В Китае был сформулирован закон обратного движения, закон развития через противоположное состояние. Это в настоящее время сформулировано положение согласно которому маятниковое развитие психики наиболее эффективно и целесообразно. Оно нам понятно как оптимальное соотношение сознательного и бессознательного. Мудрецы Китая знали это тысячелетия назад.

Лао-цзы (6-5 века до нашей эры): «Чтобы нечто сжать, необходимо прежде расширить его. Чтобы нечто ослабить, нужно прежде укрепить его. Чтобы нечто уничтожить, необходимо прежде дать ему расцвести. Чтобы нечто у кого-то отнять, нужно прежде дать ему» [8, с. 125-126].

Но это знание вплеталось в принятие практических решений.

Подобное мышление было характерно и для китайских мыслителей недавнего прошлого, для лидеров КПК. Вот одна из мыслей Мао Цзэдуна из его статьи «Стратегические вопросы революционной войны в Китае»:

«Что касается утраты территории, что сплошь и рядом бывает так, что, только утратив ее, можно ее сохранить. Как говорится, «если хочешь взять, то сначала дай». Если мы утрачиваем территорию, а получаем победу над врагом, да потом еще восстанавливаем территорию и даже расширяем ее – это прибыльная операция» [17].

Интроверты не так меняются под игом врага, как экстраверты. Отсюда они психологически не сближаются так с ним, а внутренний протест растет, вероятность проявления эффекта обратного движения возрастает. В связи с этим продолжим цитировать данную статью Мао.

«Без необходимой и полной подготовки к отражению "похода", который осуществляется противником по плану, мы неизбежно были бы обречены на положение пассивной стороны; когда приходится принимать бой в спешке, без подготовки, уверенности в победе не может быть. Поэтому одновременно с подготовкой противником "похода" нам совершенно необходимо вести подготовку контр похода. Возражения против этой подготовки, раздававшиеся в наших рядах, наивны и смешны.

Здесь возникает один трудный вопрос, вокруг которого легко разгораются споры: когда нужно заканчивать наступление и переходить к этапу подготовки контр похода? Этот вопрос возникает в связи с тем, что в период, когда мы сами ведем успешное наступление, а противник обороняется, подготовка его "похода" проводится втайне и нам трудно установить, когда он начнет новое наступление. Если мы начнем готовить контрпоход преждевременно, мы тем самым неизбежно потеряем часть выгод, которые дает наступление. Иногда это может оказать не совсем благоприятное влияние на Красную армию и на население, так как основные мероприятия в период подготовки контр похода заключаются в подготовке военного отступления и в политической мобилизации в целях подготовки отступления. Иногда, если подготовка начинается преждевременно, она может превратиться в ожидание противника; если же он после долгого ожидания не появляется, нам приходится возобновлять свое наступление. При этом иногда начало нашего нового наступления как раз совпадает с началом наступления противника, и таким образом мы ставим себя в трудное положение. …

Стратегическое отступление – это планомерное стратегическое мероприятие, к которому прибегает менее сильная армия при наступлении превосходящих сил противника, учитывая, что она не может немедленно разгромить наступающего, и, стремясь сохранить свою живую силу и дождаться удобного момента для разгрома противника. Однако сторонники военного авантюризма решительно выступают против такого мероприятия и настаивают на том, что "обороняться от противника надо за пределами своего государства".

Кому не известно, что когда дерутся два кулачных бойца, умный часто отступает назад, глупый же разбушуется и с самого начала не щадит своих сил. В результате отступивший часто побеждает.

В романе "Шуйхучжуань" силач Хун в доме Чай Цзиня с воинственными криками бросается на Линь Чуна, и последний сначала отступает, а затем, когда Хун допускает промах, одним ударом ноги валит его на пол.

В эпоху Чуньцю между княжествами Лу и Ци вспыхнула война. Чжуан-гун, правитель княжества Лу, хотел вступить в бой, не дожидаясь, пока войско Ци будет изнурено, но его удержал Цао Гуй. Они решили прибегнуть к тактике "враг утомился – мы бьем" и разбили армию Ци. В истории китайского военного искусства это стало классическим образцом победы слабого над сильным. Вот как описывает это историк Цзо Цю-мин:

