и Плотников съехали до конца трассы, посидели там десяток минут, попивая кофе из термоса и совершенно не спеша, наслаждаясь окружающей природой, заскользили дальше, в направлении гостиничного комплекса. Настроение у обоих было приподнятое. Утро удалось, а впереди еще оставалась уйма времени, которое можно было посвятить отдыху, заслуженному давным-давно.
Командировка заканчивалась, до отъезда домой оставалось меньше суток. Правда, еще предстояло многое сделать, но все это завтра. Не сегодня.
Увы, мечтам Сергея не суждено было сбыться. К шестнадцати тридцати выяснилось, что у старшего лейтенанта Трясогузкина недоставало одного стального карабина. Он никак не мог вспомнить, кому его выдавал, а сам был занят сдачей прочего имущества. Поэтому в магазин пришлось идти старшему прапорщику Ефимову.
Впрочем, один километр вниз, затем столько же вверх – не самое страшное в этой жизни. Тем более что нашлись и попутчики, скрасившие дорогу. Час времени, затраченный на прогулку, – сущая безделица по сравнению с вечностью.
Особенно если учесть, что по возвращении из магазина ротный порадовал Сергея неожиданной новостью. Он разговаривал с командованием, и им всем пообещали целых три выходных дня! Не важно, что два из них приходились на субботу и воскресенье. Три дня подряд после почти месяца беспрерывных занятий в тот момент казались Ефимову именно той самой вечностью.
Наутро руководители курсов пригласили спецназовцев в лекционный зал. Было сказано много теплых, очень хороших слов. Почти все получили значки и удостоверения альпинистов России. Тем, кто болел и отсутствовал на зачетных восхождениях, выдали справки.
Бойцы и инструкторы прощались как старые друзья. Олег Анатольевич последний раз собрал свою группу.
– Спасибо вам! – Старший лейтенант Трясогузкин с чувством пожал ему руку.
– Спасибо!
– Спасибо!
– Спасибо!
И так много раз подряд. Благодарили все. Олег Анатольевич за этот короткий срок заслужил уважение у всех бойцов и как человек, и как инструктор.
Ефимов подошел к нему самым крайним, после всех остальных:
– Олег Анатольевич, вы многому нас научили, спасибо! Пусть у вас все будет хорошо. Добра вам и счастья!
– Спасибо, и вам всем того же! – в свою очередь благодарил тот. – Мне понравилось работать с вашей группой.
– Спасибо. Кто знает, может быть, мы еще не раз встретимся?!
– Может быть…
Олег Анатольевич на прощание пожал всем руки, и спецназовцы отправились готовиться к убытию. До поезда оставалось не так уж много времени.
Автобусы подкатили к гостинице точно по графику. Несуетная загрузка, тихое ворчание моторов, и все, прощай, горнолыжная база! Или до свидания? Кто знает. А под покрышками уже шуршал асфальт. Мелькали по сторонам обочины. Автобусы все увеличивали скорость, везя ребят к дому. Никто не знал, что ждет их впереди, но все верили в лучшее.
Погрузка в поезд. Неспешные разговоры. Сердце Ефимова ноет в ожидании долгожданной встречи с близкими.
И вот вокзал. Перрон. Длинный переход на привокзальную площадь. Тяжелые баулы, тюки с горным имуществом. За один раз перенести все не удалось, приходится делать второй заход.
Вот они – почти родные «Уралы». Погрузка. Баулы, рюкзаки отдельно, люди отдельно. На улице мороз. Щиплет щеки, кусает нос. Ничего, скоро Сергей будет дома.
Загрузились, тронулись. Как нарочно, военный автоинспектор, сопровождающий колонну, старается соблюдать скоростной режим и едет до безобразия медленно. Ефимову так и хочется, чтобы какой-нибудь «Урал» легонечко ткнул его сзади бампером. Колонна еле тянется.
Но вот и огни большого города, долгое петляние по улицам, знакомый поворот. Ворота распахиваются настежь. Навстречу выбегает помощник дежурного по КПП и делает вид, что досматривает машины на предмет взрывных устройств. Он ничего не обнаруживает – ах, как это удивительно! – и исчезает.
Рев мотора. «Урал», скребя покрышками по снегу, легшему на асфальт, въезжает на территорию части. Последние сотни метров. Все машины остановились у ВДК – воздушно-десантного комплекса.
– Пока ничего не разгружаем! – орет ротный и буквально десять секунд спустя добавляет: – Нет, вещи вытаскиваем и относим на угол плаца!
Зашевелились люди. Захлопали, заскрипели открываемые борта. Ура, дома!
Короткое построение. Временно исполняющий обязанности командира бригады полковник Титарчук принимает доклад.
– Здравствуйте, товарищи спецназовцы!
