«Ка’дель-Соле» стал для них излюбленным местом. Они встречались там чаще, чем где бы то ни было еще в городе. И совместный выбор основывался отчасти на романтике, отчасти на вкусах – оба любили итальянскую кухню, – отчасти на умеренных ценах, но все-таки в первую очередь на удобном местоположении. Ресторан в Северном Голливуде был равноудален по времени, необходимом, чтобы доехать до него в густом транспортном потоке как от домов, где они жили, так и от мест их работы, хотя и чуть ближе для Ханны Стоун.

Но несмотря на это, Босх приехал туда первым и занял отдельно стоявший столик, за которым они привыкли сидеть. Ханна предупредила, что может задержаться, поскольку сеанс терапии, назначенный на полпути сюда в Панорама-Сити, пришлось перенести на более поздний срок из-за незапланированной беседы с Менденхолл. Впрочем, Босх захватил с собой папку с делом и ничего не имел против столь продуктивного ожидания.

Еще до окончания рабочего дня в отделе нераскрытых преступлений Дэвид Чу успел закончить краткие предварительные биографии пяти человек, привлекших особое внимание Босха. Пользуясь как открытыми источниками, так и базами данных для служебного пользования, созданными правоохранительными органами, Чу за два часа сумел собрать такой огромный ворох фактов, на сбор которых у Босха ушло бы двадцать лет назад как минимум две недели.

На каждого из пяти Чу распечатал по нескольку страниц информации. Босх вложил их в папку вместе с увеличенными снимками, сделанными Брабандом и Йесперсен на борту «Саудовской принцессы», приобщив сюда же перевод репортажа Аннеке Йесперсен, опубликованного в «БТ».

И сейчас Босх открыл папку, чтобы перечитать репортаж заново. Он появился на страницах газеты 11 марта 1991 года, то есть почти через две недели после того, как война закончилась, а войска вмиг стали именоваться миротворческим контингентом. Репортаж был коротким, и он догадался, что в редакции его сильно сократили, чтобы превратить, скорее, в текстовку к выразительным снимкам. Переводческая программа в Интернете, которой он пользовался, была далека от совершенства. Она наверняка многое упускала в стилистических и языковых нюансах, от чего на английском статья выглядела слишком лапидарной и местами достаточно коряво написанной.

«Его называют “Корабль любви”, но не заблуждайтесь – судно все равно остается военным. Роскошный лайнер «Саудовская принцесса» не выходит из гавани, но его всегда тщательно охраняют, а каюты заполнены. Британский круизный лайнер был арендован во временное пользование Пентагоном как убежище для отдыха и развлечений солдат из операции «Буря в пустыне».

Мужчины и женщины, служащие в Саудовской Аравии, иногда получают трехдневный отпуск, чтобы расслабиться. А с тех пор как объявлено о прекращении огня, желающих стало еще больше. Ведь «Принцесса» – единственное место в консервативном Персидском заливе, где солдаты могут употреблять алкоголь, заводить себе подружек и не ходить в камуфляже и бронежилетах.

Судно стоит на якоре в порту под надежной охраной морских пехотинцев в полной боевой выкладке (Пентагон просит журналистов, которые туда допускаются, не указывать точного расположения корабля). Зато на борту не встретишь ни одного мундира, а жизнь похожа на сплошной праздник. Здесь насчитывается две дискотеки, десять круглосуточных баров и три бассейна. Солдаты, которые целыми неделями и месяцами жили в пустыне, часто попадая под иракский пулеметный или ракетный обстрел, получают 72 часа, чтобы веселиться, употреблять алкоголь и флиртовать с противоположным полом. То есть делать все то, что строго запрещено в полевых условиях.

“На три дня мы снова стали гражданскими лицами, – сказал Бо Бентли, 22-летний солдат из Форт-Лодердейла во Флориде. – Еще неделю назад мне пришлось стрелять, воевать на улицах Кувейт-Сити. А сейчас я с приятелями пью охлажденное пиво. Ничто не может быть лучше!”

