4

Во время работы в ФБР Маккалеб часто слышал, как его коллеги-агенты называли эту часть работы «танго с препятствиями». Дело в том, что с полицейскими на местах следовало вести себя весьма деликатно. Как говорится, ни одна порядочная дворняга не позволит чужаку мочиться на своем дворе. Только по особому разрешению.

Что касается полицейских, ни одного из тех, кто имел дело с убийствами, нельзя было обвинить в отсутствии здорового самолюбия. В противном случае они бы работали по другой части. Для того чтобы работать в отделе убийств, надо четко отдавать себе отчет, что ты на своем месте, и всегда четко осознавать, что ты умнее, сильнее, хитрее, подлее и выдержаннее, чем твой враг. Ты должен быть абсолютно уверен, что победишь. И если у тебя появляются сомнения на этот счет, тебе надо уходить — можешь заниматься расследованием грабежей, патрулировать улицы, что угодно.

Но проблема заключалась в том, что у некоторых ребят, работавших по убийствам, самолюбие было непомерно раздуто. Настолько, что они начинали путать своих истинных врагов с теми, кто так или иначе намеревался помочь им, — с коллегами по расследованию, и в особенности с профессионалами из ФБР. Разумеется, ни один следователь по делу об убийстве и слышать не хотел о том, что кто-нибудь из коллег — особенно федерал из Квонтико — может помочь и вообще справиться с этим лучше, чем он. По опыту Маккалебу было хорошо известно, что если коп бросал работу над делом и засовывал его в стол, то он подсознательно не желал терпеть поражение от кого бы то ни было в случае удачного исхода дела. Во время работы в ФБР Маккалеба почти никогда не приглашали принять участие в работе над «чужим» расследованием, и еще реже его вызывал ведущий дело следователь для консультации. Как правило, это была идея начальника, которого мало волновала такая чепуха, как задетое самолюбие. Начальник хотел, чтобы повышалась раскрываемость и тем самым улучшались статистические отчеты. Так что, когда звонили в Бюро и просили Маккалеба подъехать, это означало, что «танго» с ведущим дело следователем началось. Иногда это был вполне приятный танец понимающих друг друга партнеров. Но гораздо чаще танго оказывалось «с препятствиями», когда танцоры наступают друг другу на ноги, самолюбия страдают и летят искры. Не раз Маккалеб подозревал, что следователь намеренно скрывает от него информацию и потирает руки у него за спиной, если ему не удается продвинуться в деле, подозреваемый так и не найден и дело по-прежнему остается нераскрытым. Весь этот мелочный фарс и назывался «защита своей территории». Зачастую о жертве убийства и ее несчастной семье вообще забывали. Они оставались на десерт. А порой и вовсе выбывали из игры.

И сейчас Терри чувствовал, что с полицией Лос-Анджелеса ему придется танцевать то самое танго. Неважно, что с делом Глории Торрес они зашли в тупик и нуждались в помощи. Это был «территориальный» вопрос. Хуже всего, что Маккалеб официально уже не работал в Бюро. Он больше не носил жетон и ехал просто наудачу. Когда в половине восьмого утра во вторник он прибыл в отделение полиции Вест-Вэли, все, что имелось у него с собой, — это кожаная сумка и пакет с пончиками. Иначе говоря, аккомпанемента для танго у него не было.

Маккалеб выбрал такое ранее время потому, что знал: большинство следователей начинает работу рано, чтобы побыстрее свалить. В это время у Терри были наибольшие шансы перехватить двух следователей, которые вели дело Глории Торрес. Их имена — Арранго и Уолтерс — ему сообщила Грасиэла. Они ничего ему не говорили, но с лейтенантом Даном Баскерком, их начальником, Маккалеб познакомился несколько лет назад, работая по делу Кодового Убийцы. Их знакомство было сугубо поверхностным, и Маккалеб представления не имел, хорошо ли помнил его Баскерк и помнил ли вообще. Тем не менее он решил действовать по протоколу и пойти сначала к лейтенанту, а затем — если повезет — к Арранго и Уолтерсу.

