9
Прежде чем войти через заднюю дверь в полицейский участок «Голливуд», Босх расправил плечи и поправил галстук. Пройдя по коридору, он зашагал по проходу между столами в ту его часть, где сидел в своем офисе лейтенант Паундс, поглядывая на детективов сквозь стеклянную стену, отгораживавшую его владения от остального помещения. Когда Босх шел по проходу, парни, сидевшие за столом с табличкой «Ограбления», подняли головы и с удивлением на него посмотрели. То же самое секундой позже сделали парни, сидевшие за столами с табличками «Разбой» и «Убийства». Босх шел вперед быстро и целеустремленно, ни с кем не здороваясь. Только раз он едва не сбился с шага — когда заметил на своем месте за столом с табличкой «Убийства» другого человека. Бернса. Эдгар сидел на привычном месте спиной к проходу и Босха не видел.
Но Паундс увидел его сквозь стеклянную стену. Заметив, что Босх приближается к его офису, он вышел из-за стола и вперил в него свой оловянный взгляд.
Подойдя ближе, Босх отметил, что стеклянную панель в стене, которую он разбил неделю назад, уже заменили. Подобная оперативность показалась ему странной — особенно в их управлении, где на замену продырявленного пулями ветрового стекла патрульной машины обычно уходило не меньше месяца. Пока шла переписка между различными инстанциями, патрульные раскатывали с разбитым стеклом, залепив дырки от пуль красным скотчем. Хотя исправность патрульных машин считалась в этом учреждении делом первостепенным.
— Генри! — гаркнул Паундс. — Зайди ко мне.
Старик, сидевший за первым столом и отвечавший на городские телефонные звонки, вскочил с места и побежал тряской рысью в стеклянный офис. Это был вольнонаемный из гражданских. В полицейском участке работало несколько таких человек, в основном пенсионеров. Полицейские называли их «сонной командой».
Босх вслед за стариком вошел в офис и поставил свой портфель на пол.
— Босх! — вскричал Паундс. — Здесь свидетель. — Он ткнул пальцем в старого Генри, а потом в зал за стеклянной стеной. — И там тоже свидетели.
Под глазами у Паундса все еще багровели пятна из-за лопнувших капилляров, хотя отек уже спал. Босх подошел к столу и сунул руку в карман пальто.
— Свидетели чего?
— Любых ваших действий.
Босх повернулся и посмотрел на старика.
— Можешь идти, Генри. Мне надо поговорить с лейтенантом.
— Нет, Генри, останься, — скомандовал Паундс. — Я хочу, чтобы ты все слышал.
— Думаете, он что-нибудь запомнит, Паундс? Он даже не в состоянии переадресовать звонок на нужный стол. — Босх выразительно посмотрел на Генри и начальственным тоном произнес: — Выйди и закрой дверь с той стороны.
Генри бросил смущенный взгляд на Паундса, как-то сразу заторопился и выскользнул из офиса, прикрыв за собой дверь в соответствии с полученной инструкцией. Босх повернулся к Паундсу.
Лейтенант осторожно, словно кошка собаку, обошел Босха и опустился в свое кресло. Из предыдущего опыта он знал, что, оказавшись с Босхом лицом к лицу, безопаснее сидеть, нежели стоять. На столе перед Паундсом лежала какая-то книга. Гарри быстро перевернул ее, чтобы взглянуть на обложку.
— Готовитесь к экзамену на чин капитана, лейтенант?
Молниеносное движение Босха заставило Паундса отшатнуться и вжаться в кресло. Между тем Босх увидел, что перед его боссом лежит вовсе не пособие для сдачи экзамена на новый чин, а научный трактат по обеспечению необходимой мотивации у служащих, написанный профессиональным баскетбольным тренером. Босх рассмеялся и покачал головой:
— Паундс, вы нечто. Я хочу сказать, что вы по крайней мере забавны. Этого у вас уж точно не отнимешь.
Паундс выхватил у него книгу и сунул в ящик стола.
— Что вам угодно, Босх? Надеюсь, вы знаете, что вам здесь находиться не полагается? Вы в отпуске.
— Но вы же сами мне позвонили, помните?
— Я вам не звонил.
— Как же не звонили? А по поводу машины? Сказали, что она вам очень нужна.
