Глава 9
В основном все вещи были уже упакованы. Оставались лишь несколько игрушек Кита да еще кое-какие необходимые мелочи…
И в это время раздался стук в дверь.
Светлова открыла дверь и изумленно воскликнула:
— Вот те раз!
Это был сюрприз, на который она, честно говоря, уже и не надеялась. Сыщик вернулся!
— Не ждали?
— Вот уж не думала, что когда-нибудь вас еще увижу.
— Уезжаете?
— Да, нам пора домой. Наш папа заждался.
— Неужели здоровое профессиональное любопытство позволило бы вам уехать, так и не разгадав этой истории? — поинтересовался Лопухин у Светловой, иронически прищуриваясь. — Тоже мне.., сыщик!
— Что делать… — Аня вздохнула. — Материнский инстинкт, видно, здоровее профессионального. Нам с Китом пора домой. А вы, я чувствую, с новостями?
— Еще с какими!
— Сгораю от любопытства, — оживилась она.
— Надо же. А я был уверен, что вы уехали.
— Как же, уедешь тут! — Светлова вздохнула. — Знаете, Никита, иногда создается ощущение, что в воздухе витает огромное количество чужих обязанностей, которые кто-то с себя сбросил, кому-то они оказались не по силам. И если вовремя не увернуться, они словно приклеиваются к тебе — хочешь не хочешь. Нам с Китом увернуться не удалось.
Словно в подтверждение этих слов, поскребясь лапой в дверь, из спальни появился Аладдин.
— Ну, куда его девать?
— А где?.. — Сыщик сделал паузу.
— Дэзи?
— Да! Где она?
Аня вздохнула:
— В санатории… Тут, неподалеку. Считайте, в общем, что в больнице. Короче говоря, Дэзи в этом ее санатории-больнице собаку держать, естественно, не позволили, — объяснила Светлова. — Вот и пришлось нам Аладдина забрать. Потому мы с Китом и застряли, еще не уехали. Но завтра наша Дэзи уже снова возвращается в «Королевский сад».
— Как же она туда угодила, в этот санаторий?
— Она сама так решила. Врачи посоветовали ей полный покой. Нервное потрясение, которое она пережила, оказалось бедняжке не по силам. У девчонки настоящая депрессия. Тут такая история с ней приключилась — я вам чуть позже расскажу…
На самом деле Светловой очень хотелось рассказать Лопухину про странный отъезд Дэзиного жениха-художника и историю с таинственным домом, в который девушка угодила, но еще больше ей хотелось поскорее услышать то, что расскажет Сыщик.,.
Теперь вздохнул Лопухин:
— Увы…. Боюсь, что это потрясение было у нее не последним.
— Плохие новости?
— Для Дэзи — очень, — не стал разубеждать Анну Никита.
— Бедная девочка…
— Кстати, ее кто-нибудь навещает? — поинтересовался Лопухин.
— Вы хотите сказать, не приезжает ли к ней отец? — уточнила Светлова. — Представьте, он так ни разу и не появился. Мне кажется, он даже и на похороны бы не приехал, не говорю уж о свадьбе.
— Возможно, вы правы, — с загадочными интонациями в голосе согласился с Аниным предположением Сыщик. — Но я имел в виду не это… Просто высказал надежду, что хоть вы не оставили ее без поддержки?
— И я не оставила, и мадам Вронская, и даже пани Черникова. Все у нее уже побывали. А кстати, этот ее жених, Климов Руслан, уехал. И как уехал, так и не появился — ну, как сквозь землю провалился, вы знаете об этом?
— Знаю.
— Ничем вас не удивишь. И вид у вас такой таинственный. Не хотите и мне рассказать о том, что знаете?
— Быстро и коротко не получится. История очень Длинная. Я хочу пригласить вас в одно местечко. У вас есть ведь еще время?
— Да, пока еще есть.
— Ну, вот и собирайтесь. Я подожду.
Минут двадцать поплутав по старинном улицам городка, Светлова и Лопухин остановились наконец в узком переулочке. Перед ними в глухой стене была дверь, рядом с которой не было ни вывески, ни даже звонка — лишь сбоку какой-то небольшой аппаратик.
— Здесь находится небольшой ресторанчик, — объяснил Сыщик. — Там вкусная еда и очень уютно.
Светлова с некоторым удивлением смотрела на дверь — И как же мы туда попадем? — недоуменно поинтересовалась она.
— Да, просто так вы сюда не попадете — этот ресторанчик «для своих». Однако хозяин ресторанчика — мой друг, и здесь нам будут рады. Поэтому смотрите внимательно… Сейчас я сделаю вот так!