Отделение Вест-Вэли распологалось на Оуэнсмаус-стрит в районе Резида. Для отдела полиции это было странное место. Местные отделения полиции Лос-Анджелеса располагались в сомнительных районах, где присутствие полиции было необходимо. Отделения, как правило, окружали высокие бетонные стены для защиты от стрельбы из проезжающей машины. Но участок Вест-Вэли был другим. Никаких ограждений. Это было буколическое, буржуазное, мирное строение. С одной его стороны находилась библиотека, по другую сторону раскинулся небольшой парк с обширной парковкой. А через дорогу расположился небольшой поселок типичных для долины Сан-Фернандо ранчо.

Выйдя из такси перед зданием, Маккалеб прошел через главный вход, отсалютовав полицейскому за стойкой, и направился по коридору налево. Все это он проделал, ни секунды не колеблясь. Он отлично знал, что все полицейские участки устроены примерно одинаково и что именно этот коридор приведет его в отдел расследований.

Дежурный не остановил его, и одно это вдохновило Маккалеба. Возможно, какую-то роль при этом сыграл пакет с пончиками, взятый им с собой именно ради этого: у Терри был уверенный вид полицейского при жетоне и при оружии. На самом деле у него не было ни того ни другого.

Войдя в отдел расследований, он оказался еще перед одной стойкой. Опершись и перегнувшись через нее, он посмотрел налево, чтобы заглянуть в стеклянное окно маленького кабинета, в котором, как он знал, сидел лейтенант. В кабинете никого не было.

— Я могу вам чем-то помочь? — раздался голос за его спиной.

Выпрямившись, Маккалеб увидел совсем молодого полицейского, который приблизился к нему, выйдя из-за письменного стола. Наверное, стажер, решил Маккалеб. Обычно там сидели старики-добровольцы из местных доброхотов или полицейские, вынужденные выполнять несложную работу из-за ранения или дисциплинарного взыскания.

— Я бы хотел видеть лейтенанта Баскерка. Он у себя?

— К сожалению, он сейчас на совещании отдела ФБР Вест-Вэли. А я не могу вам помочь?

Значит, Баскерк сейчас в Ван Найсе, в головном офисе Вест-Вэли. План Маккалеба встретиться сначала с лейтенантом развалился на глазах. Оставалось либо сидеть и ждать Баскерка, либо уйти и вернуться позже. Но куда ему, интересно, идти? Не в библиотеку же? Рядом не было даже кафешки, чтобы посидеть. Он решил рискнуть и сразу пойти к Арранго и Уолтерсу. Надо было действовать.

— А как насчет Арранго и Уолтерса из отдела убийств? — спросил он полицейского.

Тот повернулся к стенду, висящему на стене, с таблицей, где слева шли имена всех полицейских участка, а справа — квадратики для отметок с заголовками: «на месте», «отсутствует», «в отпуске», «в суде» и т. п. Но напротив имен Арранго и Уолтерса никаких отметок не было.

— Сейчас проверю, — сказал юноша. — Ваше имя?

— Меня зовут Маккалеб, но мое имя им ничего не скажет. Скажите, что я по делу Глории Торрес.

Дежурный вернулся к письменному столу и нажал три кнопки на телефоне. Говорил он шепотом. Не сложно было догадаться, что, по мнению дежурного, Маккалеб выглядел не внушительно. Разговор длился полминуты, и дежурный даже не побеспокоился встать из-за стола, чтобы проводить Терри.

— Обратно по коридору, первая дверь направо.

Кивнув на прощание, Маккалеб захватил свой пакет с пончиками и пошел в указанном направлении. Подойдя к нужной двери, он переложил сумку под руку, чтобы открыть дверь. Но она вдруг открылась сама. На пороге стоял человек в белой рубашке и галстуке. На правом плече у него была портупея с табельным пистолетом. Это был плохой знак. Следователи редко пользовались оружием, а те, кто занимался убийствами, — особенно. Как только Маккалеб увидел детектива с портупеей на плече, вместо более удобной кобуры на поясе, он уже знал, что имеет дело с самолюбием, раздутым до предела. Он обреченно вздохнул.

