41
В среду утром Босх и Чу решили пойти в суд свидетельствовать на первой стадии юридического разбирательства дела Чилтона Харди. Хотя их присутствие на этапе вынесения обвинения в убийстве не требовалось, они хотели посетить заседание. В следственной работе не часто случается, чтобы ловили подобных монстров, а Харди и в самом деле монстр. Отрадно будет наблюдать, как его закуют в наручники и в таком виде выставят перед публикой.
Босх узнал у тюремной администрации, что Харди находится в автомобиле для перевозки белых. Автобус планировали отправить вторым. Значит, Харди появится в суде не раньше десяти. Это давало Босху возможность выпить кофе и просмотреть, что пишут утренние газеты об их расследовании.
Телефон в их закутке надрывался, но никто не отвечал. Журналисты и продюсеры без счету оставляли сообщения, надеясь добиться комментариев или деталей продолжающегося расследования. Гарри подумал, что лучше уж скрыться от шума в суде. Когда детективы встали – они с Чу, не сговариваясь, надели в этот день костюмы, – Босх почувствовал на себе взгляды всего отдела. Подошел и объяснил Тиму Марциа, куда они собрались, и сказал, что вернутся, как только Харди появится в суде, если, конечно, обвинитель не захочет поговорить с ними.
– Кому поручено дело? – спросил Тим.
– Мэгги Макферсон, – ответил Босх.
– Мэгги Лютая? Я думал, она в Вэлли.
– Была. А теперь поставлена по уголовным делам об особо тяжких преступлениях. Она для нас находка.
Марциа согласился.
Спустившись на лифте вниз, детективы увидели, что у здания управления их поджидают журналисты. Несколько человек узнали Босха, и началось преследование. Гарри отмахнулся от них, бросив традиционное «без комментариев», они свернули в сторону и перешли улицу. Босх показал на монолитное здание «Таймс».
– Скажи своей подружке, что она хорошо постаралась для сегодняшнего номера газеты.
– Сколько раз тебе повторять, что она мне не подружка? – возмутился Чу. – Я совершил ошибку, но исправился. Статью не читал, но что бы она ни написала, обошлась без моей помощи.
Гари кивнул, решив, что пора отстать от напарника с этой несчастной журналисткой. Что было, то прошло.
– А как дела у твоей подружки? – нанес ответный удар Чу.
– У моей подружки? Как только встретится – спрошу. И непременно проинформирую тебя.
– Ладно тебе, Гарри. Я же вижу, что ты запал на нее. Так давай – вперед.
– Не ты ли только что искупался в дерьме, потому что перепутал рабочие отношения с чем-то еще?
– У тебя иная ситуация.
В кармане Босха подал сигнал телефон, он достал трубку и посмотрел на экран. Легка на помине – ему звонила Анна Стоун. Отвечая, Босх показал на трубку, опасаясь, как бы Чу что-нибудь не брякнул, а она не услышала.
– Доктор Стоун?
– Я должна понимать это так, что ты не один?
Ее голос звучал напряженно.
– Точно. Что случилось?
– Мм… не знаю, что бы это значило: Клейтон Пелл вчера вечером не вернулся в дом и, как оказалось, не явился на работу после того, как подписал тебе заявление.
Босх остановился, обдумывая информацию.
– Его до сих пор нет?
– Нет. Я обнаружила, когда пришла сюда.
– На работу ему звонили?
– Да. Его начальник сказал, что накануне он сказался больным и с тех пор не показывался. А ведь вчера он ушел вслед за тобой – будто бы на работу.
– Так. Его инспектор службы пробации в курсе? Вчера вечером проинформировали?
– Вчера нет. Позвонила ему перед тем, как набрать тебе. Он ответил, что ничего не знает, но будет выяснять. И я сразу решила поговорить с тобой.
– Почему тянули до утра? Он отсутствует почти сутки.
– Говорю же тебе – я только что узнала. Не забывай: наша программа – добровольная. В нашем доме приняты определенные правила, но человек подчиняется им, когда он здесь. А если кто-то уходит, с этим трудно что-то поделать. Остается только ждать и информировать службу пробации, что человек отказался от программы. Но из-за того, что случилось на этой неделе и так как Пелл свидетель по твоему делу, я решила сообщить тебе.
– Хорошо. Понимаю. Есть соображения, куда он подался? У него есть где-нибудь в округе друзья или родные?
– Нет. Никого.
– Ладно. Я сейчас сделаю несколько звонков. Дай мне знать, если появятся новости.
Босх закрыл телефон. Засосало под ложечкой. Возникло подозрение, что ему известно, куда отправился Пелл.
– Клейтон Пелл ударился в бега. Сорвался сразу после того, как мы поговорили с ним вчера.