— Я сказал, что вы должны вернуть ее в гараж. Приходить сюда я вас не просил. Так что проваливайте!
Босх заметил, как на лице сидевшего напротив него человека расцвели алые пятна гнева. Босх же остался холоден как лед и понял, что его стресс идет на убыль. Вынув руку из кармана, он продемонстрировал Паундсу ключи от машины и бросил их на стол.
— Машина припаркована на заднем дворе участка. Если она вам нужна, можете ее забрать. Но заполнять бумаги в гараже вам придется самому. Копы такими вещами не занимаются. Это занятие для бюрократа.
Босх отвернулся от Паундса и поднял свой портфель с пола. Он шагнул к выходу и распахнул дверь с такой силой, что та ударилась ручкой о стеклянную стену, но, к счастью, ее не разбила. Обходя стол телефониста, он буркнул: «Извини меня, Генри», — но на старика не взглянул. Через несколько минут он уже стоял на тротуаре перед зданием участка и ждал такси, которое вызвал по мобильнику. Серый «каприс», как родной брат похожий на тот автомобиль, что он оставил у заднего входа в участок, подкатил к нему и остановился. Босх наклонился, чтобы увидеть водителя. Это был Эдгар. Он ухмыльнулся и опустил стекло.
— Тебя подвезти, крутой парень?
Босх забрался в машину.
— Контора «Херц» на Ла-Брю, недалеко от бульвара.
— Я знаю…
Несколько минут они ехали молча, потом Эдгар расхохотался и покачал головой.
— Ты чего?
— Да так, пустяки… Ох уж этот мне Бернс. Пока ты выяснял отношения с Паундсом, я думал, он наложит в штаны. Он боялся, что ты выскочишь из офиса, схватишь его за шиворот и стащишь со своего места за столом. До чего же он был в тот момент жалок…
— Черт! Вообще следовало бы. Я как-то об этом не подумал.
В машине снова повисло молчание. Они ехали вверх по Сансет в направлении Ла-Брю.
— Похоже, Гарри, ты совершенно не можешь сдерживаться в присутствии Паундса.
— Боюсь, что так.
— А что у тебя с рукой?
Босх поднял руку и посмотрел на свои забинтованные пальцы.
— Ушиб на прошлой неделе, когда работал на веранде. Болит черт знает как сильно.
— Я бы на твоем месте вел себя осмотрительнее, не то Паундс черт знает как сильно на тебя насядет.
— Он уже на меня насел.
— Приятель, это же ничтожный, мелочный тип. И дурак. Какого черта ты его злишь? Сам знаешь, твое положение…
— Ты сейчас говоришь как та баба-психолог, к которой меня направили. Может, мне не с ней, а с тобой надо побеседовать? Ты сегодня свободен?
— Это хорошо, что ты к ней ходишь. Может, хотя бы ей удастся тебя вразумить.
— Может, мне надо было взять такси?
— Полагаю, тебе давно уже пора решить, кто твои друзья, и прислушиваться к словам этих людей.
— Мы уже приехали…
Эдгар притормозил у входа в агентство по аренде автомобилей «Херц». Машина еще толком не остановилась, а Босх уже вылез из салона.
— Гарри, задержись на минутку…
Босх повернулся и посмотрел на него.
— Слушай, что за суета вокруг этого типа Джонни Фокса? Кто он вообще такой?
— Не могу пока тебе этого сказать, Джерри. Так будет лучше.
— Ты уверен?
Босх услышал, как у него в портфеле зачирикал мобильник. Он посмотрел на портфель и снова перевел взгляд на Эдгара.
— Спасибо, что подвез.
С этими словами он захлопнул дверцу.
Звонила Кейша Рассел из «Таймс». Сказала, что нашла в «морге» небольшую заметку, касающуюся Джонни Фокса, но передать ее Босху она может только из рук в руки. Он знал, что это тоже часть затеянной ею игры. Посмотрев на часы, он подумал, что заметка все-таки стоит некоторых временных затрат, и пригласил репортершу на ленч в ресторанчик «Пэнтри» в нижней части города.
Сорока минутами позже Кейша Рассел уже сидела в отдельном закутке рядом с кассой. Босх расположился на диванчике напротив.
— Ты опоздал, — укорила Кейша.
