Книга: Звезды — последний шанс
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

— Что случилось? — спросил Ян в микрофон.
— Это Лайош. До сих пор все шло нормально. Но года два назад тут произошло землетрясение. Метров сто Дороги исчезло.
— Засыпать сможете?
— Ни в коем случае. Даже дна не видать.
— А обойти?
— Как раз это мы и пытаемся сделать. Но надо новую дорогу резать по скалам. Самое малое — полдня уйдет.
Ян тихонько чертыхнулся про себя. Если так и дальше пойдет, переход окажется вовсе даже не легким.
— Где вы? — спросил он.
— Примерно в шести часах хода от туннеля.
— Мы подъедем. Продолжайте работать. Отбой.
Шесть часов. Значит, день будет покороче, чем планировали. Впрочем, так или иначе тормозами заняться надо. А стоит взяться за какой-нибудь ремонт — любой, — всегда натыкаешься на что-нибудь еще… Значит, приводим в порядок тормоза, строим объезд у разрушенного участка Дороги, а дальше гоним с утра. Пусть все хорошенько выспятся за ночь.
Дорога спустилась с горных склонов на прибрежную равнину, и окружающий ландшафт полностью изменился. Исчезли каменистые склоны, исчезли редкие кусты, чудом цеплявшиеся за скалы, — теперь вокруг были джунгли. Высокие, густые джунгли, полностью скрывшие океан и позволявшие увидеть лишь узкую полосу неба над головой. Джунгли явно пытались захватить Дорогу. По обе ее стороны лежали свидетельства тому — обгоревшие деревья. Их свалили танки-буль-дозеры, ушедшие вперед. Здесь были и животные: в тени леса иногда мелькали темные тени. Как-то раз из джунглей появилась стая каких-то зеленых летучих тварей и медленно поплыла через Дорогу. Две из них разбились о лобовое стекло и медленно соскользнули вниз, оставляя за собой синие полосы крови. Ян обмыл стекло, нажав кнопку. Тягачом снова управлял автопилот, и делать было практически нечего; оставалось только смотреть на зеленый туннель Дороги, уходивший вдаль.
— Устал, Отакар?
— Не очень. За ночь отдохну.
— Но завтра будет длинный день, и таких дней нам предстоит пережить еще много. Даже если мы меняем друг друга за рулем, все равно трудно будет. Ведь просто поменяться местами — это не отдых. — У Яна появилась смутная мысль, и теперь он ее прорабатывал. — Знаешь, что нам нужно? Вторые водители. Подменные штурманы. На наш тягач и на все остальные. Так, чтобы один опытный все время был за рулем, — а другой мог бы хоть вздремнуть.
— Других-то водителей нет…
— Это я знаю. Но их можно подготовить, на ходу.
Отакар хмыкнул и покачал головой:
— Ничего не выйдет. Каждый, кто хоть немного знаком с техникой, уже при деле. Или — как твой бывший слесарь Децио — сидит на ферме. Там ему и место, крестьяне в водительском отсеке мне не нужны.
— Ты прав — но только наполовину. А что, если обучить нескольких женщин?
У Отакара так отвисла челюсть, что Ян улыбнулся.
— Но… Женщина не может быть водителем. Женщина есть женщина.
— Это только здесь, в вашем преддверии ада, дорогой мой. Даже на Земле на работу берут исключительно по конкурсу. И работник поднимается так высоко, как позволяют ему способности, независимо от пола. Это оправдано экономически, это разумно. Не вижу причин, почему то же самое нельзя проделать здесь. Надо найти способных девушек и обучить их.
— Градиль это не понравится. И остальным главам семей.
— Конечно, не понравится. Ну и что с того? Случай чрезвычайный, и меры тоже нужны чрезвычайные. — Когда Отакар упомянул Градиль, Ян подумал о более приятном имени из той же семьи. — Ты когда-нибудь видел, какие вышивки делает Эльжбета Махрова?
— У меня есть одна. Купил у семьи.
— Ты только подумай, какое нужно терпение, какая точность, внимание…
— Все качества хорошего водителя! — Теперь Отокар тоже улыбался. — Слушай, эта безумная идея может сработать. И уж, во всяком случае, нам повеселее станет.
— Я тоже «за», — раздался из динамика голос Гизо. Он слушал их разговор по внутренней связи. — Хочешь, я подготовлю несколько радистов?
— Конечно. Чуть попозже. А сейчас нам надо составить список знакомых женщин, которые могут оказаться способными к этому делу. Но никому ни слова. Я хочу застать старейшин врасплох, когда они подустанут и начнут нервничать.
Не успели они доехать до провала, как стемнело. Теперь снова двигались в гору. Справа вздымалась скальная стена, слева не было видно ничего, кроме черной пустоты. На экране носового радара появилось изображение — Ян убавил скорость. А заметив впереди отблеск металла, выключил дальний свет и скомандовал:
— Начинаем торможение.
Останавливая свой поезд, Ян знал, что позади вся длинная колонна, далеко растянувшаяся в ночи, тоже сбрасывает скорость. Когда все остановились, Отакар записал время в журнал и стал переводить машину в режим стоянки. Ян встал и потянулся. Он устал — но знал, что ночная работа только начинается.
