В японских традиционных искусствах термин додзё означает «место тренировки». Он происходит от санскритского слова бодхиманда, которое переводится как «место пробуждения». Таким образом, додзё – это место, где осознают и постигают новые способы существования в мире. Весьма показателен тот факт, что, с тех пор как люди начали записывать свою историю (более 5000 лет назад), они считали важным собираться вместе там, где могли учиться и совершенствоваться, «пробуждаться». Идея о том, чтобы совместно постигать универсальные принципы лидерства, не нова и не случайна. Традиция додзё очень древняя и обращена к задачам самосовершенствования, обучения, формирования жизнеспособности и преобразования. Когда неискушенные люди иронически относятся к такому обучению навыкам лидера, поскольку оно, на их взгляд, «слишком мягкое», они тем самым расписываются в своем невежестве касательно многовековой практики, которая существует единственно для того, чтобы развивать мастерство в выбранной дисциплине.

Концепция до, что буквально переводится как «путь», проливает свет на истинный смысл тренировки в стенах додзё. В японской иероглифической азбуке кандзи иероглиф до состоит из двух частей. Одна часть изображает человека, идущего по дороге. Другая часть – человеческую глотку, окруженную яремной веной, что символизирует саму суть и биение жизни. Этот составной образ означает человека, который идет навстречу жизни. Иначе говоря, «путь» есть основа дела и действия, это не что иное, как обязательство жить полноценной жизнью. Додзё – это такое место, в котором определяют свою цель, развивают свою личность, обучаются новым навыкам и обретают силу духа путем упорных тренировок и самодисциплины. Вот что значит встать «на путь пробуждения».

В традиционной японской культуре имеется множество видов додзё: к примеру, для занятий боевыми искусствами, для составления цветочных композиций, для занятия живописью суми, для проведения медитаций или чайных церемоний. В этих додзё ученики обучаются определенному искусству под руководством квалифицированного учителя. Работая над достижением мастерства в выбранном ремесле или дисциплине, ученики одновременно закладывают основы моральной, этической и духовной жизни. В процессе освоения определенного искусства или умения они приходят к тому, чтобы начать использовать свои основные личные достоинства, свое мастерство для служения высшим целям.

В японском языке эти две взаимосвязанные составляющие выражаются словами ри и ли. Ри – это универсальные принципы, а ли – приобретенные умения. В качестве примера для сравнения можно привести телегу с двумя колесами: для того чтобы телега ехала, необходимы оба колеса. Обучение только одной составляющей ведет к дисгармонии и препятствует самореализации личности. Занимаясь «Додзё лидерства», человек обучается принципам воплощенного лидерства и постигает специфические умения, необходимые в его деле.

Традиция преподавания как особых умений, так и фундаментальных принципов может быть рассмотрена на примере додзё боевых искусств в Японии XVIII–XIX веков. В это время японские самураи довели до совершенства искусство ведения войны (будо), которое помогало защитить земли и людей их клана, и одновременно разработали этический кодекс (бусидо), который придал значение их жизни. Обучаясь особым умениям ведения боевых действий, таким как владение мечом, джиу-джитсу, стрельба из лука, метание копья, тактика ведения боя и тому подобное, они учились также соответствовать облику воина, стремились к тому, чтобы их жизнь основывалась на этических правилах и принципах поведения. Кроме того, этим навыкам и способностям они учились путем постоянных тренировок, а не академического слушания. Другими словами, не предполагалось, что восприимчивость и умения, необходимые воину, могут быть случайным образом впитаны с культурой. Все, что требовалось, – это определенное место, где любой мог усердно заниматься, обучаться у грамотных учителей вместе с другими посвященными учениками и идти к общей цели.

Я привожу здесь этот исторический пример, чтобы показать, что «Додзё лидерства» как место обучения включает в себя множество компонентов. Это, с одной стороны, необходимые в профессиональной деятельности специфические умения, такие как стратегическое мышление, технологии продаж, разработки продукта, менеджмента, маркетинга, а с другой – онтологические составляющие: осознание цели и смысла жизни, самообладание, интеллектуальное развитие, способность предвидеть развитие событий, вызывать и поддерживать доверие, налаживать отношения с людьми и координировать их действия.