Алкоголь действительно течет рекой в барах и у бассейнов. Здесь ни на минуту не прекращают отмечать победу союзников. Мужчин на корабле больше, чем женщин, примерно в пятнадцать раз, что отражает их соотношение в действующих войсках. И на «Саудовской принцессе» не только мужчины хотели бы, чтобы соотношение было более равным.

“За все время, что я здесь, мне еще ни разу не дали заплатить за выпивку, – сказала Шарлотта Джексон, солдат из Атланты в штате Джорджия. – Но постоянные приставания мужчин уже надоели. Жаль, что я не взяла интересную книгу для чтения. Было бы хорошо запереться с ней у себя в каюте прямо сейчас”».

Судя по словам Бо Бентли, что еще неделю назад он воевал, Босх предположил: присланный Йесперсен репортаж опубликовали в «БТ» лишь через несколько дней после его получения. А это значит, что Аннеке попала на борт судна примерно в первых числах марта.

Поначалу Босх отнесся к репортажу с лайнера как к чему-то малозначимому. Но теперь, когда выяснилось, что Йесперсен и солдаты 237-й роты оказались там одновременно, все стало выглядеть совершенно иначе. Он понял, что располагает фамилиями по меньшей мере двух человек, которые потенциально были важными свидетелями. Достав сотовый, он позвонил Чу, но смог лишь оставить голосовое сообщение. Рабочий день закончился, и Чу, по всей вероятности, не хотел, чтобы его тревожили в свободное время. Наговаривая текст сообщения, Босх понизил голос, чтобы не мешать другим посетителям ресторана.

– Дэйв, это я. Мне снова нужно, чтобы ты срочно прогнал по системе пару фамилий. Признаюсь, я обнаружил их в газетной публикации за 1991 год, но, черт побери, это не так уж и важно. Все равно стоит попробовать. Номер один: Бо Бентли, который живет или жил раньше в Форт-Лодердейле. Номер два: Шарлотта Джексон из Атланты. Оба – участники «Бури в пустыне». В каких войсках они служили, мне неизвестно, поскольку в репортаже об этом ничего не говорится. Бентли тогда было двадцать два и, значит, теперь ему года сорок два – сорок три. Возраст Джексон не указан, так что ей сейчас может быть от тридцати девяти до пятидесяти. Проверь, что можно сделать, и сообщи мне. Спасибо, напарник.

Босх дал отбой и посмотрел в сторону входной двери. Ханна Стоун задерживалась. Тогда он снова взялся за телефон и отправил текстовое сообщение дочери, интересуясь, нашла ли она дома что-то для ужина, а потом вернулся к просмотру новых документов дела.

Он продолжил читать биографические материалы, собранные партнером на пятерых мужчин. К четырем подборкам скрепками сверху были пришпилены копии водительских удостоверений. Отсутствовали только права Брабанда, поскольку статус сотрудника правоохранительных органов не позволял включать его данные в компьютерную базу отдела транспортных средств. Добравшись до страниц, посвященных Кристоферу Хендерсону, Босх замер. Рядом с его фотографией Чу крупными печатными буквами вывел слово «покойник».

В рядах «отважных» из 237-й роты Хендерсон прошел невредимым «Бурю в пустыне» и мятеж в Лос-Анджелесе, но погиб от руки вооруженного грабителя в ресторане, которым заведовал в Стоктоне. Чу приобщил к бумагам копию газетной заметки за 1998 год. Репортер сообщал, что Хендерсон подвергся нападению, когда остался один и уже запирал на ночь помещение знаменитого своими бифштексами заведения под названием «Стирз». Вооруженный человек в натянутой на лицо лыжной шапочке с прорезями для глаз и длинном плаще силой заставил его вернуться в ресторан. Проезжавший мимо свидетель заметил неладное и позвонил по 911, но оперативно прибывшие полицейские застали дверь ресторана открытой, а Хендерсона уже мертвым. Его застрелили, как это делают палачи, то есть поставив на колени у стены большой холодильной камеры ресторана. Сейф в кабинете управляющего, где хранилась дневная выручка, был опустошен.