— Прости. Был очень занят — арендовал автомобиль.
— У тебя в полиции забрали машину? Значит, дело серьезное.
— Ну, этого мы сейчас касаться не будем.
— Ясное дело, не будем. Кстати, ты знаешь, кому принадлежит это заведение?
— Знаю. Мэру. Ну и что? От этого еда здесь не стала хуже, верно?
Она брезгливо скривила рот и огляделась с таким видом, будто помещение кишело муравьями. Мэр был республиканцем, «Таймс» же считалась рупором демократов. Однако больше всего Кейшу возмущало то, что мэр поддерживал руководство полицейского управления Лос-Анджелеса. Репортеры из «Таймс» этого не одобряли. Это было скучно. Им хотелось, чтобы городская ратуша, «Сити-холл», превратилась в поле боя различных влиятельных сил, где все сражались бы против всех. По их мнению, жизнь в городе стала бы от этого более интересной и наполненной.
— Извини, — сказал Босх. — Надо было пригласить тебя на ленч в «Горкиз» или в какое-нибудь еще более либеральное заведение.
— Ладно, не переживай. Я просто над тобой подшучиваю.
По мнению Босха, репортерше едва исполнилось двадцать пять. Это была очень привлекательная темнокожая молодая женщина. Босх не знал, откуда она родом, но был почти уверен, что не из Лос-Анджелеса. У нее имелся легкий карибский акцент, над искоренением которого она, возможно, работала, но пока не слишком успешно. Но Босху было на это наплевать. Ему даже нравилось, как она выговаривает его имя. В ее устах оно обретало непривычное экзотическое звучание. Его не волновало, что Кейша была почти вдвое младше его и обращалась к нему исключительно по фамилии.
— Откуда ты приехала, Кейша?
— А что?
— Да так, просто интересно. Коли у нас с тобой завелись общие проблемы, хочу знать, с кем имею дело.
— Мы местные, Босх, из Лос-Анджелеса. Мои родители перебрались сюда с Ямайки, когда мне было пять лет, и я посещала здешнюю школу. А сам ты откуда родом?
— Я-то? Да я всю жизнь здесь прожил.
Он решил не упоминать о тех пятнадцати месяцах, которые провел во Вьетнаме, и о девяти месяцах военных тренировочных лагерей в Северной Каролине.
— Что у тебя с рукой?
— Порезался, ремонтируя свое жилище. Когда у меня есть время, я, знаешь ли, плотничаю, делаю разные полезные вещи своими руками. Ну а теперь расскажи о своих успехах. К примеру, как обстоят твои дела в полицейском управлении Лос-Анджелеса.
— Трудности, конечно, есть. Тем не менее, я медленно, но верно обзавожусь там друзьями. Надеюсь, Босх, ты тоже станешь мне другом.
— Я согласен с тобой дружить в свободное от основной работы время. Но оставим это. Давай лучше взглянем на то, что ты накопала.
Она положила на стол папку из коричневого манильского картона, но официант — пожилой лысый человек с нафабренными усами — подошел к их столику прежде, чем она успела ее открыть. Кейша заказала сандвич с салатом и яйцом. Босх же попросил принести ему гамбургер и порцию жареной картошки. Молодая женщина нахмурилась, и Босх догадался, по какой причине.
— Ты что, вегетарианка?
— Точно.
— Извини. В следующий раз ресторан будешь выбирать сама.
— Заметано.
Когда она открывала папку, он заметил у нее на левом запястье несколько браслетов, сплетенных из окрашенных в яркие цвета суровых ниток. В папке находилась фотокопия небольшой газетной статьи. Судя по размерам, это была одна из тех заметок, какие обычно помещают в конце номера. Кейша вынула из папки копию статьи и передала ему.
— Думаю, это тот самый Джонни Фокс, который тебе требуется. Возраст совпадает, но в этой статейке его описывают совсем иначе. Ведь ты, помнится, назвал его белым подонком и отбросом общества.
Босх пробежал глазами начало заметки. Она датировалась 30 сентября 1962 года.
РАБОТНИК ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ШТАБА СТАЛ ЖЕРТВОЙ НАЕЗДА
Монти Ким, штатный корреспондент «Таймс»
Согласно рапорту полицейского управления Лос-Анджелеса, в субботу в Голливуде мчавшаяся на большой скорости машина сбила насмерть 29-летнего работника избирательного штаба кандидата на пост окружного прокурора.
