Глава 15
— Ну что?
Когда Миха вернулся из Корыстова, все тревожно уставились на посланца.
Миха только молча пожал плечами.
— Что они сказали-то хоть?
— Ничего.
— Придут или не придут?
— На ромашке погадай…
— То есть?
— Послушали меня — и промолчали.
— Ну что ж… Остается одно — надеяться на свои силы!
— То есть, проще говоря, не остается ничего.
— Верно, какие уж у нас силы…
И все посмотрели на часы.
«Хаммер» появился ровно в одиннадцать. Как и было обещано…
Темноту разрезал свет фар. Кроме джипа, было еще две машины…
И все было, как в кино: свет фар безжалостно бил в лицо залегшим в траве — во рву, окружающем городище! — археологам.
— Блин, как гестапо… — прокомментировал Миха.
— Может, встанем во весь рост?
— Как на расстреле?
— Встанем и пойдем в атаку!
— Нет уж, лучше полежим.
Лучи от прожектора, установленного на крыше джипа, шарили по траве, разбивали темноту, заливая ярким, безжалостным светом пространство между палатками. Шарили и шарили…
— Сейчас и до нас доберется, — шепотом произнес кто-то.
И все затихли.
В наступившей тишине лишь слышно было, как переругивались прибывшие на джипе парни.
И вдруг к этой ругани и ночной тишине прибавился новый звук…
— Тарахтенье какое-то… — первым заметил Миха.
— Тарахтенье? Да это, можно сказать, гул, а не тарахтенье!
— Гул и рев! — поддержал Корридов. — Откуда это?
— Да со стороны Корыстова, кажется…
— Неужели трактор?
Это и в самом деле был трактор. Очевидно, тот самый — производства Балашихинского бронетанкового завода…
Потому что он появился и бесстрашно, пуленепробиваемо, лоб в лоб, встал против «Хаммера»!
— Прямо как «тигр» и «Т-34» на Курской дуге… — заметил кто-то.
Некоторое время джип и трактор так и стояли друг против друга — как два упрямых барана на узкой тропе.
И вдруг «Хаммер» подал назад.
Развернулся…
И уехал.
А за ним и другие две машины.
— Уехали… — первым произнес Миха.
— Уехали, — все еще не веря собственным глазам, подтвердил Владислав Сергеевич.
— Ур-ра-а! — заорали остальные. — Они уехали!
— Вот уж не верил, что у нас получится, — удивленно произнес Корридов.
— А я и сейчас не верю, что такие бандюки — и ретировались! — заметил Миха. — Неужели трактора испугались?
— Шуму они испугались, — ответил Дамиан. — Они, конечно, крутые, но не убивать же им целую деревню!
— Целую деревню? — Кленский оглянулся и с удивлением обнаружил, что ночная темнота за его спиной озарена многочисленными огнями переносных электрических фонарей.
— Да тут и в самом деле, кажется, вся деревня собралась…
— Сколько народу на помощь привалило! — восхитился Миха.
— Смотрите, даже белый «Москвич» здесь… — заметила Зина.
— Ура! Бандиты корыстовцев испугались! — радостно завопили спасенные археологи.
Это и правда были доблестные корыстовские огородники, забывшие о глубоких ментальных различиях, разделяющих как пропасть копателей огородов и копателей древностей.
Лучи света от корыстовских фонарей перекрещивались, как светящиеся клинки джедаев в «Звездных войнах»… А дробовики, прежде направленные на защиту помидоров, теперь со всей очевидностью угрожали расхитителям археологических раритетов, очень кстати давших деру.
— Просто «дубина народной войны», — вздохнул Корридов. — Надеюсь, мы без потерь?
И археологи стали оглядывать друг друга.
— Да, кажется, все живы… И даже не ранены!
— А где Вера Максимовна? — вдруг воскликнул Корридов.
Китаевой нигде не было.
— Может, бандиты захватили ее в заложницы?
— Мы бы заметили!
— Надо прочесать лес вокруг!
— Бесполезно искать в темноте, — заметил Дамиан.
— Да… Придется ждать утра… — обронил Кленский.
— Кент! Можешь хоть один раз поработать настоящей собакой? — Вениамин взял своего сенбернара за ошейник.
