38
Четверг, 8 апреля, 10:35.
По окончании допроса Сары Глисон был объявлен перерыв, но Босх остался сидеть у ограждения. Когда Ройс и Джессап встали и направились к выходу, он двинулся навстречу и, поравнявшись с Джессапом, с улыбкой хлопнул того по плечу:
— Гляди, твоя косметика потекла, — и пошел дальше не оглядываясь.
Джессап обернулся и хотел было ответить, но Ройс схватил его за руку и потащил за собой.
Босх приблизился к Саре, все еще сидевшей на свидетельском месте. Она выглядела совершенно вымотанной, и душевно, и физически.
— Сара, все вышло великолепно.
— Спасибо. Я никак не могла понять, верят мне или нет.
— Они поверили, не сомневайся.
Они подошли к столу обвинителей. Макферсон вскочила и в порыве чувств обняла свидетельницу.
— Ты достойно выступила против Джессапа и защитила сестру, можешь гордиться этим до конца жизни.
Сара закрыла лицо руками и расплакалась. Макферсон снова обняла ее, гладя по голове.
— Ничего, все в порядке. Ты долго держалась, теперь можно и расслабиться.
Босх сбегал к скамье присяжных и принес пачку бумажных салфеток. Холлер присоединился к поздравлениям, потом сказал:
— Для тебя все почти закончилось, посиди только в первом ряду, пока будет выступать Эдди Роман. Вечером посадим тебя в самолет.
— Хорошо, но зачем я нужна?
— Эдди будет лгать, а говорить ложь в лицо всегда труднее.
— Он никогда особо не стеснялся.
— Кроме того, присяжным будет важна твоя реакция. Не беспокойся, у нас есть кое-что в запасе, чтобы поджарить ему пятки. — Холлер повернулся к Босху: — Ты готов?
— Подашь знак…
Сара перебила:
— А можно мне не улетать сегодня? Я хочу послушать приговор, ради сестры.
— Конечно, Сара, мы будем очень рады. Оставайся сколько хочешь.
Босх ждал в коридоре, набирая одним пальцем сообщение дочери. Внезапно телефон звякнул у него в руке. Холлер прислал одно слово:
ПОРА
Босх убрал телефон и поспешил в комнату свидетелей. Соня Рейес скорчилась в кресле, опустив голову и обхватив плечи руками. Перед ней на столике стояли две пустые чашки из-под кофе.
— Соня, вперед! Все будет нормально. Ты в порядке? Готова?
Она подняла на него усталые покрасневшие глаза.
— Слишком много вопросов, командир.
— Ладно, ограничусь одним. Как ты себя чувствуешь?
— Так же, как выгляжу. У тебя не осталось той дряни, что выдали в клинике?
— Нет, но как только покончим с делами, тебя туда снова отвезут.
— Как скажешь, командир… Последний раз я вставала так рано, когда сидела в городской тюрьме.
— Да ну, разве это рано? Все, пошли.
Он помог ей подняться и повел в зал. Соне не требовалось давать показания, да ей это оказалось бы и не под силу. Она была так называемым немым свидетелем, приготовленным специально для Эдди Романа.
Босх с шумом распахнул дверь — нарочно, чтобы все в зале обернулись. Пропустил Соню Рейес и пошел сзади. Эдди Роман уже сидел на свидетельском месте, отвечая на вопросы. Он был гладко выбрит и причесан, но костюм на нем сидел плохо — Ройс явно взял одежду из своего гардероба для клиентов.
— Мы ходили на групповую терапию дважды… — Эдди осекся, заметив Соню.
— Только дважды? — удивился Ройс.
— Что?
— Вы сказали, что посещали сеансы групповой терапии вместе с Сарой Глисон дважды.
— Да нет, какое там — дважды в день.
Босх усадил Соню в первом ряду галереи рядом с собой. Места были заняты заранее.
— И сколько это длилось? — продолжал адвокат.
— По часу вроде бы, — ответил Эдди, не отрывая глаз от первого ряда.
— Я имею в виду, сколько времени вы туда ходили — месяц, год?
