Александр Бергер, 9 октября
200… года, Нижний Новгород
Бело-розовая подруга Александра Васильевича Бергера обладала не только утонченным интеллектом и множеством достоинств, в которых воплощалась ее безусловная женственность. Она имела невероятное количество знакомых среди городских юристов, и стоило Бергеру обмолвиться, что он хочет встретиться со следователем, ведущим дело о происшествии в парке Кулибина, но не знает, как сделать это потактичнее, чтобы не восстановить против себя коллегу, его приятельница вызвалась помочь. Кстати, давно пора открыть ее имя, тем паче что никакого секрета в этом нет. Алина – ее звали Алина. Фамилия, честно говоря, не играет в нашем повествовании никакой роли. Так вот, воздушная Алина воскликнула:
– Какая это прокуратура, Нижегородского района? Нет проблем! У меня там подружка работает – мы с ней учились на одном курсе. Таня Пояркова. Хочешь, я тебя к ней свожу?
– Да я бы не хотел тебя затруднять, – пробормотал Бергер, слегка ошарашенный такой любезностью. – Может, ты ей позвонишь, а я сам приду?
– Нет уж, лучше я с тобой, – категорично заявила Алина. – Танечка у нас дама одинокая, ей уж замуж невтерпеж, однако ж, а ты парень холостой и, что самое главное, мне совсем еще не надоел!
Бергер был глубоко польщен: его подруга не часто делала ему подобные признания, а если честно, то не делала их никогда. И вот – сподобился услышать!
Честно говоря, он был заинтригован и представил себе следователя Пояркову роковой женщиной. Но она оказалась никакая не роковая. В то же время Татьяна не была и фригидной, бесцветной занудой с больной спиной. То есть с типичной героиней телесериалов встретиться не удалось. Татьяна Пояркова была просто-напросто женщина – замотанная жизнью и работой, делающая свое следовательское дело с той же тщательностью и упорством, с какой бы она лечила, учила, проектировала дома, продавала телевизоры или итальянскую обувь – словом, занималась бы любым другим делом, ежели бы не поступила однажды на юридический факультет ННГУ. Как и Алина, она была лет на шесть старше Бергера, как и Алина, пыталась казаться моложе – по мере сил и возможностей. У нее были красивые глаза – увы, окруженные усталыми веками. По отношению к Бергеру она держалась приветливо, но спокойно, если не сказать равнодушно. Видимо, ее желание как можно скорей решить свои личные проблемы было добренькой подружкой весьма преувеличено. А впрочем, не исключено, что она не любила брать чужого. Знала небось о неформальных отношениях Алины и ее протеже!
Бергер кратко изложил причину своего интереса и еще раз извинился за то, что суется в чужой монастырь со своим уставом. Татьяна пожала плечами:
– Так или иначе мне пришлось бы вас самой вызвать. Но, кажется, дело и впрямь не тянет на преднамеренное убийство. Типичное аллергическое удушье – это все наши врачи подтвердили. Похоже, этот Кича… – Она сверилась со своими записями и кивнула: – Да, его фамилия именно Кича… Показывает все верно. Наверняка Симанычев, который был, как рассказывают, большим любителем прекрасных дам, начал приставать к своей случайной спутнице – ну, и она превысила пределы необходимой обороны, даже не сознавая этого.
– А описывал вам Кича эту женщину? Высокую, полную…
– Конечно.
– Пробовали ее поискать среди окружения Симанычева? Насколько мне известно, он был замешан в нечистых делах по месту службы, готовился его арест. Может, ему отомстил кто-нибудь, кто вымогал у него взятки? – робко спросил Бергер, прекрасно знающий, как не любят следователи, когда непрошеные подсказчики начинают лезть с советами. Кстати, Бергер и сам этого терпеть не мог.
– Эта версия разрабатывается, – кивнула Татьяна. – Хотя, надо сказать, около Симанычева крутилось много женщин: повторюсь, он был большим бабником! А что касается конкретно высокой, полной женщины с небрежной прической, то мы на нее, можно сказать, наткнулись в первый же день. Это бывшая жена Симанычева – Людмила Васильевна Трегубова. Строго говоря, они еще не разведены, но дело шло к тому. Больше года они жили отдельно, Людмила снимала квартиру, которую оплачивал муж, – и вот буквально месяц назад Симанычев дал ей пятнадцать тысяч долларов на покупку отдельной квартиры на Мещерке. У них была договоренность: Симанычев покупает ей жилье, а Трегубова дает ему развод и отступается от своей доли в их приватизированной квартире, которая находится на улице Володарского. И вот сделка состоялась. Квартира куплена, отремонтирована и даже обмыта. Новоселье происходило именно в тот вечер, когда погиб Симанычев. Десять человек гостей охотно подтверждают, что Людмила беспрестанно находилась у них на глазах. То есть у нее стопроцентное алиби.
