ГЛАВА 12
Ax, какое это было удовольствие — провести чуть не половину дождливого дня перед зеркалом, в предвкушении заманчивой встречи!
В ход пошел весь имеющийся в наличии арсенал, все известные Леониде способы навести красоту. Ее кожа подверглась атаке всевозможных кремов и масок, на голове воздвигалось не менее десятка причесок, а уж какие комбинации были составлены из тех нарядов, которые были срочно вынуты из чемодана! Прихорашиваясь, Леонида то и дело представляла себе взгляд Аркадия — одобрительный, восхищенный, умоляющий… — ах, как пойдет этот взгляд его бесподобным глазам! Ей еще никогда не встречались красавцы с такими умными глазами! Или же умники с такими красивыми лицами… Она просто жаждет встречи с ним! Это было самой настоящей лихорадкой, ей еще не приходилось испытывать такого возбуждения и радости. Последние дни принесли ей слишком много печали, и теперь она словно бы наверстывала упущенное.
Сергей ушел из холла почти одновременно с Леонидой и Аркадием. Он чувствовал, что ему необходимо побыть одному и подумать. Можно было вслед за ними подняться на второй этаж, к себе в номер, но Сергей решил прогуляться, пусть даже и под дождем. Вскоре, однако, он с сожалением убедился, что эта гостиница действительно была предназначена лишь для самого примитивного отдыха, когда не нужно ничего, кроме пляжа, моря и солнца. Красная глина, составлявшая основу местной почвы и в обычное время иссушенная солнцем, потрескавшаяся и твердая, теперь раскисла, превратив территорию вокруг отеля в полупроходимое болото. Тому, кто хотел бы просто немного погулять под дождем, нужны были не скользкие и вязкие тропинки, а мощеные или асфальтированные дорожки, но ни того, ни другого рядом, увы, не было. Сергей потоптался на пороге, не решаясь ступать на мокрую траву, потом все-таки сошел с крыльца и пару раз обошел вокруг отеля по газону. Он шагал, стараясь подавить в себе раздражение и злость, но боялся признаться себе, что чувства эти были вызваны легкомысленным поведением Леониды и появлением в отеле незваного соперника.
Совершенно неожиданно для самого себя он заметил, что уже не бродит, а стоит под самым балконом Леониды, рядом с лавровым кустом, с которого уже успел даже ободрать почти все листья. Резкий маслянистый запах лавра и привел его в чувство. Он с досадой отбросил на газон мятые листочки, которые все это время теребил в руках. Взгляд его упал на какой-то странный блестящий предмет. Он наклонился и поднял обломки небольшой рейки из прозрачного пластика. Они валялись как раз под балконом Леониды, именно оттуда, скорее всего, и упали. Странным были не только эти обломки, но и то, что они лежали тут — каждый день садовник исправно чистил газон. Значит, они могли появиться только утром, потому что сегодня садовник еще не появлялся. Скорее всего, горничная вымела их с балкона, когда убирала номер после ухода Леониды. Да, так оно и было — ведь все дни своего затворничества женщина никого к себе не впускала и для горничной исключения тоже не делала!
Повертев находку в руках, Сергей засунул обломки в карман, решив при случае поговорить о них с Леонидой.
При случае? А почему не прямо сейчас? Да, теперь у него появился повод обратиться к ней, подумал он и укорил себя за малодушие. Этот мусор, найденный под ее балконом, вовсе не повод! Он должен, просто обязан был предупредить ее о возможном брачном аферисте, предостеречь от опрометчивых шагов! Теперь, когда ему стало окончательно ясно, что легкомыслие этого существа не знает предела, он не мог просто так смотреть, как эта непутевая дуреха в очередной раз портит себе жизнь. Хотя бы потому, что был у нее дважды в долгу.
Итак, у него было целых два, вернее, три повода для разговора с Леонидой — серьезная беседа об опасности необдуманных решений вообще и решений о браке в данном отеле в частности; обсуждение происхождения мусора под ее балконом и, наконец, выяснение кое-каких подробностей о пропавшем коричневом блокноте ее несостоявшегося мужа.
А может, он все это выдумал? И на самом деле ему не нужна никакая информация, а просто он хочет увидеть Леониду и поговорить с ней? Сергей постарался вытолкать эти провокационные мысли — ему и так было не по себе.