Жертва была идентифицирована как Джонни Фокс, проживавший на Ивар-стрит в Голливуде. Полиция сообщает, что Фокс занимался распространением агитационной литературы в поддержку кандидатуры Арно Конклина на пересечении Голливудского бульвара и Ла-Брю-авеню, где его и сбила машина, когда он переходил улицу.
Фокс пересекал одну из южных аллей у Ла-Брю-авеню около двух часов дня, когда на него наехала машина. Полиция заявляет, что Фокс скорее всего погиб от удара на месте, после чего машина протащила его тело еще несколько ярдов.
Полиция утверждает, что машина, сбившая Фокса, после удара на мгновение замедлила ход, но потом снова увеличила скорость и скрылась из виду. Пока что указанная машина не обнаружена, свидетели же не смогли дать ее удовлетворительного описания, не назвав ни марки, ни года выпуска. Полиция уверяет, что расследование этого инцидента будет продолжено.
Менеджер избирательной кампании Конклина Гордон Миттель сказал, что Фокс подключился к работе избирательного штаба всего неделю назад.
Конклин, которого представители прессы нашли в офисе окружного прокурора, где он возглавляет специальную комиссию по расследованию, созданную по инициативе ушедшего в отставку окружного прокурора Джона Чарлза Стока, сообщил, что лично познакомиться с Фоксом еще не успел, но тем не менее скорбит о смерти этого человека, работавшего в его избирательном штабе. От дальнейших комментариев по поводу этого происшествия кандидат воздержался.
Закончив чтение, Босх некоторое время рассматривал заметку.
— Этот парень, Монти Ким, у вас еще работает?
— Ты шутишь? Это же было тысячу лет назад. В те времена новостями занимались сплошь белые парни в белых рубашках и галстуках.
Босх взглянул на собственные рубашку и галстук и со значением посмотрел на репортершу.
— Извини, — быстро сказала она. — В любом случае я не знаю, где теперь Монти Ким. И про Конклина ничего не знаю. Это, видишь ли, было до меня, в другую эпоху. А он выиграл тогда выборы?
— Выиграл. Помнится, он отработал в этой должности два срока, а потом вроде как стал генеральным прокурором или еще кем-то. Я точно не знаю, потому что меня тогда здесь не было.
— По-моему, ты сказал, что прожил здесь всю свою жизнь.
— Уезжал ненадолго.
— Во Вьетнам, да?
— Совершенно верно.
— Да, там побывали многие парни твоего возраста. Вероятно, то еще было путешествие. Вы по этой причине все потом копами заделались? Чтобы можно было по-прежнему носить при себе оружие?
— Вроде того.
— Как бы то ни было, но если Конклин еще жив, то, несомненно, превратился в старую развалину. Но Миттель здесь, в городе. Да ты и сам это знаешь. Очень может быть, что сейчас он сидит в одном из этих закутков и обедает за счет мэра.
Она улыбнулась, но Босх ее шутку проигнорировал.
— Да, он стал большим человеком. Что, интересно, о нем рассказывают?
— О Миттеле? Ну, не знаю… Много всего. Говорят, у него крупная адвокатская контора в нижней части города и он водит дружбу с губернаторами, сенаторами и другими могущественными людьми. Последнее, что я о нем слышала, — будто он собирается финансировать политический проект Роберта Шеперда.
— Роберта Шеперда? Ты имеешь в виду того компьютерного парня?
— Я бы скорее назвала его компьютерным магнатом. Да ты что — газет не читаешь? Шеперд хочет баллотироваться, но тратить на это свои собственные деньги ему не улыбается. Миттель же занимается сбором средств для создания фонда, который будет финансировать его пробную кампанию.
— Куда же он хочет баллотироваться?
— Господи, Босх! Положим, газет ты не читаешь, но телевизор-то наверняка смотришь?
— В последнее время я был очень занят. Так куда он все-таки хочет баллотироваться?
