Глава 18
Перед рестораном поехали по магазинам – выбирать «ночные» наряды.
– Ты разбираешься во всем этом? – спрашивал Володарский; они сидели на заднем сиденье «Мерседеса», он обнимал Беллу за талию и выглядел счастливым. Белла видела его лицо в зеркале, и ей не верилось, что человек, портретами которого обклеен весь город и о каждом шаге которого пишут все местные газеты, сидит сейчас рядом, обнимает ее и разговаривает с ней так, словно они знакомы всю жизнь.
– Вы имеете в виду одежду?
– Ну конечно! Сейчас я повожу тебя по салонам. Выбери что-нибудь этакое, эпатажное, чтобы все в клубе или вообще где бы то ни было смотрели только на тебя… Пусть это будет очень смело, эротично, вызывающе… Но, главное, чтобы подчеркивало твою молодость… Никаких масок… Твое лицо, твоя внешность, твои глаза – это всё твои козыри… Ты меня поняла?
Все магазины и салоны слились для нее в один огромный магазин с несколькими примерочными кабинами и зеркалами… Она перемерила около ста платьев и костюмов… В результате купили серебристый «космический» костюм (шортики и маечка из светящейся ткани) и маленький сетчатый шлем на голову, черное традиционное платье, глухое, но с прорезями для грудей, с опушкой из выкрашенного в кроваво-красный цвет лебяжьего пуха, костюм-»змея» – все оттенки зеленого, зеленые блестящие перчатки с чешуйками, совершенно прозрачное белое платье из английской сетки, подчеркивающее белизну тела, и белые атласные шортики к нему…
– Ты действительно сможешь чувствовать себя во всем этом уверенно? – разволновался Володарский, укладывая в машину коробки и не понимая, как вообще можно показываться на людях в таких немыслимых костюмах.
– Вы же сами сказали, что костюм должен быть эпатажный…
– Но я не думал, что настолько…
– Да ладно вам, ханжа… Поедемте поужинаем, а то я в ваших дурацких клубах стану искать бутерброды и забуду про Макса…
«Макс, прости меня… Я теперь по другую сторону баррикад… Наверно, я сошла с ума. Я так спокойно жила с тобой, мне было нужно самую малость – видеть тебя… Где ты? Что с тобой? Увидишь ли ты меня когда-нибудь в этих чудных одеждах? Боже, как же все пошло!..»
– Куда это мы мчимся? – спросила она, убирая руку Володарского со своего колена. Он уже и так успел полакомиться ее телом, пока она переодевалась в кабинке салона-магазина «Ives Rocher».
– Коровинское шоссе, это, правда, не ресторан, но чудесное французское кафе с фирменным луковым супом и морскими гребешками по-парижски…
– Фу, какая гадость!
Они вошли в гостиницу «Софитель-Ирис», нашли кафе и втроем, Володарский, Белла и Вадим, принялись за луковый суп и морские гребешки, которые оказались не так уж и плохи…
– Придумают же эти французы… – Белла попросила Володарского заказать ей салат из помидоров и пирожное. Она насытилась и стала рассматривать публику, светильники на стенах, цветы на столиках…
– Куда теперь? – спросила она уже в машине. – До полуночи еще часа четыре…
– Поедем в «Метелицу»… Я подумал, что появляться тебе в клубе одной поздно ночью будет уж слишком…
– А где эта «Метелица»?
– На Новом Арбате…
Но вошла Белла в клуб не одна. Ее проводил Вадим, а потом исчез, испарился, оставив ее среди толпы незнакомых людей, громкой музыки, света и страха, который сковал все ее тело. Могла ли она предположить, что когда-нибудь окажется в таком ярком и шумном сборище московской молодежи, что с головой окунется в эту незнакомую ей жизнь и даже почувствует ее вкус, ощутив на себе десятки любопытных и восхищенных взглядов? Молодые люди, толпящиеся у входа в модных лакированных курточках и многослойных рубашках навыпуск, подхватили ее за руки и, гогоча и смеясь, увлекли на танцевальную площадку… Белла в своем платье никак не вписывалась по стилю в гремящую музыку, но очень скоро сообразила, что если она станет двигаться в два раза медленнее, но при этом чуть приподнимать подол платья, то ее танец будет мало чем отличаться от других.
