Международное наследственное право является отраслью МЧП, представляющей собой совокупность норм национального законодательства и международных договоров, регулирующих международные наследственные отношения, т. е. наследственные отношения, осложненные иностранным элементом. В мировой юридической доктрине и практике принято выделять два основных подхода к определению сущности наследования: 1) в странах континентального права, в том числе в России, наследование понимается как разновидность универсального правопреемства. Такая квалификация восходит к классическому римскому праву, где в лице наследника видели продолжение юридической личности наследодателя; 2) в странах общего права наследование понимается как распределение имущества умершего между лицами, указанными в законе и (или) в завещании.

В соответствии с первой концепцией наследник при принятии наследства становится носителем прав и обязанностей наследодателя в целом и не может принять лишь их часть, а от остальных отказаться. Наследственное имущество при этом рассматривается как совокупность всех активов и пассивов умершего.

Доктрина и практика стран общего права исходит из того, что при наследовании имеет место исчезновение юридической личности умершего и ликвидация его имущества. При этом осуществляется сбор причитающихся ему долгов, оплата его долгов, погашение его налоговых и иных обязанностей. Указанная процедура именуется администрированием и протекает под контролем суда, наследники же получают право на чистый остаток. Обязанность администратора состоит в том, чтобы распределить имущество между теми, кому оно принадлежит на правах выгодоприобретателей. При такой квалификации перехода имущества по наследству не может идти речь, например, об ответственности наследников по долгам наследодателя, которая представляет собой типичный институт в правовых системах, воспринявших модель наследования из римского частного права. Российское право рассматривает наследование как универсальное правопреемство (successio in universum), говоря о том, что при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, т. е. в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент (п. 1 ст. 1110 ГК РФ).

Основными источниками международного наследственного права выступают национальное законодательство и международные договоры, представленные как двусторонними договорами о правовой помощи по гражданским и семейным делам, так и многосторонними договорами, важнейшими из которых являются следующие:

• Гаагская конвенция 1973 г. относительно международного управления имуществом умерших лиц (далее – Гаагская конвенция 1973 г.);

• Гаагская конвенция 1989 г. о праве, применимом к наследованию в силу смерти (далее – Гаагская конвенция 1989 г.);

• Гаагская конвенция 1961 г. о коллизии законов, касающихся формы завещательных распоряжений (далее – Гаагская конвенция 1961 г.);

• Базельская конвенция 1972 г. о введении системы регистрации завещаний (далее – Базельская конвенция);

• Вашингтонская конвенция 1973 г., предусматривающая Единообразный закон о форме международного завещания (далее – Вашингтонская конвенция).

Основным методом регулирования в международном наследственном праве выступает коллизионно-правовой метод. Это объясняется тем обстоятельством, что наследственное право, выступая важнейшей областью частного права любого государства, представляет собой типично национальную правовую материю. Юридическая регламентация порядка перехода имущества умершего к другим лицам испытывает значительное влияние исторических, культурных, религиозных, этических и семейных традиций. Основные коллизионные нормы в области наследования в России закреплены в гражданском законодательстве, согласно которому отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства. Наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, – по российскому праву (п. 1 ст. 1224 ГК РФ).

Согласно Договору между Российской Федерацией и Республикой Польша правовые отношения в области наследования движимого имущества регулируются законодательством Договаривающейся стороны, гражданином которой был наследодатель в момент смерти. Правовые отношения в области наследования недвижимого имущества регулируются законодательством Договаривающейся стороны, на территории которой находится это имущество. Вопрос о том, какое наследственное имущество следует считать движимым, а какое недвижимым, решается в соответствии с законодательством Договаривающейся стороны, на территории которой находится имущество (ст. 39). Если согласно применимому законодательству Договаривающейся стороны наследником является государство, то движимое имущество переходит в собственность Договаривающейся стороны, гражданином которой был наследодатель в момент смерти, а недвижимое имущество переходит в собственность Договаривающейся стороны, на территории которой оно находится (ст. 40).

По вопросам наследования движимого имущества компетентны органы Договаривающейся стороны, гражданином которой был наследодатель в момент смерти. По вопросам наследования недвижимого имущества компетентны органы Договаривающейся стороны, на территории которой это имущество находится. Если все движимое имущество, оставшееся после смерти гражданина одной Договаривающейся стороны, находится на территории другой Договаривающейся стороны, то по ходатайству наследника, если с этим согласны все известные наследники, производство по делу о наследовании ведет орган этой Договаривающейся стороны (ст. 42).