Но пес застенчиво потупился. Что явно означало: «Это ваши проблемы, господа! Попрошу не втягивать меня в свои сомнительные делишки…»
— Дайте ему понюхать какую-нибудь вещь, принадлежащую Вере Максимовне! — тем не менее скомандовал хозяин сенбернара Вениамин.
Девушки принесли из палатки какую-то розовую кофточку…
— Давай же, Кент! Нельзя быть таким неженкой и эгоистом. Посмотри, какой всеобщий народный подъем царит вокруг… Как все встали на борьбу… Даже бывший зэк в стороне не остался.
Но всеобщий героизм и народный подъем не произвели на Иннокентия особого впечатления.
Опять потупившись, пес отвернулся от кофточки.
— Останешься тут в лесу до конца своих дней! Не лежать тебе на диване! Все! Больше никогда! — пригрозил Вениамин. — Во всяком случае, до сентября…
Угроза, в отличие от пафосных призывов, подействовала. Кент нехотя обнюхал кофточку Китаевой. И, вдруг потянув носом воздух, так же нехотя потрусил куда-то в темноту.
Первым вслед за собакой, опережая Вениамина и остальных, побежал Корридов.
— Вера-а!
Остальные побежали за ним.
— Вера-а!
— Где вы, Вера Максимо-овна-а? — раздавались в лесу нестройные крики.
— Ау-у!
Некоторое время все плутали в темноте, светя фонариками, спотыкаясь о коряги и чертыхаясь.
И тут вдруг раздался, перекрывая это разноголосое «ау», ужасный крик…
И все бросились туда. На крик…
Сначала все увидели Корридова — с револьвером в руке… Потом ее.
Она сидела, привалившись к дереву.
Опустив низко голову — словно глубоко задумавшись. Такой тихой ее прежде никто и не видел никогда. Вечно такая активная, деятельная натура.
— Всем оставаться на местах. Не подходите! — Дамиан наклонился над неподвижным телом Китаевой, осветил фонариком ее застывшие зрачки. Прощупал пульс на безвольно мягкой руке.
— Что с ней? — шепотом спросил Владислав Сергеевич.
— Огнестрельное… — вздохнул Дамиан.
— Ранение?
— Она убита.
— Убита?!
— Да.
— Зачем вы это сделали? — ошеломленно уставился на Корридова Владислав Сергеевич.
— Вы что — сошли с ума?! — Археолог резко повернулся к Дамиану и Кленскому, возмущенно взмахнул револьвером. — По-вашему, это я убил ее?
— А кто же?
Кленский, испуганно глядя на револьвер в руке Коридова, попятился, прячась за дерево.
— Не бойтесь, Владислав Сергеевич! — успокоил журналиста Дамиан. — Это не Корридов ее убил.
— Нет?
— Два выстрела…
— Два выстрела?
— Да, было произведено два выстрела. Один выстрел в сердце, другой в голову, — вздохнул Филонов. — Наш ученый на такое не способен!
— Откуда вы знаете, на что он способен?! — по-прежнему с ужасом глядя на револьвер в руке Корридова, пробормотал Кленский. — Вы же сами говорили, что Китаева, возможно, кого-то шантажирует. Теперь понятно кого! Вот Арсений Павлович, испугавшись шантажа, и решил покончить с угрозами…
— Я уверен, что выстрелы сделал не он, — повторил Дамиан. — Повторяю, было два выстрела. Но мы их не слышали.
— Это верно… — согласился Кленский.
— Мы не слышали ничего похожего на выстрелы, — растерянно подтвердили остальные.
— Кольт «пайпер» без глушителя. — Дамиан забрал у опешившего Корридова из рук револьвер. — А ведь такая штука слышна издалека.
— Так в чем же дело?
— Возможно, стреляли раньше — во время шума наших «боевых действий». Если бы стрелял Арсений Павлович, мы бы услышали — ведь он обогнал нас ненамного.
— Но кто же ее убил?
— И что она здесь делала? Зачем Вера Максимовна побежала в лес?
— Вас интересует, почему Китаева убита? За что и кто ее убил? — повторил Дамиан.
— А вас — нет?!
Филонов осторожно снял с ветки дерева, к которому привалилось безжизненное тело Китаевой, зацепившийся за сучок цветной женский шарфик.