Сыщик приложил палец к аппаратику.
— И все? — удивилась Аня.
— Да. Дверь, как видите, открылась.
— Здорово!
— Как вы убедились, не нужно ни ключа, ни магнитной карты — электронное устройство идентифицирует отпечаток вашего пальца… «Узнает» вас таким образом — и впускает. Если кто-то хочет оградить себя от ненужных визитов и посетителей — очень удобно!
— Действительно, — согласилась Аня. — Мне это нравится…
— А вы знаете о том, — вдруг спросил ее Сыщик, — что человеческий голос уникален и неповторим точно так же, как отпечатки пальцев?
— Да?
— Например, существуют уже даже охранные системы, которые идентифицируют именно голос, а не отпечатки пальцев.
— Я не знала…
— Так вот… Это я — в качестве вступления. Если мы с вами не задумаемся об уникальности, неповторимости каждого человеческого голоса… — Лопухин сделал многозначительную таинственную паузу.
— То что же? — не выдержала Светлова.
— То нам в этой истории ни за что не разобраться!
Внутри ресторанчик выглядел довольно обычно, ничего таинственного. Просто очень уютно — и все.
Они устроились за столиком в углу. И когда официант ушел, Лопухин выложил на стол фотографию.
— Кто это? — спросила Светлова, разглядывая на фото лицо немолодого мужчины.
— Это отец Дэзи, — объяснил Никита.
— Они похожи…
Сыщик кивнул.
Аня с любопытством смотрела на лицо человека, в чертах которого: рисунке губ, носа, овале лица — было неуловимое сходство с Дэзи.
— Знакомьтесь: Вилен Анатольевич Медведев, простой сибирский олигарх, — усмехнулся Сыщик. — Хозяин тридцати процентов акций крупнейшего в регионе комбината. Влиятельный человек, от которого многие зависели. Это его респектабельное настоящее.
А в прошлом, по слухам, криминальный авторитет, возглавлявший очень сильную преступную группировку. Что, впрочем, не доказано никаким судом. В еще более далеком прошлом, а впрочем, не таком уж и далеком, — школьный учитель физкультуры.
Сыщик выложил на стол другую фотографию.
— А этого я видела.., в газете… — заметила Светлова.
— Точно…. Было такое дело… Константин Сергеевич Кубоцкий.
— «Дядя Костя»?
— Точно…
— Неужели тоже криминальный авторитет и учитель физкультуры? — усмехнулась она.
— Почти угадали. В прошлом Кубоцкий действительно — не вижу уже в этом ничего смешного для страны, в которой вы, Аня, живете, — школьный учитель и криминальный авторитет, имевший непосредственное отношение к преступной группировке, которую возглавлял Медведев. Ведь они всегда шли по жизни плечом к плечу: Медведев и Кубоцкий. Кубоцкий правая рука Медведева, близкий друг. Самый близкий.
— Вы сказали, если я не ослышалась, шли! Не идут, а шли? Именно так — в прошедшем времени?
— Думаю, что да. Вы не ослышались.
— Неужели Медведева тоже нет в живых?
— Погодите… Мы еще дойдем до этого момента.
Поговорим пока об акциях Медведева.
— Неужели Медведев владеет таким крупным пакетом акций этого комбината? — удивилась Светлова.
— Во всяком случае, по мнению широких кругов общественности, дело обстоит именно так.
— А что, на самом деле все обстоит иначе?
— Видите ли, эти акции некоторое время назад были переданы некой Маргарите Виленовне Медведевой, дочери простого сибирского олигарха. И юридически ими владеет и распоряжается именно она.
— Дэзи?
— Да, именно так. Наша милая девочка Дэзи…
— А «широкие круги общественности», значит, об этом не знают. Но кто-то же в курсе?
— Ну, разумеется, лишь самые близкие люди.
— Вот что, самые близкие… Например, такие, как «дядя Костя»?
— Получается, что так. Ведь ближе его у Медведевых никого не было.
— А жена Медведева?
— Это больной человек, не воспринимающий реальность адекватно. Хроническая алкоголичка.
— Сколько же стоят эти акции?
— Минимальная стоимость пакета акций, принадлежащих Медведевым, сто пятьдесят миллионов долларов.
— Интересно… Кто же давал такую оценку? Откуда взялась эта цифра?
— Ну, видите ли, некоторое время назад, когда Медведева шантажировали — был такой случай, что в жизни владельцев акций, впрочем, не редкость! — то предлагали продать акции именно за такую сумму.
Вот отсюда взялась эта цифра… Эксперты считают, что ему предлагали отдать их практически за бесценок.
— Значит, реальная стоимость намного выше?