В свое первое додзё я вошел, когда мне было двенадцать лет. Оно представляло собой мат размером с большую жилую комнату, положенный в углу продуваемого ветрами военного судового ангара. У главной стены додзё стояла небольшая ваза с цветком и висел свиток с японской каллиграфией. Моя мать записала меня в секцию, поскольку я нарушал дисциплину в школе. Как семья военного, мы были вынуждены часто переезжать и, оказываясь каждый раз новеньким в классе, я научился отвечать забиякам и насмешникам. Я все чаще и чаще становился участником стычек на спортивной площадке. Заместитель директора школы высказал мнение о том, что мне следует заняться дзюдо, – это, по его мнению, должно было меня дисциплинировать и, возможно, облегчить его жизнь. Моя мать энергично воспротивилась такому совету, решив, что в секции я научусь лучше драться, но в итоге учитель отверг все ее возражения и сумел убедить мать в том, что занятия пойдут мне на пользу. К счастью, мой отец как раз был в море и не мог решить проблему с моим поведением собственными методами.

В тот момент, когда я вступил в додзё, все мои мысли о драках, дисциплине, маме и папе мгновенно улетучились. Мы почтительно поклонились небольшому столику, на котором размещалась каллиграфия, затем учителю и своим партнерам, а после этого систематично и весело бросали друг друга на маты. Тренировка была невообразимым сочетанием жестокости, дисциплины и неукротимого веселья. Учитель умело сдерживал наше подростковое буйство, вызванное гормонами, не позволяя превратить занятие в кучу-малу, но разрешая нам испробовать свою силу так, чтобы никому не причинить вреда, в том числе и самим себе. Я инстинктивно почувствовал, что это то место, где я смогу научиться соотносить силу и ответственность. «Слишком сильно», «слишком слабо», «оптимально» – это слышали мы каждый раз, беря партнера в удушающий захват и чувствуя под пальцами биение жизни. Потерять это ощущение – значит причинить боль и вызвать недоверие.

Лидеры должны ежедневно иметь дело с примерами того, что является слишком сильным или слишком слабым для тех, кем они призваны руководить.

С того самого времени многие десятилетия я тренировался в бесчисленных додзё. Некоторые из них были настолько элегантно обставлены и декорированы, словно принадлежали какому-нибудь музею. А другие были гаражами, переоборудованными амбарами, гимнастическими залами, церквями, витринами торговых рядов, помещениями Ассоциации молодых христиан. Я также с любовью вспоминаю додзё, разбитое в уголке небольшого парка в самом центре большого города. Важно помнить, что структурные элементы вроде дерева, пластика, кирпичей, формирующие приемлемую архитектурную основу, вовсе не создают само додзё. Объекты и материалы, включенные в додзё, имеют значение только в отношении истории, которую мы творим в них. Додзё – это пространство единения, в котором люди занимаются коллективной практикой обучения и преобразования. У меня есть друг, который признался мне как-то, что каждое место, в котором он учился, для него додзё. Сюда входят конференц-залы, рестораны, скамьи в парках, дома друзей, гостиницы и даже тюремная камера, в которой он как адвокат встречался со своим клиентом. Мой учитель однажды постучал мне по груди и сказал: «Додзё здесь». Он напомнил мне, что в конечном итоге додзё обитает в наших сердцах и умах. Додзё существует тогда, когда мы придаем ему соответствующее значение. Значение не может уйти с места, так как оно и есть это место. Просто додзё будет являться то место, какое мы им назовем. Каждый момент нашего существования может стать местом осознания, тренировки, обучения и шагом навстречу самой жизни.

Лидеры ищут возможность обозначить как додзё то пространство, в котором они могут учиться и помогать наставнику, вести за собой тех, кто последует за ними.

