ГЛАВА 8
Пробуждение на следующий день с кошмарной головной болью, мучительные попытки вспомнить, что же случилось с ней накануне, осознание того, что все это уже было, этакое дежа-вю, заставило Леониду внутренне подготовиться к появлению очередного жениха. Она только гадала, кто это будет, втайне надеясь на… но не будем раскрывать маленькие женские тайны.
Ее новый нареченный, действительно, не замедлил появиться. С некоторым разочарованием она увидела, что это Семен Самуилович, однако, поняв по его сияющему виду, что слово ею уже дано, она решила не отступать — судьба так судьба.
И дальше снова было дежа-вю. Объявление о помолвке, которое они сделали за завтраком, опять было встречено гробовым молчанием одних и радостным ликованием других — нетрудно было догадаться, кто из игроков в местный тотализатор оказался наиболее удачливым. Но в целом народ не очень удивился — для всех это тоже стало уже привычным. На этот раз, судя по всему, банк сорвал Исмаил — радостно улыбаясь, он громко аплодировал и посылал Леониде и ее жениху воздушные поцелуи. Ирина и Инна были мрачны и даже не пытались скрыть своего неудовольствия.
— Нет, вы подумайте! — прошипела блондинка Ирина, с завистью глядя на Леониду, которую только что с кислой улыбочкой поцеловала в щеку. — Одним все, а другим — ничего! Всех мужиков себе заграбастала. И всех угробить хочет!
— Да ладно тебе! — ее рыжая приятельница была настроена более миролюбиво. — Пусть берет себе это добро. Мне его и даром не надо!
— Да я не об этом! — отмахнулась Ирина. — Совсем баба совести лишилась! Знает же, чем это кончится, а все равно заманивает в свои сети…
— Это ты в точку попала, — кивнула Инна. — Я уже у Бюлента по новой поставила. Благо деньжонок у меня прибавилось… Да не грусти ты так! Хочешь, одолжу?
— А как мне надо ставить? Я боюсь опять промахнуться… Ты мне что посоветуешь?
— Советую поставить на мужике крест. Невеста-то и в самом деле убойная…
Сергей за завтраком так и не появился, и Леонида была немного разочарована — она хотела посмотреть, как он посмеет взглянуть ей в глаза, и поразить его своим новым замужеством. Ей почему-то казалось, что это будет для него достаточным наказанием за вчерашнее… Да, эта помолвка действительно переплюнула все остальные. Анвар уже несколько раз сфотографировал ее, а на престарелого жениха все смотрели со смесью ужаса и восхищения.
— Во дают! — выразил общее настроение Артем. — Машк, может, и нам пожениться?
— Я согласна, — кивнула Маша. — Пойдем скажем мамам!
К большому удивлению невесты, жених напросился переехать к ней сразу же после завтрака и проявил изрядную настойчивость, чтобы добиться своего. В конце концов Леонида сдалась — какая разница, днем раньше, днем позже… Главное, что они уже объявили о помолвке.
— Я приличная девушка, — объяснила она свое первоначальное колебание, — и забочусь о своей репутации. Раз объявили о помолвке, значит, можем съезжаться.
— Конечно, конечно! — кивнул в ответ Семен Самуилович. Странно, но в этой абсурдной ситуации он чувствовал себя как рыба в воде. — Мои внучки тоже строго воспитаны…
— Так у вас и внучки есть?
— А как же! Две!
— А вы не хотите пригласить к нам на свадьбу кого-нибудь из родных?
— Не хочу. В конце концов, может же у меня быть своя жизнь!
Да, ей еще многое предстоит узнать о своем избраннике!
— Ну, что? Свадьба, конечно же, завтра? — поинтересовалась она.
— А куда торопиться? Лучше, если у нас будет время проверить свои чувства! Я договорился в консульстве на 21 августа. Надеюсь, вы не возражаете?
Леонида подумала, что вряд ли она когда-нибудь научится называть своего жениха на «ты». Ее не удивляло настойчивое желание старичка сделаться ее мужем. У человека, можно сказать, последний шанс в жизни! Ее больше удивляла собственная позиция. Неужели она готова вот так, очертя голову, связать свою жизнь с человеком, который старше ее больше чем вдвое, только ради штампа в паспорте?
Задав себе этот вопрос, Леонида с удивлением поняла — да, готова. И именно ради штампа в паспорте! Ей тут же стало стыдно за эту свою слабость, но она поняла, что отказаться от предложения выйти замуж и прекратить весь этот фарс она уже не сможет.