— Скажите. Владислав Сергеевич, перед тем, как тогда на берегу Мутенки вас «козодой клюнул», не это ли «цветное пятно» вас смутило? Привлекло ваше внимание?
— Да-да, точно! Я удивился тогда: из дупла торчал какой-то цветной лоскут. Очень знакомой расцветки… И теперь я вспомнил — именно этот шарф я и увидел тогда.
— Это Веры Максимовны любимый шарфик. Она его потеряла, — заметила Зина. — И очень жалела… Он такой красивый!
— Потеряла, — задумчиво повторил Дамиан. — А теперь, выходит, нашла!
— Не хотите же вы сказать, что Китаева побежала в лес искать свой шарфик?
— Нет, конечно. Я лишь сказал, что она свой шарфик нашла.
— Так зачем же она побежала в лес?
— Отвечаю… За идолом!
— За идолом?
— Тарас Левченко был прав: идол появился. Более того, он был найден. И нашла идола Китаева.
— Вера Максимовна?!
— По-видимому, Китаева прятала, хранила идола в лесу, в тайнике, завернутым в этот красивый шелковый шарфик… Такой женский штрих! Когда начался переполох и неразбериха наших «военных действий», Китаева, очевидно, пыталась бежать. Она достала идола из тайника. Но за ней, разумеется, следили — и далеко наша Вера не убежала.
— Да уж…
— И вот она здесь… Кстати, надо чем-то накрыть мертвое тело.
— Давайте отнесем ее в лагерь!
Студенты с некоторой уже приобретенной сноровкой подхватили мертвое тело… И скорбная процессия направилась в лагерь. Девушки освещали дорогу фонариками. Китаеву положили на траву, накрыли чьим-то шерстяным, в клетку, одеялом.
Тарас Левченко перекрестился. И вдруг, испуганно оглянувшись по сторонам, воскликнул:
— А где же идол?
И все отчего-то тоже растерянно оглянулись по сторонам. На лиловый грозный закат, на окрестности, на туман, который, как вздохи, поднимался с луговых низин.
— Можете расслабиться. Его здесь больше нет, — спокойно произнес Дамиан.
— Нет?
— Идола, я думаю, забрали люди Тучкова.
— Все-таки я ничего не понимаю… — пробормотал Кленский. — Каким образом Китаева нашла божка? Случайно?
— Наверное, все случилось внезапно, — предположил Корридов. — Наткнулась и…
— Поддалась соблазну!
— Бес попутал!
— Черт дернул!
— Может, и внезапно, но вряд ли случайно, — заметил Дамиан. — Бес, конечно, попутал. Вопрос — когда именно бес попутал Китаеву?
— Уж не хотите ли сказать, что это Вера Максимовна и перерыла раскоп?
— Не думаю. Напротив, мне кажется…
Договорить Дамиан не успел.
Темноту снова разрезал свет фар.
— Неужели эти бандиты опять вернулись?
Все испугались.
Однако на сей раз это был милицейский «газик»…
А в нем неожиданная Алиса.
— Вы-то к нам какими судьбами? — почти хором удивились археологи.
— В милицию позвонили из Корыстова, — объяснила та. — Вот я и решила вас навестить. Тревожный звонок!
— Ну, спасибо…
Все были потрясены такой отзывчивостью. Алиса — и вдруг проявила служебное рвение! Откликнулась на тревожный звонок!
— А что у вас тут снова происходит? — неласково поинтересовалась милиционерша.
— Налет на лагерь.
— Опять все не слава богу?
— Опять. Если это вас, конечно, интересует, — язвительно заметил Вениамин.
— Интересует…
— Неужели? Так ведь не ваша территория!
— Да, территория спорная… Возможно, уже тульская.
— Так ведь Тульская область, а не герцогство Люксембург. Можно подумать, мы уже к другому государству отошли. Бюрократы… Только людей мучаете!
— Вас замучаешь…
— Вам по силам.
— Да вы не обижайтесь, — примирительно вздохнула Алиса. — Кому сейчас хорошо? Теперь всем тяжело. А вы только и делаете, что создаете органам лишние проблемы.
— Ну, если это всего-навсего «лишняя проблема», то я испанский летчик. — Корридов кивнул на закрытое одеялом мертвое тело.
