Командиру ГН-7.

Лазаренко А.

Необходимо исключить проникновение экипажа бота «Ищущий» в узел «Остров»! Санкционирую операцию нейтрализации группы по варианту «Наваждение», при условии обеспечения полной безопасности фигурантов. К операции привлечь группу технического обеспечения.

Начальник Центра контроля

по Восточной зоне Ростовцев Н.

28.06.2…г.

Дежурному сектора 12-м.

Крайне срочно!

26.06.2…г. в 11—55 группа в составе трех человек отделилась от основной группы, (экипаж «Ищущего»), и готова отбыть на вертолете в неизвестном направлении. Жду указаний.

Командир группы наблюдения №11 Сорокина А.

26.06.2…г.

Командиру ГН-11.

Сорокиной А.

Контролируемой Вами группе обеспечить безопасность на всем маршруте движения.

В случае угрозы жизни членам группы санкционирую применение жестких мер. В контакт с фигурантами не вступать.

Начальник Центра контроля

по Восточной зоне Ростовцев Н.

26.06.2…г.

Из домика вышла знакомая по первому визиту Людмила, оглядела троицу, узнала Виктора, улыбнулась чему-то. Улыбнулась по-доброму.

– Скоро будут! Ждите!

Она оказалась права. Через несколько минут послышался гул двигателя, вертолет вышел точно на метеостанцию. Машина, зависла над площадкой и осторожно пошла на посадку. Мягко осела на шасси.

Прилетела машина с небольшим опозданием, и разгрузка заняла около получаса, так что зеленую ракету, взлетевшую в районе бухты, обозначавшую, что бот «Ищущий» закончил ремонт и отправился в плавание, они увидели стоя около здания метеостанции.

– Семь футов под килем, «Ищущий»! – проговорил грустно Петрович и вздохнул.

– Петрович! – не принял его меланхолии Виктор. – Не знаю подробностей вашего разговора, но не ошибусь, если предположу, что скоро ты попросишь внеочередной отпуск в нашей конторе! И будь уверен – ты его получишь!

– Благодетель ты наш! – с чувством воздал должное Петрович. – Не знаю, как отблагодарить тебя! Ничего не осталось! Карабин отдал, прицел тоже попал в надежные руки…

– Петрович! Не морочь мне голову! Ты точно повторил все мои ошибки, что я допустил в отношениях с Наташей! А ведь все развивалось на твоих глазах! Они особенные девушки! Ждали от нас искренности! Если да! То да! А мы с тобой… – посмотрел на хмурого боцмана, махнул рукой. – Ладно, пошли к летунам…

Договориться с экипажем удалось без проблем и за приемлемую цену, так как летчики были наслышаны об исчезновении экспедиции и вошли в их положение, только Тимуру пришлось пожертвовать последним карабином. Некоторые споры вызвал пункт посадки. Летчики предлагали доставить их на свою базу. В принципе вариант был неплохой, вот только Виктора не устраивала неопределенность с последующим вылетом с базы, так, как постоянного расписаний рейсов в южном направлении не было. Аэродром был временным, точнее сказать сезонным, и обслуживал экспедиции различного назначения, и сколько пришлось бы ожидать нужного им рейса, сказать определенно никто не брался. Да и по соображениям безопасности Петрович был против, так как застряв на базе они становились легко уязвимы, если за ними велось наблюдение или того хуже – преследование. Подумав, они выбрали второй, хотя на взгляд летчиков не бесспорный вариант пункта приземления: железнодорожный полустанок затерявшейся среди тайги. Они предупредили пассажиров, что место не слишком безопасное, рядом лесозаготовительные артели, состоящие из лихих людей, пробывших не один год на зоне, часто кроваво выясняющих отношения не только между собой, но и с совершенно посторонними людьми. Причем к последним питали особенно «теплые» чувства. Полиция появляется эпизодично, чтобы зарегистрировать очередного погибшего после таких выяснений. Этим, обычно все и заканчивалось. Сегодня, как раз намечался отъезд такого контингента, как они говаривали – «на материк», что обычно проходило особенно шумно.