Согласно Минской конвенции граждане каждой из Договаривающихся сторон могут наследовать на территориях других Договаривающихся сторон имущество или права по закону или по завещанию на равных условиях и в том же объеме, как и граждане данной Договаривающейся стороны (ст. 44). Право наследования имущества определяется по законодательству Договаривающейся стороны, на территории которой наследодатель имел последнее постоянное место жительства. Право наследования недвижимого имущества определяется по законодательству Договаривающейся стороны, на территории которой находится это имущество (ст. 45). Если по законодательству Договаривающейся стороны, подлежащему применению при наследовании, наследником является государство, то движимое наследственное имущество переходит Договаривающейся стороне, гражданином которой является наследодатель в момент смерти, а недвижимое наследственное имущество переходит Договаривающейся стороне, на территории которой оно находится (ст. 46). Производство по делам о наследовании движимого имущества компетентны вести учреждения Договаривающейся стороны, на территории которой имел место жительства наследодатель в момент своей смерти. Производство по делам о наследовании недвижимого имущества компетентны вести учреждения Договаривающейся стороны, на территории которой находится имущество (ст. 48).

Коллизионному регулированию наследования по закону посвящены Гаагские конвенции 1973 г. и 1989 г. Механизм Гаагской конвенции 1973 г. направлен на определение лиц, имеющих право управлять наследством, уточнение их полномочий и обеспечение их признания на международном уровне. При этом под управлением наследством понимается право одного или нескольких лиц принимать меры к выявлению и обеспечению сохранности имущества наследодателя, а также любые иные меры, направленные на его рациональное использование до реального вступления в свои права наследников. Так, управляющий наследством оплачивает долги наследодателя.

Из ст. 1 Гаагской конвенции 1973 г. следует, что ее действие в принципе ограничивается управлением только движимым имуществом наследодателя. Тем не менее ст. 30 предусматривает, что Договаривающиеся государства могут распространить действие договорного механизма и на недвижимое имущество наследодателя.

Гаагская конвенция 1973 г. вводит международный сертификат, предназначенный для определения лиц, которые имеют право управлять наследством, а также их полномочий. Она указывает на органы, компетентные выдавать такой сертификат, и применимое при этом право. Наконец, она требует международного признания указанного сертификата и устанавливает способы его использования и вызываемые этим последствия, а также основания для его отмены или изменения. В соответствии со ст. 1 Договаривающиеся государства учреждают международный сертификат, определяющий лицо или лиц, уполномоченных управлять движимым имуществом умершего лица, и указывающий его или их полномочия. Согласно ст. 2 сертификат составляется компетентным органом в государстве обычного проживания умершего. Компетенция органов государства в месте обычного места жительства наследодателя является исключительной, так как конвенция не допускает компетенцию органов какого-либо другого государства. Всякий сертификат, выданный органами иного государства, чем в месте жительства покойного, может повлечь отказ в его признании.

Именно из данного правила можно извлечь идею о том, что критерием действия в пространстве Гаагской конвенции 1973 г. является последнее обычное место жительства наследодателя. Если это место жительства находится в государстве, не участвующем в данной конвенции, то ее предписания не имеют обязательной силы. Напротив, если такое место жительства находится на территории Договаривающегося государства, то его органы будут обязаны выдать свидетельство, а другие Договаривающиеся государства обязаны его признавать. Статья 6 предусматривает, что каждое Договаривающееся государство назначает компетентный судебный или административный орган для оформления сертификата. Уточняя, что этот орган должен быть судебным или административным, Гаагская конвенция 1973 г. явным образом вводит норму материально-правового характера. Однако такая формулировка смягчается п. 2 ст. 6, согласно которому Договаривающееся государство может заявить, что сертификат, оформленный на его территории, считается составленным компетентным органом, если он составлен членом профессиональной ассоциации, которая была назначена этим государством, и если он будет подтвержден компетентным органом. Статья 3 провозглашает принцип, в соответствии с которым для определения владельца сертификата и указания его полномочий компетентный орган применяет свое внутреннее право.