— Девятьсот восемьдесят километров сегодня, — сказал Отакар, занося цифру в журнал.
— Прекрасно. — Ян помассировал затекшие ноги. — Значит, осталось всего двадцать шесть тысяч.
— Даже самый длинный рейс начинается с одного поворота колес, — провозгласил Эйно, вынырнув из люка машинного отделения.
— Слушай, оставь при себе свою народную мудрость. Отключи мотор, все системы переведи на стоянку — и топай снимать тормозной клапан с седьмого вагона. Пока ты там управишься, я принесу замену. Не забудь фильтр проверить.
Ян распахнул наружную дверь, и его обдало волной горячего влажного воздуха. Тягачи и вагоны охлаждались кондиционерами; он забыл, что они далеко продвинулись на юг. Не успел он спуститься по ступенькам, как почувствовал, что взмок. Скоро, выходя из поезда, придется надевать костюмы с охлаждением. Он прошел метров сто вперед, поближе к изрытому утесу, отмечавшему конец Дороги. Место работ было залито ярким светом, от скальной стены отражался рев и скрежет танков, которые то и дело заглушали выстрелы плазменных пушек. Огнедышащие жерла танковых орудий уже выгрызали нишу в отвесной каменной стене, в обход провала, поглотившего Дорогу. Теперь нишу углубляли и расширяли, чтобы обеспечить проход поездов. Ян не стал вмешиваться: они прекрасно управлялись и без него. А ему предстояло иметь дело со старейшинами.
Встречу назначили в головном вагоне семьи Тэкенгов, в самом большом помещении, какое можно было найти. Эта семья, самая консервативная и замкнутая, до сих пор хранила множество обычаев, привезенных с далекой Земли. По стенам висели шелковые полотнища с изображениями водоемов, птиц и других диковинных зверей или с какими-то фразами, написанными алфавитом, которого никто из них не мог прочитать. Семейной традицией была и групповая общность: жилые вагоны у них не делились на множество клетушек, как у всех остальных. Всех обитателей вагона на время выставили оттуда, но они, похоже, ничего не имели против. Собрались на Дороге — и оживленно обсуждали, как работают впереди, как светят звезды над головой, как странно пахнет из джунглей снизу… Ребятишки носились вокруг; их взволнованно окликали, если те подходили слишком близко к краю пропасти… В темноте запищал младенец, потом зачмокал удовлетворенно, когда ему дали грудь… Ян протолкался через толпу и вошел в вагон.
Хотя собрание созвал он, начали без него. Это было очевидно. Хайн Риттершпах что-то говорил главам семей, но умолк, едва Ян вошел. Прежде чем отвернуться, он посмотрел на Яна с лютой ненавистью, держа гипсовую повязку, словно щит, перед собой. Яну достаточно было одного взгляда на каменные лица вокруг, чтобы понять, что затеял Хайн. Ну уж нет, этот номер у него не пройдет. Ян медленно пошел к свободному стулу и сел.
— Как только Риттершпах выйдет, можем начинать.
— Нет, — вмешался Чан Тэкенг. — У него серьезные обвинения, их надо выслушать. Он сказал…
— Меня не интересует, что он сказал. Если вы хотите собрать совет старейшин, чтобы выслушать его, — пожалуйста, когда вам угодно, хоть сегодня же. Но только после того, как покончим с делами. Я созвал это собрание как начальник поездов, нам надо обсудить очень важные темы.
— Ты не можешь меня выгнать! — закричал Хайн. — Как проктор-капитан я имею право присутствовать!
Ян вскочил и подошел к нему вплотную, глядя прямо в глаза.
— Сейчас ты имеешь только одно право — выйти отсюда. Это приказ.
— Мне ты приказывать не можешь! Ты на меня напал, я тебя обвиняю…
— Ты вытащил пистолет, Хайн, и я защищался. Тому есть свидетели. Обвинять меня будешь, когда мы придем в Южгород. А сейчас, если не угомонишься и будешь мне мешать, — я тебя немедленно арестую за угрозу безопасности поездов и посажу под замок. Иди!
Хайн шарил взглядом по вагону в надежде увидеть хоть какой-то признак поддержки. Чан открыл было рот — но ничего не сказал. Градиль сидела неподвижная и бесстрастная, как змея. В наступившей тишине никто не произнес ни слова. Хайн чертыхнулся невнятно и потопал к двери; потом ухватился левой рукой за поручень — и исчез в ночи.
— Правосудие свершится в Южгороде, — промолвила Градиль.
— Свершится, — ответил Ян таким же бесстрастным голосом. — После перехода. А теперь — есть ли какие-нибудь проблемы, о которых я должен знать?
— Есть жалобы, — сказал Иван Семенов.
— Их я выслушивать не намерен. Моральное состояние, питание, личные проблемы — это все ваше дело, вы старейшины. Меня касаются проблемы технические: воздух, электроэнергия, что-нибудь еще?