Вскоре он убедился, что полоса его везения кончилась, так и не успев толком начаться. Потоптавшись перед дверью, он постучался в номер Леониды и, когда ему не ответили, нажал на ручку…
А дальше все повторилось по уже отработанному злосчастному сценарию — конечно же, Леонида была у себя, конечно же, совершенно в неприглядном виде. Голова в бигудях, на лице — толстый слой белого крема… Ни один нормальный мужчина не вынесет такого душераздирающего зрелища, и ни одна нормальная женщина не простит, если ее застанут в таком виде. В замешательстве и досаде от того, что был прерван интимный процесс сотворения красоты, Леонида чуть не пинками вытолкала незваного гостя из комнаты.
— Как… как вы посмели! — приговаривала она, выпроваживая Сергея. — Какая наглость!
Изгоняемый тоже пребывал в замешательстве — и от вида Леониды, и от явного провала своей попытки серьезного разговора. Очевидно, все его мысли ясно отражались на лице, потому что Леонида злилась еще больше, ее яркий румянец был виден даже сквозь крем.
— Мне нужно с вами поговорить!
— Вы же видите, сейчас я не могу! Уходите, немедленно!
Чувствуя, что совершил непоправимую ошибку, Сергей выскочил из номера и столкнулся с Аркадием, который в этот момент тоже вышел в коридор. Показалось ли это неловко извинившемуся Сергею или в глазах новоявленного «супермена» действительно сверкнула холодная неприязнь? Пробормотав дежурное «ничего страшного», соперник сыщика досадливо щелкнул пальцами и быстро сбежал по лестнице в холл.
Бывает так, что люди, даже не познакомившись толком, тем не менее с первого взгляда чувствуют друг к другу необъяснимую сильнейшую антипатию. Именно так случилось с Сергеем и Аркадием. В этом новичке Сергей сразу почуял врага, соперника, опасную и сильную личность. Почему? Это было необъяснимо. Женщины назвали бы это интуицией, мужчины же, как правило, презирают подобные слова и отвергают само существование таких понятий. Но этот тип, который нагло и беззастенчиво клеился к Леониде, вел себя не так, как прочие, нормальные, мужики. Казалось, его ничего не интересовало — ни отель, ни другие туристы, а только одна Леонида. Да, конечно, его могла охватить неукротимая страсть, хотя сам Сергей и не верил в подобные штучки — он считал, что мужики выдумывают это для соблазнения женщин. И сейчас, похоже, происходило то же самое…
Но Сергей не дал этим мыслям хода. Со стыдом он признался себе, что, кажется, просто ревнует… А значит, все его подозрения — необъективны. И вообще, ему сейчас нужно подумать о собственных проблемах.
Проклиная себя, Сергей побрел вслед за более удачливым соперником. Опять он все испортил! Ну почему, почему ему так не везет? Почему все, что касается этой женщины, он делает невпопад, неуклюже и неловко?
Однако отступать было в любом случае глупо. Если он сам все испортил, это не значит, что можно оставить ее в беде. Да-да, она в беде — теперь он был в этом уверен. Значит, ему придется «опекать» Леониду даже против ее воли.
Преображение чудовища в красавицу, как это всегда бывает, было сногсшибательным. Увидев Леониду в холле через час, Сергей был потрясен даже больше, чем в день экскурсии в пещеры. Ведь тогда женщина тоже преобразилась, но теперь он видел все предварительные процедуры, и контраст был слишком разительным. На этот раз она превзошла самое себя — все, кто находился в холле, издали восхищенный вздох.
А все потому, что произошло самое настоящее чудо. На дне своего чемодана Леонида обнаружила совсем позабытое платье — легкое, золотистое, оно, свернутое в пакетике комочком, было не больше апельсина. Этот апельсин подруга Татьяна почти насильно пыталась засунуть ей в чемодан перед самым отъездом. «Возьми, пригодится! — уговаривала она Леониду. — Мало ли какое торжество тебе предстоит. Оно же почти невесомое!» Леонида со своим извечным упрямством отказывалась. «Какое торжество, ты о чем! Там же море, солнце, пляж! Я лучше купальников побольше наберу. Если кого и предстоит соблазнять, то только на пляже!» Леонида считала это платье совершенно ненужным на жарком курорте, она назвала экстравагантную вещицу «безумством», «глупостью» и отбросила подальше. Она вообще не любила «лишних» тряпок, которые можно надеть от силы один раз в год. Весь ее гардероб состоял из практичных вещей — их было легко комбинировать, и они годились как для повседневной носки, так и для праздничного выхода. Так же она собралась и сюда — и в результате теперь ей было совершенно нечего надеть. Половина ее практичного гардероба оказалась попорченной в результате невероятных приключений, а другую половину она надевала уже по сто раз. Не могла же она появиться перед народом и новым знакомым в потертых джинсах! Или в бермудах. Или в этой уже всем давно надоевшей серой юбке! Не годились также и цветастый сарафан и розовое платье… Все это уже было, было и смертельно надоело ей самой до такой степени, что захотелось тут же выбросить все вместе с чемоданом. А пока она просто взяла и вывалила содержимое чемодана на палас. Вот тут и произошло чудо: откуда-то из укромного уголка выпал прозрачный пакетик с платьем… Вначале Леонида не поняла, что это такое, — яркая золотистая тряпочка переливчато засверкала даже в неярком свете хмурого дня. А потом догадалась и просто воскресла: умница Татьяна все же тайком подсунула ей в чемодан это платье!