Достоинством этого варианта была возможность быстро уехать, так как в день через этот полустанок проходили несколько составов, и существовала возможность договориться с дежурным об остановке поезда, если это был товарный состав. К тому же расстояние до полустанка было меньше, чем до базы на сотню километров. Подумав, они решили рискнуть и остановились на этом варианте.

Избавленный от груза вертолет легко оторвался от земли и взял курс на юг. До полустанка было более трех часов полета. Погода, как и предупреждала Людмила, благоприятствовала полету, и машина, урча двигателем, уверенно держала путь на юго-запад.

Среди зелени тайги показалась одноколейная железнодорожная дорога, вдоль которой сейчас летел вертолет. Быстро оставили позади пассажирский состав в три вагона. Из кабины выглянул летчик. Указал пальцем вниз, прокричал:

– Это ваш поезд! Мы опередим его примерно на полчаса! Дорога делает в тайге крюк из-за болот, а мы прямиком! Через пять минут будем на месте! Готовьтесь!

Они давно были готовы, все при себе. Рокот двигателя изменился, теперь машина летела значительно медленнее. Впереди показалось несколько построек, немного в стороне от них и завис вертолет. Снизился до верхушек деревьев. Летчик открыл дверь, сбросил вниз веревочную лестницу.

– Пошел! – махнул рукой. – Вы, главное там, внизу, осторожнее будьте! – пожелал он напоследок.

Первым стал спускаться Петрович, и Виктор по его уверенным движениям понял, что раньше ему приходилось проделывать такое, вероятно не один раз. Едва бывший боцман коснулся земли, Виктор кивнул Тимуру:

– Давай! – ободрил, кивнув вниз. – Тут не высоко!

Тимур осторожно выглянул, схватился за скобу, и с невозмутимым видом, нащупав перекладину, скользнул вниз, быстро оказавшись на траве.

– Счастливо, ребята! – пожал Виктор руку летчику и неуклюже выбрался наружу, далее прошло более или менее нормально, конечно смотря, на чей взгляд.

Не успела втянуться лестница внутрь, как вертолет ушел вверх и продолжил путь.

Слова летчиков о специфике этого варианта нашли свое подтверждение, как только они подошли к ближайшей постройке. Около нее сидели прямо на земле и стояли, примерно в одинаковой степени подпития, человек двадцать лесозаготовителей. Так, по крайней мере, можно было понять из их бессвязного громкого разговора. Нормальные слова были исключением, а степень подпития, на взгляд Виктора, была изрядной, поведение же мрачно-агрессивным. Между ними то и дело возникали словесные перепалки по всякому мелочному поводу.

– Виктор! Тимур! – шепнул Петрович. – Себя ставить надо сразу! Ехать часов десять, так что времени, чтобы избежать выяснений, слишком много! Вы не вмешивайтесь, подстраховывайте! Только действовать жестко! – напомнил. – Как там…

Предупредил он вовремя. От галдевшей своры отделились двое рослых верзил. Подошли, что-то скрывая в рукавах неопрятных курток, уперлись мутными глазами в пришедших с неба незнакомцев. Долго молчали.

– Что? Плохо видишь? Очки что ли дать! – громко, что бы слышали все, проговорил Петрович, хищно улыбаясь во весь рот, шагнул к ним навстречу. – Или на голову слаб? Плохо соображаешь? Так я прочищу? – он точно оценил их возможности и скрытое в одежде оружие.

Верзилы надолго зависли, вероятно, еще не достигли нужной кондиции. От своры отделились еще двое. Петрович определил их как вожаки и у него в руке незаметно появился штык-нож. Виктор нащупал рукой пистолет. Тоже проделал Тимур, к тому же у него в руке блеснул нож. Дуэт направился к Петровичу, причем один сразу же постарался оказаться у него за спиной, чему помешал Виктор, став на пути, поигрывая поднятым с земли длинным болтом.

– Ты кто? – выпустил облако алкоголя тот, что остановился перед Петровичем.