Какой-то парень взял ее за руку, привел в бар, угостил коктейлем с огромным количеством льда и лимона и спросил, как ее зовут. Она ответила: «Зу-Зу».
– Это что еще за имя?
– Имя как имя, – ответила она, нервничая. – Не нравится?
– Да ты вообще блеск! От тебя все тащатся! Ты откуда?
– Ниоткуда. С мужем поссорилась и решила развлечься… Хочешь, будешь на сегодняшний вечер моим бой-френдом? Тебя-то как зовут?
– Макс…
Она чуть не уронила фужер с коктейлем: «Только этого еще не хватало…»
– Я серьезно.
– Меня все зовут Максом… – На парне были кожаные узкие джинсы, белая водолазка и замшевая клетчатая жилетка с золочеными пуговицами. Он был примерно ровесником Беллы. – Ты поедешь ко мне?
– Нет…
– Так я и знал, опять сегодня буду спать один… Вот черт, что-то мне в последнее время не везет… А у меня еще немного «экстази» осталось, может, поедешь?
– Нет, не поеду… – Белла пила маленькими глотками ледяной коктейль и чувствовала, как бармен в белоснежной рубашке с черной бабочкой, вдавленной в плотненькую красную шею, пожирает ее глазами.
– А кто твой муж? – спрашивал черноглазый и светловолосый Макс, заглядывая Белле в лицо и норовя поцеловать ее. – А что, если он приедет сюда за тобой? Он знает, куда его птичка прячется после мелких ссор?
– Ссора была не мелкая… – подражая ему и морща нос, весело ответила Белла, – а может, я его отравила? Цианидом?
– Обожаю страшные истории, рассказывай дальше… Ну и как, он корчился в муках?
– Ужасно, его рвало, ну просто выворачивало наизнанку… – Белла, однако, не переставая рассматривала толкущуюся вокруг публику, ища взглядом Макса. Макса Лермана. Несколько раз она представляла его среди молодых холеных женщин, которых здесь, в клубе, было с избытком. Сытые и довольные кошки, они приходили сюда, чтобы развлечься и потратить денежки своих мужей, папочек или любовников, чтобы показать чужим мужчинам свое тело, чтобы вызвать в них, да и в себе желание, подогреть его вином, а потом медленно остывать в утренних объятиях в чужой постели, а то и в машине…
– Эй, ты чего задумалась? – Маленький Макс (так она решила его называть про себя) обнял ее за талию и прижал к себе. – Так ты поедешь ко мне?
– Нет, не сегодня.
– Приходи завтра… Сможешь? – У него был большой красный влажный рот, а передний зуб, еще недавно, наверно, ровный и белый, теперь был наполовину сломан.
– Что с зубом?
– Подрался, как мальчишка, – сказал он и цокнул языком. Вообще-то он показался Белле довольно симпатичным. «А кто же ты, как не мальчишка?» – Надо в поликлинику сходить, да все некогда…
– Ты где-нибудь учишься?
– Учусь, куда денешься… Папашка у меня такой, что ай-яй!
– И где же ты учишься?
– На журфаке.
– Английский знаешь?
– Ну, знаю… Да все это туфта… Скукота страшная. А вот ты красивая, все просто балдеют от тебя… И как только твой муженек такую красотулю выпустил из дома? А может, ты все придумала? Про мужа там и все такое… Может, у тебя еще и дети есть?
– Может, и придумала, а тебе-то что…
Беседа дураков. Макса в клубе не было. Да и как он мог здесь быть, если его обугленные кости покоились сейчас на кладбище?
«Кто же был в машине вместо меня? Если бы Макс, находясь в машине, захотел поговорить с кем-то, то девушка или женщина просто подошла бы к нему, но не садилась бы в машину, ведь он ждал меня, мы собирались поехать домой, потому что должен был позвонить Борисов…»
– Борисов! – вдруг воскликнула она, и ее бросило в жар. Сексуальные отношения с Володарским окончательно выбили ее из колеи, спутали все планы, он словно загипнотизировал ее, и она забыла позвонить Борисову… Ведь ей теперь не надо объяснять, где находится особняк Володарского, стоит только узнать, в какой клуб они отправятся завтра, чтобы позвонить Игорю и сказать об этом. И как же она не догадалась раньше?! – Откуда я могу позвонить?