Вещица действительно оказалась «что надо». Ни капли не мятое, платье из апельсина превратилось в струящийся по телу Леониды золотистый поток. Тоненькие бретельки были совсем невидимыми и казалось, что ткань просто выросла на теле женщины и теперь обволакивала ее, подчеркивая достоинства фигуры и скрадывая недостатки. Цвет ее, теплый и таинственный, надоумил Леониду еще на одно безумство… Короче, не прошло и двух часов, как она из простой смертной превратилась в богиню.
Вначале Сергей не понял, почему от богини исходит такое сияние, а потом догадался — она умудрилась изменить цвет волос. Да, все сложилось один к одному, пригодились даже пресловутые свадебные подарки, некоторые из которых ей все-таки успели всучить. Благодаря краске для волос Леонида сделалась платиновой блондинкой. Ее волосы естественно разметались вокруг лица, и только опытные взгляды Ирины и Инны углядели в этом эффект тщательной укладки. Новый цвет волос потребовал и нового макияжа. И тут пошли в ход казавшиеся ненужными прочие презенты — ведь стараниями окружающих Леонида имела теперь богатый выбор косметики. Немного поэкспериментировав перед зеркалом, она изобрела для себя нечто новое, решив сделать акцент не на глазах, как раньше, а на губах. С помощью матовой, цвета темной глины, помады, она увеличила губы и резко усилила их цвет. Глаза же она оставила почти нетронутыми. Два легких мазка серым контурным карандашом, чуть-чуть касторового масла на ресницы — вот и все. Этот макияж преобразил Леониду. Глаза ее на фоне жарких чувственных губ стали еще прозрачнее и беззащитнее, светлые волосы сделали ее моложе, и это сочетание наивности и искушенности было просто неотразимым.
Одобрение и покорность увидела Леонида в глазах подошедшего к ней Аркадия. Он тоже переоделся, и в темных джинсах с темной, в тон им, рубашкой, контрастирующей со светлыми волосами, выглядел просто великолепно. В большом зеркале, висевшем в холле, Леонида увидела отражение — свое и нового знакомого. Да, они были впечатляющей парой! С таким не стыдно показаться в обществе, подумала Леонида, и та же мысль, похоже, пришла в голову ее спутнику, потому что он, поймав взгляд женщины в зеркале, сжал ее локоток и, наклонившись к самому ее ушку так, что пышные усы мягко царапнули шею, произнес:
— Капитально смотримся, не так ли?
Жаркий вихрь самых разнообразных чувств захлестнул Леониду. Реальность вокруг преобразилась. Она уже не стояла на земле, она летела, парила, кружилась в воздухе…
Турецкая мелодия, слащавая и тягучая, казалась райской музыкой, терпкий запах моря и дождя долетал из открытой двери холла. Аркадий проводил свою спутницу в ресторан и усадил за празднично сервированный столик. Это был не обычный рядовой обед, Леонида обратила внимание, что только у них на скатерти расположились блюда с фруктами и разнообразными закусками. Роскошная темно-бордовая роза выглядывала из узкой вазочки посреди стола. Польщенная женщина поняла: за ней недвусмысленно начали ухаживать, и по-крупному. Аркадий кивнул, тут же рядом оказался Анвар, он эффектно открыл бутылку шампанского, разлил пенящуюся жидкость по бокалам.
