ГЛАВА 14
Я не возражала и удалилась в свой номер. Не успела я войти, как ко мне ворвалась разгневанная дежурная.
— Что ж это вы, дамочка, делаете! — орала она, тыча пальцем в дверь. — Не успели вселиться, как безобразия хулиганите!
«С русским языком в этом городе многие не в ладу, — подумала я. — Нет бы сказать, что требуется возместить ущерб за сломанный замок!»
Разговор с Игорем здорово подействовал на мои нервы, и я, в свою очередь, решила хоть как-то отыграться на ни в чем не повинной женщине. Говорила я абсолютно ровным голосом, зная, что на хамов ничего не действуй лучше.
— Вы это о чем? У вас какие-то проблемы?
— Сначала двери ломаешь, а потом: «Какие проблемы!»
— Вот как?! — так же ровно ответила я. — С какой это радости вы мне тыкаете? Кажется, мы с вами на брудершафт не пили!
— Еще и пить с тобой! Нахалка! — Женщина раскалялась все больше. — Давай за замок плати!
— Ничего я вам платить не буду! — Я присела на краешек стола и, слегка прищурившись, смотрела, как та багровеет от злости. — Сначала всякие придурки среди ночи ломают мою дверь, я кричу, никто на этаже этого не слышит, а теперь вы являетесь ко мне и требуете компенсации!
— Я буду жаловаться! — вопила дежурная.
— Жалуйтесь, на здоровье! — разрешила я. — Тогда мне придется написать заявление в милицию, а еще рассказать об этом шведской журналистке с третьего этажа. Пусть напишет о правах, царящих в этом притоне.
— Вы еще пожалеете. — Дежурная выскочила в коридор, не потрудившись прикрыть за собой дверь.
— Навряд ли. — Дыша, словно после стометровки, я слезла со стола, закрыла дверь, плюхнулась в кресло и попыталась отвлечься какой-то местной газетой. Но мне это не удалось. Пришел Игорь, держа в руках тот самый сверток. Правда, мне показалось, что сначала он был потолще.
— Надо убрать в надежное место. — Он положил сверток на стол.
— Что это?
— Это тот сюрприз, о котором я тебе говорил. Мина замедленного действия, с помощью которой можно попробовать вытащить нашу Таньку.
— Мина? — испугалась я, в очередной раз не поняв странный Гошин юмор. — Ты что, решил взорвать здание РОВД?
— Только этого нам еще не хватало, — за смеялся Игорь. — Наташка, тебе надо отдыхать. Совсем, бедняга, перестала соображать. Это совершенно мирный предмет!
— А именно? — Решив выяснить все до конца, я подошла к столу и, опасливо взяв сверток и руку, поднесла его к своему уху. Ничего не тикало, а по весу предмет тянул на книгу или коробку конфет. Издав вздох облегчения, я положила пакет обратно.
— Много будешь знать, плохо будешь спать! — Еще чуть-чуть, и Тарховский как школьник показал бы мне язык.
— Тогда забирай свой дурацкий пакет и пристраивай его сам.
Раньше Гоша обиделся бы и, хлопнув дверью, ушел. Но сейчас я поняла, что мальчик вырос. Он положил мне руку на плечо и вполне миролюбиво сказал:
— Наташ, пока этого тебе знать не нужно. Вот когда все сработает, расскажу. Если захочешь, конечно!
— Спрашиваешь! — улыбнулась я. — Конечно, захочу. Только не думаю, что смогу помочь тебе. У меня нет знакомых в этом городе.
— Может быть, попросить Томаса? — Руку с моего плеча Игорь снимать, похоже, и не собирался.
— Он уезжает завтра.
— А шведы твои тоже уезжают завтра? — Рука переместилась мне на голову и начала ласково теребить мои волосы.
— Нет, в конце той недели. — Еще чуть-чуть, и мой бортовой компьютер снова даст сбой. Тогда за последствия я не ручаюсь!