— Конечно. Вы угадали: намного.
— И все это принадлежит Дэзи?
— Понимаете, это лишь формальность. Она не хозяйка, фактически акциями распоряжается ее отец.
— Ах, вот как.
— Да. Ну, а теперь представьте, что Медведева нет.
— Как? Все-таки нет?
— Ну, ведь никто уже давно его не видел, правда?
В том числе и его дочь.
— А голос?
— Верно. Это вы очень верно, Светлова, подметили — зато есть голос. Голос, который все время разговаривает с Дэзи. Голос в телефонной трубке.
А Дэзи, как вы знаете, «телефонный ребенок».
Она с детства привыкла, что папа звонит и говорит ей, что она должна делать: разогреть суп, приготовить уроки. Такие дети во всем слушаются родителей до седых волос. Им говорят, в какой университет поступить, за кого выйти замуж…
— Да, да, точно…
— Или, например, папа может позвонить и попросить подписать какие-нибудь бумаги. Скажем, некий договор, которые принесет ей на подпись «дядя Костя».
— Вот это да…
— Теперь взгляните на другие фотографии. Пока мы с вами трапезничать еще не начали!
— Но это какое-то изуверство… — Светлова нахмурилась, едва взглянув на фотографии. — Кто это?
— Это тело было захоронено в далеком таежном поселке, брошенном, забытом поселке, где очень редко появляются люди. — Сыщик взглянул на Светлову:
— Убитый никого вам не напоминает?
— Трудно сказать… Ведь труп в таком ужасном состоянии.
— Да, вам трудно. И мне трудно. А вот специалистам все-таки удалось установить по отпечаткам пальцев эту личность. И теперь сомнений быть не может: это Виден Анатольевич Медведев. То, что он представляет собою в настоящий момент.
— Боже, какой ужас….
— Да, этот изувеченный труп и есть господин Медведев, ваш простой сибирский олигарх. Хозяин, как мы уже знаем, тридцати процентов акций крупнейшего в регионе комбината.
— Но кто его убил? Почему? Зачем?
— Погодите, не торопитесь… Как вы думаете, что показали вскрытие и медицинская экспертиза?
— И что же они показали?
— Этого человека, очевидно, использовали в качестве донора.
— Медведева?
— Да.
— И что же у него… — почти шепотом спросила Светлова. — Извините… Но я хочу спросить…
— Не извиняйтесь, Анна. Я тоже был вынужден задавать такие вопросы.
— Какие же органы были взяты у него для трансплантации? — наконец взяв себя в руки, спросила Анна.
— Ответ будет довольно необычным. Сам я никогда не встречался ни с чем подобным. Специалисты, с которыми я уже побеседовал, тоже никогда не были свидетелями такого рода операций. Только читали о них в научных журналах, в медицинской периодике.
— Вот как?
— Это новинка. Одна из последних сенсаций в медицинском мире. Такие операции, насколько известно, еще не стали серийными. Случаи, когда их делали и делали успешно, — буквально единичны.
— Ох… Да вы ответите, наконец, или нет? Какие органы взяли у этого человека? — Светлова даже стукнула ладонью по разбросанным по столу фотографиям.
— Гортань.
— Вы не ошибаетесь, у него взяли для пересадки гортань? Именно «взяли»?
— Посмотрите внимательно на эти фотографии, сделанные патологоанатомами, — предложил ей Лопухин. — Это ведь не варварское убийство, совершенное кровавым маньяком, этаким Джеком Потрошителем, кромсающим свою жертву. Это сложная, филигранно проведенная, очень аккуратная и грамотная операция. Точнее сказать, изъятие…
Светлова побледнела.
— Изъятие? У живого Медведева?
— Да.
— Но, может быть, он все-таки был уже мертв?
— Вы хотите сказать, не оттачивал ли какой-нибудь хирург таким образом свое мастерство на трупе из морга? Так сказать, на мертвом материале?
— Ну да.
— Нет.
— Но, может быть, донор перед началом операции был в состоянии «живого трупа»? — не сдавалась Светлова. — То есть человеком, мозг которого уже прекратил деятельность, скажем, в результате травмы, полученной в катастрофе? А все остальные органы были в нормальном состоянии и вполне подходили для трансплантации? Такого рода, ситуация, как известно, дает врачам моральное право использовать пациента в качестве донора, если никто из родственников не возражает.
— Ничего похожего. Мозг этого донора перед началом операции был в полном порядке. И то, что основные процессы жизнедеятельности во время операции в организме поддерживались, — это для экспертов безусловно. Поддерживались ровно до той минуты, когда был изъят необходимый хирургу орган.
