Глава 10
– Что-нибудь болит, мистер Прис? – спросил Дон. Он ощупал шею и подмышечные впадины больного – увеличения лимфатических узлов, которое бы свидетельствовало о серьезной инфекции, не было.
– Нет, если бы болело, я бы вам сразу сказал. – У Приса было худощавое лицо с ястребиным носом. Очевидно, он привык, чтобы ему подчинялись. – Я заплатил за это путешествие кучу денег, но до сих пор оно мало похоже на отдых: метеоры, плохая пища… Забрали мой багаж, а теперь – это. Если бы ваш корабль был чистым, я бы не заразился.
– Все космические корабли поддерживаются в стерильной чистоте, чтобы предотвратить распространение заболеваний между планетами. – Температура больного была 38 градусов, но пульс и дыхание – нормальными. – Не исключено, что вы принесли эту инфекцию с собой с Земли, а после инкубационного периода она проявилась.
– Что у меня? – Теперь в его голосе слышалось беспокойство.
– Можете быть уверены, что ничего серьезного. Пока что просто повышенная температура и ничего больше. Я попрошу вас полежать в лазарете несколько дней, в основном чтобы не заразить других пассажиров. Я дам вам лекарство против инфекции и жаропонижающее, чтобы сбить температуру. Вам не о чем беспокоиться.
Набирая лекарство в инъектор, он услышал звонок видеофона и бросился к аппарату, едва не выронив все из рук.
– Капитан слушает.
– Мы одержали победу! – Это был Курикка. Внезапный поворот событий сокрушил его привычную сдержанность. – Марс сообщил, что теперь наша траектория направлена в самую точку или настолько близко, что достаточно будет незначительной коррекции. Учитывая, что реактивного топлива у нас было очень мало, нас вывели не на обычную траекторию спуска в атмосфере, а на орбиту захвата.
– А какая между ними разница?
– Обычно мы сближаемся с Фобосом и тормозим до тех пор, пока наши орбиты не совпадут. Но сейчас для торможения у нас нет реактивного топлива, поэтому нас выводят прямо к Марсу. Не настолько близко, чтобы мы вошли в его атмосферу, но достаточно близко, чтобы быть захваченными его гравитационным полем и перейти на орбиту вокруг этой планеты.
– Прекрасные новости, старшина. Передайте от меня всем благодарность за то, что помогли нам успешно справиться с этим делом.
– Теперь все будет в норме.
Дон положил трубку, и его мысли вернулись к самым последним событиям. Нет, не все в норме. Какой толк из того, что они благополучно перейдут на орбиту вокруг Марса, если к тому времени все на корабле погибнут от удушья?
Он сделал инъекцию и отправился наверх, на палубу С, откуда осуществлялось управление регенерацией кислорода. Вся эта палуба была отдана под служебные помещения и хранилища. Сейчас здесь стояла гробовая тишина. Он миновал пустые кладовые, с которых были сняты даже двери, места, где еще недавно были закреплены запасные агрегаты…
Хансен уже ждал его.
– Вот таблицы, сэр, – сказал он. – Судите сами.
Дон посмотрел на листы бумаги; колонки цифр от навалившейся на него усталости расплывались перед глазами.
– Мне бы не хотелось об этом судить самому. Вы специалист, и прошу объяснить мне, что случилось. Что было основной причиной падения уровня кислорода?
Хансен указал на висевший на стене прибор. В освещенном контрольном окошке виднелась почти прозрачная зеленая жидкость.
– Там, в окошке, вы видите фитопланктон – одноклеточные растения, живущие в воде. Они поглощают выдыхаемый нами углекислый газ и превращают его в кислород. Одновременно с водой, которую мы потеряли во время столкновения с метеоритом, мы лишились большого количества фитопланктона. Еще больше его погибло или подверглось мутациям под воздействием солнечной бури. Сейчас его уже недостаточно, чтобы производить тот объем кислорода, который нам необходим.
– Мы можем вырастить новый?
Хансен покачал головой.
– Я делаю все возможное, чтобы очистить его от штаммов, подвергшихся мутации, и стимулировать рост и деление клеток. Но этот процесс идет слишком медленно. Требуется много питательных веществ, да и скорость деления невозможно увеличить.
– Понимаю. – Дон обвел взглядом остальные аппараты в этом большом отсеке. – А это для чего?
– В основном для обработки воды, взятия проб, микроанализа, непрерывного автоматического контроля и тому подобного. Вон там – установка грубой очистки воздуха: фильтры для удаления загрязняющих веществ и устройство, снижающее концентрацию углекислого газа.
– А оно не помогает?
– Помогает, но недостаточно. Сейчас я использую его на полную мощность. Оно расщепляет углекислоту на углерод и кислород, но является лишь дополнением к основной системе регенерации, чем-то вроде временного средства очень непродолжительного действия для устранения избытка углекислого газа.
Дон попробовал подстегнуть свой уставший мозг.
– У нас есть запасы кислорода, они могут помочь?
– Нет, сэр, разве только ненадолго. Общих запасов его хватит для всех на корабле менее чем на сутки.
– Что же нам делать?
– Не знаю, – сказал Хансен, и лицо его побледнело от страха.
Дон пожалел, что задал такой вопрос. Этот космолетчик выполнял порученную ему работу достаточно добросовестно, но он не в состоянии справиться с более серьезной проблемой.