Он посмотрел в лицо каждому — никто не ответил. Надо было продолжать в том же духе: держать их в напряжении и не давать приспособиться к новому укладу.
— Хорошо. Я знал, что могу рассчитывать на вас. Что вы постараетесь облегчить жизнь технической бригаде. Но вы можете помочь и по-другому. Как вам известно, мы должны каждый день проезжать вдвое больше обычного. У водителей работы вдвое больше. Сегодня был первый день, усталость еще не проявилась. Но проявится. Если работы в два раза больше, то и усталости скоро будет в два раза больше. А это может привести к авариям, которые допустить нельзя. Единственный выход — немедленно, на ходу, подготовить новых штурманов, которые могли бы подменять водителей.
— А с какой стати ты нам все это рассказываешь? — ехидно спросил Чан. — Это же вопрос технический, а ты хвалишься, что в этих вопросах вон какой опытный!.. Полевых работ нет, свободных людей навалом — выбирай кого хочешь.
— Вы уж меня простите, но никому из ваших криворуких мужиков я свою технику не доверю. Даже близко не подпущу. Каждый мужчина, у кого есть хоть какие-нибудь технические навыки или способности, уже работает или учится.
— Если все они уже у тебя, зачем ты к нам пришел? — спросила Градиль.
— Я сказал «мужчины». Мои водители говорят, что знают многих женщин, обладающих как раз такими навыками и рефлексами, которые нужны для этой работы. Их можно обучить…
— Ни за что! — взорвалась Градиль.
Глаза ее превратились в щелочки, спрятавшись среди паутины старческих морщин. Ян повернулся к ней — никогда еще он не видел ее так близко и вдруг впервые заметил, что ее шапка снежно-белых волос — на самом деле парик. Значит, она тщеславна!.. Быть может, когда-нибудь на этом можно будет сыграть…
— А почему? — спокойно спросил он.
— Почему? Ты еще спрашиваешь? Да потому, что место женщины дома! С детьми, с семьей! Только так всегда было, и так должно быть.
— Нет. Так всегда было, но быть не должно. И не будет. Корабли приходили всегда — но на сей раз не пришли. Они забирали зерно — теперь мы везем его на юг. Корабли привозили семена и снабжали нас всем необходимым. Теперь нет ни семян, ни снабжения. Все не так, как было раньше. Раньше женщины не работали с техникой, а теперь будут. Мой штурман сказал, что Эльжбета Махрова из твоей семьи делает замечательные вышивки. А для этого нужна точность координации, глазомер, внимательность… Он уверен, что женщину с такими задатками можно выучить на штурмана. Тогда он сможет подменять меня как водитель. Ты можешь прислать ее сюда сейчас же.
— Нет!
Опять стало тихо. Не слишком ли сильно он давит? Может быть. Но надо давить и давить, чтобы не дать им очухаться, — а самому оставаться спокойным, с ясной головой. Нельзя выпускать их из рук.
Молчание все тянулось, тянулось — и вдруг его нарушил Бруно Беккер:
— Ты назвал только одну… — Говорил он медленно и торжественно, в обычной своей манере. — А девушки в семье Беккер вышивают не хуже, чем Махровы. Некоторые, говорят, даже лучше. Как тонко работает Арма, невестка моя, — это все знают…
— Я тоже знаю. — Ян нарочно повернулся спиной к Градиль и, радостно улыбаясь, закивал Беккеру. — Она еще и умница к тому же. Минутку… А не ее ли брат водителем на девятом поезде? Вроде так. Я свяжусь с ним. Уж кто-кто — а родной брат сможет сказать, чего она стоит и получится ли из нее штурман.
— Арма?.. Да ее вышивка — это ж куриный помет на песке, — брезгливо процедила Градиль.
— Я уверен, что обе девушки вышивают прекрасно, — спокойно перебил ее Ян. — Но разговор не об этом. Разговор о том, можно ли выучить их на штурманов. Мне кажется, Отакар научит Эльжбету так же легко, как Арму научит ее брат.
— Это невозможно! Одна среди мужчин!..
— Как раз тут никаких проблем, хорошо что ты мне напомнила. Когда утром Эльжбета пойдет на тягач — позаботься, чтобы с нею была замужняя женщина. Ты заранее разрешила все возможные недоразумения, Градиль, спасибо тебе. А теперь давайте подготовим список женщин, которые могли бы подойти для такой работы.
Казалось, все пошло гладко. Главы семей предлагали имена, составляли свои списки, а Ян соглашался и записывал тех, кого они считали самыми подходящими. Только Градиль молчала. Ян рискнул посмотреть на нее. Лицо ее было бесстрастно, но все чувства выдавали глаза: бездна жгучей, пылающей злобы. Она прекрасно понимала, что он сейчас сделал, и оцепенела в своей ненависти. Если раньше она его не любила — то теперь ненавидела так, что и представить было трудно. Ян отвернулся и постарался не думать о ней. Он знал, что тут ничего не поделаешь. Абсолютно ничего.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Алексей
Перезвоните мне пожалуйста 8(904) 332-62-08 Алексей.