В газете упоминалось, что Хендерсон собирался уволиться из «Стирз», чтобы открыть собственное заведение в Мантеке. Но шанса сделать это ему так и не представилось. По дополнительным данным, полученным Чу после компьютерного поиска, это преступление осталось нераскрытым, а полиция Стоктона так и не напала на след хотя бы одного подозреваемого.

Досье, собранное Чу на Джона Джеймса Брабанда, оказалось куда более обширным, поскольку тот был заметной фигурой в местных общественных кругах. На службу в управление шерифа округа Станислас он поступил еще в 1990 году и постепенно сделал успешную карьеру, а в 2006-м обвинил начальника в подтасовке результатов выборов, после чего выдвинул собственную кандидатуру и победил в ходе повторного, хотя и скандального голосования. Зато в 2010 году он легко добился переизбрания шерифом и уже держал на прицеле Вашингтон, развернув кампанию, чтобы занять место в палате представителей конгресса от района, в который входили округи Станислас и Сан-Хоакин.

Его политическая биография, остававшаяся в Интернете со времен борьбы за пост шерифа, характеризовала Брабанда как простого местного парня, всего добившегося собственным упорным трудом. Воспитанный матерью-одиночкой из квартала Грасеада-Парк в Модесто, он успел пройти в управлении шерифа все должностные ступеньки и одно время даже был пилотом единственного в этой организации вертолета. Однако важнейшим фактором, содействовавшим быстрому продвижению по службе, оказались его незаурядные организаторские способности. В биографии не преминули произвести его в герои войны, упомянув об участии в операции «Буря в пустыне», а также отметили ранение во время беспорядков в Лос-Анджелесе в 1992 году, когда он защищал от погромщиков магазин дамского платья.

Теперь Босх знал, кто был тем единственным раненым бойцом из 237-й роты в ходе беспорядков. Бутылка, брошенная в него много лет назад, могла стать одной из тех важных мелочей, которые порой открывают людям путь в Вашингтон. Отметил Босх про себя и то обстоятельство, что Брабанд уже был офицером органов правопорядка, когда в составе Национальной гвардии отправлялся в район Персидского залива и Лос-Анджелес.

В хвалебной биографии, обновленной к началу новой политической кампании, подчеркивалось, как резко пошла вниз кривая преступности в округе Станислас под недреманым и всевидящим оком шерифа Брабанда. Остальное интереса не представляло, и Босх переключил внимание на странички, посвященные Реджиналду Бэнксу, все свои сорок шесть лет прожившему в Мантеке.

Последние восемнадцать лет Бэнкс проработал торговым агентом салона по продаже тракторов фирмы «Джон Дир» в Модесто. Он был женат и имел троих детей. Среди его особых заслуг значился лишь диплом об окончании курса в местном колледже.

Копнув немного глубже, Чу обнаружил, что за Бэнксом числилось не только официальное обвинение в пьяном вождении. Его еще дважды задерживали за рулем в нетрезвом виде, но дел в тех случаях почему-то не завели. Босху бросилось в глаза, что перед судом Бэнкс предстал, будучи арестованным на территории округа Сан-Хоакин, к которому и относилась его родная Мантека. А вот два ареста за те же прегрешения в соседнем округе Станислас сошли ему с рук. «Уж не фронтовая ли дружба с шерифом округа сыграла здесь свою роль?» – невольно подумал Босх.

