После ужина, уложив Сашу спать, Лора вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Сергей задерживался, и она вдруг разволновалась. Ей была неприятна мысль, что ее Орлов может ей изменять с Эммой. Он может быть восхищен ее красотой, может принять участие в ней, дать ей денег, посоветовать, к кому обратиться за помощью, найти работу, но спать с этой малознакомой девицей он не станет. Он не такой. Орлов помешан на своих слитках и камнях, эскизах и работе. Он может часами просиживать в своей мастерской, создавая колье и браслеты, серьги и кольца и ни разу не вспомнить о существовании жены. И если первое время она страдала, лежа в постели и ожидая его прихода, то постепенно чувство обиды сменилось у нее полным равнодушием к мужу как к мужчине. Рождение Саши лишь еще больше отдалило их друг от друга в сексуальном плане: Лора полностью ударилась в материнство, а Сергей практически не выходил из мастерской. Зато участились его поездки в Москву, к Ядову, откуда он привозил заказы, материал и деньги. Когда же Саша подрос и у Лоры появилось больше свободного времени, она вдруг почувствовала себя глубоко обманутой, и в доме начались скандалы. Сначала она, страдая от унижения, упрекала Сергея в его невнимательном отношении к ней, намекая на полное отсутствие в их жизни секса и пытаясь услышать от него хотя бы что-нибудь, что объясняло бы его холодность к ней. И после каждого такого разговора Сергей словно прозревал, извинялся перед ней и с особой тщательностью и усердием исполнял свой супружеский долг. Но все это было не то. Ее не устраивала такая благотворительность, которая унижала ее как женщину и вносила в жизнь хроническую неудовлетворенность не столько физического плана, сколько психологического.

Сейчас она сидела на крыльце и, в ожидании Сергея, прислушивалась ко всем шорохам. Но шум листвы в саду, шелест травы под лапами соседского кота, шуршанье мышей и ежей, которые жили в сарае и выходили ночами из своего укрытия, чтобы поживиться чем-то вкусненьким, трудно было спутать с человеческими шагами. Если кто и шел с электрички, то только не Сергей. Когда же раздавался звук подъезжающей машины, Лора, послушав, уже могла определить – это их машина или нет. Укутавшись в плед, скрытая от комаров и ночной прохлады, она почти задремала, как вдруг ее словно толкнули. Она вздрогнула, открыла глаза и уставилась на освещенную ярким желтым светом фонарей дорогу, которая отлично просматривалась поверх калитки. Крыльцо было достаточно высоким, а потому Лора могла видеть почти всю улицу вплоть до поворота, ведущего на станцию. Ей показалось, что ее кто-то окликнул. Она, распахнув плед, обнажила руку и посмотрела на часы: полночь. Она хотела было уже пойти в дом, как вновь услышала, что ее кто-то позвал. Она повернулась на звук, который доносился со стороны летней кухни. «Неужели это Валентин?» Она замерла, чувствуя, как сердце забухало в груди… А ведь она ждала не Сергея, а Валентина, но только не хотела признаться себе в этом.

Снова закутавшись в клетчатый плед, она сошла с крыльца и быстрым шагом направилась в сторону посиневшего прохладного сада. Над дверью летней кухни вспыхнул свет, и Лора увидела Валентина. Он сидел на скамейке и улыбался.

– Привет, – произнес он довольно громко. – А вот и я!

– Не кричи… Я думала, что ты не придешь… – Она хотела присесть рядом с ним, но он силой заставил ее сесть к себе на колени.

– Ты что, не ждала меня? Не верила, что я приду? И зачем ты включила свет? Разве ты не боишься, что твой муж увидит нас из окна вашей спальни?

– А его все равно нет… Не приехал… дела, наверно…

– Тем лучше… А ты не хочешь меня покормить?

– Хочу… Ты на чем приехал, на электричке?