– Может, он… – Чу так и не закончил, потому что не придумал объяснения.
А Босх считал, что знает ответ. Набрал номер центра связи и попросил дежурного пробить по компьютеру Клейтона Пелла – не было ли у того в последнее время конфликтов с правоохранительными органами.
– Есть такой Клейтон Пелл, – ответил дежурный. – Вчера арестован по статье 243.
Босху не требовалось объяснений. Каждый коп знает, что это за статья. На языке уголовного кодекса штата Калифорния двести сорок третья статья означает оскорбление действием блюстителя правопорядка.
– Каким отделением?
– Нашим. Но у меня нет подробностей, кроме того, что он помещен в наш обезьянник.
Босха почти весь вторник не было в управлении, он собирал последние материалы для обвинителя, а когда в конце концов вернулся в отдел, услышал, что какой-то тип прямо напротив здания напал на полицейского. Его действие не было ничем спровоцировано. Мужчина задал полицейскому вопрос, а затем внезапно ударил головой в лицо и сломал нос. Напавшего по ошибке сочли ненормальным и об инциденте не упомянули ни в каких сводках.
Босх понял, что произошло. Пелл явился к зданию управления с определенной целью – он хотел, чтобы его арестовали. Это гарантировало, что его отправят в центр содержания под стражей «Метрополитен», где, как он знал, находился Харди. Все задержанные в городе полицейским управлением Лос-Анджелеса оказывались в ЦСС Метрополитен, тогда как другие городские и окружные тюрьмы обслуживали региональные отделения.
Босх дал отбой, открыл список недавних вызовов и набрал номер дежурного центра содержания под стражей. По этому номеру он звонил, чтобы справиться о планах в отношении Харди.
– Что случилось, Гарри? – спросил Чу.
– Проблемы.
На вызов ответили.
– Сержант Карлайл, ждите, не вешайте…
– Постойте, сержант, я не могу ждать. Это Босх из полицейского управления Лос-Анджелеса. Мы недавно говорили с вами.
– У нас тут запарка, Босх. Я должен…
– Я считаю, что на Чилтона Харди готовится покушение. Это тот тип, по поводу которого я звонил.
– Его уже нет, Босх.
– Что значит «нет»?
– Поместили в автобус шерифа. Едет в суд для предъявления обвинений.
– Кто еще в автобусе? Можете проверить фамилию? Клейтон Пелл есть? По буквам: Пол, Елена, Линкольн, Линкольн.
– Подождите.
Босх поднял глаза и уже собирался проинформировать Чу, в чем дело, но в это время вернулся сержант. В его голосе слышалась неподдельная тревога.
– Пелл в автобусе с Харди. Кто этот тип и почему нас не проинформировали, что у него нелады с Чилтоном?
– Об этом потом. Где автобус?
– Откуда нам знать? Уехал, и все.
– Маршрут известен?
– М-м-м… думаю, Сан-Педро, затем на Первую и на Спринг. Гараж с правой стороны здания суда.
– Свяжитесь по телефону со службой шерифа, передайте, какие возникли проблемы. Попытайтесь остановить автобус. И изолируйте Пелла от Харди.
– Если не поздно.
Босх не ответил и пошел назад в управление.
– Что случилось? – спрашивал за спиной Чу.
– Пелл и Харди оказались в одном тюремном автобусе. Его надо остановить.
Босх снял с ремня значок и, подняв вверх, ступил на мостовую на перекрестке Спринг и Первой. Делая машинам знаки руками, пошел наискосок. Напарник следовал за ним.
Перейдя без приключений улицу, Гарри бросился к трем черно-белым машинам напротив входа в управление. У первой стоял, привалившись к переднему крылу, полицейский в форме и увлеченно занимался своим телефоном. Гарри похлопал ладонью по крыше. Он все еще держал в руке значок.
– Эй! Нужна ваша машина! Срочное дело!
Открыв переднюю пассажирскую дверцу, он прыгнул на сиденье. Чу устроился сзади.
– Слушайте, я не могу, – запротестовал полицейский. – Мы ждем шефа. У него встреча с домовладельцами.
– По боку шефа! – рявкнул Босх.
Он заметил, что полицейский не вынул ключ из замка зажигания и не выключил мотор. Поднял ноги, стараясь не задеть держатель ружья и терминал мобильного компьютера, перебросил через торпеду и скользнул на водительское место.
– Стойте! – завопил коп.
Гарри перевел ручку автоматической коробки передач в положение «вперед» и сорвался с места. Включил сирену и проблесковые маячки и погнал по Первой. За десять секунд проскочил три квартала и по широкой дуге, держа максимальную скорость, какую позволяла траектория, повернул на Сан-Педро.