– Проверяльщик билетов! – спокойно произнес Петрович, шагнул навстречу, мгновенным движением взял левой рукой верзилу за грудки, второй сковал руку, скользнувшую в карман, резко повернулся, умело прикрывшись им от первых двух. – Покажи билет, пока я добрый! – неуловимым движением перехватил руку противника и что-то сделал. Раздался звериный крик. Петрович провел бросок, верзила, крича еще сильнее, взвился вверх и грохнулся на землю. Второй отвлеченный небывалым зрелищем пропустил удар болтом в висок и грохнулся не столь театрально, подняв облако пыли. Из его руки выпала длинная заточка. Первые два дернулись было к боцману, но путь им преградил Тимур, поиграл перед ними ножом, более похожим на кинжал. Проговорил с южным акцентом, кровожадно ухмыляясь во весь рот:

– Мало рэзат хочу! – взмахнул сталью. – Очен хочу! – сделал неожиданный выпад, и рукав одного верзилы затрещал, опушился вылезшим из разреза утеплителем. – Тимур довольно расхохотался, произнес какую-то фразу на своем языке. Сделал шаг к противникам, но верзилы медленно попятились к своим, растворились в серой стаи. К замершей толпе подошел Петрович, хмуро оглядел злобные, ничего не понимающие физиономии, проговорил, повторив фразу из известного кинофильма, надеясь, что им он тоже известен:

– У них не было билетов! – кивнул на распростертые тела, медленно обвел взглядом стаю прищуренными глазами, проговорил, явно провоцируя их. – Кто хочет показать билет?

– Щас! Щас я покажу тебе билет! – от стаи отделился двухметровый верзила, в руке у него блестел нож.

Петрович быстро сбросил рюкзак, из рукава куртки возник штык-нож.

– Вот сейчас и проверим, товарищ дорогой, какой у тебя билет! – издевательски произнес Петрович, он знал, как можно вывести из себя подобных.

Верзила, заметив в руке противника не шуточное оружие, тем не менее, отступать не собирался, да ему потом этого не простили бы. Этого же добивался и Петрович.

– Как тебя звать, болезный? – тепло поинтересовался бывший боцман.

Верзила опешил.

– А тебе зачем?

– Как, зачем? – искренне удивился боцман. – А хоронить-то безымянного как? Не по-христиански, это! Ты, что не знаешь, как хоронят? – закончил жестко, зло, тоном, не оставляющим надежды. – Сейчас узнаешь!

Бой длился менее минуты. Одно дело наносить удары парализованной страхом жертве в темном подъезде и совсем иное попасть на расчетливого профессионала, не знающего, если это не обходимо, – пощады. Вот с таким профессионалом, на свою беду сегодня встретился верзила. Подловленный на ложном выпаде он получил удар в живот, как понял Виктор, вероятно, поняло и окружение верзилы, Петрович сделал это тоже умышленно, так больнее и крика будет больше, а значит и воздействия на психику врагов больше. Как, говориться ничего личного, только голый расчет. Повезет, выживет. Противник с протяжным криком упал и, катаясь по земле, оглашал небо стонами. Петрович, не сводя глаз с замершей в оцепенении стаи, подошел к раненому, наступил на шею ногой и аккуратно вытер окровавленное лезвие о его замызганную куртку, проверил блеск стали, театральным движением вытер еще раз. За все это время раненый не проронил ни звука и ни разу не дернулся. Поигрывая смертоносным штыком, подошел к стае ближе. Проговорил жутким голосом, приторно улыбаясь:

– У кого еще проверить билет? – взглядом матерого убийцы медленно обвел оцепеневших хищников, мгновенным движением вырвал из кучи одного, встряхнул, как куклу, оттащил в сторону. – Молчание, знак согласия! – провозгласил он истину. – Начнем с тебя! – жертва абсолютно потеряла волю к сопротивлению, загипнотизированная смертоносно сверкающей сталью клинка и холодным взглядом палача.