Едва успев получить разрешение, Семен Самуилович, чмокнув Леониду в щечку, сообщил, что идет переносить вещи. Он снова показал себя человеком дела, и Леонида снова позавидовала его неиссякаемой энергии. Семен Самуилович настоял на том, чтобы до свадьбы они спали отдельно, поэтому в комнате Леониды прибавилось мебели: появилась раскладушка и табуретка.
— Я привык к простым вещам, — объяснил жених. — Всякие там кресла, диваны — от них только спину ломит.
Леонида помогла ему переехать и разобрать вещи, а потом, оставив жениха наводить порядок, занялась своими делами.
На пляж она решила не идти — нужно было написать подруге об очередной помолвке. Она собралась было расположиться на своей любимой оливе, но едва только ей удалось вскарабкаться на развилку между ветвей, как снизу донеслись голоса детей.
— Тетя Леня! Тетя Леня! Достаньте самолетик!
Леонида огляделась и увидела в листве, недалеко от себя, застрявший бумажный ястребок. Она потрясла ветку, самолетик плавно спикировал к ногам ребятишек, но уже через минуту, подброшенный нетерпеливой мальчишеской рукой, снова запутался в ветках. Еще два раза Леонида терпеливо выполняла ребячьи просьбы, но потом поняла, что покоя все равно не будет, и покинула гостеприимное дерево.
И вовремя, потому что тут же к ней подбежал озабоченный жених.
— Дорогая, ты не видела такой маленький коричневый блокнотик? — задыхаясь, спросил он. Видно было, что человек волнуется. — Постарайся вспомнить, это очень важно!
— Я не помню, — пожала плечами Леонида. Она сразу же поняла, о чем речь, — коричневый блокнотик Семена Самуиловича стал такой же символичной, олицетворяющей хозяина вещью, как кепка московского мэра. Сплетни о заветной книжечке и ее содержимом стояли на четвертом месте после разговоров о бесконечных несчастных случаях, затмении и турецкой кухне. Что ж, может, теперь, по-родственному, ей расскажут о содержимом этой книжечки? А может, даже и разрешат почитать?
— Пожалуйста! Прошу тебя! Ты его случайно не выкинула в ведро? — Семен Самуилович был не на шутку взволнован — он смотрел на Леониду жалобными глазами, и угол рта у него как-то странно дергался.
— Может быть, и выкинула, — виновато вздохнула Леонида. Она действительно не помнила, куда положила ту или иную вещь, потому что еще не привыкла к новому порядку у себя в номере.
— Жаль, ах как жаль! Горничная уже вынесла мусор…
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Леонида поняла, что в ближайшее время письма Татьяне не видать.
— Не могла бы ты посмотреть в контейнерах на заднем дворе? И, пожалуйста, поторопись — через полчаса за ними придет машина…
— Уже бегу! — И невеста, со вздохом положив так и не начатое письмо в сумку, и в самом деле рысцой побежала к отелю.
Честно говоря, она не верила, что ей удастся что-то найти в этих огромных баках. Она была даже уверена, что никакой книжечки там нет, а если и есть, то выудить ее из груды мусора не будет никакой возможности. Она и не собиралась особенно напрягаться и копаться в отходах, так как пришла сюда только для того, чтобы успокоить разволновавшегося жениха. Да, конечно, ей было интересно, о чем написано в книжечке, но не до такой же степени, чтобы под палящими лучами солнца копаться в облепленных мухами мусорных баках… Она намеревалась только для вида поковыряться в мусоре, постоять здесь, а потом вернуться обратно.
Она бы так и поступила, если бы не услышала стон, идущий от одного из баков.
Записной книжки она не нашла, зато обнаружила гораздо более крупный предмет — полуживого человека. Чтобы добраться до него, ей пришлось вывалить на землю почти весь мусор.
Конечно же, она выпачкалась с головы до ног, и в другое время это разозлило бы ее — за несколько дней испортить столько одежды! Господи, если так и дальше пойдет, ей волей-неволей придется поселиться на нудистском пляже. Но сейчас она не думала об одежде — она стремилась поскорее узнать, кто это там стонет в переполненном мусорном баке.
Стонал Сергей, и он был совсем плох. Когда Леонида добралась до него, раскопав груду вонючих отходов, он едва мог пошевелить головой.
— Что вы тут делаете? — спросила изумленная девушка, хотя ответа и не ждала: ясно, что очутиться в таком месте и в такое время можно было только спьяну!
— Отдыхаю, неужели не видно! Да помогите же мне вылезти! — Голос обитателя помойки звучал на удивление резко и требовательно.
— А я вот думаю, не оставить ли вас тут… Чтобы отучить от вредных привычек, — обиженная его резкостью, Леонида решила немного помучить наглеца. В конце концов, она не обязана откапывать пьяниц из мусорных баков! К тому же она все еще дулась на него из-за вчерашнего.