– Пошли, покажу… – Маленький Макс вывел ее из зала, и, оказавшись в холле, Белла сама увидела таксофон и попросила у своего спутника жетон.
– Извини, но у меня только вот эта штука. – Он достал и протянул ей пластиковую карточку. – Можешь воспользоваться…
– Давай лучше ты, а то у меня после коктейля что-то голова кружится, – сказала Белла, не зная, как пользоваться карточкой и не желая показывать, что она не местная.
Он вставил карточку в прорезь:
– Говори номер…
Она назвала, и он сразу же протянул ей трубку. Белла прижала ее к уху и знаком дала Максу понять, чтобы он отошел от нее. Тот пожал плечами и выполнил ее просьбу. Белла слушала длинные гудки, и от волнения у нее ослабли ноги, а тело стало словно чужим. В горле пересохло. Наконец трубку взяли.
– Игорь, это ты?
– Белла, куда ты пропала? Представляешь, я не нашел адреса Володарского… Ну и в историю ты влипла… Ты сейчас где?
– Ночной клуб «Метелица» на Новом Арбате, знаешь?
– Конечно, знаю…
– Приезжай… Я совсем запуталась… Володарский говорит, что Макс жив и что он живет в Москве. Я так больше не могу, я устала, мне плохо… Вокруг меня совершенно чужие люди, а Володарский… он… я должна уйти от него… Я не могу тебе пока всего объяснить, но обещай, что ты увезешь меня к себе… У меня дома в надежном месте спрятана «бабочка», помнишь колье, которое Макс привез мне из Москвы… Это я к тому, что, если ты мне поможешь, я смогу превратить колье в деньги, исчезнуть из этого чертова города и начать новую жизнь… Так ты едешь?
– Белла, дорогая, успокойся, я уже еду… Все. Только постарайся всеми правдами-неправдами дождаться меня, хорошо?
– Конечно! – Она опустила трубку и вздохнула. Неужели она сейчас увидит Борисова? Но в эту самую минуту в дверях показался Вадим. Он приблизился к ней и, не обращая внимания на Маленького Макса, который тоже подошел к Белле, взял ее за руку и отвел к стене.
– Пора, – сказал он.
– Но ведь Макс может появиться здесь в любую минуту, – растерялась Белла, словно ее застукали с поличным. – И не смей хватать меня за руку. Что это вы все дотрагиваетесь до меня? – Она брезгливо отдернула руку, вспомнив, как Володарский в кабинке магазина запустил свою лапу ей под юбку. – Еще только десять часов, а вы сами говорили, что Макс появляется ближе к полуночи или под утро… А может быть, господин Володарский соскучился без меня? Иди к нему и передай, что я никуда не пойду, вот и все! – Белла вырвала руку из лап Вадима и бросилась к Маленькому Максу: – Пошли скорее, я хочу потанцевать…
Для нее теперь главным было потянуть время, чтобы дождаться Борисова. Уж ему-то она расскажет все, АБСОЛЮТНО ВСЕ, и если он посоветует ей вернуться к Володарскому, то она вернется. Да, она поступит так, как скажет ей Игорь. Он свой человек, он все поймет. Ее ужасно разозлил Скандинав, Вадим, который запросто мог увидеть, что она звонила по телефону. И как теперь она объяснит, кому звонила, если ее об этом спросит Володарский?
С Маленьким Максом они затерялись в разношерстной толпе, стали ее частичкой и оказались прижатыми к столику, находящемуся недалеко от сцены.
– Шоу-балет «Фаворит»! – услышала она голос ведущего и плюхнулась прямо на стул, не удержавшись на месте. – Максим, мне нельзя здесь долго оставаться… Давай сделаем так, ты мне дашь свой телефон, я позвоню тебе завтра утром и скажу, куда бы я хотела выбраться… Понимаешь, у меня большие неприятности, и мне действительно надо отвлечься, отдохнуть… Я даже готова пойти к тебе, но только завтра, идет? – Она решила, что в случае, если Борисов не успеет увидеть ее здесь и увезти с собой, она расскажет о существовании Маленького Макса Володарскому и объяснит ему, что сама выбрала себе этого спутника по ночным клубам… Конечно, Белла надеялась вырваться из лап Володарского, но, с другой стороны, понимала, что теперь без него она мало чего добьется в этой жизни. Да и сколько у нее осталось этой самой жизни?