— Здорово! — Игорь, повернув меня лицом к двери, тихонько подтолкнул к выходу. — Тогда иди к ним, оставь там сверток и спускайся вниз. Я буду ждать тебя в машине.
Я вышла из номера и пошла по коридору, но у самой лестницы резко повернула назад:
— Как же ты бросишь Эдика одного?
— Я ему рот заклеил. Пусть помолчит, подумает о жизни. Ему полезно.
На мое счастье, шведы еще были в номере.
— О, мы будем рады помочь вам! — обрадовался Улоф, когда я объяснила ему, в чем дело. — Запишите номер моего мобильного телефона. Я в любое время к вашим услугам!
— Благодарю вас, господин Свенсон. — Я попыталась тихо прикрыть дверь, но порыв сквозняка не дал мне этого сделать, и раздался оглушительный хлопок, от которого чуть не вылетели стекла.
— Еще и за стекла будете платить, — словно из-под земли появилась дежурная по нашему этажу.
— А вы должны сидеть на своем месте. Разве ваш пост на третьем этаже? — отрезала я и по шла к лифту.
«Ну и уикенд! — в очередной раз подумала я. — Если доживу до старости, обязательно напишу мемуары!»
Пролетев через вестибюль, я выскочила на улицу. Гоша уже сидел в машине. Я резко рванула дверь и плюхнулась на сиденье.
— Ты похожа на разъяренную мегеру, — тут же услышала я.
— Это что — комплимент?
— Конечно, — засмеялся Игорь. — Да ты ни как обиделась?
— Да, — кивнула я и отвернулась к окну, чтобы он не видел, что я изо всех сил сдерживаю смех. Если честно, очередная стычка с дежурной меня только позабавила. Это была такая мелочь, по сравнению с тем, что я пережила за последние двое суток.
— Ну и зря. — Он ласково погладил меня по коленке. — Я пошутил.
Гошино раскаяние мне льстило, но я решила сыграть роль обиженной до конца.
— Глупые у тебя шутки, Тарховский! Мне вот не смешно. Ты же у нас супермен, двери ногой вышибаешь, а меня заставляют ущерб возмещать.
— Сколько стоит этот дурацкий замок? Пять баксов? Десять? Тоже мне, нашла проблему. Какой базар, заплатим!
— Боже, — ужаснулась я, тотчас забыв о своей роли. — Игорь, что за блатная лексика! Опять в роль входишь?
— Да нет, — подмигнул он и, наконец убрав руку с моей коленки, включил зажигание. — Просто придуриваюсь!
— Куда едем?
— В УВД! — Только теперь я заметила, что Тарховский едва не искрится от счастья. Это его состояние было мне знакомо. Раньше он так радовался, сделав какую-нибудь хитрую шпаргалку и надеясь с ее помощью сдать трудный экзамен.
— Зачем?
— Ты пойдешь к следователю, а я — еще к одному человеку. Потолкую с ним кое о чем.
Я вопросительно посмотрела на довольного Игоря.
— О погоде, о природе, о девочках, — уточнил он. — Короче, о жизни! А ты попытайся устроить следователю вольный пересказ гипотезы нашей милой шведской гостьи. Только, Христа ради, не проболтайся о своем контакте со шведами!
— Боюсь, не получится!
— Почему? — Он хотел было тронуться с места, но не стал.
— Улоф тоже собирается в УВД. Будет от имени Красного Креста наводить справки о Татьяне.
Игорь резко повернулся ко мне.
— Дуй наверх! Пусть он пока повременит с запросом. Думаю, Татьяна уже к вечеру будет на свободе.
— Не командуй! — отрезала я. — Не на параде!
— Я не командую, я прошу, — уже мягче сказал Игорь. — Сходи к Улофу, Наташа. Меня-то он не знает!
— Боже, как я устала. Как устала… — Тяжелый вздох и глазки в пол… — Можно, я останусь здесь?
— Бунт на корабле? — удивился он. — Ведь я же попросил!