Разыграть, то ли трагедию, то ли комедию, Петровичу не дал гудок приближающегося поезда. Бывший боцман с искренним сожалением посмотрел на сбившихся в кучу бывших уголовников, отшвырнул от себя схваченного. Плотоядно улыбнулся, одновременно вытаскивая и взводя пистолет, заметил, что почти синхронно это сделали и его друзья, проговорил разочарованно:

– Придется ускорить процесс! – прицелился в ближайшего хищника, но стая в одно мгновение, перестала быть единым целым, превратилась в паническую толпу и бросилась в разные стороны…

К посадке в поезд никто кроме них не вышел. В окнах первого и третьего вагонов виднелись редкие пассажиры, а вот в среднем окна были пусты. Туда они и направились. Дверь в вагон была закрыта. Петрович начал стучать не жалея сил. Дверь, наконец, открылась, из нее выглянул хамоватый парнишка, за ним маячил еще один, крупный, мордатый парень. Оба курили, увидев подошедших пассажиров, хамоватый высунулся из вагона.

– Мест нет, дядя! Проходи дальше! – проговорил он с издевкой, пустил густую струю дыма в лицо бывшему боцману.

Петрович молча нанес короткий удар в солнечное сплетение хаму, когда тот согнулся от боли, схватил за воротник и выбросил из тамбура наружу, взялся за поручни, предупредил мордатого:

– Не загораживай проход и приготовь билет! – не теряя темпа, вскочил в тамбур, где его попытался ударить пришедший в себя второй противник. Петрович перехватил удар, сделал поворот и вместе воем боли выбросил его наружу, заглянул в салон вагона.

– Свободно! Заходи! – нарочито громко сказал он друзьям и уверенно пошел по проходу.

Виктор зашел в тамбур последним, бросил взгляд на корчащихся от боли «проводников», закрыл за собой дверь и повернул блокировку замка, к счастью она работала. Из вагона доносились звуки потасовки, и он бросился на помощь. В это время состав тронулся.

Неожиданное появление Петровича и чуть позже Тимура испортило прекрасное настроение четырем мужикам, азартно играющим в очко, причем один, весь в татуировках, был в трусах и сапогах. На скамье, рядом с разложенной на газете закуской и несколькими бутылками водки, лежала груда одежды и не только его. Второй, так же обильно разрисованный, был на половину голый, третий уже успел расстаться с рубашкой, смятая майка была перекинута через плечо.

– Что, в баню собрались? – недовольно произнес Петрович, оглядывая сборище. – Карты, барахло забирайте и на выход! – скомандовал он непререкаемым тоном.

Наступила тишина. Мужики с трудом оторвались от карт, тупо уставились на Петровича. До одного стал доходить смысл сказанного неизвестным.

– Да ты… Да ты, знаешь, кто я! – начал наливаться краской четвертый, что был полностью одет; начал медленно, приводя себя в раж, подниматься.

– Юсупчик! – ласково обратился Петрович к товарищу, не назвав из конспирации его настоящего имени, и не спуская глаз с компании. – Объясни, только очень коротко, кто мы! А то у меня от возмущения слов не хватает!

Тимур неуловимым движением схватил со скамьи начатую бутылку и обрушил непонятливому картежнику на голову, посыпались осколки, остро запахло плохим пойлом. Непонятливый охнул, мешком осел на лавку, медленно завалился на бок и закатил глаза. По щеке скатилась струйка крови. Следующим движением Тимур поднес «розочку» острым зазубренным концом к горлу ближайшего, спросил деловито:

– Рэзат, хозяин!?

– Ты, что Юсупчик! – притворно заохал Петрович. – Что ты! Люди же в баню собрались, как можно! – выхватил штык-нож, поиграл, пристально рассматривая притихших гопников, словно выбирая жертву, гаркнул, жутким голосом: – Минута пошла! Вон-н-н из вагона!

– Ну, падла, – начал обретший дар речи гопник в трусах и сапогах, но Тимур попытку бунта пресек мгновенно, не пожалев еще бутылки, на этот раз непочатой.

