Глава 11
Сенька был полон праведного негодования. Это надо дожить до такого — собственная баба обводит тебя вокруг пальца! Он за нее голову почти на плаху положил, а она…
Прожить с ней два года и так и не разобраться, что к чему!
— Идиот чертов! — скрипел он зубами, мчась вперед, не разбирая дороги. — Поделом тебе! Сопли распустил! Друга, можно сказать, предал!
Последнее-то, конечно, вырвалось у него против воли. Хотя и был ему другом покойный Олег, но Сенька его не предавал. Ну женился на его женщине, но тот к тому времени уже стучался в небесную канцелярию. И не его, Сенькина, вина, что Верка решила пострелять…
— Иди, куда собрался! — в сердцах плюнул он, вспомнив о ее ответе. — Тошно тебе, блин, сказать, что любишь! А может, и не любит вовсе, — а?! Может, притворялась все это время?!
Слова срывались с его губ громким шепотом, грозя привлечь к себе внимание окружающих, к тому времени неспешно прогуливающихся по окраинным улочкам их города.
Это его странноватое поведение (летит себе парень сломя голову вперед, да еще к тому же что-то бормочет себе под нос) или что-то другое заинтересовало одного из молодых людей.
Стоял тот, привалившись спиной к калитке, и лениво сплевывал семечную шелуху. Когда Сенька поравнялся с ним, он вдруг нагнулся и стал завязывать неразвязавшийся шнурок, а покончив с этим, медленно двинулся за Сенькой следом.
Какое-то время спустя парень пробормотал что-то себе под нос, довольно улыбнулся и повернул обратно.
Все эти манипуляции остались не замеченными разъяренным Сеней. Пусти за ним хоть полк пехоты, он и тогда вряд ли обратил бы на него внимание. Выбравшись наконец-то за город, он выбрал местечко поуединеннее и, рухнув обессиленно на покрытой шелковистой травой взгорок, обхватил голову руками.
Вот как жизнь круто поворачивает! Все было хорошо, все шло гладко, и тут хрясь, и все — пусто! Ни тебе семьи, ни тебе преданной жены, и как вытекающее отсюда — ни ребенка, которого он желал пуще всего.
«Неизвестно еще, чей это ребенок… — паскудно шевельнулось где-то внутри. — Ты всю дорогу в рейсах…»
Вот уж никогда бы не подумал Сеня, что способен так безумно мучиться от ревности.
Все жгло его внутри неукротимым огнем. Дыхание сбивалось, стоило только вспомнить отсутствующий взгляд жены, так и не захотевшей ответить, любит ли она его. Лоб покрылся испариной. Руки подрагивали. Лучше бы ему не ходить сегодня никуда. Понесла его нелегкая в этот бар!
Стоп! А тогда бы он не узнал и о слежке за ним. Вот как взбудоражила его встреча с супругой, совсем ведь забыл, зачем искал эту паскудину кудлатую. А надо бы наведаться! Надо!
Пока весь пыл да злость не вышли. Наверняка она слежку организовала.
Он решительно поднялся, отряхнул джинсы и не менее быстрым шагом, чем прежде, двинулся в сторону «Долины нищих». Именно так прозвали горожане район, застроенный двух-, трех— и четырехэтажными особняками.
Вырос сей район на благодатных почвах близлежащего совхоза, не сумевшего в пору рьяных политических и демократических реформ справиться с захиревшим хозяйством.
Землю передали в муниципальную собственность, а затем потихоньку начали сбывать ее предприимчивым людям, сумевшим под эти самые реформы подстроиться. Но, как всякому русскому человеку, и им не хватило сил на то, чтобы довести свое начинание до конца.
Район-то застроили, озеленили кто как мог и даже забором обнесли с указателями «Частная территория», но на, этом дело и застопорилось. Ни тебе шлагбаума, как, казалось бы, должно быть. Ни тебе суровых охранников с четвероногими друзьями. Одним словом, на частную территорию был вхож любой туда стремящийся.
Конечно, хулиганства особого не было, как-то: лазанья по огородам через заборы, взламывания дверей и прочее. Но по улицам, к слову сказать, великолепно вымощенным, мог шастать любой сомнительный гражданин, подозрения при этом не вызывая. А посему и шел смело Сеня, подгоняемый гневом и еще бог знает какими чувствами, разожженными тайными демонами его души. Шел, втайне надеясь получить все ответы на мучившие его вопросы…
Дом Дениса и Алевтины стоял чуть в стороне от других. В этом месте мощеная дорога делала крюк и спускалась к поросшему ивняком небольшому озерцу. Вот на одном из его берегов и облюбовал место под строительство Денис. Летом ивы зеленели, скрывая от посторонних глаз все происходящее за невысоким забором. Зимой они служили не хуже. В их раскидистые ветви наметало такие сугробы, что впору было с горок кататься. Сейчас же деревья подернулись лишь еле заметной зеленой пыльцой, и она не помешала Сеньке разглядеть свет в окнах первого этажа.
Значит, все верно. Значит, он правильно решил, что Аля съехала с той однокомнатной квартиры. Вернулась, значит, в родные пенаты. Что же, это понятно. Как ни крути, а Денис ей до сих пор мужем оставался, и хорошо, что она это сделала.
Сеня вошел через чугунную калитку и медленно двинулся по узкой дорожке, выложенной мраморными плитками. Клумбы по обе стороны от нее были уже кем-то аккуратно вскопаны и засажены тонкими жгутиками каких-то растений. Отмечая походя все это, он поднялся по ступеням невысокого крыльца и совсем уже было занес руку, чтобы позвонить, как резко ее отдернул.
Впоследствии он и сам себе затруднялся ответить, что заставило его передумать позвонить в дверь, а понесло прямо под освещенные ярким светом окна. То ли любопытство, то ли осторожность, то ли еще какая подсознательная дребедень. Но факт оставался фактом — Сеня рискнул заглянуть в окна, благо хозяйка дома не утруждала себя тем, чтобы задернуть на них шторы. Он отошел немного назад. Влез на скамейку под березой и, обхватив для удобства ее ствол, вперил свой взгляд прямо в освещенный прямоугольник.
Уж лучше бы ему пропасть! Лучше бы в дверь позвонить, что ли! Кой черт дернул его подглядывать?! Ведь и без этого дерьма ему проблем хватало, а тут еще такое… Увиденное стало для него вроде той мельтешащей красной тряпки перед глазами разъяренного быка, и Сеня не сдержался…
