Николай Резвун
15 ноября 2001 года. Нижний Новгород
Как ни странно, лучше всего ему думалось теперь в Центральной аптеке на Покровке. Приходил туда, усаживался на лавку, с краешку от двух профессиональных нищих: молчаливого благообразного дебила, тихо сидевшего с протянутой, словно бы окаменевшей рукой, и вкрадчивого мужика, который то сообщал о своей группе инвалидности, то жалостно рассказывал об отце, выброшенном из больницы, поскольку неоперабелен, – и погружался в свои мысли.
Отсюда был виден угол дома, в котором жил Бронников. Роскошный, украшенный всякими лепными финтифлюшками старинный дом, один из красивейших в Нижнем. Он напоминал сладко пахнущий праздничный торт (кстати, к одному из его крыльев примыкала кондитерская фабрика!). Помнится, в доброе старое время Резвун не единожды уговаривал Бронникова съехать с Покровки, уверяя, что жить здесь совершенно невозможно. Даром что пешеходная, незагазованная и как бы тихая, Покровка на самом деле никогда не бывала тихой – ни ночью, ни днем. То роллеры, то сборщики подписей за или против кого-нибудь, то брейкеры, то флейтисты-гитаристы-скрипачи, то гнусавые бабули, уже лет десять умоляющие подать погорельцам, то певцы какие-нибудь… А здесь, около драмтеатра, вдобавок прогуливались лошади, сдаваемые напрокат, а чуть в стороне здоровенный мужичина а-ля рюсс, в кожаном ремешке вокруг нечесаной гривы, демонстрировал зевакам нехилого медведя, который изрядно-таки подпортил вековую липу в центре площади, полируя на ней когти с видом скучающего денди. «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…» А как насчет медведей и когтей?
Сам Резвун жил на тихой, аристократичной Верхне-Волжской набережной, покойный Сироткин – в доме номер один по улице Минина (тоже тырло изрядное, небось похуже Покровки будет!), и каждый был уверен, что ему повезло больше всех, а друзья – сущие идиоты. Похоже, Гриша Бронников продолжал пребывать в этом счастливом заблуждении.
Иногда вечерами Резвун видел мелькание его силуэта в окнах на третьем этаже и думал, что Гриша совершенно не бережется и как славненько было бы влепить пулю в этот силуэт… Нет, не из «глока», конечно, на таком расстоянии пистолет практически бесполезен, а из винтовочки с оптическим прицелом, типа той, что когда-то была выиграна им на соревнованиях в далеком и почти забытом городе Благовещенске и теперь мирно отдыхала от трудов праведных в квартирке на Верхне-Волжской набережной. Но, во-первых, в ту квартиру ему был вход теперь заказан, во-вторых, это надо быть уж совсем наглым: стрелять из винтовки, стоя посреди самой людной улицы Нижнего Новгорода. Да и затруднительно попасть, пуляя снизу вверх: для этого нужно расположиться в третьем этаже дома в стиле Корбюзье, где находилась аптека.
Господи, да если бы Резвун хотел пристрелить Гришку, он не стал бы устраивать публичное представление. Невелика проблема – приблизиться к нему вплотную и… предложить закурить. А потом – ищите, товарищи менты, убийцу преуспевающего бизнесмена! Известно, что преступление совершено из огнестрельного оружия неизвестной марки калибра 5,6. Больше не знают о нем ничего… Конечно, Павлухе Малютко придется немедля ретироваться из Нижнего да и вообще из России, желательно обходными путями, чтобы в самом скором времени на Родину мог воротиться господин Резвун Николай Александрович с семейством.