– Пятнадцать тысяч долларов! – тихонько присвистнула доселе молчавшая Алина. – Немало же он взяток набрал!
– А бог его знает, откуда у него эти деньги. Людмила не знает – или уверяет, что не знает. Ее, дескать, мало волновало, каким образом муж зарабатывает. Он никогда не бедствовал – где бы ни трудился. А где он только не трудился! В инвестиционном фонде «Глобальная экономика» – была такая пирамида, конечно, развалилась в пыль, – корм кошачий продавал, в риелторской конторе «Ваш выбор» долгое время подвизался – с большим успехом, между прочим. В Государственную жилищную инспекцию он пришел всего лишь полгода тому назад, так что если и заработал такие деньги на взятках, то не здесь. Здесь он, как та курочка, по зернышку клевал.
– Вот и подавился, – пробормотал Бергер.
– Вас все же донимает версия о том, что его смерть связана с профессиональной деятельностью? – улыбнулась Татьяна. – Может быть, может быть… Одно знаю доподлинно: нам предстоит искать в его окружении еще одну фактурную и непричесанную особу. Похоже, Симанычев был до них особенно падок.
«А вот это не факт, – подумал Бергер. – То есть падок-то Симанычев, возможно, до них и был, но совсем не обязательно, что в тот вечер рядом с ним была именно такая женщина, какую описывает Кича. Ох, Шурик, Шурик, загадочный эпилептик… Похоже, доверять его словам нельзя. Какая жалость, что Кирилл ничего не видел тогда, в парке Кулибина, слышал только женский крик… Ладно, одно утешает, что искать надо именно женщину, а не мужчину!»
В свои сомнения он, впрочем, следователя Пояркову посвящать не стал. Тем более что он и сам видел однажды рядом с Симанычевым особу, точно походящую к описанию Шурика! Может статься, ее и надо искать следователю? Нужно рассказать об этом Татьяне Поярковой.
– Тань, а вы к жене его не пробовали присмотреться с точки зрения заказа? – проговорила Алина, осторожно укладывая сдобный локоток в лилово-розовом шелковом рукаве на край довольно-таки обшарпанного стола и садясь поудобнее на колченогом стуле. – Квартира на Мещерке – это, конечно, неплохо, но на Володарского всяко лучше. Что, «великая стена»? – спросила она, имея в виду дом, прозванный так в народе за свою невероятную длину.
– Она самая.
– Ну вот. Престижное место, хоть и квартиры маленькие. Не могла эта самая мадам Трегубова захотеть поиметь и то, и другое? Ведь теперь так оно и вышло: она может вернуться на Володарского. А квартиру на Мещере продать либо сдать и иметь постоянный доход.
– И эта версия отрабатывается, – кивнула Татьяна. – Что бы там ни говорили наши эксперты, а нельзя исключать и такой вариант: кто-то знал об аллергии Симанычева на перец и нарочно прыснул ему в лицо из баллончика. Конечно, жена в этом смысле самый благодатный объект, потому что она-то о его аллергии знала наверняка. Но если доверять интуиции… Я почти убеждена, что здесь все в порядке. Ни намека на ограбление, барсетку его мы нашли…
Вот! Вот что он хотел спросить у следователя, вдруг вспомнил Бергер. Насчет барсетки!
– А нельзя ли взглянуть на список вещей, которые были обнаружены в карманах Симанычева? – перебил он.
– Отчего же? – повела бровями Татьяна. – Читайте. – И подала листок.
Список был длинный. Рубашка, куртка, носки… так, это одежда, это неинтересно. Ручка автоматическая «Пеликан», часы «Кассио», очки в очешнике, носовой платок… это в карманах. Паспорт, деньги в сумме трех тысяч рублей в сотенных и пятисотенных купюрах, опять носовой платок, пакетик жевательной резинки «Стиморол» – это содержимое барсетки. И снова Бергеру показалось, будто здесь нет чего-то, что непременно должно быть у всякого нормального человека!
– А ключи от квартиры? – подала голос Алина, которая читала список поверх плеча Бергера, прижимаясь к его спине теплой, волнующей грудью.
От нее пахло какими-то немыслимыми духами. Бергер в духах совершенно не разбирался, но со слов Алины знал, что это «Шанель номер пять». Про эти духи он только в книжках читал, и то, что его подруга пользовалась ими, лишь прибавляло ей в его глазах прелести и загадочности.
