В Китае периодически происходило уничтожение антагонистически настроенных против друг друга групп людей. Так в 3 веке до нашей эры антагонистические противоречия в Китае унесло жизни 60% жителей империи. А распад империи в 3 веке нашей эры унес жизни 80% жителей. Обнищавшую страну объединила династия Цзинь. Но население в 3 веке нашей эры было около 7,5 млн человек, вместо 50 млн. ранее. Погибали при этом все же реже те, кто не сопротивлялся, а молча подчинялся.

После таких потерь страна, жители потеряли сопротивляемость вешним силам, пассионарии вымирали первыми. Отсюда снизилась сопротивляемость внешним силам. А в степи с I по III века нашей эры происходило усыхание. Ухудшение условий жизни рождало потребность в выживании. Жители степей жались к воде, к основным китайским рекам. У них был выбор: или смерть, или подчинение себе жителей земель с водными ресурсами, с лучшими пастбищами. Этот мотив и предопределил их победы над китайскими государственными образованиями.

Китайские императоры под таким напором ради сохранения мира разрешили селиться степным народам, но более на границах империи, для защиты своих земель. Это достаточно хитрый и умный ход. Кто им подчинялся на уровне дипломатических переговоров и принимал условия мирного заселения китайских земель – получал в нагрузку обязанности по защите своих земель, а значит и китайских. При сокращении численности самих китайцев было много пустых земель и не хватало воинов для их защиты. Так что решения были взвешенными. Однако правительство Цзинь принимало решения, ориентируясь более на события прошлого. Ранее переселенцы на китайские земли попадали под влияние китайцев и ассимилировались. Но так было до резкого сокращения численности самих китайцев. А сократилась численность за счет пассионариев, кто сопротивлялся, кто вел борьбу и, естественно, чаще погибал. И при сокращении населения в пять раз погибли в первую очередь лица, склонные к активности, пассионарии. Остались в своем большинстве субпассионарии.

А вот на китайские земли прибывали те из окружающих народов, кто был склонен к перемещениям, передвижениям, к разнообразию своих динамических стереотипов, привычек. То есть прибывали чаще пассионарии. Отсюда они не попадали под влияние лиц с меньшей энергией. Поэтому переселившиеся на границу Китая 400 тысяч кочевников и около 500 тысяч тибетцев не превращались в китайцев, не переваривались ее культурой. Происходило примерно то же, что происходить в настоящее время в США: многие переселенцы из других народов просто не «переплавляются» самими американцами и становятся группами этнически обособленных лиц. Такого не было в Америке ранее, когда в нее прибывали сильные, способные личности.

Ввиду снижения качества населения Китай уже не мог культурными методами, мягкой силой «переварить» переселенцев. В 304 году началось восстание против китайского правительства, против угнетения со стороны китайских чиновников, китайской элиты. Народ, соплеменники чувствуют потенциального победителя. Сильных способных в условиях кризиса, стресса люди чувствуют на уровне инстинктов. И это достаточно часто уже были не коренные китайцы.

К 316 году 40 тыс. хуннов захватили Северный Китай. Китайцы потерпели поражение. Многие из них попали под влияние народности мань. Конечно, переселение на новые земли было характерно для китайцев с пассионарным началом. А вот субпассионарии перемешались с хуннами. Они не сменили своего места жительства, а подчинились более сильным племенам. Вторично! Первично субпассионарии остались от бывшего китайского народа после истребления друг друга в 3 веке нашей эры и ранее. Смешение пассионариев и субпассионариев дает разные эффекты. Так, китайцы, которые смешались с народностью мань, – активно развивались и смогли сформировать под своим влиянием южнокитайский этнос.

А вот хунны, овладев богатством и силой подчинив оставшихся на своих землях китайцев (а они обладали более развитой культурой), попали в ситуацию, когда им не надо было напрягаться в борьбе за власть, сохранение своих жизней. Они получили все – богатство, подчиненный себе народ, плодородные земли, власть.... Такое не может не развращать. И эффект третьего поколения проявился и здесь. Хунны постепенно, от поколения к поколению теряли свое преимущество над народом с более высокой культурой. А китайцы от поколения к поколению восстанавливали свою пассионарность. Былое могущество, былую энергию, силы хунны потеряли постепенно, но закономерно. Объединение народа пассионарного, с большим количеством резонаторов, с народом, где много субпассионариев, пострезонаторов ведет вначале к подчинению слабых сильным, а затем к изменению сил между ними на протяжении трех и более поколений. Но для этого надо, чтобы китайцы чувствовали свой этнос, оставались одним психотипом, чтобы их коллективное бессознательное оставалось на одних частотах, чтобы они не размывались другими этносами. А это зависит от их национального характера, от степени их интровертности. Экстраверты легче воспринимают другую, не свою культуру, экстраверты легче переходят из одного этноса в другой. В то время как китайцы оставались сами собой дольше экстравертов, они в сопротивлении ковали свой характер. «… Оставшиеся на родине китайцы смешались с хуннами… и тем самым погубили их. Уже дети победителей-хуннов и китаянок забыли о нравах степного кочевья. Воспитанные в дворцовых павильонах, они сохранили энергию и мужество, но потеряли ощущение «своего», чувство локтя и императив верности. Распри подорвали их силы, а ведь до этого их отцы умели жить в согласии. Внуки превратились в избалованных куртизанов, забавлявшихся людоедством и предательством близких. Не было и речи о наступательных войнах, даже при обороне хунны стали терпеть поражения. Наконец, в 350 году приемный сын императора, китаец убил своих братьев, наследников престола, и, взяв власть в свои руки, приказал перебить всех хуннов в государстве. Это было исполнено с таким рвением, что погибло много бородатых и горбоносых китайцев, похожих на хуннов» [3, с. 110].