Макс дал ей визитку, на которой золотыми буквами по черному лаковому полю было вытиснено: «Голубев Максим, молодой человек, приятный во всех отношениях…» и прочая ерунда в том же роде, плюс номер домашнего телефона.
– Отлично, вот спасибо… А ты ничего. – Она чмокнула его в щеку и вымученно улыбнулась. – Так мы с тобой договорились? А теперь мне надо пробираться к выходу, за мной сейчас приедут…
– Кто? Муж?
– Да нет, какой там муж… Один хороший знакомый, он отвезет меня к подруге, и я останусь у нее ночевать…
Она говорила быстро, нервно, словно пытаясь убедить своего нового знакомого, что все, о чем она говорит, чистая правда, но голос ее дрожал, а глаза были прикованы к центральному входу, где с минуты на минуту мог показаться Игорь Борисов. «Господи, да помоги же ты мне… Приди, приди, – заклинала она про себя, имея в виду Борисова, – приди, приди…»
Но вновь появился Скандинав, ухватил ее своей железной рукой и вывел из клуба. Маленький Макс смотрел на эту сцену, открыв рот. Белла невесело кивнула ему и пожала плечами: «До завтра, – прошептали ее губы, – до завтра, Маленький Макс…»
Скандинав почти втолкнул ее в машину. Белла, оказавшись на заднем сиденье рядом с Володарским, со всего размаху, наотмашь, ударила севшего за руль Скандинава, потом еще раз и еще… Тот повернул свою огромную, словно сработанную топором и раскрашенную малярной кистью голову и получил теперь уже по физиономии. Его удивленные глаза словно спрашивали совета у сидящего с невозмутимым видом шефа: в чем дело?
– Эта горилла вывела меня из клуба, как школьницу, и больно сдавила руку… Зачем вы приказали ему это сделать?
– Затем, что для первого раза вполне достаточно… – Володарский положил ей руку на плечи и привлек к себе.
– Но ведь вы сами говорили, что Макс появляется в клубах поздно ночью… Вы обманули меня? Вы привозили меня сюда с какой-нибудь другой целью?
– Нет, я тебя не обманывал. Просто посчитал, что для первого раза с тебя хватит. Ты познакомилась с кем-нибудь?
Они мчались по ночной Москве. Накрапывал дождь. Дорога лоснилась и от света фонарей казалась розовой, словно политая фруктовым сиропом. Уже потом Белла поняла, почему дорога ей показалась такой сладкой и фруктовой: в машине пахло ванилью и, кажется, персиками.
– Чем это пахнет?
– Повернись и увидишь…
Она повернула голову и увидела сзади большую плоскую коробку.
– Что это?
– Торт. Если хочешь, мы можем начать есть его прямо сейчас.
– Это разврат, – отрезала она, хотя и почувствовала, как рот ее наполняется слюной. Торт. Смешно. Борисов наверняка уже приехал и теперь ищет ее в клубе, а ее везут на Лосиный остров уплетать торт, чтобы набраться сил и потом всю ночь тратить их в объятиях Володарского.
– Это не разврат, это удовольствие, в котором я не могу отказать ни тебе, ни себе… Я завтра утром улетаю домой, у меня там накопилось много дел…
– А я? Вы возьмете меня с собой?
– Нет, об этом даже и не мечтай. Могу пообещать тебе лишь одно: я поговорю о тебе с Савельевым. И после того, как мы отыщем твоего муженька, я сам привезу тебя к Савельеву, и он, возможно, поможет тебе решить твои проблемы…
– А когда вы приедете?