В это время к ним подошел Виктор, оценил ситуацию и вошел в роль, проговорил недовольно:

– Все возитесь! И когда, только быстро и чисто научитесь работать!

– Шеф, – подобострастно начал Петрович, – их того? Быстро нужно?! Ножичком?! Мы…

– Вон из вагона! – буркнул Виктор.

– Слушаюсь шеф! – засуетился боцман. – Сейчас окошко откроем…

– Еще, чего! – возмутился Виктор. – Еще обделаются! В тамбур и пусть гуляют!

– Будет исполнено, шеф! – Петрович собачьими глазами смотрел на Виктора, а в глубине стоял смех. – Секунду, потерпите шеф! Сейчас шеф! Обойдемся без амбре!

Подгоняя штыком, он погнал ошалевших от наглости незваных гостей, гопников в тамбур, через минуту оттуда донеслась возня, стук открывшейся и тут же закрывшейся двери и все стихло.

– Все! – устало проговорил Петрович, вернувшись из тамбура. – Отправил в баню!

– Ну, ты даешь, Петрович! – уважительно проговорил Тимур, когда они сели на грязные лавки.

– И поговорить не с кем! – обвел Виктор взглядом, пустой обветшалый вагон середины прошлого века, построенный по типу вагона электрички. – Все без билета оказались! – в его голосе не было и нотки осуждения. Не они начали…

– Давайте перекусим, и подумаем, как быть дальше. – Петрович с брезгливой миной на лице выбросил в открытое окно бутылки и оставшуюся после изгнанной компании снедь. Достал из рюкзака пакет с продуктами, приготовленный Ольгой и Юлией, им в дорогу. – Будем бдительными, вдруг у этой своры связь с подельниками в городе есть, тогда нас могут ждать. Или в соседнем вагоне «шестерка» есть! – насторожился, замер к чему-то прислушиваясь, метнулся в соседнее отделение и, нагнувшись, вытащил из-под лавки человека. Осторожно посадил, и Виктор увидел, что это девочка, у которой связаны руки и ноги. Лицо измазано грязью. Боцман разрезал путы, осмотрел немного посиневшие кисти, принялся массировать.

– Не плач! – сказал беспомощно Петрович, с надеждой посмотрел на подошедшего Виктора.

– Не бойся! – успокоил Виктор, он начал понимать, что тут произошло! – Те не вернуться! С тобой ничего не случилось? – спросил он со страхом, разглядывая лицо девочки.

– Ничего! – всхлипнула девочка. – А вы кто? – в ее голосе слышался ужас.

– Мы хорошие! – мягко заверил Виктор. – Мы с такими злодеями боремся!

– Видела мультики про… – начал, было, Петрович.

– Я не маленькая! – возмутилась девочка, сверкнув большими серыми глазами.

– Конечно не маленькая! – согласился Виктор, разглядев девочку, вернее девушку только очень хрупкого телосложения. – Извини! – посмотрел на ее измазанное лицо, достал платок и смочил водой из фляжки. – Разреши? – девушка кивнула, и он осторожно смыл с лица грязь, протер испачканные губы; порезов и ссадин не оказалось, спросил: – Как тебя зовут?

– Вера! – успокаиваясь, сказала девушка, вытерла поданным платком глаза. – Вы, правда, не с ними?

– Правда, Вера! Ты же видела, точнее, все слышала!

– Слышала! Они и между собой разборки устраивают! Мы там, у себя, наслышаны!

– Где, это «там»? – уцепился за тему Виктор, что бы увести девушку от тяжких воспоминаний.

– На биологической станции, где практику проходим!

– На каком же ты курсе учишься, девочка? – спросил Петрович.

– На третьем! Точнее кончила уже! Мне уже двадцать!.. Скоро будет!

– Четвертый курс? Это солидно! – согласился он, посмотрел с жалостью на заплаканное лицо. – Куда же ты одна направлялась?

– Не одна! С подругой! – возразила Вера. – На поезд! Практика кончилась вчера, вот я и поехала домой!