– Меня друг подвез, у него дача на сотом километре…

Лора встала с его колен, чувствуя, как тело ее отяжелело, а ноги стали словно ватные. Валентин действовал на нее похлеще алкоголя.

– Пойдем, у меня тут есть свинина, холодный омлет и компот… Может, хочешь выпить?

– Разве что компот.

На кухне было уютно, тепло, пахло вишней и свежестью. Лора смотрела, как Валентин ест, и пыталась предугадать, как он сейчас себя поведет, что скажет… Но после ужина он просто молча повалил ее на широкий, покрытый старым, вытертым ковром топчан, грубо овладел ею и чуть позже, застегивая джинсы, попросил ее показать ему дом. Лора, ожидавшая от него хотя бы немного нежности или благодарственного поцелуя, одернула юбку, встала и, так же как он, не сказав ни слова, повела его в дом. Она включала по очереди свет то на кухне, то в спальнях, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Ощущение того, что ее просто грубо использовали, не давало ей покоя. Она хотела теперь только одного – чтобы Валентин поскорее ушел, причем ушел совсем и чтобы больше в ее жизни не появлялся. Она уже была готова сказать ему об этом, как вдруг он сам, посидев немного на кухне и выпив стакан молока, произнес хрипловатым низким голосом:

– Порезвились, и будет… Я же вижу, что у тебя глаза на мокром месте… Утомил я тебя, чувствую… Ну ненормальный я мужик, бешеный… Меня трудно вынести, я знаю, ты уж прости, если что не так…

Но Лоре почему-то не стало легче от его слов. Она видела, как Валентин уходит, но не нашла в себе силы даже пошевелиться… И когда его высокая худая фигура появилась на дороге – этакий качающийся столб, она лишь вздохнула с облегчением и пошла на летнюю кухню. Поправив на топчане сбитый ковер и перемыв посуду, она, чувствуя себя смертельно уставшей и продрогшей, поплелась в дом, где, не раздеваясь, легла в постель и мгновенно уснула. Она спала так крепко, что даже не слышала, как кто-то открыл входную дверь, вошел в дом и даже заглянул к ней в спальню… Не проснулась она и тогда, когда зазвонил телефон…

На вокзале Эмма вместо того, чтобы сесть на электричку и отправиться в Луговое, внезапно переменила решение и, обратившись в отделение милиции, попросила дежурного милиционера разыскать адрес Сергея Орлова. Она сказала, что это для нее очень важно, и так очаровала молодого сержанта, что он просто не смог оставить ее просьбу без внимания. Спустя два часа перед ней лежал список из шести сорокалетних мужчин, носящих имя и фамилию Сергея Орлова. На деньги Латынина, оставшиеся у Эммы после сделанных ею покупок в магазине, она на такси принялась объезжать все указанные в списке адреса. Три Сергея Орлова оказались дома, но Эмме от этого не стало легче – никакого отношения к человеку, которого она искала, они не имели. Четвертый Орлов, по словам его жены, находился в командировке в Москве, пятый Орлов лежал с аппендицитом в больнице, а шестой жил на Крымской и просто не открыл дверь. «Сергей, где же ты?» – спрашивала она, прислонясь спиной к его двери и чувствуя, что нашла наконец его квартиру. Она чувствовала, что он где-то рядом, что рано или поздно он появится здесь. Сначала Эмма, расстелив на подоконнике газету, села и стала ждать. Но шло время, Орлов не появлялся, и она уже начала жалеть о том, что не поехала в Луговое. Ведь Луговое – единственное место, которое связывало их. Но на улице стемнело, в окнах противоположного дома зажегся свет, а Орлов так и не появился…

Она вышла из подъезда и медленно побрела по улице, не зная, куда ей теперь идти и где переночевать. Остановившись возле фонаря, она достала из кармана деньги и пересчитала их. Как ни странно, но денег оставалось еще вполне достаточно, чтобы снять гостиничный номер и даже доехать туда на такси. Но, подумав о такси, она сразу оживилась. А почему бы не отправиться на такси в Луговое? Не опаснее, чем возвращаться домой или к тому же Латынину или Перову…

Она остановила такси и объяснила, куда ей надо. Водитель назвал цену, от которой у Эммы перехватило дыхание.