Причем экспертиза точно установила: сделано это было до того, как наступила смерть донора. Это не было препарированием мертвого тела.
— Точно ли это было изъятие? Может быть, хирург хотел спасти Медведева, делал, что мог, а операция оказалась неудачной? — снова возразила Анна.
— Нет. После того как орган был изъят, хирург потерял к человеку на операционном столе всякий интерес.
— А что же с.., гортанью?
— Очевидно, что ее трансплантировали другому человеку.
— Кому?
— Тому, кому она была необходима по медицинским показаниям или…
— Или?
— Тому, кто за деньги или по другим причинам на такую операцию согласился.
— По каким другим причинам?
— Например, по принуждению, из страха.
— То есть хирург оперировал двоих: Медведева и кого-то еще?
— Да говорю же, это была уникальная операция по трансплантации гортани. Такие операции, повторяю, действительно уже делаются. Но пока крайне редки. Любопытно, что при этом существуют некоторые ограничения, запреты…
— Да?
— Связаны они с морально-этической стороной дела.
— Вот как? Какого же рода эти запреты?
— Никто из родственников реципиента, ни тем более он сам, не должны быть знакомы с донором.
— Почему?
— Видите ли…
— Да?
— У человека, которому пересадили чужую гортань…
Никита замолчал.
— Так что же?
— У него будет голос, как у донора.
Светлова ахнула.
— Вот так дела… — прошептала она изумленно. — Значит, если та операция прошла успешно, существует человек, голос которого полностью идентичен голосу Видена Медведева?
— Теперь вы понимаете, какая была задумана комбинация?
— Кажется, да… Так вот с кем Дэзи столкнулась в том доме… — прошептала Анна.
— Что такое?
— Понимаете, когда вас не было, тут приключилась одна история с Дэзи. Короче говоря, она, по всей видимости, видела и слышала этого человека, голос которого идентичен голосу ее отца. Очевидно, они прятали его здесь, в нашем славном городке. Не так уж и далеко от «Королевского сада»!
— Предполагаю, что все так и было, — согласился Лопухин. — Они получили голосового двойника, прятали его и использовали по мере надобности. Наверняка Кубоцкий, который отлично знал особенности своего друга Медведева и его манеру общаться, обучил его двойника привычным для Видена Анатольевича оборотам речи, словечкам, интонациям, манере говорить. Очевидно, двойника жестко инструктировали и с ним тщательно репетировали эту пьеску под названием «общение папы с дочерью». Заметьте, Дэзи всегда жаловалась, что ее разговоры с отцом редки и слишком лаконичны — он все время куда-то торопится, не вступает в долгие объяснения. Что вроде бы не должно было выглядеть ни для кого странным, поскольку Медведев человек крайне занятой. Напротив, окружающим казалось, что Дэзи просто капризничает…
— Да, да… Теперь понятно, что двойник боялся выдать себя, поэтому и старался не вступать в долгие разговоры.
— Понимаете? Формально «дядя Костя» не получил акции Медведева, но он получил человека, голос которого был в точности похож на голос его партнера по бизнесу, криминальному и законному… Не мне вам объяснять, какие это открывает возможности.
— Потрясающе… — Светлова только ошеломленно кивала.
— Кубоцкий и Медведев были настолько близкими людьми: один — тень другого, много лет не разлей вода… Когда один исчез на какое-то время из виду и от его имени стал действовать Кубоцкий, ни у кого из тех, кто их знал, это не вызвало особых подозрений.
Ведь так бывало и раньше. Медведев во всем доверял своей «тени», другу Кубоцкому. И окружающие — знакомые, партнеры по бизнесу — все это знали.
Даже у дочери это не вызвало никаких подозрений.
— Невероятно…
— Это значит, что Кубоцкий в состоянии был манипулировать девушкой, имеющей право подписи, с помощью Голоса. Он мог влиять на дочь Медведева, в юридическом распоряжении которой эти акции и находятся. Не исключено, что в финале этой истории Голос посоветовал бы Дэзи подписать договор о продаже акций господину Кубоцкому.
— Самому «дяде Косте»?
— Или какой-нибудь подставной фирме, за которой он скрывается.
— Ну да… За те самые сто пятьдесят миллионов долларов.
— Почти угадали… Хотя думаю, что после такой сложной ювелирной подготовки, потребовавшей, несомненно, очень больших расходов, сумма, за которую Дэзи посоветовали бы отдать акции, была бы и вовсе ничтожной.
— Но ведь «дяди Кости» больше нет.
— Вот именно…
— Думаете, кто-то перехватил у него инициативу?
Кубоцкий все затеял, а его на финишной прямой вывели из игры?