– Ключи от квартиры, где деньги лежат? Или он деньги в банке держал? В трехлитровой или в государственном?
– Ключей в барсетке не было, это точно, – кивнула Татьяна. – Однако дубликат имелся у Людмилы. Она по нашей просьбе побывала на квартире – теперь ей этого не запретишь, она там и прописана, и право собственности на половину жилплощади имеет – да нет, фактически и на всю, ведь они так и не развелись, она единственная наследница! – побывала, значит, на квартире Симанычева и уверяет, что там все в порядке, ничего не тронуто.
– Странно, – усмехнулась Алина. – Почему у нее оказался дубликат ключей? Они ведь с мужем не жили, а он, ты говоришь, был бабник. Зачем же он отдал жене ключи и рисковал, что она в любой момент может нагрянуть и застать его с кем-нибудь в койке? Или начнет копаться в его вещах?
– Ты знаешь, – лукаво поглядела Татьяна, – я у нее то же самое спросила. Может быть, в другой форме, но о том же. Она крутилась-крутилась, потом призналась, что ключи сделала тайком.
– Так… – удовлетворенно кивнула Алина. – Значит, если брать версию о преднамеренном убийстве, то ключи у Симанычева мог забрать убийца? В смысле, могла – судя по всему, убийца все же была женщина.
– Еще они могли в парке потеряться, – возразил Бергер. – Выпали, затерялись в листве. А потом их кто-нибудь подобрал. Однако твою версию исключить никак нельзя. Татьяна, я понимаю, что хочу, наверное, слишком многого, но никак нельзя побывать в квартире Симанычева?
– Просите – и вам воздастся, толцыте – и отверзется, – с утомленной улыбкой сказала она. – Так, кажется? Можно, конечно, и съездить туда… Но что вы хотите увидеть, не объясните ли мне?
Бергер пожал плечами. Он и сам не знал. Наверное, какую-нибудь «шведскую спичку», которая способна натолкнуть его на некий след. Не в расследовании убийства Симанычева – не его это дело, зачем ему вмешиваться в работу Татьяны Поярковой! – а в расследовании «дела Кирилла Туманова», если так можно выразиться. Отчего-то ему не давала покоя мысль, что загадочная история, приключившаяся с этим невезучим парнем в аэропорту, неминуемо связана со смертью Симанычева. Слишком много невероятных совпадений и точек соприкосновения. Слишком много прорех. Слишком много странностей в обеих историях. А главное – задействованы одни и те же персонажи. Так и чудится: посмотри повнимательней – и разглядишь в ночной, сырой тьме парка Кулибина еще некие фигуры, спрятавшиеся за деревьями…
Например, фигуру Малютина.
А почему нет? Почему, собственно, нет? Вдруг Кирилл и впрямь увидел – или мог увидеть – в ту ночь что-нибудь лишнее? И когда Кича наткнулся на него потом в аэропорту…
Ну и наткнулся, ну и что? Кирилл-то определенно его не узнал! Чего было бояться? Зачем стараться заткнуть ему рот?
Есть вопросы. На них еще предстоит отвечать. Может быть, Бергер ищет совсем не там, где следовало бы. Но… но, как говорит Татьяна Пояркова, надо же доверять интуиции!
Вышеназванная Татьяна между тем, не дождавшись ответа, пожала плечами и начала листать лежавший на столе блокнот. Нашла какую-то запись, набрала номер.
– Людмила Васильевна? Добрый день. Следователь Пояркова беспокоит из Нижегородской прокуратуры. Скажите, вы не могли бы сейчас подъехать на Володарского? Да, хотелось бы еще разок на квартиру посмотреть. Тут у наших экспертов возникла одна мысль… Надо бы кое-что проверить. Когда? Через полчаса? Отлично, мы как раз доберемся.
Положила трубку.
– Ну что, эксперты? Поехали?
– Тань, ты добра, как ангел! – пробормотала подруга Бергера. – Только не пойму почему? С чего бы вдруг?
– Все очень просто, – усмехнулась Татьяна. – У тебя же машина, так?
– Ну… – кивнула Алина, которая и в самом деле была заядлой автомобилисткой и шагу не ступала пешком, если можно было доехать на ее маленьком, хорошеньком «Пежо».
– А я-то живу практически в соседнем доме с Симанычевым, там, где магазин «Розовый жемчуг»! Теперь понимаешь?
– Да я бы тебя и так подвезла, задаром, – хихикнула Алина. – Но уж теперь обратного хода нет, поехали к этому вашему Симанычеву.