Мир боевых искусств рано открыл мне простую истину о том, что моя способность сделать что-либо гораздо важнее того, что я знаю (или считаю, что знаю). Иначе говоря, действие есть добродетель, и оно говорит громче и красноречивей, чем репутация «умной головы». В додзё боевых искусств, когда кто-то начинает вести речь о том, насколько он хорош в определенной технике, через некоторое время обязательно кто-нибудь поднимется и скажет: «О’кей, теперь давай посмотрим, что ты умеешь». Это будет приглашение говорящему (или хвастуну) встать и подтвердить на практике свои заявления, показав наглядные результаты. Мы называем это «положить на маты». Демонстрирование на практике докажет ваше умение. Это не догматическое деление мира на черное и белое, не формальный нюанс, поскольку этого достаточно в боевых искусствах; это, скорее, тот механизм, который действительно работает.

Образцовые лидеры делают больше, чем говорят. Их поведение и поступки соответствуют тем словам, что исходят из их уст.

Когда я учился айкидо в Японии в середине 1970-х гг., для гайдзинов, то есть не-японцев, было обычным делом собраться в конце дня где-нибудь в кафе или лапшичной и обсудить прошедшую тренировку. Однажды, когда группа мастеров боевых искусств из самых разных частей света горячо обсуждала преимущества одного стиля перед другим, один студент из Новой Гвинеи сказал: «В моей стране говорят, что знание – всего лишь болтовня, пока оно не обратится в мускулы». Все замолчали. Наш подогреваемый тестостероном дух соперничества был повержен мудростью его слов. Это был один из тех кристально чистых моментов, когда сказать больше нечего. Лидерство подразумевает мотивацию других людей, умелые действия, дающие результат, а не просто получение академических знаний.

Мы учимся через наши тела путем постоянной практики, и обучение означает готовность быть способным к новым действиям. Лидерство – это мастерство, которому можно научиться.

Воспитанные в рационалистических традициях, мы склонны думать об обучении как о чем-то таком, что происходит в уме, поэтому мысль, что мы можем учиться через наши тела, может показаться на первый взгляд поразительной. Влияние рационализма в формальном образовании становится очевидным, если вспомнить, как мы сидим за партами, читая книги, слушая лекцию и изучая кем-то предложенные теории. Тело является просто системой доставки, которая транспортирует нас в классные комнаты и всегда остается на заднем плане в тот момент, когда мы получаем информацию. Согласно этой модели, человек выучился чему-либо, если понял, проанализировал полученные данные и может их воспроизвести. Мы будем уверены, что такой человек умен, так как он способен доказать, что сказанное им – правда. Эта одна из интерпретаций обучения, но есть и другая, которой широко пренебрегают в силу господства рационалистического подхода. До недавнего времени, к примеру, мало поощрялся тот, кто способен совершать нечто полезное, управляя своим настроением, мастерски мотивируя людей к достижению желаемой цели, – то есть человек, обладающий талантом вдохновлять других и координировать их действия.

Однажды взяв на вооружение рациональное толкование знания и процесса обучения, мы видим его отражение в самых глубинных аспектах нашей повседневной жизни так же, как и в местных и национальных институтах. Как наиболее почитаемая и убедительная модель реальности, рационализм затронул практически все научные и технологические достижения западной культуры. Научный редукционизм как результат рационалистической философии позволил человечеству строить мосты, конструировать летательные аппараты, создать современную медицину и глобальную коммуникационную сеть. Став причиной кардинального улучшения качества нашей жизни, рационализм в то же время дорого нам обошелся. Свободно применяемое по отношению к людям, культуре, природе и социальной политике рационалистическое мировоззрение подавило нашу эмоциональную и духовную грамотность.