— Похоже, что так. И не только его.
— Значит, та сгоревшая троица?..
— Да, все они из одной команды. Сподвижники Кубоцкого и Медведева. Один из них, кстати сказать, нотариус.
— Люди, вошедшие в сговор с Кубоцким?
— Именно так. Некоторое время назад в России у Медведева начались неприятности. Ему даже пришлось скрываться от правоохранительных органов.
Как вы понимаете, человек, которого не защищает закон, становится удобной добычей для тех, кто творит беззаконие. Я думаю, это и был тот момент, когда свита Медведева решила воспользоваться ситуацией.
Я предполагаю, сюда, в этот городок, куда Голос по телефону посоветовал Дэзи приехать для встречи с отцом, свита Медведева прибыла для финального завершающего этапа плана. Возможно, именно здесь Кубоцкий и собирался подписать с Дэзи договор о продаже акций ему, господину Кубоцкому.
Но он накануне решающего дня неожиданно умирает. А другие участники плана погибают в кабине фуникулера. Это значит, что первоначальный план перестал действовать, а в игру вступил кто-то еще.
— И мы теперь точно знаем, кто это?
— А кого пока на этом пространстве, где разворачивалась игра, не хватало? Какой важной фигуры?
Ведь такой «медицинский» план предполагал наличие еще одного важного, отнюдь не рядового участника.
— Хирург?
— Да. Ведь речь шла не о том, чтобы украсть чемодан денег. Завладеть акциями, которые Медведев не передал бы никому даже под пытками, было не так просто. Отсюда и возник этот поистине уникальный план, отправной точкой для которого послужил феноменальный талант хирурга Климова.
— Климов? Наш художник?
— Ну, художник он лишь в том смысле, что скальпелем он творил поистине «художества»…
— А я ведь догадывалась о характере его одаренности…. — заметила Анна. — Во всяком случае, портрет невесты у него явно не получился.
— Потому что никакой он, разумеется, не художник. На самом деле Климов высочайшего класса и уникальной квалификации хирург. Эту операцию по пересадке гортани сделал именно Руслан Климов.
— Ну и дела…
Некоторое время Светлова ошеломленно молчала.
— Знаете что, Лопухин, давайте-ка выпьем, — наконец предложила она. — Мысль неоригинальная, но единственная, что приходит мне сейчас в голову. А то она у меня кругом идет от ваших новостей!
— Выпить не помешает, — согласился Никита. — Вам покрепче?
— Покрепче.
— Выбор доверяете мне?
— Доверяю. А мадам Вронская, выходит, не ошибалась, когда говорила, что Руслан дьявольски талантлив? — заметила Светлова с удовольствием опуская нос в пузатый круглый бокал, на дне которого дышал драгоценный, с восхитительным ароматом коньяк.
Это наслаждение запахом было, на ее взгляд, в питии коньяка самым важным моментом.
— Выходит, не ошибалась…
— Вот и не верь после этого линиям на руке! Разглядела все-таки полька правду на его ладони.
— Не знаю, что утверждает хиромантия, а вот специалисты действительно оценивают способности Климова и эту операцию по пересадке гортани как совершенно уникальные.
— Значит, что же — он гений? Но как это можно: никому не известный врач и такая уникальная работа?
— Не забывайте, у него, кроме таланта, был еще и потрясающий опыт работы. Сколько таких гениев в каждом полевом госпитале… Кроме того, подготовка в одной из лучших клиник мира… И, главное, смелость.
— Смелость?
— Ну да. Недаром сами же врачи говорят, что операцию делать лучше не у тех, что увенчан лаврами и уже лекции читает да пишет статьи в научные журналы… Лучше — у практиков. Не у «генералов», а у таких, знаете ли, «солдат хирургии», которые гонят по несколько операций в день и руку набили.
— Почему лучше у них?
— А они уже ничего не боятся.
— Но как же Климов намерен был действовать, убрав с дороги Кубоцкого и других? Ведь его целью, очевидно, тоже были акции?
— Не сомневайтесь. Именно они. И игра стоила свеч, ведь речь шла о миллионах.
— И что же он собирался предпринять?
— Да, собственно говоря, затеянный Климовым план развивался на наших глазах в отеле «Королевский сад».
— Поподробнее, пожалуйста… — попросила Светлова.
— Помните ту кассету с рекламным роликом дорогой швейцарской клиники, которую Дэзи прислал якобы ее отец?
— Вы думаете, нет? Не отец?
— Сами подумайте… Медведева с осени уже нет в живых. Я считаю, кассету прислал Дэзи Руслан Климов, ее заботливый жених. И думаю, что это было подготовкой к дальнейшим действиям.