— Что же мы празднуем? — низким грудным голосом поинтересовалась виновница торжества. Да, в первый раз в жизни Леонида чувствовала себя самой настоящей роковой женщиной, и это было невероятно приятно. Она томно прищурила глаза и улыбнулась уголком губ — так вели себя, по ее мнению, бывалые «вамп». Для полноты картины не хватало тонкой длинной сигареты, струйки дыма, вьющейся между нею и ее спутником, и старинной, с потрескиванием и шипением, записи Вертинского. Лениво отщипнув от кисти виноградину, Леонида поднесла ее ко рту.
— Нашу помолвку! Кстати, о свадьбе я уже договорился — завтра в пять. Ведь ты же выйдешь за меня, дорогая?
Это было даже не смешно.
Бокал дрогнул в руке богини, шампанское расплескалось на новое платье, виноградина попала не в то горло, и она так сильно закашлялась, что из глаз потекли слезы.
Сдавленно просипев извинения, она выбралась из-за стола и метнулась в туалет.
А там, глядя в зеркало на свое враз помрачневшее лицо с размазавшейся вокруг губ помадой, она в первый раз за все время подумала — что-то тут не так. Так не бывает! Ей уже даже не делают предложения! За нее уже всё решили! Этот красавчик даже не спрашивает ее согласия. Готов силой тащить ее под венец! Она, правда, и не против… Но все равно что-то тут не так. Дух противоречия посеял в ее душе сомнения. К тому же ее расстроила бесцеремонность Прекрасного Принца. Они едва знакомы, а он уже называет ее на «ты»… На его идеально белых одеждах появилось едва заметное пятнышко… Впрочем, Леонида постаралась побыстрее забыть об этом.
Она переключилась на другое. Да, она, конечно, стала очень привлекательной на этом курорте, но не до такой же степени! И потом — она не могла забыть, что случилось с предыдущими женихами. Может ли она подвергать опасности этого? Тысячи вопросов вдруг разом возникли в ее голове… Она отогнала их — не время и не место сейчас искать ответы. Но в любом случае нельзя принимать решение так быстро. Слишком дорогая цена была заплачена ею и другими за ее легкомыслие в аналогичных ситуациях. Теперь она ни за что не попадется на ту же самую удочку! Она хорошенько все обдумает, взвесит и только потом даст ему ответ. Нет, речь не идет об отказе — но и согласиться сейчас она не могла.
Леонида горестно вздохнула. Она поняла, что на самом деле очень, очень хочет сказать «да»! И у этого мужчины действительно были основания для напористости. Ах, ну почему он не появился в отеле двумя неделями раньше! До всех этих печальных событий… Тогда она без колебаний отдала бы ему руку и сердце, и они бы уже давно стали мужем и женой, и, наверное, уже вернулись бы в Москву… Все было бы гораздо проще. Не будь у нее предыдущего печального опыта… Нет, все-таки ей фатально не везет! А он — не рассердится ли он, услышав ее слова? Не откажется ли от своих намерений? Кто их знает, этих красавчиков, они такие ветреные! Тем более что здесь у него будет богатый выбор. Стоит ему только пальцем пошевелить, к нему сразу очередь выстроится! Вон как эти две змеи его глазами прожигают!
Минут десять Леонида разрывалась между «да» и «нет». В любом случае очарование свидания было нарушено.
Она быстро привела себя в порядок и вернулась в зал, постаравшись отогнать неприятные мысли. Сев за столик она, мило улыбаясь, сказала:
— Дорогой, может, подождем со свадьбой? Я ведь пока еще даже не знаю свою будущую фамилию. — Она посмотрела прямо в васильковые глаза и увидела мелькнувшее там разочарование. Но если мужчина ее мечты чем и выдал свои чувства, то это был только легкий вздох огорчения.
— Ах да, конечно… Извини, я совсем потерял голову! — Он выглядел смущенным и от этого еще более милым.
— Ты, наверное, еще не знаешь моей истории… — Она тоже решила отбросить церемонии, и это вышло у нее довольно естественно. — Мой ангел-хранитель оказался на редкость кровожадным! Все мои предыдущие женихи погибли… Да? Тебе уже рассказали? И ты не боишься? Тебе это безразлично? Но, видишь ли, это не безразлично мне. Ты мне слишком дорог. Я не хочу подвергать тебя риску… Давай подождем принимать какие-нибудь решения, ладно? Поухаживаем друг за другом, познакомимся поближе… Ты не возражаешь?