Где он доселе был? Где был, где был… Пиво пил! Ну что ему можно инкриминировать, кроме как тихое, мирное пребывание в чудной стране Франции? Виза не просрочена, она по конец года действительна. Оставил вещи в «Нов-отеле» в Нанте? Заплатит за хранение, причем с большой охотою. Причинил массу хлопот французской полиции и русскому консульству? А я вас просил за меня беспокоиться? Вот он я сам, вот моя дочь Нинка, при нас внук Кирюшка – все в целости и сохранности. И поскольку нигде, ни на какой таможне или пропускном пункте мира нет никаких следов въезда господина Резвуна в Россию в ноябре 2001 года, никто и никогда не узнает, кто был тот киллер, который положил Гришу Бронникова из огнестрельного оружия неизвестной марки калибра 5,6. А варианты тут могут быть самые разнообразные, с этим-то калибром. Например, «вальтер». Тот самый «вальтер», который, кстати, имеется у Гриши…
Наверное, именно там, на лавочке в аптеке, его и осенило. «Вальтер», старый «вальтер» Бронникова…
Вспомнилось: вот они с Григорием сидят у того самого деятеля «невидимого фронта», который снабдил коллекцию каждого из них потрясающей, оригинальной игрушечкой, и хозяин мягким голоском, уютным таким – и не скажешь, что перед вами профессиональный убивец, пусть во имя победы развитого социализма во всем мире, но душегуб при этом отъявленный, заслуженный, многажды награжденный, – голоском рассказывает: никто ни в жисть не заподозрит, что в дело пошла, к примеру, трубка – «стрелялка» или что-то в этом роде, а не «вальтер». Конечно, если не пришивать убийство к конкретному «вальтеру» с конкретной нарезкой ствола, которая не будет соответствовать нарезке на пуле и на гильзе. Но и тут можно проскочить, потому что эксперт теперь сплошь и рядом пошел непрофессиональный, особенно в сельской местности. То есть ежели грохнуть человека где-то в глухомани, чтобы первым осматривал место преступления какой-нибудь деревенский детектив, а дело вел лопух-следователь из районной прокуратуры, – вообще нет проблем выскользнуть из-под карающей десницы закона!
Навскидку Резвуну известно два таких места – глухоманных, – имеющих отношение к Григорию. Село Бурьяны Арзамасского района – его собственная дача, та самая, вблизи которой был убит Сироткин, – и дом в Семеновском районе, в деревне Соложенке, принадлежавший Римме Тихоновой. Ну в Бурьяны свои Бронников не скоро сунется. Во-первых, далеко, во-вторых, никогда он это место не любил, а уж теперь, когда там бродит призрак Иннокентия Сироткина и до сих пор ощущаются в воздухе стойкие сернокислые пары… Другое дело – Соложенка. Соложенку Римма просто обожает – это Резвун по старым временам помнил. Там ее застать так же просто, как в городской квартире. Кстати, возможно, она ехала именно из Соложенки, когда подобрала в районе Мельницы Никиту после нападения на него Кости и Эдика.
Впрочем, Резвуну по-прежнему плохо верится, что она непричастна к покушению на Никиту. Римма, конечно, женщина загадочная и противоречивая. Вполне могла по заданию Бронникова подобрать Никиту на дороге, чтобы доставить его прямиком к ликвидаторам, – однако по пути пожалела красавчика и… все кончилось звучным итальянским словечком. Потом влюбилась в Никитку по уши, до такой степени, что отправилась его привораживать к магу, а вскоре с этим самым магом в его кабинете трахалась так, что чудо как мебель не сломалась… С другой стороны, следует учесть, что ее собственной воли в этом приключении не было, Резвун видел, что она была одурманена.
Да какая разница? Главное, что замысел с фотографиями не достиг цели.
Все-таки Бронникова нельзя недооценивать. Хитрец из хитрецов, мудрец из мудрецов! Как он мастерски ответил ударом на удар! Не стоит ломать себе голову над тем, как он узнал о связи Риммы с Никитой. Резвун сам ему подсказал…
Резвун мысленно постучал себя по занавешенному челкой лбу. Как любит выражаться Никитка, крепко же он лоханулся! Был убежден, что хорошо насыпал Бронникову соли на хвост, прислав в издательство анонимку насчет связи Риммы с молодым художником из ТЮЗа. Анонимка пришла раньше, чем фотографии, то есть почва для ярости Бронникова была должным образом подготовлена. Причем он знал, что сие послание живенько станет достоянием гласности: все конверты без обратного адреса предписано вскрывать секретарше. Анонимка была артподготовкой, фотографии – залпами из орудий главного калибра. И опять недолет: фотографии отправлены к Никите – как раз к тому человеку, на которого указывала анонимка. Бронников как бы говорил Никите: «Мне, мол, хреново от вашей связи, но теперь ты погляди, как себя ведет твоя любовница!»
Полная путаница. Какое-то время Резвуну удавалось навязывать Бронникову свою игру, но теперь тот снова начал играть с опережением. Тем более что в обороне Резвуна есть такое уязвимое место, как Никита.