– С подругой! – вскочил с места Петрович. – А она где? – он был страшен.

– Она меня проводила и вернулась! – успокоила девушка боцмана. – Меня на машине привезли на станцию! Она с ней и вернулась, не могли ждать, надо было еще в летний лагерь заехать. Вот и уехали. А при посадке, меня охранник и один из тех… – но ей не дали вернуться в ужас воспоминаний.

– Покушай, Вера! – вложил в руку девушки бутерброд Тимур, налил в кружку воды. – Потом расскажешь! Нас можешь не бояться!

Девушка с благодарностью взглянула на Тимура, с жадностью выпила воду, и только потом принялась за бутерброд.

– Вера, – продолжил разговор Виктор, когда она съела бутерброд, и отказалась от еще одного, – ты едешь до конечной остановки?

– Надо туда, но, – девушка колебалась, не зная стоит ли полностью открываться перед незнакомцами, Виктор понял.

– Можешь не говорить! Я спросил, потому что, нам, то же туда надо, но, вероятно, исходя из происшедшего, придется выходить раньше, – тут он немного лукавил, но что делать? – и ты снова останешься одна!

Вера внимательно посмотрела на мужчин, и Виктор убедился в своем первом неверном представлении о девушке. Сейчас она выглядела вполне взрослой, и не такой уж и хрупкой. И в глазах больше ярости, чем испуга. Нет, эта девушка не сломлена, растеряна внезапным захватом? Пожалуй, но волю к сопротивлению не растеряла… Глаза у Веры темно-серые, как у Наташи… Она словно прочитала его мысли, понимающе улыбнулась.

– Не думайте, я могу за себя постоять! Еще немного, и я освободилась бы, пока они пили! – смутилась бравады, продолжила, вернувшись к вопросу Виктора. – Через три часа будет остановка. Обычно сходят человек пять-семь, – припомнила она. – До дороги надо идти, около километра по лесной тропе. Там меня будет ждать мой жених! – она смутилась, пояснила. – Он приедет на машине. Поезд делает длинную петлю объезжая болота, автодорога сокращает путь на четыре часа, так, что на месте мы будем еще засветло. Про эту дорогу мало кто знает, по ней краденый лес вывозят.

Виктор переглянулся с товарищами. План рождался на глазах, но все зависело от Веры, она по возникшему молчанию о чем-то догадалась. Думала некоторое время.

– Выходим вместе! – решительно сказала она.

– Вера, а если сделаем так: ты выходишь одна, мы покидаем поезд немного позже, на ходу, когда он тронется? – пояснил. – Что бы нас и тебя не отождествляли? Тебе это может навредить!

– Можно и так! – подумав, согласилась она, нарисовала план дальнейших действий. – Сойдете, вернетесь назад, выйдете на лесную тропу, ее трудно не заметить! Она выведет вас на дорогу, по дороге пройдете на юго-запад метров двести, к этому времени все местные уже уедут. Так обычно бывает. На правой стороне после поворота, на развилке стоит указатель, вот у него мы будем вас ждать! Договорились? – прочитала в их глазах сомнение, сказала просто. – Я вас не подведу! Дальнейшие действия обсудим в дороге.

Потом разговор перешел на общие темы, на сегодняшнее студенчество, на жизнь в глухой провинции. Вера оказалась разговорчивой и общительной, но, как заметил Виктор, отнюдь не болтливой. Они рассказали об экспедиции, в рамках оговоренной легенды, конечно. Так незаметно пролетели почти три часа и за это время в их вагон никто не сел.

Разговор прервала открывшаяся дверь, и в вагон вошел человек в форме частного охранного предприятия. Из нагрудного кармана торчал корпус рации, на поясе, в кобуре пистолет. При виде этого человека девушка побледнела, и чтобы не вскрикнуть прикусила губу.

– Вера! – тихо проговорил Петрович, все поняв, и его глаза зажглись недобрым светом. – О чем бы мы ни говорили с этим человеком, это игра, не более! Не воспринимай в серьез и готовься выходить! – подбодрил. – Ты в любом случае сойдешь с поезда! Обещаю!