– Я согласна, – сказала она, понимая, что сейчас не время и не место торговаться.

– А деньги-то у тебя есть? – спросил мужчина, окидывая ее взглядом с головы до ног. Что-то в ее облике, очевидно, не понравилось ему, потому что он, скользнув глазами по ее шортам и голым ногам, хотел было уже тронуться с места, но Эмма достала из кармашка шортов деньги и показала ему.

– Да есть у меня деньги, не переживайте… И перестаньте пялиться на меня, как на шлюху! Я замужем и у меня двое маленьких детей… Чем вам не понравились мои шорты? Мне срочно надо в Луговое, у меня заболел муж, а я узнала об этом только что… Надеюсь, вы не собираетесь меня изнасиловать, а потом убить по дороге…

– Садись… – водитель хмыкнул и распахнул дверцу. – С замужними дамами у меня разговор короткий. Поехали!

В машине она уснула. Ей снился Холодный, который протягивал к ней свои окровавленные руки и просил, чтобы она вымыла ему голову. «У меня голова в крови… Вымой мне голову, Эмма… ты же знаешь, как я любил тебя… А теперь моя голова в черной и жирной земле… Не уходи, не ускользай…»

Она открыла глаза. Ее всю колотило. Пот струился по ее вискам.

– Что? Что случилось? – Она выглянула в окно и увидела только черноту. – Что-нибудь с машиной?

– Приехали. Вот оно, село Луговое.

– Но мне надо в дачный поселок. Неподалеку от станции.

Он развернулся и поехал по освещенной фонарями дороге, ведущей, как поняла Эмма, к поселку.

– Вы не знаете, который сейчас час?

– Половина первого… Поздненько вы все-таки едете… Ваше счастье, что вы сели именно ко мне… Вообще-то это опасно, вы хоть понимаете?..

Он разговаривал с ней миролюбиво, поверив в то, что она действительно замужняя женщина. «Вот что значит статус замужней женщины…» – подумала Эмма, расплачиваясь с водителем и выходя из машины. Он подвез ее прямо к калитке орловской дачи.

Волнуясь, она открыла калитку и подошла к крыльцу. В доме светилось лишь кухонное окно. Какие-то звуки доносились из глубины сада. Эмма на цыпочках подошла и слегка отдернула густую тюлевую занавеску, которой была завешена дверь летней кухни. Первой ее реакцией было – бежать. Она увидела на топчане мужчину и женщину. Но если женщиной была Лора – Эмма узнала ее пеструю желтую юбку, которая теперь, правда, находилась у нее чуть ли не на лице, – то мужчину она не знала. Хотя поначалу ей показалось, что это Сергей. В отчаянии она снова отодвинула тюль и уже более внимательно принялась разглядывать парочку. Нет, это был не Орлов. Какой-то совершенно другой мужчина. Это означало, что у Лоры есть любовник, а Орлов сейчас либо спит в доме, либо его вообще нет на даче. Эмма представила себе реакцию Лоры на появление Эммы здесь в столь поздний час и поняла, что ничего хорошего ей эта встреча не сулит. В лучшем случае Лора упрекнет Эмму в том, что та следит за ней, чтобы обо всем рассказать Орлову. А в худшем просто не пустит на порог или устроит скандал… С нее станется. Эмма не знала, что ей делать. Пока не приняла решение дожидаться момента, когда любовники уйдут из летней кухни. Вполне вероятно, что мужчина живет где-нибудь здесь, по соседству, и, попрощавшись с Лорой, вернется домой. Лора пойдет спать к себе в дом, и вот тогда Эмма сможет лечь на летней кухне. Рано утром она «приедет» первой электричкой…