С нашими институтами образования, строго базирующимися на математическом мышлении, соображениях эффективности и псевдонаучных подходах, мы теперь равняем человеческое тело с машиной, а мышление – с компьютером. Мы применяем логику и причинно-следственные связи для определения наших отношений с природой и друг другом. Мы настолько крепко увязли в таком видении мира, что наши социологи, экономисты и мировые лидеры впали в нерешительность и начали сомневаться в необходимости совершения каких-либо действий, будучи убежденными в том, что практическое применение, независимо от того, насколько оно успешно, не может составить конкуренцию устоявшейся теории. Теории приобрели более весомое значение, нежели действие, доминирование решает больше, чем кооперация, а идеи становятся более важными, чем личные отношения.

Поскольку такая модель образования исторически стала причиной гигантского скачка в науке и технологии, мы, по понятным причинам, считаем обучение простым накоплением знаний. Такой тип обучения является основным, но из-за него люди стали менее уравновешенными и забыли о приоритете личных взаимоотношений, а также о том, как обрести мудрость, которая глубже логического мышления. Когда люди работают на одной и той же работе, с одной и той же машиной в течение всей своей жизни, такой тип обучения может считаться подходящим. Но теперь подобная практика встречается крайне редко. Мало того, что каждому из нас приходится обрабатывать огромное количество информации, наша жизнь идет на такой скорости, которая требует скорее четких действий, а не теоретического знания. Сегодня наступил тот исторически значимый момент, когда крайне важно перенести обучение в контекст действия, так как действие – это основа нашего существования в мире. Тем самым мы бросаем вызов мнению о том, что когнитивное понимание дает способность предпринимать эффективные действия.

Такое видение мира отделило нас от наших тел, а значит, и от наших эмоций, настроений, способности чувствовать и ощущать. В свою очередь, это привело к огромным потерям в области профессионального творчества и личной самореализации. Возможно, величайшей платой за технологический прогресс является оторванность человека от подлинного, обогащающего ощущения себя как телесного существа, что, в свою очередь, приводит к иным серьезным проблемам. Когда мы отделены от мудрости тела, жизнь становится чем-то отвлеченным, абстрактным. Мы дистанцируемся от ее непосредственного переживания. Наше тело страдает неврозами и депрессиями, становится неспособным нормально функционировать, получать удовольствие и приносится в жертву поставщикам косметики, лекарств и иллюзий вечной юности. Эта готовность злоупотреблять своим телом становится причиной злоупотребления и телами других людей. Для того чтобы решить множество проблем, с которыми мы столкнулись лицом к лицу, нам необходимы яркие лидеры, способные действовать, руководствуясь не только разумом, но и зовом души и сердца.

Мы все поражены культурной амнезией, из-за которой забыли о том, что являемся единой совокупностью ощущений, образов, историй, эмоций, намерений и чувств, заключенных в биологическую оболочку, которую мы называем «тело». Мы не машины; мы органические, чувствующие, многомерные существа, а не просто участники массовки в некой корпоративной буффонаде. Если одним из последствий существования общества, основанного на информационных технологиях, станет уход от реальности телесной жизни, то показатели ухудшения здоровья населения Земли, приведенные в первой главе, только возрастут. Наличие гигантской индустрии производства антидепрессантов, антацидов, успокаивающих препаратов, лекарств от головной боли и средств для полетов в воображаемые миры свидетельствует о нашей неспособности справляться с трудностями в личной и профессиональной жизни, о дисгармонии и отчужденности людей в современном обществе.