Володарский повернулся к ней и внимательно посмотрел ей в лицо:
– Изабелла, ты – само совершенство. Будь я устроен иначе, послал бы к черту все и занимался бы только тобой, но я как многостаночник, у меня есть обязательства перед людьми, перед городом… Я должен быть сильным во всех отношениях. Сейчас ко мне едут немцы, потом делегация из Индии, я обещал людям дешевый чай и рис… А индусы будут покупать наши самолеты… Словом, уйма дел… Это я с тобой такой тихий и немногословный, завтра утром я буду совершенно другим человеком. Вот так-то, милая!
– Если вы найдете Макса, вы убьете его?
– Что за мысли роятся в твоей хорошенькой головке? – Он нежно погладил Беллу по волосам. – Зачем же мне его убивать? Просто мы переделаем некоторые документы, после чего я вздохну спокойнее…
– А если Макс погиб?
– Все может быть, но тогда кто же вылетел тем ночным рейсом по его документам? Нет, Белла, не обольщайся. Я понимаю, конечно, тебе неприятно сознавать, что он бросил тебя, но лучше знать правду, чем позволять обманывать себя и дальше…
Торт собирались есть у нее в спальне. Володарский снова пришел в своем красном бархатном халате.
– Сейчас нам принесут чай…
– Послушайте, а кто убирает в этом доме? Кто готовит еду? – Она вдруг вспомнила, что даже у Пасечника была Зина, так неужели Володарский не держит в штате слуг и поваров? Такого не может быть.
– Вадим. Кроме него и нас с тобой, в доме никого нет.
– Вадим и готовит? Быть того не может!
– Конечно, нет. Он привозит еду из ресторана и разогревает ее в микроволновке. Но после того погрома, который ты учинила в гостиной, убирал он.
– Так ему и надо! – в сердцах выпалила она и даже обрадовалась, что заранее успела досадить этому грубому бабуину. – Я ему еще не то устрою, когда вы уедете, можете мне поверить…
– Не советую. У него инструкции. Кроме того, у вас есть дело, ради которого ты здесь и остаешься. Ты мне можешь пообещать, что каждый вечер будешь искать в ночных клубах Макса?
– А что, если вы втягиваете меня в какую-нибудь другую игру? Почему я должна верить вам? Откуда вам известно, что Макс появляется там в полночь или под утро?
– Он сам говорил мне…
Ей вот уже который день казалось, что Макс, о котором ей рассказывает Володарский, не имеет ничего общего с тем Максом, с которым она жила и которого так любила. Словно произошло чудовищное недоразумение, и кто-то хитрый и коварный занял место настоящего Макса.
Между тем Петр Филиппович аккуратно разрезал кусочками большой персиковый торт со взбитыми сливками. Аромат заполнил спальню. Скандинав принес поднос с чашками и чайником, разлил чай и тотчас ушел. Володарский положил Белле на тарелку огромный кусок:
– На, ешь, детка, поправляйся, а то ты у меня такая худенькая… Покажи, какая ты у меня худенькая…
От этого «у меня» Беллу начало трясти, она уже все поняла, и теперь от страха перед этим мужчиной ее стало слегка подташнивать.
– Можно я покормлю тебя? Ну что ты вся так дрожишь? Не могу поверить, что я тебе неприятен… Да, конечно, я не Ален Делон, но красота – это еще не все в мужчине… Поверь мне, если бы ты была девственницей, я бы и пальцем до тебя не дотронулся, но ты молодая женщина, которой секс нужен как воздух. Расслабься, успокойся, жизнь продолжается. Ты, как я понимаю, столько настрадалась за последнее время, что тебе просто необходим мужчина, ведь, кроме самого акта, есть я, моя сила и желание помочь тебе, ты не можешь этого не чувствовать. Я очень расположен к тебе… Должен тебе признаться, что чувства, которые я испытываю, обнимая тебя, я не испытывал никогда в жизни… Ты можешь не верить мне, но это так. И сколько раз я мечтал о тебе, когда ты еще была замужем за Максом… Я слышал, что он нашел тебя в Томилинском интернате? Но я отвлекся… Я бы хотел, чтобы ты отдавалась мне с радостью, с удовольствием. Ты сейчас находишься как раз в таком возрасте, когда мужчина, даже применяя силу, может добиться того, что в женщине проснется ответное желание… желание принадлежать… Ты должна это знать, пора уже… Поэтому доедай свой торт и ложись… Только сними с себя абсолютно все, у тебя изумительное тело, я думаю о нем вот уже который день, я просто с ума схожу по тебе… И ты должна пользоваться этим и вить из меня веревки… Так что не смейся, а делай то, что я тебе говорю…
Но Белла молча поглощала торт, кусочек за кусочком, запивала его чаем и чувствовала, как от слов губернатора у нее что-то происходит внутри, она возбуждалась против своей воли и ненавидела свое тело за такое откровенное предательство. Но Петр Филиппович только говорил, ничего не предпринимая. С каждой минутой его разговор становился все откровеннее и откровеннее. Уговаривая Беллу раздеться, он начал употреблять довольно грубые выражения, от которых Беллу бросило в жар. Но она продолжала сидеть и пить чай. Она по-прежнему оставалась в черном платье с разрезами на груди, и Володарский, усевшись рядом с нею, растянул эти разрезы и пролез туда языком. Ему не мешал даже лебяжий пух, который наверняка щекотал его нос и щеки. Через некоторое время скомканное платье оказалось уже в кресле, напоминая свернувшуюся в клубок черную кошку.
