Глава 34

Впервые в жизни Денису стало страшно по-настоящему, когда кумовская шестерка передал ему записку с воли. Он долго вчитывался в лаконичную запись, словно пытался увидеть между строк что-то обнадеживающее и не столь ужасное.

Записка гласила: "Голованов жив. Твой срок — его рук дело. Сенька нейтрализован.

Я болен. Алевтине грозит что-то страшное.

Думай…"

А что тут придумаешь, когда день и ночь похожи друг на друга за этим забором с двумя рядами колючей проволоки. Что предпринять, когда жизнью твоей распоряжается мрачный охранник, светлеющий лицом лишь в моменты подачек.

Денис скрипел зубами от бессилия. Маялся от бездействия, но дело с мертвой точки не сдвигалось. Иногда, в моменты особенно острого отчаяния, он принимался уговаривать себя: что, мол, душу-то рвать из-за нее. Она ни письмом, ни звонком не дает о себе знать.

Ни разу не приехала, когда предоставлялась прекрасная возможность для трехдневного свидания. Что же ему-то забивать себе голову ее проблемами? Но сердце диктовало свою волю. Оно ныло денно и нощно при мысли о жене. Мало ему было тоски по ней, так еще теперь и страху прибавилось.

Развязка нагрянула неожиданно, и все опять в лице того же самого человека. Он вошел в камеру со шваброй и ведром и принялся мыть полы, насвистывая воровскую заезженную песенку. Денис, поначалу даже не понявший, из-за чего тот все время крутится рядом с его койкой, читал раз, наверное, в седьмой журнал «Автомир». Он лениво листал страницу за страницей и едва не пропустил тот момент, когда в изголовье ему упала скомканная в малюсенький шарик записка. Мгновенно среагировав, он аккуратно перевернулся набок, накрыл записку щекой и вроде бы устало прикрыл глаза. Меры предосторожности никому еще" здесь не помешали. В месте этом жили по законам волчьей стаи, и довериться кому-то мог разве что идиот.

«Завтра не ходи в мастерские. Будет пожар. Тебя заказали».

Вот так так… Кому же он понадобился?

Уж не тому ли Голованову? Но нет. Он мог убить его еще в ту ночь, когда Денис лежал в беспамятстве рядом с истерзанным трупом.

Значит, кто-то еще. Но кто?

Да… Лежа на этой койке, правды не узнаешь. Она, конечно же, доберется сюда по тюремному телеграфу, но когда?.. Надо бежать.

И бежать именно в момент пожара. Будет хаос, паника. Будут в конце концов пожарные машины. И вот они-то и должны сослужить добрую службу…

Денис едва не упустил удобный для всего задуманного момент, дольше обычного провозившись со станком. Затем, сказавшись больным, он сложил инструмент в свой шкаф и пошел в туалет. Здесь они и столкнулись.

Мужчина стоял к нему спиной, методично намыливая кисти. Он не поднимал головы и не повернулся на звук открываемой двери, что было подозрительно. Ни один зэк так не сделает, ему всегда необходимо знать — кто за его спиной.

Денис пристроился чуть в стороне и так же открыл кран с холодной водой. Нагнулся якобы для того, чтобы попить, и почти тут же пружиной отскочил в сторону. Заточка, извлеченная из рукава незнакомца, со свистом рассекла воздух, не достигнув желаемой цели. Дальше — больше: мужик принялся выбрасывать вперед ноги, размахивать руками, ясно давая понять, что перед вами не кто-нибудь, а последователь всех учений о боевых искусствах. Денис, все это время умело уворачивающийся, выбрал нужный момент и одним точным и сильным ударом перебил тому переносицу. Каратист враз обмяк, выронил подобранную заточку и, : схватившись руками за лицо, дико заорал.

И почти в этот же самый момент раздался жуткой силы взрыв. Денису никогда не приходилось чувствовать, как земля вибрирует под ногами, ну не попадал человек ни разу в землетрясение, что поделаешь, а тут он даже присел от неожиданности.

— Вот вам и пожар, — тихо пробормотал он и ринулся к выходу, попутно ударив ногой неудачливого бойца. — Отдохни тут, парень.

Кто-то должен изобразить мой труп…

Все дальнейшие события складывались на редкость удачно. Даже более удачно, чем он мог предположить.

На территорию зоны въехали три машины с пожарниками. Две остались за забором. Ребята в защитных костюмах зашныряли по всей зоне, волоча длинные кишки шлангов к мастерским. Хаос поднялся невообразимый.

Денис подумал, что сейчас все заключенные ринутся к воротам. Но нет, порядок был прежний. Отовсюду высыпали охранники, автоматчики на вышках были во всеоружии. Короче, удрать было сложновато, если бы не его величество случай. Один из самых молодых пожарников получил ожоги и стал с дикими воплями срывать с себя костюм. Как только он от него освободился, двое его товарищей подхватили его под руки и потащили в сторону медпункта, не удосужившись посмотреть в сторону оставленного на земле защитного костюма. Что и послужило Денису на руку.

Далее все пошло как по маслу, если можно так сказать о столь трагично разворачивающихся событиях.

Он был где-то на полпути к воротам, когда поочередно прогремели четыре взрыва.

«Газовые баллоны! — мелькнуло в его голове, и он побежал. — Нужно торопиться!»