И далее в Китае продолжалось волнообразно проявляться явления покорения их следующим отрядом кочевников и окитаивание их. Затем вновь проявление активности монолитной, пассионарной части населения Китая, которое их подчиняло себе.

В истории Китая проявилась интереснейшая закономерность. Более сильные личности с менее развитой культурой, но с большей пассионарностью, с большим числом резонаторов, военным путем побеждают более развитый в культурном отношении народ. Это влияние факторной силы. Затем попадают под его культурное влияние. Это действие мягкой силы. Скопив энергию путем поглощения мягкой силы, ранее проигравший войну народ сосредоточивается, формирует в силу разных причин вновь группу пассионариев, резонаторов и прогоняет, уничтожает, ассимилирует ранее господствующих захватчиков. Они к тому времени, в свою очередь, постепенно теряют свою пассионарность в силу закона трех поколений. И так продолжалось длительное время. Группа пассионариев с более низкой культурой завоевывает Китай, или часть его.

Теряет свою пассионарность через три поколения и более. Завоеватели низводится на нет китайским влиянием, а именно влиянием тех китайцев, которые внешнему натиску противников смогли противопоставить свою идентичность, свою пассионарность, свои национально-психологические особенности.

Предметники чаще являются интровертами. Они более концентрируются на решение внутренних проблем, чем на внешнюю презентацию. У них более развита метапрограмма внутренней референции, нежели внешней.

И подобные периоды менялись циклически. То власть у общественников, то у предметников. То столица в одном месте, то в другом. То сила общественников возрастает, то их влияние на развитие страны падает. Чаще в момент переноса столицы, в момент возрастания роли предметников. Менялась циклически при этом и степень пассионарности -субпассионарности китайского народа и его элиты. В соответствии с этими циклами Китай захватывали племена кочевников, затем китайцы их ассимилировали или разбивали.

После хуннов подобная участь постигла мюнов, затем табгачей. Так табгачи вначале захватили меньшую часть Китая, затем часть Китая, где жило большая часть китайцев. И хан табгачей попал под влияние культуры Китая. Сила кочевников при этом с поколениями ослабла, но и сила китайцев особо не возросла. Внутренние раздоры и голод при слабой власти, при отсутствии истинного, на уровне архетипов, единства добили стану окончательно. Большая часть людей, населявший Китай того времени погибли.

Но с началом VI века, оставшиеся в живых, объединились в новый этнос. Это совпало с благоприятным космическим периодом в истории человечества (см. главу 7). Религией нового этноса стал буддизм Наступила великая эпоха Тан.

Из истории Китая отчетливо видно, что период успешного развития связан с интенсивным занятием земледелием, ремеслом. Это период относительного господства предметников.

Захват Китая иноземцами приводил к тому, что последние, не имея навыков земледелия, занимались чаще сбором дани, обирали крестьян, стремились навязать свою систему управления. Не получалось. Но это был период относительного господства общественников.

Конечно, общественники были и внутри самого Китая. Их усиление вело к росту притязаний в Китае на мировое господство. Усиление партии предметников вело к возрождению собственно национальных традиций, к самозамыканию Китая. Это в истории Китая продолжалось циклически, колебательно. Наиболее интенсивное развитие Китая было, когда он более опирался на свою собственную культуру, когда народ занимался предметной деятельностью, созидал под руководством самих китайцев.

Соотношение общественников и предметников в Китае менялось более в силу внутренних причин развития. Хотя на этот процесс влияли и внешние факторы, в том числе завоеватели, космическая активность. Признаком возрастания роли и значимости общественников в китайской истории являлись периоды возрастания неравенства, роста степени эксплуатации людей.

Периодически возникали ситуации, когда степень эксплуатации людей превышала меру разумности. Имперские возможности, наличие социальных, экономических институтов давали возможность доводить степень эксплуатации до массовых восстаний народа. Хотя имперский дух, стремление к сильному централизованному государству в Китае остался на века. Имперская идея в Китае надолго определила историю его развития в будущем. А причина падения империи заключалась более не в народе и даже не в изменении хозяйственных связей и росте экономических возможностей у провинций. Во многом это связано с тем, что последующие поколения элиты просто не поняли закономерности строительства эффективных, сильных империй. Не был обеспечен приток сильных личностей с низов в новую элиту. При усилении истероидности, эмоциональности новой элиты это просто невозможно. Поэтому примечательно, что империю основал крестьянин, сельский староста, который чувствовал и понимал простых людей. И вместо того, чтобы опираться на таких лиц из низов, ставить их во главе провинций, уездов, и даже во главе империи (как иногда это успешно делали их предки), вместо того, чтобы привлекать к себе самых сильных и способных с низов, бывшая элита потеряла все. Но одновременно народ потерял умных, дальновидных руководителей, политиков.