Согласно п. 3 ст. 1 и ст. 10 Гаагской конвенции 1973 г. любое Договаривающееся государство может предусмотреть для признания международного сертификата, выданного за рубежом, получение решения компетентного органа в рамках ускоренной процедуры или только его регистрацию. В случае, когда сертификат признается в иностранном государстве автоматически, суд или иной компетентный орган может на его основе и по ходатайству правообладателя принять любые необходимые меры, обеспечивающие сохранность наследства за рубежом. Если, напротив, для признания сертификата требуется соблюдение особой процедуры или регистрации, это ведет к дополнительным затратам времени, которые могут негативно отразиться на сохранности наследства. Именно поэтому согласно ст. 1 Конвенции 1973 г. владелец сертификата может с момента наделения его силой и во время любой процедуры по его признанию за рубежом принимать или ходатайствовать о принятии необходимых обеспечительных и срочных мер на основании простого предъявления данного сертификата.

Статья 13 называет два основания для отказа в признании международного сертификата за рубежом, которые должны одинаково оцениваться во всех государствах – участниках конвенции. Прежде всего, в признании может быть отказано, если сертификат не имеет официального характера или не соответствует образцу, приложенному к конвенции. В признании сертификата может быть также отказано в случае, если из его содержания не следует, что он исходит от органа государства, имеющего международную компетенцию по смыслу конвенции. Статья 14 предусматривает, что в признании сертификата может быть отказано, если, по мнению запрашиваемого государства, наследодатель имел обычное место жительства на его территории. В признании может быть также отказано на основании ст. 15, если сертификат несовместим с решением по существу, вынесенным или признанным в запрашиваемом государстве. Статья 19 Гаагской конвенции 1973 г. однозначно указывает, что в признании сертификата не может быть отказано, оно не может быть отозвано или лишено силы по основаниям, прямо не предусмотренным конвенцией.

Гаагская конвенция 1989 г. направлена исключительно на разрешение коллизионных конфликтов в области наследования, поэтому в сферу ее действия не входят ни вопросы судебной или административной компетенции, ни признание иностранных судебных решений по наследственным делам. Статья 1 перечисляет предметы, прямо исключенные из области применения конвенции: она не регулирует вопросы, связанные с формой завещаний (их разрешению посвящена Гаагская конвенция 1961 г.), дееспособностью и режимом имущества супругов. В то же время, для того чтобы исключить всякую двусмысленность в понятии применимого наследственного статута, материальная область его действия уточняется в ст. 7. В частности, наследственный закон, выбранный в соответствии с положениями Гаагской конвенции 1989 г., применяется:

• к определению наследников по закону и по завещанию, определению взаимных долей данных лиц, к обязательствам, возложенным на них наследодателем, а также иным правам на наследство, основанным на факте смерти, включая суммы, взимаемые с наследства органом судебной или иной власти в пользу лиц, близких к наследодателю;

• лишению наследства и признанию лица недостойным наследником;

• отношению и уменьшению долей безвозмездно переданного имущества и их учету при расчете наследственных долей;

• наследственной массе, обязательным долям в наследстве и иным ограничениям свободы распоряжения имуществом на случай смерти;

• материально-правовой действительности завещательных распоряжений (п. 2 ст. 7).

Кроме того, Договаривающиеся государства могут распространить действие применимого права на любые области, которые в соответствии с их внутренним правом относятся к наследственному праву (п. 3 ст. 7). Гаагская конвенция 1989 г. характеризуется принципиальным выбором в пользу единства права, применимого к наследованию. Таким образом, материальное право, определенное на основе коллизионных норм конвенции, применяется ко всему наследству, независимо от его пространственных или содержательных характеристик. Это позволяет разрешить традиционные проблемы, возникающие в рамках системы раздельности наследования (регулирование пассива наследства, расчет обязательной доли, компенсации между наследниками при разделе). Статья 3 свидетельствует о поисках равновесия между двумя коллизионными привязками – гражданством, с одной стороны, и обычным местом жительства – с другой.