– Не беспокойтесь, что-нибудь придумаем.
Сказать это было легко, но что они могли сделать? Где им найти кислород здесь, в глубинах межпланетного пространства?.. Думай!.. Он напряг измученный мозг, но абсолютно безрезультатно. Тем не менее у него было навязчивое ощущение, что решение проблемы где-то рядом, прямо перед глазами.
Однако единственное, что на самом деле было у него перед глазами, – это крошечные растения в своей водной среде. И он знал, что они совершали все, на что были способны. И все же ответ маячил где-то совсем близко. Но где?..
Тут Дон громко рассмеялся.
– Решение все время было прямо у нас под носом! – воскликнул он и хлопнул удивленного Хансена по спине. – Посмотрите туда. Что вы видите?
– Планктон, сэр… а что?
– Еще что?
– Ничего. Планктон в воде…
– Повторите – где?
– В воде.
– А из чего состоит вода?
Лицо Хансена озарилось неожиданной догадкой.
– Водорода… и кислорода!
– Абсолютно верно. А в наших руках – вся мощь ядерного генератора. Пропуская электрический ток через воду, мы можем путем электролиза разделить эти два элемента…
– Водород будем сбрасывать в космос, а кислород – использовать. Но, капитан, нам ведь все равно будет нужен планктон, а без воды он погибнет.
– Я и не собираюсь лишать его воды, правда, в связи с этим предвижу новые претензии со стороны пассажиров! Вся вода в корабле подвергается рециркуляции, но ее у нас гораздо больше, чем требуется для выживания. Мы определим минимально необходимое количество и оставим только его, а остальная вода пойдет на производство кислорода. Пусть люди не смогут помыться и вдоволь попить, но по крайней мере они смогут дышать!
– Что нам будет нужно из оборудования?
Дон снова почувствовал тяжесть усталости и, перед тем как ответить, в изнеможении опустился на стул. Он начал перечислять, загибая пальцы:
– Прежде всего резервуар, что-нибудь вроде ванны. В этой реакции нет ничего сложного, поэтому резервуар может быть открытым. Затем нам нужен источник постоянного тока – протянем силовой кабель от генератора. И еще необходим слабый раствор электролита, чтобы проводил ток, – обычный раствор соли или основания.
– Столовой соли?
– Вы что?! Ведь это – хлорид натрия, в этом случае вместе с кислородом будет выделяться хлор. Только ядовитых газов нам и не хватало. Нужна другая соль щелочного металла. Может, у вас есть что-нибудь подобное среди веществ, используемых для подкормки планктона?
Хансен нашел перечень имеющихся в запасе химикатов и быстро пробежал его.
– Вот это подойдет? – спросил он. – У нас в запасах есть сульфат магния, который необходим планктону для образования хлорофилла…
– Английская соль! Лучше не может быть. Единственной проблемой будет соорудить какой-нибудь резервуар и сделать газоотвод от катода. Именно на этом отрицательном электроде, опущенном в раствор, будет скапливаться водород, который нужно будет отводить в космос. А кислород с анода может выходить пузырями прямо в воздух.
Он быстро набросал схему устройства и передал ее Хансену.
– Должно работать отлично, сэр, – подтвердил тот. – В качестве резервуара мы можем использовать отстойник с покрытием из стекла. Я вычищу его и разведу слабый раствор электролита. Вот только электрическую часть установки и систему отвода газов я сделать, наверное, не смогу.
– Я организую кого-нибудь вам в помощь. Старшина Курикка должен знать, как все это сделать, а если и нет, то ему известно, кого привлечь из команды. Вызовите его сюда.
Курикка привел с собой Спаркса, а потом вызвал исполняющего обязанности первого инженера Тыблевского. Под полом пролегали кабели, которые шли к уже опустошенным хранилищам замороженного продовольствия. Их решено было вытащить и использовать для подвода к установке необходимой электроэнергии. Пока одни делали это, другие сняли стеклянный купол, служивший смотровым иллюминатором в обсерватории, поместили его над катодом и соединили отводной трубкой с наружным клапаном. Систему отрегулировали так, чтобы отсасывался только газообразный водород, а жидкий электролит оставался.
– Готово, – наконец объявил Спаркс.
– Ну что ж, включайте, – сказал Дон. Он настолько устал, что едва держался на стуле.
Курикка включил большой рубильник, а Тыблевский медленно повернул ручку реостата. Как только был подан ток, на аноде начали образовываться крошечные пузырьки газа. По мере увеличения тока они росли, превращались в большие пузыри, которые всплывали и лопались у поверхности воды. Дон наклонился над ванной и глубоко вдохнул.
– Чудесно! – восхитился он, когда его голова под воздействием чистого кислорода прояснилась. – Похоже, что все наши проблемы кончились раз и навсегда.
Он блаженно прищурился в насыщенной кислородом атмосфере над ванной и почти не услышал звонка видеофона. Ему передали трубку.
– Слушаю, – произнес он, взглянув на лицо Рамы Кусума, появившееся на маленьком экране.
– Сэр, зайдите, пожалуйста, в лазарет. Здесь еще четверо больных с высокой температурой. Картина абсолютно такая же. А с тем первым я не знаю, что и делать. Он в коме, пульс очень слабый. Я не могу привести его в чувство!