– Здравия желаем, товарищ полковник! – разносится над ночным городом.
– Личный состав в вашем распоряжении! – командует полковник Титарчук, и капитан Кречетов вновь забирает бразды правления в свои руки.
– Имущество заносим на этаж! – звучит его голос. – Построение в расположении.
Через пять минут вещи сложены в комнате досуга, рота стоит на центральном проходе.
– Проверить наличие личного состава!
– Все, – докладывает Трясогузкин.
– Незаконно отсутствующих нет! – Васякин на всякий случай еще раз пересчитывает взглядом своих бойцов.
– Все. Все, – в один голос отвечают командиры остальных групп.
Ротный медленно расхаживает перед строем и говорит:
– Сейчас все вы пойдете домой. Командир части обещал три дня выходных. Но, мужчины!.. – Тут голос ротного делается слащавым, он хитро улыбается. – Завтра с утра все мы приходим сдавать имущество.
Вздох всеобщего разочарования.
– Да-да, именно так. И запомните, парни, если какая-то тварь опоздает, не придет, нажрется или что-то натворит, то я не буду разбираться с каждым в отдельности. Всем выходные на хрен! – Пауза. – Я тоже хочу побыть дома. У меня тоже семья. Потому, парни, прошу, требую: ведите себя как люди. Всем все понятно?
– Так точно, – прозвучало откуда-то с фланга.
– Не слышу. Я говорю, всем все понятно?
– Так точно! – На этот раз ответ прозвучал несколько громче.
– Прибытие завтра в восемь ноль-ноль. Убытие – как только сдадим имущество. Командиры групп, личный состав в вашем распоряжении, – заявил капитан Кречетов и скрылся в канцелярии роты.
Он должен был завершать какие-то неотложные бумажные дела.
Спецназовцы же, тут же отпущенные на волю командирами групп, дружно повалили на улицу.
Когда Ефимов, гремя каблуками, поднялся к себе на этаж и открыл дверь в квартиру, оказалось, что домашние не спали, ждали его появления. Как описать радость встречи? Да и стоит ли это делать, если каждый и без того все знает? Дом, семья, родители вместе с детьми. Все у всех хорошо. Не в этом ли и заключено самое настоящее счастье?
Спать легли полночь за полночь.
Следующее утро прошло быстро. К обеду личный состав наконец-то управился со всеми делами и был отпущен домой на выходные. Правда, от трех дней, обещанных щедрым командованием, оставалось уже меньше двух с половиной, но это уже как получилось.
Послеобеденное время и весь вечер Ефимов провел в общении с детьми и женой. Они вновь засиделись допоздна.
А под утро Сергею приснился все тот же самый сон. Но на этот раз он был короткий и мозаичный, будто сотканный из многочисленных лоскутков.
Ефимов словно сел в скоростной автомобиль и помчался по трассе со все нарастающей скоростью. Но вместо пейзажей обочины перед его глазами мелькали листы уже знакомых ему документов. Одни были написаны от руки, другие – напечатаны на машинке, но неизменно на двух языках.
Отдельные строки, подписи, печати, фотографии слились в единый документ и исчезли, оставив после себя всего один лист, в котором были лишь бесконечно повторяющиеся столбцы фамилий. Среди них было много слишком уж хорошо знакомых.
Вдруг носители этих фамилий начали появляться во плоти. Поправ ногами карту с надписью «Русь», они смеялись, издевательски показывали пальцами на Сергея, смотрящего на них.
Он разгневался и попробовал дотянуться до негодяев руками, но уткнулся в прозрачную стену. Издевательские крики стали сильнее. Тогда Ефимов попытался пробить стену ударом кулака, но только больно ушиб костяшки пальцев.
Смех за стеной стал громче и счастливее. Карта с надписью «Русь» с одного края занялась огнем. Субъекты, стоявшие за стеной, радостно залопотали, заулюлюкали. Сергей хотел защитить горящую Родину. Он со всей дури ударил в стену ногой, но тщетно.
«Ты не в силах что-либо изменить», – мелькнула мысль, пришедшая извне.
Страх сжал сердце. Безысходное отчаяние, порожденное собственным бессилием, заполонило душу.
Сергей почувствовал, как у него перехватывает дыхание, и проснулся. Сердце бешено стучало, по лицу тек пот. Ефимов откинул одеяло, сел в кровати, и тут же зазвонил телефон.
Это был командир группы.
– Сергей Михайлович, здравствуйте!
– Привет, Миша!
– Приходите на службу.
– Когда?
– Да прямо сейчас. Собирайтесь и приходите. Сегодня выезжаем на полигон. С понедельника у нас начинается боевое слаживание.
– Да, выхожу. Значит, у нас абзац, котенок сдох, кина не будет?!
1–30 января 2014 года
Назад: Глава 27
На главную: Предисловие