— Каким именно?
— Климов убрал «дядю Костю», имея уже дальнейший вполне продуманный план действий. Если Кубоцкий собирался манипулировать девушкой с помощью голоса ее отца и собственного влияния «друга семьи», то Руслан собирался выступить в роли жениха. Тем более что в своей мужской неотразимости он нисколько не сомневался. Скорее всего он был совершенно уверен, что сумеет влюбить в себя молоденькую девчонку… Он собирался прикарманить акции с помощь законного брака с Дэзи. Брака, которому уже не смог бы помешать ее отец, прежде бдительно отшивавший от своей богатой дочки армии проходимцев, претендующих на ее руку, сердце и акции сибирского комбината.
Потом скорее всего пришло бы известие о каком-нибудь несчастном случае с Медведевым. Возможно, он бы «утонул» или свалился в пропасть.., был бы несчастный случай и внезапная смерть, но без трупа. И в таком месте, где минимум свидетелей. Я думаю, Руслан Климов сумел бы инсценировать такую смерть. Дэзи, может быть, поначалу и не поверила бы… Но Климов утешил бы невесту. А потом, сочетавшись законным браком, можно было бы отправить ее и в дорогую швейцарскую клинику. И причем надолго.
— Вы уверены?
— Я навел справки: у той клиники скверная репутация. Они «решают проблемы»: могут упрятать за свои стены до конца дней ненужную жену или неугомонного родственника, претендующего на наследство.
— Представляю, как огорчил Климова, строившего такие грандиозные планы, ее внезапный роман с неким молодым симпатичным человеком.
— О, да, — согласился Лопухин. — Отсюда и такое стремление убрать соперника. Разумеется, со стороны Климова это была не ревность. Это была ярость из-за того, что кто-то невольно пытался разрушить его план.
— Да… Дэзи влюбилась в другого — и задуманная им комбинация невероятно усложнилась! Поэтому он тогда напал на нас на дороге? Хотел убить, убрать с своего пути соперника?
— Думаю, да.
— А он все-таки мастер… Раз-два — и девчонка влюбилась по уши! Послушайте, Лопухин, а мы не ошибаемся?
— В чем именно?
— На что ему, такому неотразимому, было огород городить? Когда он при таких-то талантах героя-любовника мог просто-напросто соблазнить девчонку, причем на три счета… Жениться и законно, без всякого криминала, получить то, что хотел.
— Э-э… Мне кажется, вы плохо представляете себе психологию нувориша Видена Анатольевича Медведева, проделавшего за каких-нибудь несколько лет путь от учителя физкультуры до владельца миллиардной стоимости сибирского комбината. Как, по-вашему, эти люди для чего так старались? Из-за чего пускались во все тяжкие? Ради спортивного интереса?
«Я тут маленько потрудился: основал финансовую империю средних размеров… А теперь налетай, женихи-проходимцы, я вам ее дарить буду!»
— Нет?
— Нет, голубушка… Не ради же спортивного интереса господин Медведев по краю ходил. И даже не из-за того, чтобы хапнуть и пожить. Тут интересы посложнее… Нет, дорогая… Все эти труды в поте лица и ходьба по краю пропасти были ради более высоких интересов… Ради основания династии! Небольшой, но империи… А империя — это наследники, традиции. Это на века. Поэтому брак наследницы для папы-нувориша слишком важная материя, чтобы принимать в расчет всякие нюни про любовь-морковь.
И ваши российские скороспелые нувориши в таких брачных вопросах будут пощепетильнее членов английской королевской семьи. Не сомневаюсь, что жениха с хорошим прицепом, чтобы все соответствовало: финансы, состояние, положение, — папа Медведев выбрал бы для Дэзи сам.
Лопухин сделал паузу. И Светловой показалось, что его молчание было не слишком веселым.
— То есть вы хотите сказать, будь Виден Анатольевич жив, у нашего обаятельного Руслана не было бы ни малейших шансов даже близко к Дэзи подступиться?
— Точно. Как, впрочем, и у меня. Мы слишком мелкая сошка. В женихи такой девушке не годимся.
Забота о браке дочери для таких, как Медведев, уже своего рода забота о бессмертии.
— То есть?
— Понимаете, человек, который достиг всего, о чем даже и мечтать не смел, о чем, по-вашему, такой человек должен теперь заботиться?
— А правда, о чем? Ведь все уже есть: власть, деньги, известность…
— Правильно, все есть. Недостижимым остается только бессмертие… Основать клан, династию, маленькую империю Медведевых — это и есть единственно возможный для такого рода людей путь к частичному бессмертию.