— Вы Маккалеб?

— Да, это я.

— Я — Эдди Арранго. Чем могу быть полезен? Дежурный доложил, что вы пришли по делу Глории Торрес.

Они пожали друг другу руки, для чего Маккалебу пришлось переложить пакет с пончиками в левую руку.

— Совершенно верно, — подтвердил Терри.

Арранго был мужчиной крупного телосложения, хотя и не слишком высокого роста. Латиноамериканец, брюнет, но рано поседевший. На вид ему было лет сорок, может, чуть больше, и ни капли лишнего жира, который у многих полицейских обычно свисал из-под ремня. Арранго занимал весь дверной проем и ничем не подавал вида, что хочет пригласить гостя внутрь офиса.

— Мы можем зайти и поговорить об этом деле? — спросил Маккалеб.

— Это о чем, например? — не сдвигаясь с места, ответил Арранго.

— Мне бы хотелось посмотреть дело об убийстве Глории Торрес.

Вот и вся деликатность, подумал Маккалеб.

— Ни хрена себе, — чуть не поперхнулся Арранго. Он по-бычьи тряхнул головой и пристально посмотрел на Маккалеба. — Отлично, — с трудом выдавил он, — давайте поговорим. У вас есть десять минут, а потом я вас просто выкину отсюда, ясно?

Он повернулся и вышел в комнату, где было полно следователей и письменных столов, которые Маккалеб аккуратно обходил, стараясь не отставать от Арранго. Некоторые полицейские отрывали взгляд от своих бумаг и поднимали глаза на незнакомца, но тут же возвращались к своим делам. Арранго щелкнул пальцами, привлекая внимание детектива, сидящего за столом у дальней стены. Тот разговаривал по телефону, но заметил, что Арранго знаком подзывает его к себе. Кивнув головой, он поднял палец вверх, мол, ему нужна еще минута. Арранго провел Маккалеба в комнату для допросов, где стоял небольшой стол возле стены и три стула. Комната была просто крошечной, сильно смахивающей на тюремную камеру. Закрыв за собой дверь, Арранго знаком пригласил Маккалеба сесть.

— Мой напарник присоединится через минуту, — сказал он.

Маккалеб опустился на стул напротив стола, а это значило, что Арранго, скорее всего, займет место справа от него, а не станет пробираться за его спиной в левый угол.

Маккалебу хотелось, чтобы Арранго сел справа от него. Это была мелочь, но во времена работы агентом Терри всегда выбирал именно такую позицию, чтобы тот, с кем он вел разговор, сидел справа. Их психолог в Квонтико, который вел занятия по технике допросов и гипноза, учил, что, если говорящий смотрит на тебя слева, это значит, что левая часть его мозга активизируется слабо — иными словами, говорящий в таком положении склонен выносить менее критические суждения. Маккалеб был далеко не уверен, что все действовало так, как им объясняли, но сейчас, находясь наедине с Арранго, Терри решил задействовать все способы внушения.

— Хотите пончик? — спросил он Арранго.

— Ничего я не хочу. Вы поступайте как хотите, а меня не трогайте. Это ведь сестра вас навела, не так ли? Вы работаете на эту занозу, сестру убитой. Покажите ваши документы. Никогда не поверю, что она впустую станет тратить деньги.

— У меня нет лицензии, если вы это имеете в виду, — развел руками Маккалеб.

Арранго на мгновение замер, а затем начал крайне выразительно постукивать кончиками пальцев по исцарапанному столу.

— Господи Иисусе, по-моему, здесь так душно. Не стоило держать комнату закрытой, — внушительно произнес он.