В отличие от привычной нам образовательной системы, которая предполагает сидение на лекциях и ведение записей, тренинги в «Додзё лидерства» – это телесное погружение в обучающую практическую среду. В додзё наставник объявляет тему занятия и объясняет ее значение для ученика. Затем он демонстрирует предмет в действии, и после этого ученики приступают к практике. В центре внимания всегда практика и руководство наставника. В этом состоит существенное отличие такого способа обучения от пассивного слушания лекции или изучения таблиц и диаграмм. Разумеется, обучение возможно и в лекционном зале, но знание, полученное таким путем, является академическим, рациональным, а не телесным. Академическое обучение основано на интеллектуальном понимании. Оно заполняет голову информацией. В данной модели познания материал считается усвоенным, если человек способен понять и проанализировать соответствующие данные. Такой способ изучения находит свое применение, но он вовсе не дает навыков эффективного лидерства. Знание же, присущее телу, позволяет правильно действовать в нужный момент. Оно непосредственно, доступно для использования и поэтому эффективно. Академическое знание не живет в настоящем времени, сохраняясь в теориях, книгах и компьютерных картах памяти. Знание тела достигается практическим путем, с помощью регулярных упражнений, а не зубрежки. Обучение в «Додзё лидерства» не противоречит теоретическому изучению, но ведет к способности действовать по-новому.

Главной задачей «Додзё лидерства» является развитие качеств образцового лидерства и улучшение командного взаимодействия, при этом на занятиях преподаются также принципы, которые могут сформировать внутреннюю культуру организации. Впоследствии они, как правило, становятся этическим кодексом компании или базовыми принципами ведения бизнеса, как с внутренними, так и с внешними клиентами. Это соответствие слова и дела (привычка говорить правду клиентам и коллегам) и уважительное отношение к учителю (клиенту, боссу), партнерам (коллегам) и к додзё (рабочему месту). Данные установки позволяют лидерам согласовывать разум и тело (совершать необходимые действия и выполнять свои обязательства); чтить традиции (правила ведения бизнеса), оставаясь открытыми к нововведениям; занимать позицию, лишенную предвзятости и агрессии; быть готовыми постоянно совершенствовать свои умения и поддерживать правильное равновесие между личным заработком (карьерой) и запросами общества (корпоративными интересами). Все эти принципы всегда актуальны на тренировках в «Додзё лидерства» и дают предпосылки для формирования этического кодекса и нравственных норм компании.

Образцовые лидеры понимают, насколько важны обучение и образование. У нас есть возможность учиться всю жизнь, параллельно с работой в какой-либо организации. Способность учиться помогает нам двигаться в сторону достижения наших профессиональных целей и подключать к этому других людей. В мире постоянных перемен и социальных инноваций обучение имеет особое значение. Если раньше достаточно было оставаться компетентным в какой-либо одной области, работая в ней всю жизнь, то теперь приходится постоянно овладевать новыми навыками, находить общий язык с самыми разными людьми, быть достаточно гибким для того, чтобы менять профессию, должность, род деятельности и место работы не раз и не два на протяжении своей карьеры. Обучение в течение всей нашей жизни стало необходимостью, причем наиболее важным становится момент, как учиться. Придя к пониманию того, как нам нужно учиться, мы повысим свою эффективность и сделаем жизнь лучше и гармоничнее. Осознав, в чем суть основ обучения, мы обретем способность адаптироваться, меняться и предпринимать новые действия гораздо быстрее. В это время стремительных перемен обучение тому, как надо учиться, дает нам выгодное преимущество. Чтобы добиться успеха в будущем, крайне важно быть готовыми к познанию нового в открытых для обучения организациях. «Додзё лидерства» – это как раз та среда, в которой мы не только развиваем специфические социальные навыки, необходимые для образцового лидерства, но и понимаем то, как надо учиться.

1. Бывали ли вы когда-нибудь в додзё? (Помните, что речь может идти не только о боевых искусствах.) Чему вы научились в этом додзё?

2. Какому (каким) додзё вы принадлежите сейчас? Чему вы учитесь в этом додзё?

3. К чему может привести отсутствие додзё?

4. Есть ли такое место, которое вы, как лидер, могли бы назвать додзё?

5. Будучи лидером, чувствуете ли вы необходимость обрести додзё или место, где можно вести беседы в додзё-стиле? Насколько это могло бы быть ценным?

6. Насколько значим для вас учитель, наставник, тренер или руководитель?

7. Насколько значимо для вас как для лидера быть частью додзё?

В четвертой главе мы рассмотрим более подробно принципы занятий в «Додзё лидерства».