Позади глаз Врамина встает видение…

Стоит там Принц и смотрит вниз. Поверхность мира в огне. На носу ладьи Принца возвышается зверь, чье тело — доспехи, чей всадник недвижен, блестящ, и тоже смотрит он на арену схватки. Приближается самострел. Мерно движется вперед скорлупка. Молот насторожен, выстреливает вперед. И вот, сверкая растрепанным хвостом, устремляется вперед комета, разгораясь, раскаляясь на своем пути.

Где-то бренчит банджо, и Бронза встает на дыбы, а голова Генерала вращается к левому плечу, чтобы взглянуть на пришельца. Вперед взлетает его левая рука, и Бронза продолжает вздыбливаться, над пустотой уже нависают три из четырех пар его ног, и вот спрыгивает он с корабля Принца.

Всего три прыжка делает он. Исчезают и конь, и всадник. Морщится, расплывается уголок неба, и звезды пляшут в нем, словно отражаясь в пруду, на который набежал ветерок. Ветерок этот, который не то вызывает, не то вызывают Перемены, подхватывает комету, она становится двумерной, исчезает. Вместо арбалета путь продолжает груда его обломков. Скорлупка ныряет к поверхности мира, исчезает среди дыма и пыли, среди пламени. На какое-то время картина становится натюрмортом. Затем скорлупка вырывается наружу. В ней теперь трое.

Рука Врамина сжимается на очаге кровавого света, и Колесница Десяти бросается в погоню.

Все неистовее схватка на поверхности планеты. Шар ее кажется жидким, кипящим, меняет форму, извергает вовне буйные фонтаны. Серия чудовищных вспышек — и мир трещит по швам, разлетается на части. И — ослепительность, могучая, всемогущая; и прах, смешение: Распад.

Позади нефритовых глаз Врамина, в которых пляшут желтые огоньки, это видение.