Арранго был плохим актером. Он произнес эту фразу, точно считал с таблицы на стене. Затем он поднялся со стула и, подойдя к двери, повернул регулятор термостата на стене. Терри было хорошо известно, что таким образом полицейский включил магнитофон и видеокамеру, спрятанные за вентиляционной решеткой над дверью.

— Значит, вы говорите, что ведете расследование по убийству Глории Торрес, правильно? — слишком вежливым тоном спросил Арранго.

— Ну, вообще-то, я еще даже не начинал. Сначала я собирался поговорить с вами, а уж потом действовать по обстоятельствам, — пояснил Терри.

— Но вы ведь работаете на сестру жертвы? — спросил детектив.

— Грасиэла Риверс попросила меня заняться делом ее сестры, это верно.

— А у вас нет лицензии штата Калифорния, чтобы действовать в качестве частного детектива, так?

— Так.

В этот момент открылась дверь и в комнату вошел человек, которого Арранго подзывал несколько минут назад. Не поворачиваясь и не глядя на напарника, Арранго поднял руку вверх, чтобы тот не прерывал разговор.

— Сэр, вы понимаете, что в нашем штате считается преступлением действовать как частный детектив, не имея лицензии? Я могу сейчас же арестовать вас за это прямо в этой комнате, — со значением произносил каждое свое слово Арранго.

— Да, это незаконно, не говоря уж о том, что неэтично брать деньги за частное расследование, не имея при этом лицензии. Разумеется, я понимаю это, — без особого вдохновения произнес Маккалеб.

— Стоп. Вы хотите сказать, что взялись за эту работу бесплатно?

— Точно. Как друг семьи.

Маккалебу начинала надоедать вся эта комедия, он пришел сюда не за этим. И он сказал:

— Слушайте, давайте опустим предисловия. И выключите магнитофон с камерой, чтобы мы могли спокойно поговорить. Кроме того, Арранго, ваш партнер постоянно задевает спиной микрофон, то есть я хочу сказать, термостат. Запись получится никуда не годная.

Уолтерс буквально отпрыгнул от термостата в ту самую секунду, когда Арранго обернулся к нему.

— Почему ты не сказал мне? — нервным голосом заговорил Уолтерс.

— Заткнись.

— Слушайте, давайте перекусим пончиками, — сказал Маккалеб. — Я пришел сюда, чтобы вам помочь.

Несколько сконфуженный, Арранго повернулся к Маккалебу:

— Откуда, мать вашу, вам известно о микрофоне?

— Ну, потому что практически во всех полицейских участках города эти штучки одинаковые. А мне приходилось бывать чуть ли не в каждом. Я долго работал в Бюро. Оттуда и знаю, — пояснил Маккалеб.

— Значит, вы из ФБР? — спросил Уолтерс.

— Бывший агент ФБР на пенсии. Грасиэла Риверс просто моя знакомая. Она попросила меня посмотреть это дело, и я ей пообещал. Вдруг я вам чем-то окажусь полезным, — попытался улыбнуться Терри.

— Как вас зовут? — спросил Уолтерс.

Этот парень все пропустил, потому что все это время висел на телефоне. Маккалеб поднялся и протянул детективу руку для пожатия. Они представились друг другу. Деннис Уолтерс был моложе Арранго, не такой смуглый и очень худой. Одежда висела на нем мешком, и можно было предположить, что его гардероб не обновлялся по крайней мере с того времени, как он сильно потерял в весе. Ни плечевой портупеи, ни ремня с кобурой на нем не было. Возможно, свой пистолет он держал в кейсе, если не было необходимости покидать здание. Такой тип полицейских нравился Маккалебу. Уолтерс знал, что мужика делает не оружие. В отличие от его напарника.

— Да я вас знаю, — сказал Уолтерс, наставив на Маккалеба палец. — Вы тот самый. По серийным убийцам.

— О чем ты говоришь? — встрял в разговор Арранго.

— Ну спец он. Отдел по расследованию серийных убийств. А он тот самый парень, которого к нам постоянно присылали, потому что большинство этих, ну, придурков творят дела в наших местах. Он работал и над делом Душителя, и Кодового Убийцы, и Могильщика, короче, букет что надо, — рассказывал он Арранго.