Если обычное место жительства наследодателя находилось в другой стране, чем государство его гражданства, то именно оно является определяющим при выборе применимого права, при условии что наследодатель прожил там не менее пяти лет до смерти и отсутствуют исключительные обстоятельства, свидетельствующие о том, что наследодатель явно сохранял более тесную связь со страной своего гражданства (п. 2 ст. 3). Пункт 3 ст. 3 закрепляет возврат к праву страны гражданства: оно применяется, если наследодатель проживал в другом государстве менее пяти лет, за исключением случаев, когда наследодатель имел более тесные связи с другим государством. Гаагская конвенция 1989 г. предусматривает объективную коллизионную привязку, используемую для определения применимого права в любом наследственном деле независимо от наличия или отсутствия завещания. Тем не менее определенное место было оставлено волеизъявлению будущего наследодателя, которое ограничивается следующим образом:

1) с одной стороны, выбор применимого права должен по общему правилу распространяться на регулирование всего наследства. Наследодатель не может нарушить принцип единства наследования;

2) с другой стороны, выбор может быть сделан только между правом государства обычного места жительства или правом государства гражданства наследодателя в момент такого выбора или на момент смерти (п. 1 ст. 5).

Согласно п. 2 ст. 5 добровольный выбор заинтересованным лицом применимого права должен быть выражен в заявлении, совершенном в форме распоряжения на случай смерти. В остальном формальная действительность заявления о выборе права, применимого к наследованию, зависит от законов страны суда, а в странах, где применима Гаагская конвенция 1961 г. о коллизии законов, касающихся формы завещательных распоряжений, – от ее правил. Несмотря на то что данное заявление должно облекаться в форму завещания, оно может ограничиваться исключительно указанием на право, применимое к наследованию, и не содержать каких-либо указаний относительно судьбы имущества наследодателя. Выбор применимого права будущим наследодателем должен быть ясным и однозначным, не допуская сомнений в его толковании. При этом презюмируется, что выбранное материальное право распространяется на все наследство, где бы оно ни находилось и в чем бы оно ни выражалось (п. 4 ст. 5). Здесь вновь проявляется забота разработчиков Гаагской конвенции 1989 г. о сохранении единства наследования.

Статья 8 определяет наследственный договор как соглашение, совершенное в виде отдельного документа или следующее из взаимных завещаний, которым предоставляются, изменяются или отзываются со встречным предоставлением или без такового права в будущем наследстве одного или нескольких лиц – участников соглашения. Текст нормы формален в том смысле, что наследственный договор не может регулировать наследование после другого лица, не являющегося стороной договора, но он может касаться нескольких будущих наследств, которые откроются после смерти сторон договора. Гаагская конвенция 1989 г. ничего не говорит о международной действительности наследственного договора как такового – она довольствуется указанием на применимое право, которое позволит судить об этом.

Статья 11 открывает дополнительные возможности для реализации принципа автономии воли в сфере наследования. Помимо варианта, предусмотренного ст. 5 относительно выбора права, применимого к наследованию, стороны могут договориться о праве, применимом к наследственному до говору. Выбор сторон, в сущности, ограничен тем фактом, что он возможен только между правом обычного места жительства и правом гражданства на момент заключения договора. В то же время он достаточно широк, поскольку возможен выбор между правом любой из сторон договора. Право, применимое к наследственному договору, определяется на основе специальных правил и необязательно совпадает с правом, применимым к самому наследованию. Статья 12 организует взаимодействие между этими потенциально различными материальными законами. Так, право, применимое к наследственному договору, преобладает при оценке действительности последнего, но в то же время уступает место праву, применимому к самому наследованию при регулировании наследственных прав лиц, не участвующих в наследственном договоре. Что касается формы договора, то помимо требования о его заключении в письменной форме (ст. 8) и необходимости явного выбора применимого права (ст. 11) конвенция отсылает к праву страны суда.

В качестве исключения Гаагская конвенция 1989 г. допускает применение при наследовании материальных норм государства по месту нахождения имущества в двух особых случаях. Во-первых, внутренние нормы государств, которые в силу экономического, семейного или социального назначения применяются к наследованию недвижимого имущества, предприятий или других специальных видов имущества, сохраняют свое действие, даже если наследование в целом подчиняется материальному праву другого государства (ст. 15). Несмотря на то, что правила ст. 15 довольно обширны, они выступают в качестве исключения из общих правил конвенции и должны толковаться ограничительно. Во-вторых, исключение в пользу законов по месту нахождения имущества касается права государства получать в собственность выморочное имущество, находящееся на его территории (ст. 16).