— Я никуда не пойду! — уперлась я. — Он дал мне номер своего сотового телефона. Можно не идти, а позвонить!
— Ну так звони быстрее. — Игорь протянул мне трубку и наконец отъехал от гостиницы. — Не то он нам все дело испортит!
Немного поплутав по городским улицам, мы подъехали к зданию УВД. Вокруг буйно цвела мимоза, но дразнящие весенние запахи меня уже не возбуждали. Мне хотелось побыстрее разделаться со всеми проблемами и попасть домой. Там было холоднее, но как-то спокойнее.
Несколько метров от дороги до лестницы, ведущей к входу в здание, мы шли, молча взявшись за, руки.
— Ну, с богом! — Игорь открыл тяжелую дубовую дверь и пропустил меня вперед. Взяв у дежурного пропуск, я поднялась на второй этаж к следователю. Представив себе насквозь прокуренную комнату, я поморщилась, но решительно открыла дверь. Александр Алексеевич сидел за столом и не мигая смотрел на разложенные перед ним папки. Встретил он меня как-то нерадостно:
— Чего вы от меня хотите?
— Хочу помочь своей подруге, — мило улыбнулась я. — Можно я сяду?
— Садятся в тюрьму, а тут — присаживаются! — огрызнулся он.
— Вы не выспались? — участливо спросила я. — У вас очень усталый вид!
— Зуб болит, — признался он и тут же снова огрызнулся: — А вам-то что?
— Хотите, полечу? Больно не будет. У нас и переносная установка есть!
— Нет уж. В санчасть пойду вечером. Пусть выдерут!
— Дело, конечно, ваше, — усмехнулась я. — Давайте все же побеседуем.
— Давайте, — устало сказал он и вынул бумагу.
Я махом выложила ему все, что рассказала мне Грета.
— Ну и дела! — с издевкой сказал он. — Скажи спасибо, что сама на свободе. Не надо мне указывать, могла она или не могла… — а потом помолчал и, вздохнув, сказал: — Сам знаю, не дурак!
— Может, вы ее отпустите?
— Нет. Санкция нужна. К тому же убийца не пойман.
— Так ведь его могут вообще не поймать! Что, же Татьяне всю жизнь теперь сидеть за чужие грехи?
— Что вы ко мне пристали! Сказал ведь, санкция нужна! Скажут мне, отпущу. Я ведь человек подневольный! — Александр Алексеевич с надеждой посмотрел на меня: — У вас все илиеще что скажете?
— Все пока. — Я встала и хотела уйти, но уже от двери вернулась и снова села на стул. — Давайте-ка я все письменно изложу. А то скажете, что я ничего такого не говорила!
— Пишите. — Он с глубоким вздохом протянул мне ручку.
Литература в школе была моим любимым предметом, а сочинения давались мне особенно легко. Поэтому показания я написала быстро, с огромным удовольствием указав на ошибки следствия.
— Ну и настрочила! — Следователь взял у меня листок и пробежал его глазами. — А теперь идите отсюда. У меня и без вас дел полно.
— До свидания. — Покидая это гостеприимное место, я была сама любезность, чего нельзя было сказать о следователе.
Я вышла из здания, испытывая чувство глубокого облегчения. Стены казенного дома действовали на меня угнетающе.
Игоря не было. Усевшись на лавочку под цветущей мимозой, я прикрыла глаза, подставив лицо ласковому солнцу. Но порыв сильного ветра, растрепавший мои волосы и кинувший на меня горсть дорожной пыли, лишил меня всякой надежды на беззаботное получение загара.
— Загораешь?. — Уже не ветер, а чьи-то довольно ласковые руки в очередной раз испортили мне прическу. Игорь подошел, как всегда, неслышно.
— Пытаюсь.
— Поехали к СИЗО. Сейчас Татьяну выпустят.
— Совсем? — обрадовалась я.
— Пока — под подписку о невыезде. Но это все равно лучше тюрьмы!
— Так что же я сижу?
— Вот уж не знаю!
Я вскочила и побежала к машине…