— Ну, насколько я понимаю, как всякий эго-маньяк, он собирается баллотироваться в президенты. Но в данный момент положил глаз на сенат. Шеперд хочет стать кандидатом от третьей партии. Республиканцы для него, видите ли, слишком «правые», а демократы — слишком «левые». А вот он, Шеперд, стоит точно посередине. И насколько я понимаю, если кто-нибудь и в состоянии собрать для него деньги, чтобы он мог исполнить танец кандидата от третьей партии, — так это Миттель.
— Итак, Миттель хочет создавать президентов.
— Типа того. Но какого черта ты меня о нем выспрашиваешь? Я — уголовный репортер, ты — полицейский. Какое отношение к нам может иметь упоминающийся в этой заметке Гордон Миттель?
Она ткнула пальцем в фотокопию статьи, которую все еще держал в руках Босх, и тот понял, что, возможно, задал слишком много вопросов.
— Просто пытаюсь понять, что к чему, — уклончиво ответил он. — Как ты совершенно справедливо заметила, газет я не читаю.
— Тебе и не надо читать никаких газет, кроме «Таймс», — засмеялась она. — Если я застану тебя за чтением «Дейли ньюс» или, того хуже, за беседой с каким-нибудь репортером из этой паршивой газетенки, то не знаю, что с тобой сделаю.
— Обольешь меня презрением, да?
— Непременно…
Он почувствовал, что ему удалось отвлечь ее от подозрений. Помахав у нее перед носом фотокопией, он спросил:
— Продолжения не последовало? Полиция так никого и не поймала?
— Полагаю, что нет. Иначе обязательно появилась бы новая статья.
— Я могу оставить это себе?
— Разумеется.
— А как насчет того, чтобы еще разок прогуляться в «морг»?
— Но зачем?
— Поискать статьи о Конклине.
— Можешь не сомневаться, там будут сотни статей. Ты же сам говорил, что Конклин отработал два срока в качестве окружного прокурора.
— Мне нужны только статьи, опубликованные до его избрания. Ну а если у тебя найдется время, поищи что-нибудь и на Миттеля.
— А не слишком ли много ты просишь? Если мой редактор узнает, что я делаю подборку статей для копа, у меня могут быть неприятности.
Она надулась и картинно свела на переносице брови, но Босх и это проигнорировал. Он знал, к чему она клонит.
— Может, скажешь, зачем тебе все это надо, Босх?
Он продолжал хранить молчание.
— Похоже, не скажешь. Ладно, тогда послушай, что скажу тебе я. Сегодня мне необходимо взять два интервью. Так что на месте меня не будет. Единственное, что я могу сделать, — это попросить практиканта подобрать соответствующие материалы и оставить их для тебя у охранника в холле издательства. Копии статей будут лежать в закрытом конверте, так что никто не узнает, что там находится. Такой вариант тебя устраивает?
Он согласно кивнул. Ему приходилось бывать на Таймс-сквер. Он заходил туда несколько раз, чтобы встретиться с репортерами. Редакционно-издательский комплекс протянулся на целый квартал и имел два холла. В центральном, у главного входа, был установлен огромный глобус, который вращался день и ночь, как бы давая понять посетителям, что новые события в мире происходят постоянно.
— А неприятностей у тебя не будет, если ты оставишь конверт на мое имя? Ты же сказала, что за слишком тесное сотрудничество с полицейским редактор может устроить тебе головомойку. Как я понимаю, такого рода отношения противоречат существующим у вас в редакции правилам.
Она улыбнулась, заметив прозвучавший в его словах сарказм.
— Не беспокойся. Если редактор или кто-нибудь еще спросят меня о содержимом конверта, я скажу, что это инвестиции в будущее. И ты, Босх, тоже помни об этом. Дружба — это улица с двусторонним движением.
— Не беспокойся. Я об этом никогда не забываю. — Он наклонился к ней через стол, чтобы лучше видеть ее лицо. — Хочу, чтобы ты кое-что запомнила. Я не рассказываю тебе, для чего мне нужны эти статьи, потому что сам еще не до конца это понимаю. Если вообще когда-нибудь пойму. Так что ты чрезмерного любопытства по этому поводу не проявляй. И не вздумай наводить справки. Если вмешаешься, можешь испортить все дело. Хуже того, можешь основательно навредить и мне, и себе. Улавливаешь?
— Улавливаю.
У их столика появился официант с нафабренными усами и начал расставлять тарелки.