Перейдя к информации о Фрэнсисе Джоне Доулере, он обнаружил биографию, во многом схожую с жизнеописанием Бэнкса. Родившийся, выросший и до сих пор живущий в Мантеке, Доулер тоже когда-то поступил в стоктонский колледж, но не продержался двух лет, необходимых для получения диплома об окончании.

Босх вдруг услышал приглушенное хихиканье, отвлекся от чтения и увидел их постоянного официанта Пино, улыбавшегося во весь рот.

– Что такое? – поинтересовался Босх.

– Простите, сэр, но я ненароком заглянул в вашу бумагу.

Босх снова посмотрел на лист с информацией по Доулеру и поднял взгляд на Пино. Родившийся в Мексике, тот выдавал себя за итальянца, раз уж приходилось работать в итальянском ресторане.

– Ничего страшного, Пино. Но что тебя так развеселило?

Официант ткнул пальцем в первый абзац.

– Тута написано, что он родом из Мантеки. Это ж прям курам на смех.

– Почему?

– Я думал, вы немного знаете по-испански, мистер Босх.

– Ну, если только совсем чуть-чуть. А что такого в названии Мантека?

– Это жир, понимаете? Свиное сало.

– В самом деле?

– Si.

Босх пожал плечами.

– Наверное, слово понравилось, если так назвали город. Быть может, там просто не знали, что оно значит по-испански.

– И где ж такое место, которое называется Сало? – спросил Пино.

– К северу отсюда. Часов пять езды.

– Если будете тама, сфоткайте для меня. «Добро пожаловать в Сало!»

Он рассмеялся и перешел к другому столику, где его дожидались клиенты. Босх посмотрел на часы. Ханна опаздывала уже на тридцать минут. Он подумал, что нужно бы ей позвонить и узнать, как дела. Снова достав мобильник, он заметил, что дочь ответила на его сообщение двумя словами: «Заказала пиццу». Ей приходилось пичкать себя пиццей с доставкой на дом второй вечер подряд, в то время как он устраивал романтический ужин с салатом, настоящей пастой и хорошим вином. Он снова почувствовал себя виноватым из-за неспособности быть для дочери тем отцом, которого она заслуживала. Но, раздосадованный, лишь укрепился в решимости попросить Ханну об одолжении, столь ему необходимом. Если только Ханна вообще сегодня появится.

Решив выждать еще десять минут, прежде чем донимать ее звонками, Босх вернулся к работе.

Доулеру было сорок восемь лет, и ровно половину своей жизни он состоял в рабочих фирмы «Косгроув агрикалчер» на должности сотрудника транспортного отдела, и Босх догадался, что Доулер скорее всего так и остался простым водителем грузовика.

Как и Бэнксу, ему случалось попадаться на пьяном вождении, но никаких обвинений в округе Станислас против него ни разу не выдвигали. В компьютерной базе данных, кроме того, значился ордер на его арест, выписанный четыре года назад за неоплаченную парковку в Модесто. Это еще можно было бы понять, обитай он в одном из районов Большого Лос-Анджелеса, где тысячи подобных ордеров за мелкие прегрешения могли годами копиться в компьютерных базах, а виновные привлекались к ответу, только если попадались на более серьезных правонарушениях и полицейские поднимали все прежние данные на них. Но, как казалось Босху, в таком крошечном округе, как Станислас, правоохранители располагали и людьми, и временем, чтобы прищучить местных нарушителей в самые короткие сроки. Впрочем, подобные обязанности здесь, конечно же, были возложены на окружное управление шерифа. Это лишь подтвердило подозрения Босха, что узы боевого товарищества по 237-й роте служили надежной защитой ее солдатам от преследования по закону. По крайней мере в границах этого округа.