А потом снова повернулся к Маккалебу:

— Я все правильно излагаю?

Терри утвердительно кивнул. Уолтерс щелкнул пальцами:

— Кажется, я что-то такое недавно читал о вас? Что-то в «Слаймз», правильно?

Маккалеб снова кивнул:

— Это было напечатано в колонке, которая называется «Что бы ни случилось». Две недели тому назад.

— Точно-точно. Вам сделали пересадку сердца, так?

Маккалеб снова кивнул. Ему было хорошо известно, что детали личной жизни способствовали непринужденной обстановке. В конце концов они приступят к делу. Во всяком случае, Терри заметил, что Уолтерс уже бросил взгляд на его пакет с пончиками, все еще стоявший на столе.

— Ребята, может, съедим по пончику? Чего они зря пропадают. Я сам еще не завтракал, так что присоединяйтесь.

— Я совсем не возражаю, — сказал Уолтерс.

Подойдя к столу, он открыл пакет и в нетерпении посмотрел на своего напарника. Выражение лица Арранго словно застыло. Между тем Уолтерс с удовольствием принялся жевать пончик, покрытый глазурью, Маккалеб взял с корицей, и тут Арранго сломался, неохотно взяв пончик с сахарной пудрой. Они ели молча, пока Маккалеб не засунул руку в карман куртки и не вытащил пачку салфеток, захваченных в той же кондитерской, что и пончики. Он бросил пачку на стол, и все потянулись за салфетками.

— Так, значит, пенсии Бюро по болезни хватило ненадолго и вам пришлось заняться частным сыском, а? — спросил Уолтерс с полным ртом.

— У меня не контора по частному сыску. Сестра Глории — моя знакомая. Я же сказал, что за эту работу мне не платят.

— Знакомая? — переспросил Арранго. — Вы повторили это уже два раза. Итак, откуда вы ее знаете?

— Я живу на лодке в гавани. Как-то встретил ее на пристани. Она тоже любит лодочные прогулки. Вот так мы и познакомились. Я рассказал, что работал в Бюро. Узнав об этом, она попросила меня заняться делом ее погибшей сестры. Это что, запрещено?

Если бы Маккалеба спросили сейчас, почему он придумал эту небылицу, он вряд ли смог бы дать внятный ответ. Кроме того, с самого начала Арранго вызывал у него резкую антипатию, и потому ему просто не хотелось рассказывать правду о том, как он познакомился с Грасиэлой Риверс.

— Ладно, — продолжил Арранго, — я не знаю, чего она там наговорила, а я просто повторю, лично для вас, агент, что это было обычное магазинное ограбление. И никаких тут тебе Чарльзов Мэнсонов или хреновых Тедов Банди и прочей мрази. Не бином Ньютона. Просто какой-то придурок натянул маску на рожу, схватил в руки пушку, и — бац! — из чьей-то головы вылетают мозги. И все это делается ради нескольких долларов. В общем, это совсем не то, чем вы привыкли заниматься. Вот что я хочу сказать.

— Это мне и так известно, — ответил Маккалеб. — Я просто пообещал ей, что проверю, как идет дело. Ведь прошло уже два месяца, так? Вот я и подумал, может, свежий взгляд тут не повредит и вы не будете возражать, так как тратить время на это дело вам недосуг.

Уолтерс эту приманку проглотил легко.

— С тех пор наша группа продвинула уже четыре дела, и последние две недели Эдди не вылезает из суда в Ван Найсе, — пояснил он. — А вот с делом Риверс…

— Оно продвигается, — перебил напарника Арранго.

— Конечно. Разумеется, — Маккалеб перевел взгляд с одного полицейского на другого.

— Кроме того, мы не практикуем вмешательство разных любителей в работу по незавершенным делам.

— Любителей? — удивленно сказал Терри.