С обратной стороны забора истошно взвизгнул сигнал еще одной подоспевшей пожарной машины. Ворота быстро открыли, но тут произошла очередная судьбоносная заморочка. На самом въезде в моторе что-то хряснуло — и машина встала. Пожарники высыпали из нее и, таща за собой длинную кишку шланга, поспешили к очагу пожара. Денис схватился одной рукой за свободный участок и начал изображать озабоченную деловитость, постепенно отступая к воротам. Охранники, потрясенные масштабностью происшествия, даже не спросили у него документы. Они без вопросов отступили в сторону, выпуская его на волю, якобы за оставшимся за забором подкреплением, и продолжили возбужденно обсуждать событие.

Денис не мог поверить в свою удачу. Выбравшись на улицу, он пробежал два квартала без остановки. Заметив в одном из дворов сохнувшие на веревке джинсы и рубашку, он быстро укрылся с ними в кустах. Переодевшись в украденные вещи, он запрятал костюм пожарника на свалке под горой строительного мусора и пошел бродить по городу в поисках какого-нибудь бесшабашного дальнобойщика.

Менее чем через час таковой был найден, и уже через три дня Денис шел родным ночным городом в свой дом. Жить там он вовсе не собирался. Ему нужно было только убедиться, что Алевтина жива и здорова.

Собственное жилище встретило его неприветливо, то бишь разгуливающими по саду охранниками, яркой иллюминацией двора и прилегающей территории. Денис сразу ретировался и поспешил в больницу к Ивану. Но и там его ждало разочарование. Миленькая заспанная медицинская сестра с болезненным выражением сочувствия на бледненьком личике объявила ему, что Иван скончался.

Оставался Сенька. Но и тут его ждал провал. Дом был пуст, и на его настойчивый стук в дверь отзывались лишь соседские собаки.

Осторожно наведя справки, он узнал, что Вера попала в автокатастрофу и в настоящий момент лежит в больнице. Денис поспешил туда, благо это было совсем рядом.

Поначалу Верочка не хотела верить в то, что перед ней действительно Денис. Она сипло ругалась, посылала его к черту, даже запустила ему в голову пустую бутылку из-под кефира. Но потом разрыдалась, обмякла и начала говорить. Рассказ ее не занял много времени, но был так трагичен, что едва не довел Дениса до слез. Он обнял настрадавшуюся женщину за плечи и, тронутый ее откровенностью, пообещал:

— Я помогу… Я помогу, поверь мне. Только, что я сумею один? В такой ситуации…

Верочка подняла к нему заплаканное лицо и клятвенно пообещала быть ему полезной.

Через десять часов он вновь наведался к ней в больницу уже в новом облачении и с мобильником. Оставив ей свой номер и строгие инструкции, Денис исчез. Но перед тем как уйти, он сказал:

— Ты, Верунь, не переживай. Я все успею сделать вовремя…

Но где бы он ни оказывался, всюду опаздывал. Этот дьявол в обличье человека — Голованов — опережал его ровно на полшага.

В кабинет, носивший следы пребывания Голованова, Денис попал уже после того, как Алевтина ушла. Проникнув на территорию, когда охранника отозвала Аля, он проник в кабинет и несколько минут постоял в изумлении, а потом бессильно опустился на пол. Вот тогда-то он и заметил эти несколько полуизмятых листков, улетевших под стол. Он так и не понял, что заставило его потянуться за ними. Не сразу понял и о чем речь, пробежавшись по первым строчкам. Но, перечитав еще раз начало, замер от сильного толчка в сердце.

«Любимый мой, родной, здравствуй!» — начиналось послание, написанное ровным почерком Алевтины. Дальше — больше…

Он бегал и бегал по строчкам глазами, боясь поверить в то, что все написанное — правда. Господи! Он едва не разрыдался от счастья, горечи и еще чего-то, ухватившего властной рукой за горло. Неужели это правда?!

— Девочка моя… — прошептал он несколько раз и ринулся из кабинета.

Ноги несли его к дому. Он не мог воспользоваться такси или общественным транспортом, как не мог злоупотреблять помощью тех людей, что и так ему помогли, снабдив деньгами и мобильником. И сейчас он летел сломя голову домой, надеясь, что успеет.

— Но он опоздал. Опять опоздал! Денис это понял, едва переступил порог своего дома. Он быстро обежал оба этажа и, никого не обнаружив, кинулся к гаражу, окна которого светились. Почти в три прыжка преодолев расстояние, отделявшее дом от гаража, он уже достиг цели, когда неожиданно споткнулся, услышав три выстрела подряд. Он замер и прислушался. Несколько минут прошли в оглушительной тишине. Денис все стоял и ждал чего-то.

Но, кроме отчаянного стука сердца, он ничего не слышал. Судорожно сглатывая, он смотрел остановившимися глазами на дверной проем черного хода и не мог заставить себя пойти дальше из страха обнаружить там то, чего больше всего боялся. Прошли бесконечно долгие минуты. Все было тихо. Денис тряхнул головой, прогоняя парализующее волю оцепенение, и, совсем уже было взялся за ручку маленькой двери, как кто-то тихонько шепнул ему на ухо:

— Не торопись… Идем вместе… Вдвоем — не один…