Эмма затаилась в кустах смородины и стала ждать, когда же все закончится. Наконец послышались шаги: Лора со своим другом выходили из кухни. В саду было темно, потому Эмма так и не смогла разглядеть лица мужчины. Они с Лорой поднялись в дом, но спустя четверть часа мужчина вышел один и направился по дороге в сторону станции. Воспользовавшись моментом, Эмма проскользнула в летнюю кухню, свалила в угол свои огромные пакеты, постелила себе на топчане постель, которую нашла в углу, на сундуке, и, укрывшись зимним теплым одеялом, сразу же уснула.

И снился ей Перов, который вошел в кухню и принялся тормошить ее.

– Что ты здесь делаешь? – кричал он на нее, но почему-то его крик был сродни шепоту. – Какого черта ты следишь за мной?

– Да я не слежу… Я приехала, чтобы переночевать здесь… Оставь меня в покое… Пусти меня… – Она хотела проснуться, но не могла, она яростно отбивалась от Перова, пыталась ударить его по лицу, расцарапать ему щеки, но ему удавалось увернуться. – Я хочу проснуться… Боже, да помоги же ты мне!

– Как ты здесь оказалась? Почему ты не у Латынина? Что все это значит?

И тогда она поняла, что никакой это не сон, что в летней кухне действительно стоит Перов и держит ее за горло. Она с силой оторвала его руки от себя, села и отдышалась.

– Ты что, следила за мной? Да не молчи же ты, говори, черт бы тебя побрал!

– Это не твое дело… Но мне непонятно, что здесь делаешь ты!

– Это тоже мое дело…

И тут до нее дошло, что мужчина, который занимался любовью с Лорой, и был Перов.

– Ты спишь с Лорой? – спросила она, с трудом веря в свои же слова. – Но откуда ты ее знаешь?

– Поменьше разговаривай, лучше одевайся, нам пора… тебе здесь теперь тоже опасно оставаться…

– Но почему? Я должна остаться здесь, я больше не буду работать на тебя… Я ненавижу тебя, отпусти руку… – Она рыдала, но Перов зажал ей рот рукой, вывел ее из кухни и, держа свободной рукой ее пакеты, потащил к калитке.

Была ночь, все вокруг спали. Перов дотащил Эмму до своей машины, стоявшей в соседнем проулке, затолкал ее на заднее сиденье, запер дверь, сел за руль, и машина, круто развернувшись, помчалась в сторону трассы.

Сергей, не дождавшись Перова, решил переночевать дома, позвонить Лоре на дачу, извиниться, что заставил ее беспокоиться, а утром вернуться сюда же, к дому Перова, чтобы продолжить слежку. В доме стали гаснуть окна, наступила тишина. И только легкий теплый ветерок шелестел нежной тополиной листвой да заставлял покачиваться цветы в палисаднике.

Орлов выехал со двора и не спеша, вдыхая ночной свежий ветер, врывающийся в салон через раскрытое окно, поехал домой. Поднялся к себе, выпил чашку горячего чаю, съел финский шоколадный кекс и лег спать. Но уже через несколько минут был разбужен телефонным звонком. Уверенный в том, что это звонит Эмма, которая нашла его записку с номерами телефонов у себя дома, он буквально сорвал трубку и чуть не раздавил эту самую трубку от досады, когда вместо нежного женского голоска услышал раскатистый и сочный бас Ядова.