«Видел бы меня сейчас Макс», – думала Белла, лежа на спине с закрытыми глазами и вцепившись пальцами в седую гриву Володарского, голова которого находилась у нее между бедрами; он ласкал ее, как хотел, и, видимо, ждал от нее ответной ласки. Но с Беллой начало твориться что-то непонятное, она чуть не выдрала ему все волосы, настолько сильны были ощущения, вызванные прикосновениями этого странного и поистине огромного мужчины к ее самым сокровенным местам. А потом началось просто сумасшествие, они превратились в самых настоящих животных, они боролись, хрипя и рыча, опрокидывая друг друга и кусаясь чуть ли не до крови…
– Белла, с тобой надо было все это проделать еще лет пять-шесть назад… Можешь так и передать своему Максу, что он самый настоящий осел… И не жалей о нем, раз он не оценил того, какая ему попалась женщина… – Володарский, утомленный, лежал поперек огромной кровати, а Белла промокала его влажное тело простыней. – Ты, конечно, совершенно свободна и можешь спать с кем угодно. Но мне бы хотелось, чтобы ты принадлежала только мне… Хотя я знаю, что никакие деньги, вообще ничего не сможет заставить тебя полюбить меня…
– Зачем вы говорите о любви? Разве то, чем мы занимались, и есть любовь? Вы принимаете меня за дурочку?
– Любовь – недостаточно емкое слово для чувств, которые я испытываю к тебе. – Он произнес это настолько серьезно, что Белла даже испугалась. Макс не говорил с ней таким тоном, он всегда шутил, когда признавался ей в любви.
– А мне не нравится, что мужчины хотят меня. Я сразу вспоминаю собачьи свадьбы… Это отвратительно.
– Разве тебе сейчас было плохо?
– Но ведь это же настоящее безумие…
– Ум тут ни при чем. Ты создана для того, чтобы получать наслаждение от мужчины. Ты так устроена. И психологически, и физиологически. И не надо отрицать этого.
– Но ведь мы же только что орали и кусались… как дети, как щенята… не знаю, как кто… А ведь вы… вы же… Володарский! То, каким я вас видела и чувствовала только что, является потрясающим контрастом…
– Да перестань ты… Не думай ни о чем, лежи и отдыхай… А завтра постарайся не злить Вадима. Он неплохой парень.
– А что, если мы… ну вдруг?.. найдем Макса? Что нам тогда делать?
– Ничего. Увидев тебя, он уже сам будет искать встречи с тобой, а там вскоре приеду и я…
– Как все просто… – Она вздохнула и потянулась всем телом, расправляя мышцы и чувствуя себя необыкновенно легкой.
– Кстати, пока ты лежишь, постарайся запомнить все мои телефоны, и московские и домашние… Я тебе буду говорить, а ты запоминай…
– А жена?
– У меня уже нет жены, я развелся, но это большая тайна. Так ты будешь запоминать?
Она повторяла цифры, лежа с закрытыми глазами, пока не запомнила.
Когда она открыла глаза, Володарский сидел за столиком и молча доедал торт.