Впрочем, о нем, кажется, можно пока не беспокоиться. Вроде бы от него отстали. Строго говоря, если бы хотели его прикончить, в ТЮЗе для этого можно было бы найти массу возможностей. Однако ни Костя, ни Эдик больше не появлялись в поле его зрения. Видимо, Бронников решил на некоторое время оставить парня в покое, не суетиться. Действительно, до той поры, как Резвуна и его семейство официально зачислят в полноправные покойники, времени вагон и маленькая тележка, куда спешить, зачем подставляться? Да, похоже, Никите можно некоторое время ничего не бояться. Резвун несколько раз проверял: никакой слежки нет, только одна малахольная девулька, чем-то похожая на таракашку, бегает за ним, но эту помешанную Светоню Никита умолял не принимать всерьез. Резвун и сам это понимал. К сожалению, он понимал также, кого племянник принимает всерьез.
Римму. Все ту же Римму…
Пока она не возникала, не высовывалась, даже звонить перестала – видимо, Никита крепко ее шуганул. Ну да, ведь он чуть не помешался от ревности: попадись ему Римма под горячую руку, убил бы. Но теперь, когда время прошло, когда безумие оскорбленного любовника начало остывать, Никита стал угрюмым, все время странно задумывается. Не хочет ли вновь наладить с ней отношения? Ведь что-то там между ними все же произошло, куда более весомо, грубо, зримо, чем при первой встрече, и это что-то накрепко запало в голову и сердце Никите. Как говорили в старину, в плоть и в хоть…
Римма опасна. Римма очень опасна! Крепкий напиток, слишком крепкий для неокрепшей Никиткиной головы. Если уж Бронников не нашел сил с ней расстаться после анонимки и порнографического набора, то чего ждать от мальчишки? Причем чем хладнокровнее дама будет к парню относиться, тем сильнее он начнет опьяняться ею. Закон природы, инстинкт охотника и все такое. Легко себе вообразить, что она сможет все-таки подчинить себе Никиту. Ведь он по-прежнему не в силах расстаться с подаренным ею колечком. Резвун на его месте бросил бы колечко в ее коварную и красивую физиономию, а Никитка – нет: таскает на руке это золотое сердечко, прожигает им себя насквозь. Может, это чисто сорочье тяготение к блескучей и дорогой игрушке? Не похоже: уж больно убитый вид у парня. Кстати, не побывало ли колечко у Марка свет Васильевича, алхимика этого долбаного, астролога недоделанного? Уж не заговорено ли оно?
Все это, конечно, полная бредятина… а вдруг не полная? Вдруг в этой магической чепуховине что-то есть? И с помощью колечка Римма держит Никитку на привязи.
Впрочем, что он, Резвун, спятил? Да такой бабе никакого колечка не нужно, чтобы мужика на привязи держать. У нее для этого другие средства имеются.
Все, что Римме сейчас нужно, это выждать время. А потом, когда Никита от тоски по ней вовсе на стенку полезет, явиться снисходительной королевой. И все на свете фотографии будут забыты. Еще небось и подхлестнут вожделение племянника! И начнется все снова-здорово…
Самым непонятным во всей этой истории оставалось спокойствие Бронникова. Разрыва между ним и Риммой не произошло: Резвун сам видел, как эта сладкая парочка недавно посетила уютненький грузинский подвальчик «Пиросмани» и там провела некоторое время. Оттуда пошли ночевать к Бронникову – благо «Пиросмани» тоже находится на Покровке и соседствует с домом-тортом. Дурак не понял бы, что между ними полный ажур.
А что, если… Черт возьми, как же Резвун не сообразил раньше! Что, если Бронников понял: у него нет почти никаких шансов добраться до шахмат, надежно скрытых в банковском сейфе? Даже когда их обладателем станет Никита. Через пять лет он может жениться, обзавестись своими собственными наследниками. И, добравшись до шахмат, роскошно проматывать дядюшкино состояние, оставив с носом человека, который ради этих шахмат положил столько трупов.
Вопрос только в том, на ком женится Никита…
Теперь понятно, почему Бронников не только не расстался с Риммой после двойной информации о ее изменах, но даже стал с нею еще ближе. Ведь один из ее любовников – племянник Резвуна! Сколько там разницы между Риммой и Никитой, двенадцать лет? Многовато… Однако Резвуну известны браки и с гораздо более резкой амплитудой. Скажем, одна известная в городе дама, преподавательница школы бальных танцев, вдруг взяла да и выскочила замуж за своего ученика. Между ними разница вообще в семнадцать лет! В свое время эта новость активно муссировалась светской прессой. Так же, как известия о браках всяких там известных певиц и известных певцов. А как насчет Сергея Есенина, который какую-то женщину сорока с лишним лет называл скверной девочкой и своею милою? Если Римма захочет, если приложит максимум усилий, всякое может случиться!