"Весна. Войско Ци пошло войной на нас. Князь собирался в поход. Цао Гун попросил принять его. Земляк Цао сказал ему: «Сановникам надлежит обдумывать это. Зачем тебе вмешиваться?» Цао Гуй сказал: «Сановники ничтожны, далеких планов строить не могут». Он предстал перед князем и спросил: «Чем будешь ты воевать, князь?» Князь сказал: «Платьем и яствами я не смел наслаждаться один и всегда делил их с другими». Цао Гуй возразил: "«Малыми милостями всех не одаришь, народ не пойдет за тобой, князь!» Князь сказал: «Чистых животных, и яшму, и шелк в жертву принося богам, не смел вводить их в обман, всегда поступал но честности». Цао Гуй возразил: «Малой честностью не снискать доверия, боги не дадут благословения». Князь сказал: «В малых и великих тяжбах – пусть даже не мог уразуметь суть – всегда судил по справедливости». Цао Гуй ответил: «Это– честное выполнение долга. С этим можно идти воевать! Когда ты, государь, пойдешь в бой, позволь сопровождать тебя!» Князь взошел с ним на колесницу, и была битва под Чаншао. Князь собирался ударить в барабан к атаке. Цао Гуй сказал: «Еще нельзя!» Трижды били атаку барабаны Ци, и Цао Гуй сказал: «Теперь можно!» Не устояло войско Ци, и князь собрался преследовать его. Цао Гуй сказал: «Еще нельзя!» Всмотрелся в следы их колес, взошел на передок колесницы, посмотрел ни вслед и сказал: «Теперь можно!» Тогда началась погоня за войском Ци. После победы князь спросил Цао Гуя о причинах поступков его. Цао Гуй ответил: «Ведь война – это мужество. Первый барабан поднимает мужество, со вторым – оно падает, с третьим – иссякает. У врага мужество иссякло, мы же были полны мужества и потому победили. Воюя с большим княжеством, трудно узнать его силы. Я боялся засады. Я всмотрелся в следы их колесниц – они были спутаны; посмотрел на их знамена – они пали. Вот тогда мы бросились в погоню».

В данном случае обстановка была такова, что слабое княжество сопротивлялось сильному. В тексте говорится о политической подготовке к войне – завоевании доверия народа; говорится о позиции, благоприятной для перехода в контрнаступление, – Чаншао; говорится о моменте, благоприятном для начала контрнаступления, – "у врага мужество иссякло, мы же были полны мужества"; говорится о моменте начала преследования – "следы их колесниц были спутаны; их знамена пали". Хотя в этом рассказе речь идет о небольшом сражении, в нем, тем не менее, показаны принципы стратегической обороны. В военной истории Китая имеется чрезвычайно много примеров, когда победы одерживались в результате применения этих принципов: битва между Лю Баном и Сян Юем под Чэнгао, битва между войсками Ван Мана и Лю Сю под Куньяном, битва между Юань Шао и Цао Цао под Гуаньду, битва между царствами У и Вэй у горы Чиби, битва между царствами У и Шу под Илином, битва между государствами Цинь и Цзинь у реки Фэйшуй и т. д. Во всех этих знаменитых сражениях при большом неравенстве сил слабый сначала отступал, а затем захватывал инициативу и побеждал» [17].

Эти рассуждения относятся к 1936 году. В них интересны многие аспекты. Это и опора на опыт истории, это соединение готовности к справедливости и честности с военной хитростью. Это соединение идей Конфуция и хитростей 36 стратагем. Это и то, и другое. Но, по-видимому, самая важная аналогия заключается в сравнении мышления Мао Цзэдуна и мышления императора Чжу Гаочи при принятии решения об уничтожении знаменитого флота Чжэн Хэ. Это мышление интровертов, знающих, чувствующих свой народ. Красной Армии Китая было психологически легче отвечать на нападение противника. И это не случайно. У интровертов обратное движение бессознательного более сильно, чем у экстравертов. В этом их сила. И они готовы долго ждать пока не ответят внешним врагам достойно. Это проявляется как закон обратного движения. Он сильнее проявляется у интровертов. Так же как интровертов сложнее остановить в их безрассудном поведении при высокой солнечной активности или при других случаях помутнения разума.

Поэтому серьезно отнесемся к словам А. Девятого о том, что китайцы признают столетие национального позора. Это период от Опиумных войн 1840-1842 и 1856-1860гг. до Освобождения и образования КНР в 1949 году. И организаторы позора в Китае названы. Это державы Запада и Япония. В то же время в Историческом музее Китая на стендах «позора» скрупулезно изображены все территории, отошедшие к Российской империи по «несправедливым договорам» (а это: всё Приморье, Хабаровский край, Сахалин, Внешняя Монголия, Западный Туркестан). А мечта о великом возрождении связана у китайцев не только с возвратом утраченных земель, но и со «справедливыми требованиями» отмщения за столетия позора.

«Сердцевина китайского духа – патриотизм»… патриотизм в Китае это, отнюдь не «любовь к Родине», но «любовь к государству» (ай го).

Долго размышляя про «общество среднего достатка» (сяо кан), наши китаеведы забыли про конфуцианскую догму о том, что достижение «сяокан» ведет к потере связи с Великим Дао (Путем Неба). То есть: для реализации Мечты Китая нужно возродить Дух Китая, а стяжать Дух Китая без восстановления мистической связи с Дао по конфуцианскому канону невозможно. И именно здесь в части «Воли Неба» Россия с её Восточным правильным учением (так тремя иероглифами записывается смысл имени «православие») могла бы оказать Китаю «гуманитарную помощь». И так Духом закрыть вопрос «справедливых требований» о компенсации былой имперской «несправедливости»» [7б].

Задумаемся над этими мыслями А. Девятова.

Закон обратного движения может проявиться и к движению по пути Дао, как возрождение духа Неба, как вхождение в резонанс с космическими силами. Китайцы над этим думают всерьез. А мы Русь святая, православная. Здесь мы можем быть вместе. И акцент на неудачные страницы нашей совместной истории может быть преодолен совместными духовными исканиями.