– Вот он! – крикнул Чу.
По улице, приближаясь к ним, неуклюже переваливался с боку на бок автобус службы шерифа. Босх понял, что его водителю не поступило сообщение от сержанта Карлайла. Надавил на педаль газа и через осевую понесся навстречу.
– Гарри! – испугался напарник. – Ты куда? Это же целый автобус.
В последний момент Босх нажал на тормоз и, вывернув руль влево, заставил автомобиль войти в занос и остановился, перегородив ряд. Автобус тоже затормозил и, скользнув юзом, встал в четырех футах от дверцы Чу.
Босх выскочил из машины и, держа высоко значок, подбежал к передней двери и ударил по ней ладонью.
– Откройте! Полицейское управление Лос-Анджелеса! Срочное дело!
Дверь приоткрылась, и в грудь Босха уперлось дуло ружья, которое держал помощник шерифа в форме. Водитель тоже был в форме и навел на Босха пистолет.
– Есть к этому значку удостоверение?
– Позвоните вашему диспетчеру. Поступил приказ остановиться. – Гарри бросил удостоверение водителю. – У вас на борту тип, который собирается укокошить другого!
Не успел он произнести эти слова, как из задней части автобуса, послышался шум борьбы и возгласы поддержки:
– Давай! Давай! Прикончи подонка!
Оба помощника шерифа обернулись и застыли.
– Пропустите! – потребовал Босх.
Водитель наконец пришел в себя:
– Быстрее! Быстрее! Туда! – Он ударил ладонью по красной кнопке, открывающей проход в заднюю часть салона. Помощник шерифа с ружьем бросился к заключенным. Босх поднялся по ступенькам и последовал за ним.
– Вызывай подкрепление! – бросил он на бегу водителю.
В тот же момент помощник шерифа растянулся на полу. Один из заключенных вытянул в проход скованные ноги. Босх перепрыгнул через упавшего и кинулся в заднюю часть салона. Внимание заключенных было приковано к тому, что происходило в хвосте с правой стороны, где Клейтон Пелл стоял, нависая над сиденьем. Он обмотал цепь вокруг шеи Харди и натягивал со спины. У Чилтона побагровело лицо, глаза вылезли из орбит. Харди не мог защищаться, поскольку его запястья в наручниках были пристегнуты к поясу.
– Пелл! – крикнул Босх. – Отпусти!
Его призыв потонул в хоре других голосов, требующих, чтобы Клейтон сделал прямо противоположное. Еще два шага, и Босх, налетев на коротышку, попытался оторвать его от Харди, но обнаружил, что наручники Пелла пристегнуты к цепи, обмотанной вокруг шеи его жертвы, хотя эта цепь должна была находиться на поясе самого Клейтона.
Босх тянул цепь и кричал, чтобы Пелл отпустил ее. Вскочивший с пола помощник шерифа держал ружье и не мог помочь ему. В автобус ворвался Чу и тоже ухватился за цепь.
– Нет! Тяни за руку! – приказал Гарри.
Напарник схватил Пелла за руку, Босх за другую, и вдвоем они одолели коротышку. Гарри снял цепь с шеи Харди, тот повалился вперед, ударился лицом о край противоположной скамьи и растянулся в проходе у ног Чу.
– Пусть сдохнет! Пусть сдохнет! – вопил Пелл.
Босх толкнул его на скамью и придавил всем своим весом.
– Дурак ты, дурак, Клейтон! Отправишься снова за решетку.
– Мне все равно. На воле у меня ничего нет.
Его трясло, и казалось, он разом потерял силу. Заплакал и, всхлипывая, повторял:
– Что б он подох! Что б он подох!
Гарри повернулся к проходу. Чу и помощник шерифа пытались оказать помощь Харди. Он то ли потерял сознание, то ли умер. Помощник шерифа щупал у него на шее пульс. Чу наклонился и слушал, есть ли дыхание.
– Нужен врач! – крикнул помощник шерифа водителю. – Быстрее! Не слышу пульса.
– Уже едет, – ответил водитель.
Услышав, что пульса нет, заключенные выразили ликование. Они гремели цепями и стучали ногами в пол. Босх так и не понял, знали они, кто такой Харди, или призывали к убийству потому что жаждали крови.
Сквозь шум послышался кашель – Харди приходил в себя. Лицо все еще багровое, глаза остекленевшие, но они осмысленно смотрели на Босха, пока их не заслонило плечо помощника шерифа.
– Жив. Дышит, – вздохнул с облегчением тот.
Эта новость вызвала в автобусе возгласы разочарования. Пелл завыл тоненьким голосом, сотрясаясь под Босхом. Этот звук, казалось, подводил итог мучительному отчаянию, которое он испытывал всю жизнь.