— Любопытная теория…. Ну а что же его охранник Лепорелло?
— Бедный преданный Лепорелло… Недаром его так прозвали. Он был как верный слуга — и даже более чем слуга! — предан Медведеву. Этим все и объясняется. Очевидно, именно ему приказали уничтожить труп его хозяина, как самую главную улику. Но он не сделал этого. Вместо того чтобы сжечь его, закопал… Похоронил. А поскольку в тех местах вечная мерзлота, тело отлично сохранилось….
— Значит, этот парень сохранил тело.., с удаленной гортанью?
— Именно так.
— А Руслан об этом узнал?
— Ну да… Он догадался, конечно, когда Дэзи стала рассказывать ему об этих схемах и планах, которые передавал ей Лепорелло.
— Кстати… Получается, что Дэзи не сказала Руслану, что вы сыщик?
— Я думаю, она сама мне не поверила. Собственно, потому мы и расстались, что девушка посчитала меня проходимцем.
— Да-а… Настолько перевоплотиться! Для сыщика такое соответствие своей «легенде» — просто высший класс работы! — не удержалась от ехидства Аня. — Я ведь, как, впрочем, и все остальные в отеле, тоже была уверена, что вы всего лишь ищущий развлечений оболтус!
— Спасибо, спасибо, Светлова, на добром слове.
Вы правы, высокий профессионал — только тем и. утешаемся! А вот некоторые могли бы, мне кажется, от шуточек и воздержаться.
— Виновата, виновата…
— Впрочем, вернемся к Лепорелло.
— Значит, Климов узнал о таинственных посланиях и поторопился его убрать?
— Выходит, что так. Видимо, Лепорелло боялся напрямую связаться с дочерью Хозяина и очень рассчитывал, что его писульки откроют ей глаза. Ведь он был уверен, что она взволнована долгим отсутствием отца и схватится за любой намек, любую информацию, которая способна пролить на это свет. Он ведь и не подозревал, что Дэзи почти ежедневно говорит со своим «отцом» по телефону. И что его послания лишь поставят ее в тупик. Лепорелло знал, что его Хозяин был убит на операционном столе, но он не знал второй части плана: что существует человек, который отныне говорит голосом Хозяина. Этим и объясняется то, что он открыл дверь убийцам. Видимо, его попросил об этом человек с голосом Видена Медведева.
— А что было дальше?
— Дальше Руслан Климов решил поправить ошибку: уничтожить главную, чудом сохранившуюся улику.
— Труп Медведева?
— Да. Но для этого ему надо было поехать отсюда в Сибирь. В его покетбуке, который стянула неугомонная мартышка и который чудом попал к нам, была, кстати сказать, и информация о некоторых явно интересовавших его авиарейсах.
— А что же вы?
— Я еще тогда не знал, что именно нужно ему в этой Тавде. Я только понимал, что ему крайне необходимо туда попасть, если он пошел на убийство Лепорелло. Но зачем?
— И вы тогда…
— И я тогда, разумеется, захотел его опередить.
— Понятно…
— Я понял, что все сходилось на Климове. Выходило, что он убил Кубоцкого, людей в фуникулере, Мартина. Я был почти уверен, что он задумал убрать бедолагу Мартина, еще когда планировал поджог фуникулера. Ведь и сам этот пожар он придумал скорее всего именно потому, что узнал о существовании в городке маньяка-пиромана. Если кого и заподозрят, то сразу этого Мартина… Таков был расчет. К тому же Климов, очевидно, надеялся, что смерть Мартина еще больше убедит Дэзи в том, что все дело в пиромане.
— Если бы пожар в гараже удался, так бы оно и вышло, — согласилась Светлова. — А уж потом он бы постарался внушить невесте, что и «дядя Костя» помер без посторонней помощи.
— В общем, я был уверен, что, не побывав в том злополучном месте, которое Лепорелло отметил на карте крестиком, нельзя понять, что скрывается за этими убийствами. Зачем Климов скрывает свою профессию и выдает себя за художника? И главное, при чем тут Дэзи? Увы, очевидно, эта личная заинтересованность и оказалась главной, когда я принимал решение.
"Да уж, — подумала Светлова, — пожалуй, судьба оказалась к Никите немилосердной. Как говорится, «их разделяет пропасть»: дочь преступника и сыщик…
Ну просто мексиканские страсти. Вот ух, право, два мира, две судьбы. Может, для Сыщика и хорошо, что Дэзи прекратила тогда этот роман?"
И она грустно вздохнула.
— Что это вы так вздыхаете? — сразу насторожился Лопухин.