А потом… а потом с Никитой что-нибудь произойдет. Ну сколько времени этот глупенький мальчик сможет тешить такую женщину, как Римма? В постели он будет неутомим, но жизнь в постели не пролежишь. Опять же эта неутомимость до поры до времени. А вот когда начнет играть роль та самая разница в возрасте… Нет, скорее всего, Никита окажется обречен в ту самую минуту, когда наденет на палец Риммы обручальное колечко. «Когда ей священник на палец надел роковое кольцо, из глаз ее горькие слезы струей потекли на лицо…»
А потом она овдовеет, оставшись полноправной наследницей своего мужа, а через него – некоего господина Резвуна…
Резвун наклонился вперед и крепко взялся за виски. От этих мыслей у него порою настолько шла кругом голова, что он даже забывал, что еще жив, жив, что живы Нина с Кириллом, то есть Никите никак не стать его наследником. Забавно, верно? Забыть, что ты жив, что тебе удалось ускользнуть из страшной западни… Конечно, от этой постоянной игры в прятки с самим собой недолго и з глузду зъихаты, как выразились бы соплеменники Павло Малютко! Вот, к примеру, он не в силах сейчас понять, как в эту схему брака Риммы и Никиты, выработанную Бронниковым (а что без Гришки тут не обошлось, сомнений нет и быть не может!), вписывается посылка Бронниковым фотографий Никите. Вроде бы не должен был Гришка так рисковать, настраивая его против Риммы, а все же…
Нет, этого Бронникова хрен поймешь! Главное – разрушить его планы. Все подряд. Оптом и в розницу.
Вопрос – как.
Самое простое – рассказать обо всем Никите. И о предполагаемых планах Бронникова и о шахматах, о дедушке и о прожженных валенках… Все как есть! Все, что Резвун когда-то по глупости – и это была самая большая глупость, содеянная им в жизни! – поведал Бронникову.
Но вряд ли от рассказа Никите будет прок. Во-первых, он парень с не слишком развитым воображением, книжек практически не читал, кроме парочки авантюрных романов, в числе которых, как это ни забавно, «Наследник из Калькутты»! Еще сочтет дядюшкино предупреждение содранным из подобного романчика.
И это еще полбеды. Гораздо хуже второй вариант развития событий, при котором Никита все воспримет всерьез, расстанется с Риммой, а потом… потом решит не ждать помощи от природы. И в один прекрасный день стукнет дяденьку топором, как Родион Раскольников – старушку-процентщицу. А потом расправится и с Ниной да Кирюшей, как тот же Раскольников расправился со старухиной сестрицей Лизаветой. Нет уж, лучше судьбу не пытать.
То есть сказать – нельзя. А не скажешь – он непременно свяжется с Риммой. Это уж как пить дать!
А этого допустить тоже нельзя. Вот если бы с этой женщиной что-нибудь случилось… Скажем, нечто подобное тому, что случилось с одним украинским подданным на набережной одного французского города… Да еще при этом если бы где-нибудь поблизости оказался старенький «вальтер» калибра 5,6…
Это был бы классный ход. Во-первых, выведен из опасной ситуации Никита. Во-вторых, можно было бы так закопать Бронникова, что его не скоро бы откопал даже тот хитрющий мужик, который ведет его дела. У Бронникова хороший адвокат, но ведь даже хороший адвокат – это всего лишь человек. У него есть голова, которая может болеть. Особенно если по ней бьют чем-нибудь тяжелым.
Самое трудное в этой ситуации – это добраться до «вальтера». Ну а потом останутся чисто драматургические ходы: свести героев в нужное время в нужном месте.
Ладно, как-нибудь. А пока надо что-нибудь поесть. У Резвуна от напряженной мыслительной работы всегда делался просто-таки волчий аппетит.
Он вышел из аптеки и заспешил на Мытный рынок. Потом с полными сумками – на Алексеевскую, где оставил свою «Ладу». Он сразу поехал домой, на Бекетовку, был занят приготовлением ужина и только глубоким вечером вспомнил, что опять не позвонил в «Алтекс». Может быть, рыжий Чернов уже прочитал дискету Малюты? Завтра надо постараться позвонить, а может, просто сразу взять и заехать туда!