– Какого черта! – гремел тот, и казалось, что говорит он сейчас не из своей московской квартиры, а орет прямо здесь, в комнате. – Где тебя черти носят, Орлов?! Я звоню тебе весь вечер… На даче тебя тоже нет, во всяком случае, там никто не берет трубку… Тебе срочно надо приехать. Я нашел тебе клиентку. Она хочет янтарный кулон. Я понимаю, что янтарь тебе неинтересен, зато клиентка интересная и даже очень. И кулон она хочет большой и чтобы с секретом. Возможно, что она предложит тебе выполнить ее инкрустированный портрет, я не знаю… Она сказала, что хотела бы поговорить с тобой лично. Как ты понимаешь, я показывал ей слайды с твоими изделиями, и она пришла в неописуемый восторг. Она уже имела дело с несколькими московскими ювелирами, но один из них обманул ее… какая-то неприятная история с похищенным слитком или что-то в этом роде…

– А почему она думает, что ее не обману я?

– Да потому, что она хорошо знает меня. Просто она не предполагала, что у меня есть на примете хороший ювелир, мы с ней проворачивали дела совершенно иного толка… Антиквариат, картины, подсвечники… Ты меня слышишь? Она платит приличный аванс, у нее есть совершенно чудный янтарь и золото… Только перед тем, как ты приступишь к работе, она просила представить ей эскиз кулона и механизм его действия…

– Она что, собирается сыпать в кулон яд?

– Возможно, – расхохотался Ядов. – Ты должен выехать немедленно. Потому что Катя послезавтра ночью улетает в Париж, кажется, у нее там живет сестра или сноха, не помню… Так ты летишь?

– Я не знаю, мне надо подумать…

– Тогда мне придется назвать тебе сумму аванса. Ты стоишь или сидишь?

– Стою.

– Тогда сядь и послушай меня. То колье, которое тебе заказала Соня Ардова, помножь на пять – это и будет сумма аванса. Аванса, ты понимаешь, что означает это слово? И это будет составлять всего лишь сорок процентов от общей стоимости.

– Ты это серьезно? – Сергей подумал о том, что ему сейчас не помешали бы деньги, тем более что в его жизни должны вот-вот произойти такие крупные перемены, как развод и прочее… Но и улетать в Москву, не разыскав Эмму и зная о том, что ей грозит опасность, он тоже не мог.

– Послушай, знаешь, сколько сейчас времени? Два часа. В четыре будет самолет до Москвы. Вылетай, а я тут же позвоню Кате… Уже утром вы сможете с ней встретиться у меня и все обговорить. Если у тебя есть какие-нибудь мысли относительно кулона, можешь набросать эскиз прямо в самолете… Представь, через четыре часа ты будешь уже у меня. Сережа, не дури… Я тебе дело говорю. Звони в аэропорт, заказывай билет и поезжай. Все, я жду. – И Ядов повесил трубку.

Сергей пошел на кухню и сварил себе кофе. Он знал, что уже все равно не уснет. До утра еще шесть часов, за это время он не продвинется ни на шаг к Эмме, а если он сейчас вылетит в Москву, то уже вечером сможет вернуться обратно и продолжить поиски. Он потеряет несколько дневных часов, но зато приобретет много денег, с помощью которых ему, быть может, удастся «выкупить» Эмму. Решение было принято, Сергей позвонил в аэропорт и заказал один билет до Москвы. Затем побрился, надел костюм, собрался и поехал на машине в аэропорт. Оставив машину на стоянке, купил билет и стал ждать отправления. В аэропорту было пустынно, и каждый звук отдавался эхом под высоким куполом беломраморного зала.

– Эмма, вернись! – услышал он громкий мужской голос и от неожиданности выронил сигарету. Прямо на него летела на велосипеде маленькая девчушка лет пяти с развевающимися рыжими кудрявыми волосами и в красном, в белых кружевных оборках, платье. За ней бежал молодой мужчина, очевидно, ее отец. Было похоже, что им обоим доставляет удовольствие эта ночная игра, эти гонки по белому пустому залу. – Эмма, вернись!

Они пронеслись мимо и исчезли за поворотом. Орлов поднял сигарету и бросил ее в урну. Вздохнул и с тяжелым сердцем пошел к двери: объявили посадку на Москву.