— А кого же? У вас нет ни служебного жетона, ни удостоверения, и для меня вы — любитель.

Маккалеб предпочел пропустить оскорбление. Он понимал, что Арранго таким способом принимает защитные меры. Однако решил немного надавить на этого надувшегося, словно индюк, полицейского.

— Насколько я знаю, это инструкция, к которой вы прибегаете, когда вам удобно, — сказал он. — Но ведь я и в самом деле могу оказать вам реальную помощь. Я не собираюсь подставлять вас, ребята. Ни в коем случае. Если я раскопаю что-то новое, то приду с этим к вам в первую очередь. Подозреваемые, зацепки, улики. Мне нужна только кое-какая помощь с вашей стороны, и все, — сказал Маккалеб.

— Любопытно, какая именно? — спросил Арранго. — Как вы слышали от моего разговорчивого партнера, мы тут вроде как заняты.

— Дайте мне копию дела. Если у вас есть видеозапись, ее тоже. Я повидал много мест преступления. Это моя специальность. Я мог бы действительно вам помочь. Просто сделайте для меня копии того, что у вас имеется, и я вас больше не потревожу.

— Судя по тому, что ты несешь, мы тут по уши в дерьме сидим. И из этого дерьма, как по мановению волшебной палочки, должна появиться копия проделанной нами работы. И все потому, что ты федерал — а умники федералы всегда все делают как надо. Это всем известно.

Маккалеб от души рассмеялся, покачав головой. Он подумал о том, что надо было сразу сматывать удочки, как только он увидел этого мачо с «пушкой» на плече. И все-таки Терри сделал еще одну попытку.

— Нет, я имею в виду только то, о чем говорю. Я понятия не имею, упустили вы что-нибудь или нет. Но я много сотрудничал с Управлением полиции Лос-Анджелеса, и если уж на то пошло, то я бы скорее сказал, что вы ничего не упустили. Все, что я говорил и повторяю сейчас, заключается в одном. Я пообещал Грасиэле Риверс по возможности все проверить. Скажите честно, она часто вам звонит?

— Сестра убитой? Даже слишком часто. И в начале недели, и в конце недели, и каждый раз я сообщаю ей одно и то же — подозреваемых нет, зацепок тоже, — удрученно проговорил Уолтерс.

— Но у вас есть подозрения, что нечто произойдет, так? И тогда у вас появятся новые улики?

— Вполне возможно, — пожал плечами Арранго.

— Ну, по крайней мере, вы могли бы снять с плеч эту обузу. Если бы вы показали мне дело Торрес, я бы поехал к ее сестрице и рассказал, что вы, парни, сделали все, что могли, и несчастная девушка успокоилась бы. Мне бы она поверила, уверяю вас, — очень серьезным тоном произнес Маккалеб.

Оба полицейских молча смотрели на него, не произнося ни слова.

— А что вы, собственно, теряете, если покажете мне копии? — дожимал Маккалеб.

— Любой вид сотрудничества мы должны обговаривать с лейтенантом, — сказал Арранго. — Мы не имеем права отдавать копии расследования кому-либо без разрешения начальства, так что не в инструкциях дело. Вообще-то, вы тут облажались, спец. Прежде чем появиться в нашем отделе, вам надо было поговорить с лейтенантом. Вы же отлично это знаете. Вы нарушили протокол.

— Да, ваша правда, — сказал Терри. — Я хотел зайти к нему, когда приехал в отделение, но мне сказали, что лейтенант на совещании в Долине.

— Да, точно, — усмехнулся Арранго, поглядывая на часы. — И скоро должен вернуться. Так, говорите, вы спец по всяким местам преступления?

— Ну да. Если у вас есть кассета, я бы не прочь посмотреть.

Арранго и Уолтерс переглянулись, потом Арранго сказал:

— У нас есть кое-что лучше, чем запись с места преступления. У нас есть преступление.

Арранго отодвинул стул ногой и встал.

— Пошли, — сказал он. — И не забудь прихватить свои пончики.