Но едва он подумал, что выстраивается нечто вроде общей картины, как все рассыпалось, стоило ему перейти к материалам по Карлу Косгроуву. Он тоже был уроженцем Мантеки и в свои сорок восемь лет принадлежал к той же возрастной группе. Однако сходство Косгроува с остальными четырьмя полностью исчерпывалось возрастом и службой в 237-й роте. За ним не числилось ни единого конфликта с законом, он получил высшее образование по специальности «управление сельскохозяйственным предприятием» в Университете Дэвиса, а ныне значился президентом и исполнительным директором компании «Косгроув агрикалчер». В 2005 году ему была посвящена обширная статья в журнале «Калифорнийский земледелец», в которой говорилось, что фирме принадлежало в штате почти двести тысяч акров земель, занятых под фермы и скотоводческие ранчо. Компания не только выращивала скот и разводила различные культуры, но и занималась переработкой продукции, являясь одним из крупнейших в Калифорнии поставщиков говядины, миндаля и винограда винных сортов. Мало того, «Косгроув агрикалчер» получала прибыль даже от обычного ветра. В статье особо подчеркивались заслуги Карла Косгроува в развитии альтернативных источников энергии, поскольку на многих своих пастбищах он установил мачты с генераторами, приводимыми в движение потоками воздуха, получая, таким образом, и мясо, и дешевое электричество.

В личной жизни, по свидетельству репортера журнала, Косгроув предпочел после развода с единственной женой остаться холостяком, любившим дорогие спортивные автомобили, изысканные вина и еще более красивых женщин. Его личная усадьба и особняк располагались рядом с Салидой у северной границы округа Станислас. Дом стоял в окружении необъятных рощ миндаля. При нем была обустроена вертолетная площадка, чтобы хозяин мог без задержек и помех перемещаться к остальным своим владениям, включавшим пентхаус в центре Сан-Франциско и комфортабельную хижину на горнолыжном курорте Маммот.

Словом, это была классическая история мальчика, родившегося в сорочке. Косгроув владел и управлял компанией, которую создал его отец, Карл Косгроув-старший, начав в 1955 году с шестидесяти акров клубники и продавая ее в расположенной там же крохотной палатке. В семьдесят шесть отец еще номинально числился председателем правления, хотя передал все свои полномочия сыну еще десять лет назад. В статье со смаком описывалось, как Карл-старший растил из своего сына рачительного бизнесмена, заставив его всесторонне изучить фамильное хозяйство – от разведения скота и орошения земель до производства вина. И именно старик настоял, чтобы сын всеми возможными путями отдавал свой долг стране и обществу, включая двенадцать лет службы в рядах калифорнийской Национальной гвардии.

Затем автор статьи воспел и самого Карла-младшего, поднявшего семейное дело на небывалую высоту и придавшего ему новые направления, среди которых в первую очередь стоило выделить создание экологически чистых источников энергии и расширение сети собственных ресторанов «Стирз», которых насчитывалось уже шесть только в Центральной долине. Публикация венчалась такой фразой: «Косгроув испытывает особую гордость от того, что даже теоретически невозможно сделать заказ в одном из ресторанов “Стирз”, чтобы на стол не подали еду или напитки, произведенные его громадной компанией».

Босх перечитал последние четыре строчки дважды. В них заключалось еще одно связующее звено между людьми, запечатленными на фото с борта «Саудовской принцессы». Кристофер Хендерсон был управляющим в одном из ресторанов Косгроува, пока не встретил там свою смерть.

На полях копии с журнала, где заканчивалась статья, Чу добавил запись от себя: «Проверил папашу. Он умер в 2010-м, ничего подозрительного. Но младшенький теперь стал единоличным владельцем всего шоу».

Босх понял эту приписку единственно возможным образом: Карл Косгроув осуществлял отныне полный контроль над «Косгроув агрикалчер» и ее дочерними предприятиями. То есть его вполне можно было считать некоронованным монархом долины Сан-Хоакин.

– Привет. Прости за опоздание.

Босх поднял голову и увидел, как Ханна Стоун занимает кресло напротив. Она перегнулась через стол и, быстро поцеловав его в щеку, заявила, что умирает с голоду.