Девушка прикрыла глаза, давая понять, что все поняла и начала игру, отодвинувшись от них подальше.

Сильнейший запах перегара они почувствовали еще издали. Охранник, пошатываясь, шел по проходу, подошел, уставился на незнакомых людей, долго думал, сфокусировал взгляд на боцмане, потом произнес с некоторым усилием:

– Где Семен Григорьевич?

Петрович вспомнил наколку на руке у вожака с таким именем, бросил лениво:

– Отослал на просеку! Пусть делом занимается, а не девок пасет! – брезгливо оглядел охранника с ног до головы, выдал заключение предельно обидным тоном. – Хорош! Ну, курица ощипанная! И этот туда же! Нельзя и на неделю без присмотра оставить! Все пропьют!

– Это ты обо мне? – изумился искренне охранник. – Кто ты такой? Я тебя раньше не видел в нашей конторе! А это кто? – указал он на Тимура, проявил наблюдательность. – Это не наш! – перевел глаза на Веру, произнес с обидной интонацией. – А, знаю! Как же! Принцесса!

– Дурак! – без эмоций произнес Петрович. – Хорошо, что мой гость не понимает твою болтовню! – сказал он, умышленно проигнорировав фразу о девушке.

– Покажи документы! – потребовал вдруг охранник, его рука скользнула на пояс, где висела кобура. – Сейчас по рации вызову дежурный наряд, по-другому заговоришь!

– Возьми! – спокойно проговорил Петрович, доставая из внутреннего кармана какое-то удостоверение.

– Давай! – протянул руку охранник. – И иностранец, тоже…

Петрович, одним движением перехватил руку, чуть согнул кисть в запястье, и охранник заплясал от боли. Не обращая внимания на его вопли, боцман достал у него из кармана рацию, вытащил пистолет из кобуры, внимательно осмотрел, констатировал разочарованно:

– Травматический! – ухитрился одной рукой вытащить обойму, положил себе в карман, проверил, нет ли патрона в стволе и всунул пистолет в кобуру; тщательно прошелся по карманам охранника, но ничего кроме удостоверения не нашел; только тогда отпустил руку побледневшего и немного протрезвевшего человека, усадил рядом. – Рассказывай, как до такой жизни дошел? – бросил беглый взгляд на часы, до остановки оставалось примерно минут семь; Вера поняла, незаметно кивнула.

– Погоди! – зашипел пришедший в себя охранник. – Ты еще пожалеешь! – все же алкоголь лишил его возможности объективно оценивать ситуацию.

Поезд стал притормаживать, готовясь к остановке. Вера поднялась, и осторожно прошла, между сидящими, друг против друга, противниками.

– Ладно, хороший человек! Не обижайся, всякое бывает! Не узнал начальство! – добродушно произнес Петрович, похлопал охранника по плечу и нанес мгновенный удар по печени. Тот, ойкнув, откинулся на спинку сидения. – Минут на тридцать хватит! – боцман поднялся и заботливо уложил охранника на скамью, подложил под голову форменную фуражку, одернул брюки. Застегнул кобуру, взял рацию и сильно ударил по стене вагона, убедившись, что вывел из строя, сунул в карман охраннику. – Все, можно идти!

Друзья бросились в тамбур. Поезд после короткой остановки не успел набрать скорости, и они, выбрав относительно безопасный участок насыпи, спрыгнули.

Минутой позже в вагон вошел человек в форме офицера полиции, увидел лежащего без сознания охранника, бросился к нему. Нащупал пульс. Бегло осмотрел вагон, заметил открытую тамбурную дверь, выглянул наружу, но беглецы уже скрылись в лесу. Вернулся назад, тщательно осмотрел пол и скамьи вокруг лежащего человека, нашел обрывок веревки, что-то еще поднял с пола и сложил в пакет. Поднес к губам рацию, проговорил тихо:

– Одиннадцатый! В поезде их нет!