— Конечно, милая! Все будет так, как ты захочешь. А что до ухаживаний — считай, что они давно уже начались! Только учти — я страшный ревнивец. И в гневе бесконтролен! Но ты же будешь умницей и не дашь мне повода, так ведь?
Леонида уклонилась от ответа. Она только улыбнулась и покачала головой.
— Ну? Чего бы ты хотела? — он обвел рукой ломящийся от закусок стол.
— А чего бы ты посоветовал мне хотеть? — игривый тон незатейливого флирта сегодня давался Леониде на редкость легко. Оттого ли, что изменилась она сама, или оттого, что рядом с ней был Тот Самый Мужчина?
Они выпили шампанского, голова у нее слегка закружилась. Леонида чувствовала себя превосходно — это был ее звездный час. Ее женское тщеславие было полностью удовлетворено. Ей нравилась грубая сила, исходившая от сидящего напротив мужчины, она чувствовала, что с радостью покорилась бы этому великолепному самцу. Ей нравилась зависть в глазах женщин, она радовалась тому, что стала темой их сплетен и перешептываний. Ей был приятен интерес в глазах мужчин, сегодня, она это знала, она могла бы покорить любого из присутствующих в зале. Ее радовала почтительность Анвара и Бюлента, которые обслуживали их столик с особым рвением. Они были в центре внимания, с Леонидой такое случилось чуть ли не впервые в жизни, и она с огромным удовольствием купалась в лучах славы, пусть даже и местного значения.
Аркадий сдержал слово — за весь пасмурный, хмурый день, плавно перешедший в вечер, он ни разу не заговорил больше о свадьбе. Они ели, пили, танцевали, болтали о том и о сем, обнаружив в своих вкусах массу общего. Он оказался именно тем человеком, каким ей хотелось бы его видеть, — был обольстительным без назойливости, умным без занудства, раскованным без хамства, расточительным без показухи… Он умел быть и рассказчиком, и слушателем, и командиром, и подчиненным, остроумным и серьезным… Он умел танцевать, разбирался в музыке, нарядах и косметике и при этом не выпячивал все свои таланты на всеобщее обозрение. Мечта любой женщины! Очарованная, Леонида несколько раз за этот вечер порывалась изменить ею же принятое решение и сказать: «Я передумала! Пусть свадьба действительно будет завтра!» Останавливал ее только страх за него и еще, как это ни странно, строгий, укоризненный взгляд Сергея. Почему-то она все время чувствовала на себе этот взгляд — блестящие темные глаза неотрывно смотрели на нее, причиняя неудобство.
А потом все ее мысли, и дурные, и шальные, и вовсе перестали ей досаждать — она потихоньку пьянела, к концу вечера окончательно потеряв голову. Она уже не помнила, как во весь голос пыталась петь, как, размахнувшись, опрокинула бутылку с шампанским, и вылившаяся жидкость веером окатила сидящих поблизости, в ее памяти смутно остался момент, когда она порывалась вскочить на столик, чтобы станцевать канкан. Все эти безобразные выходки, к счастью, остались только в воспоминаниях окружающих. Да и то смутных — в этот ненастный день в ресторане само собой устроилось настоящее пиршество. Все вдруг принялись сорить деньгами, щеголяя друг перед другом своей «крутизной», и вскоре запасы продуктов и спиртного из кладовки перекочевали на столы. А еще через некоторое время озабоченный Исмаил даже вынужден был послать Бюлента в город за провизией.
Да, вечеринка получилась достойной, о чем впоследствии красноречиво свидетельствовали фотографии, сделанные «скрытой камерой» единственными трезвыми участниками импровизированной гулянки — Артемом и Машей.
Момент просветления случился у Леониды тогда, когда, после окончания мероприятия, Аркадий и Бюлент заботливо провожали ее до номера.
— Спасибо! — пролепетала Леонида. Языком она шевелила с трудом, так же, как и ногами. Аркадий расплатился с Бюлентом какой-то мелкой монеткой и, подхватив Леониду на руки, внес в комнату.
«Сейчас он воспользуется моим беспомощным состоянием, а я не смогу сопротивляться!» — в панике подумала Леонида. И тут же мелькнула другая мысль: «Интересно, а каков он в постели?» Но ей было не суждено узнать это. Аркадий лишь уложил ее на кровать и заботливо укрыл пледом.
— Тебе ничего не нужно? — спросил он перед тем, как уйти.
«Таких мужчин не бывает!» — умиленно и разочарованно подумала Леонида и погрузилась в сон.