— Кто это?
— Посмотрите…
Алиса приподняла край шерстяного в клетку одеяла и ахнула:
— Какой ужас…
— Заберете? — опасаясь новых бюрократических препирательств по поводу теперь и этого трупа, уточнил Кленский.
— Заберу, — вздохнула следовательница, скорбно глядя на закрытый одеялом труп.
— Хоть какой-то прок от вас… — Все переглянулись.
— Кстати, по дороге сюда нам встретились три машины, — заметила вдруг скромно Алиса. — Одну удалось задержать.
— «Хаммер»?
— Нет, попроще… Но в ней трое подозрительных ребят. У задержанных изъято оружие. Пистолеты. Вполне возможно, что именно они вам и угрожали. Мы обыскали машину и обнаружили в ней металлоискатель…
— Пустой номер! Разумеется, никаких доказательств того, что эти молодчики и организовали налет на лагерь, вы не найдете… — вздохнул Кленский.
— Я нашла кое-что получше.
Алиса что-то достала из сумки и приказала:
— Посветите фонарем!
Это был прозрачный пакет.
А в нем часы.
— Точно такие были, кажется, на исчезнувшем трупе вашего Нейланда, — заметила следовательница.
— Как это вы запомнили?
— Часы редкие. А у вашей Алисы глаз алмаз. Однажды увидев, уже не забуду ни вещь, ни человека. Стоило мне один раз их тогда увидеть…
— Да вы и на труп тогда не взглянули!
— Это вам так кажется.
— Где вы нашли эти часы?
— Их обнаружили сейчас — при обыске у одного из задержанных.
И все ахнули:
— Яшины часы?
— Значит, это их рук дело?
— Это они убили Нейланда?
— Пока можно утверждать только то, что эти люди присвоили часы, — заметил Дамиан.
— А кто присвоил Яшин труп — тоже они?
— Вы будете допрашивать этих задержанных? — спросил у Алисы Корридов.
— Разумеется. И прямо сейчас.
— А что, если они будут молчать?
— Ну, это вряд ли, — усмехнулась следовательница Алиса.
Импровизированный допрос на свежем воздухе длился недолго… У Алисы было много недостатков, но одно несомненное достоинство — кололись у нее все. Не стали исключением и эти парни.
На Алисины вопросы, следовавшие один за другим: «Откуда часы?», «Где труп Яши?», «Зачем вы убили Нейланда?» — и так далее, на все это парни отвечали искренним недоумением:
— Какой еще Яша Нейланд?
— Да на фига он нам сдался?
— Убивать еще какого-то придурка — очень надо…
Вернувшись к археологам, Алиса Сахарова вздохнула:
— Задержанные говорят, что нашли эти часы случайно, когда работали в лесу с металлоискателем, — сообщила она собравшимся. — Нашли, ну и забрали. Не оставлять же в лесу хорошую вещь!..
— И почему, Алиса, вы им верите? А что, если это неправда? — заметил Кленский.
— Что — неправда?
— Ну, то, что они случайно наткнулись на эти часы?
— Конечно, это правда, — вступил в разговор Дамиан. — Если бы Яшу Нейланда убили они, то не стали бы держать при себе такую улику. Тем более столько времени. Но задержанные явно не знают, кому эти часы принадлежат, потому и забрали их себе. Настоящий убийца Яши вряд ли носил бы здесь эти часы. Я думаю, преступник избавился от них.
— Поэтому тот, кто убил Яшу, бросил его часы в лесу? Хоть бы в речке утопил…
— Скорее всего, часы потерялись, когда преступник избавлялся от трупа, — объяснил Филонов. — Обратите внимание: браслет на часах сломан! Наверно, он зацепился за сучок, пока волокли тело. Часы не прятали и не выбрасывали. Их потеряли, когда перепрятывали труп.
Археологи заволновались…
— Значит, если убийца Нейланда так торопился и у него было мало времени…
— Очевидно, что преступник не мог отлучаться надолго, боясь вызвать подозрение!
— Возвращаемся на исходные позиции, — вздохнул Владислав Сергеевич. — Это сделал кто-то из своих!
— Так кто же убил Нейланда?
И в это время из темноты раздался крик:
— Миха сбежал!