— Вы это о чем?
— Ну, например, о привычке врываться в ванную комнату к малознакомым девушкам.
— А, это… Извините. Я не имел в виду ничего плохого… Вы мне были совершенно не нужны! Ох, то есть, наоборот… Нужны… нет, что это я…
— Ах так? За это можно и по физиономии схлопотать… Впрочем, мне кажется, вы уже схлопотали, — только сейчас Леонида заметила возле уха у Сергея запекшуюся кровь и нахмурилась.
— Я вас сейчас вытащу… Хватайте меня за шею! Да не бойтесь, теперь можно…
— Спасибо! Если бы не вы… Еще полчаса, и я бы тут, наверное, помер. Не от ран, так от жары и от запаха! И увезли бы меня, бездыханного, на городскую свалку.
— И правильно бы сделали! Так что не стоит меня благодарить. Ничего особенного я не делаю. Просто не хочу, чтобы моя свадьба омрачилась вашими похоронами. А вообще — пить надо меньше.
— Как! Так вы опять выходите замуж? — от удивления Сергей чуть было не разжал уже обхватившие шею Леониды руки. Лицо его сделалось жалобным и несчастным.
— Представьте себе! — Неизвестно почему, она была рада его реакции. — Да держитесь вы крепче!
Итак, все решилось. Она опять выходит замуж. «А не вернуться ли мне обратно в бак?» — подумал несчастный. Ему уже больше ничего не хотелось. И меньше всего — снова влезать во всю эту грязь, которая даже хуже грязи в мусорном контейнере. Вот сейчас он держится за шею — кого? Мужика или бабы? Несмотря на адскую головную боль Сергей подумал, что вот он — его шанс. Вот сейчас он может прижаться к ней… или к нему… покрепче и расставить все точки над «i».
Но почему-то он не стал этого делать. Ему вдруг захотелось, чтобы Леонида подольше оставалась женщиной… Хотя бы в его мечтах.
Сергей вдруг вспомнил, как познакомился с первой женой. Она была участковым врачом и пришла к нему по вызову, когда его свалил грипп. Его поразила ее уверенность в том, что все будет хорошо, хотя он, провалявшись с температурой пять дней, уже начал паниковать и думать о самом худшем. Она же, быстро и энергично раздев, осмотрев, ощупав и прослушав его пораженное болезнью тело, не проявила никакого испуга или интереса к такому экстраординарному случаю. Размашистым и непонятным почерком она выписала ему кучу рецептов, а узнав, что он живет один, сама сходила в аптеку, принесла оттуда груду коробок и, помахивая упаковкой огромных одноразовых шприцев, объявила, что отныне целую неделю будет приходить к нему дважды в день, вечером и утром, делать уколы.
Перспектива дважды в день получать по полному шприцу чуть было не доконала его, однако ручка у доктора оказалась легкой, длинная иголка вонзалась в его тело совершенно безболезненно, на третий день он уже был практически здоров, а на седьмой доктор объявила, что согласна выйти за него замуж.
— Я устала бегать к тебе каждый день, — пожаловалась она. — Лучше уж я тут поселюсь.
Он не стал возражать, поняв, что плетью обуха не перешибешь. Да его особенно и не спрашивали.
Они прожили вместе около двух лет, практически все это время он пробыл на больничном: его дражайшая половина заботилась о его здоровье и о том, чтобы дома было кому хозяйничать. Сама она терпеть не могла уборок и стирок, да и дома практически не бывала — работала на две ставки, пользовалась огромным уважением начальства и больных. Сергей тоже терпеть не мог домашней работы, однако, когда он робко пытался возразить, она грозилась, что уйдет от него.
— И куда ты без меня? Кто же тебя кормить будет?
И это было правдой — за время своего абсурдного брака он так разленился, что с трудом представлял себе, как можно каждый день с 9 до 6 пропадать на работе…
Приближался срок очередных выборов, его супругу куда-то там выдвинули, и она окончательно перестала бывать дома. Какое-то время он терпел, но потом, когда ее избрали депутатом в городскую думу, не выдержал и объявил, что уходит от нее.
— Дурачок, — улыбнулась она. — Ты что, не понимаешь, что с тобой будет? Ты же без меня сопьешься, пропадешь… Ты же совсем не приспособлен к жизни!
Он настаивал на своем, и они разошлись. Надо сказать, что жена повела себя порядочно — его собственную квартиру она оставила ему и ушла в ту, которую получила как депутат гордумы…
Некоторое время Сергей действительно чувствовал себя потерянным. За годы безделья он обленился, разучился нормально работать, из фирмы, куда он попал после института, его выгнали…
Спас Алексей. Одолжив ему немного денег, друг предложил выход:
— Послушай. Я помню, какие классные сочинения у тебя были. Попробуй писать, может, что из этого и выйдет.