— Да так, ничего… Что же, значит, вы там, в Сибири, были никаким не Интерполом? — уточнила Анна, торопясь увести разговор от грустной темы.
— Никаким не Интерполом, — согласился Лопухин.
— И никаким не сыщиком и не детективом?
— Сыщик и детектив… Только получается, что я временно стал частным детективом.
— Значит, вы как бы выполняли частное поручение?
— Именно… Свое собственное.
— Как же вы все-таки решились?
— Понимаете, Анна, отпечатки пальцев Руслана Климова на компьютере ставили точку над "i".
— Отпечатки пальцев?
— Ну, разумеется… Ведь у меня, признаться вам, коллекция отпечатков пальцев всех обитателей отеля «Королевский сад».
— Любопытное признание! — ошеломленно заметила Светлова. — Значит, и отпечатки моих пальцев у вас тоже есть? — уточнила она.
— Извините, но на всякий случай я, конечно, снял и ваши пальчики! — не стал разубеждать ее Сыщик. — А вы как думали?
— Да я и не думала, — вполне искренне призналась Анна. — Я, знаете ли, расслабилась. Полагала, что вы мне доверяете.
— Разумеется, прежде чем рассказать вам о том, что я сотрудник Интерпола, я должен был по крайней мере убедиться, что ваши отпечатки не засветились в каких-нибудь криминальных происшествиях.
— Убедились?
— Да. Убедился. В наших компьютерных данных вас нет.
— Ну слава богу…
— Впрочем…
— Да-да… — заторопилась Светлова. — Вернемся к нашему делу… Так что же Сибирь? Там вы с Климовым и встретились?
Сыщик кивнул.
— А кто нашел тело Медведева?
— Он меня опередил.
— Опередил?
— К несчастью для себя. Из-за этого он и погиб.
— Значит, Климов погиб?
— Да.
— Как же это случилось?
— Вы не поверите… Его убил зверь, когда он раскапывал могилу своей жертвы.
— Неужели? Какая невероятная смерть…
— Видите ли, там такое поверье среди местного народа… Будто бы некоторое время назад нехорошие жадные люди потревожили могилу великой жрицы Шуркэн-Хум.
— Шуркэн-Хум?
— Да… Будто бы нехорошие люди потревожили ее могилу, и дух этой женщины-жрицы с тех пор лишился пристанища. Она превратилась в большую бурую медведицу.
— Потрясающая сказка…
— Видите ли, Анна, дух непогребенного тела не может успокоиться и бродит вокруг могилы.
— Да что вы?!
— Да, представьте, — на полном серьезе продолжал Сыщик, — как зверь, бродит рядом в чаще! Правда, эта Шуркэн-Хум не трогает местных людей, потому что это потомки ее племени. Но она убивает приезжих.
— А это зачем?
— Охраняет могилы. Ведь ее саму, так сказать, потревожили… И она, видимо, с тех пор считает своим долгом… Понимаете?
— С трудом, честно говоря!
— Туземцы даже утверждают, что многие из них видели этого волшебного зверя. На косматой шерсти у него блестит серебряный ободок обруча, как у самой великой Шуркэн-Хум, скелет которой археологи увезли в музей.
— А вы?
— Что я?
— Вы ее видели?
— Могу сказать с точностью только одно, — Лопухин упрямо наклонил голову, — Климова убил зверь.
И именно в тот момент, когда он раскапывал могилу.
— Да, какая страшная развязка, — вздохнула Аня. — А как же тот.., ну, который.., с чужим голосом? Он ведь, кажется, куда-то исчез?
— Здешняя полиция его уже арестовала. Дня два назад он пытался уехать из этой страны.
— Но ведь формально его не в чем обвинить?
— Да уж, вы правы. Говорить чужим голосом — это еще не преступление. Но зато его опознали в отеле, где был убит Лепорелло. Ведь он был там вместе с Русланом Климовым, когда Лепорелло застрелили. Это на его голос жертва открыла дверь. Возможно, следствие сможет квалифицировать это и как соучастие в убийстве.
— Кстати, вы знаете, что Гоцци уехала из отеля и ваш Стив Боннер тоже пропал?
— Да уж, в курсе! — вдруг тяжело вздохнул Лопухин.
— Что такое?
Сыщик только уныло махнул рукой.
— Неужели ошиблись?
— Ага… Судя по всему, настоящая «мисс Смерть» разгуливает где-то в другом месте.
— А кто же такая мадам Гоцци? — спросила Аня.
— Обыкновенная старушка… Самая что ни на есть заурядная. Увы, мы ошиблись.
— И что же вы теперь будете делать?
— Буду начинать все сначала. Мы должны ее найти.