Он попробовал — с первого же дня оказалось, что это довольно трудно.
Вначале у него просто ничего не вышло: одно дело — школьное сочинение, совсем другое — создать нечто, что будет интересно читать кому-то еще, кроме школьного учителя. Пересказывая идеи и зачитывая отрывки своих произведений, он замучил и распугал всех своих знакомых. Распечатывая готовые творения, он загнал принтер, но ничего путного не выходило.
Тогда он решил переключиться на литературу для детей, это казалось проще, но так было только на первый, дилетантский взгляд. Детская литература требовала не только воображения и бойкого пера, но и знания самих детей, а этого ему, за неимением собственных отпрысков, как раз и не хватало.
Он снова начал писать для взрослых. Не то чтобы у него опять ничего не вышло — просто он не был вхож в мир литературы, где главными все же были издатели. Почти год он со своими опусами обивал пороги издательств, но никто не хотел его печатать. В вежливой, но недвусмысленной форме ему отказывали, находя для этого самые разнообразные отговорки. Большинство причин сводились к «низкому литературному качеству произведений». Но Сергей не сдавался, он писал, писал и писал. И наступил момент, когда количество перешло в качество. Знакомые теперь не избегали встреч с ним, а публичное чтение отрывков из его романов уже никого не вгоняло в жар. Он попробовал еще раз пройтись по издательствам — на этот раз к его творениям отнеслись более благосклонно, и, после нескольких месяцев мучительных сомнений, ожиданий, волнений, он наконец держал в руках свои первые опубликованные романы…
Но сможет ли он писать теперь, после такого неслабого удара по голове? Да, знания первой супруги сейчас были бы очень кстати…
С трудом вытащив пострадавшего из бака, Леонида помогла несчастному добраться до его номера.
— Кто это вас так? — озабоченно поинтересовалась она, осматривая небольшую, но глубокую ранку на затылке. — И зачем вас выкинули в помойку?
— Меня не выкидывали, — вяло усмехнулся Сергей. — Я сам туда… упал. И ударился головой.
— Конечно, конечно… Видно, вы кому-то здорово насолили, — покачала головой девушка.
— Вам, например.
— Судя по состоянию вашей головы — не мне одной, — отрезала Леонида. — К тому же я не стала бы вас выкидывать. Я бы вас просто придушила. Или утопила.
— В душе, — нашел силы усмехнуться он.
— Это как вам угодно.
Она принесла мокрое полотенце, помогла пострадавшему умыться, а потом позвонила Анвару и попросила вызвать врача. И только тут Сергей вдруг вспомнил и всполошился:
— Газета! Мне нужна газета! — почти умоляюще обратился он к Леониде. — Там, в баках… Я ее искал…
— Газета? — женщина подумала, что это просто какая-то эпидемия сегодня — всеобщее желание покопаться в мусоре, к тому же ее руками. Она знала, что ни за что больше не подойдет к отвратительным контейнерам. Даже по просьбе раненого.
— Да, но я ее не нашел! Не могли бы вы… Мне нужно, очень нужно! — взгляд его был таким умоляющим, что Леонида сдалась.
Она вышла из гостиницы и, завернув за угол, увидела, как нагруженный мусоровоз пытается разъехаться на узкой дороге с машиной «Скорой помощи». «Что ж, значит, кому-то сегодня не судьба найти свои потери!» — с облегчением подумала Леонида, направляясь к шоссе, чтобы встретить медиков.
Безвозвратной пропажей газеты Сергей был огорчен гораздо больше, чем диагнозом «легкое сотрясение мозга», поставленным местными врачами. Леонида утешала его как могла, втайне считая, что от удара головой он просто слегка сдвинулся и после лечения это пройдет. С большим трудом ей удалось уговорить пострадавшего отправиться в город, в больницу, после чего она вернулась к себе в номер, где ее уже поджидал оживленно потирающий руки жених.
— Представляешь, блокнот нашелся! — радостно сообщил он. — В кармане пиджака. За подкладку завалился, там у меня дырка. Но теперь-то уж я его точно не потеряю, во-первых, потому, что у меня же будет ангел-хранитель, который, как я надеюсь, даст смертельный бой всем прорехам на моей одежде… А во-вторых, потому что этот блокнотик уже закончился, и я решил начать новый! Кстати, я отдал Анвару пленку — свою и твою, он должен сегодня отвезти в город. Дня через два будет готово! А для свадьбы я уже зарядил новую, на 12 кадров. Думаю, нам должно хватить…