— А, ну да… пять месяцев.
— И тогда вы стали любовниками?
— Ну… в общем, да.
— Как же вам удалось? Мне кажется, в таких центрах это запрещено.
— Ну, при желании всегда можно найти лазейку, — усмехнулся Эдди. — Места надо знать.
— Когда вас выписали, интимные отношения продолжались?
— Да, Сара вышла чуть раньше и дождалась меня.
— Вы жили вместе?
— Ага.
— Это утвердительный ответ?
— Ну да… А можно вопрос?
Ройс опешил. Такого он явно не ожидал.
Вмешалась судья:
— Нет, мистер Роман. Как свидетель, вы только отвечаете на вопросы.
— Но… зачем ее сюда привели?
— Кого, мистер Роман?
Он указал на галерею, где сидела Рейес:
— Ее.
Судья взглянула, заметила Босха. На лице ее мелькнуло подозрение.
— Прошу присяжных на несколько минут покинуть зал! Суд проведет краткое совещание.
Дождавшись, когда закроется дверь, она заговорила снова:
— Детектив Босх! — Гарри встал. — Кто та женщина, что сидит слева от вас?
— Ваша честь, — вмешался Холлер, — можно, я отвечу?
— Будьте добры.
— Там сидит Соня Рейес — она любезно согласилась проконсультировать сторону обвинения по поводу свидетеля, который сейчас выступает.
— Вы решили действовать в обход меня, мистер Холлер?
— Ваша честь, защитник не предоставил нам достаточных сведений о свидетеле, поэтому нам потребовалась помощь в подготовке перекрестного допроса. Соня Рейес знакома со свидетелем.
Судя по всему, такое объяснение судью не убедило.
— Она получает плату за консультации?
— Мы договорились, что поможем ей записаться в клинику для лечения.
— Надеюсь, что поможете.
Ройс поднял руку:
— Ваша честь, я прошу слова.
— Пожалуйста, мистер Ройс.
— Полагаю, всем очевидно, что сторона обвинения пытается запугать мистера Романа. Это типичный гангстерский прием, ваша честь. Не ожидал такого от окружной прокуратуры.
— Решительно возражаю! — ответил Холлер. — Использование консультантов любой стороной в процессе не противоречит никаким процедурным правилам. На прошлой неделе мистер Ройс сам нанимал консультанта при отборе коллегии присяжных, а протестует только потому, что наш консультант может помочь обличить его свидетеля как лжеца и сутенера. Вот это как раз и есть гангстерский прием.
— Хорошо, — нахмурилась Брайтман, — не будем продолжать ненужный спор. Суд считает, что сторона обвинения действует в рамках своих прав, используя услуги консультанта. Присяжные могут вернуться в зал.
— Спасибо, ваша честь. — Холлер сел.
Пока присяжные занимали свои места, он обернулся к Босху и еле заметно кивнул. Все прошло великолепно. Эдди Роман почуял, что запахло жареным. Он стоял перед выбором: остаться с Ройсом или спасать собственную шкуру.
Между тем допрос продолжался. Ройс выяснил, что Эдди и Сара прожили вместе около года и делились не только наркотиками, но и историями из собственной жизни. Теперь предстояло выяснить содержание этих историй.
— Скажите, — начал Ройс, — случалось ли Саре рассказывать вам об убийстве сестры?
— Случалось ли? — хмыкнул Эдди. — Да она то и дело об этом болтала!
— А говорила она, что произошло на самом деле?
— Да, а как же.
— Можете нам рассказать?
Эдди замялся, почесывая подбородок. Все ждали затаив дыхание — наступил критический момент.
— Сара рассказывала, что они с сестрой играли в прятки во дворе… потом пришел какой-то человек, схватил сестру и утащил.
Босх посмотрел на удивленные лица присяжных, потом перевел взгляд на стол обвинителей. Макферсон нервно сжимала плечо Холлера.
Ловкач Клайв явно не знал, что говорить. Одной рукой он судорожно перелистывал блокнот, другую сжал в кулак.
— Это та версия, которую Сара излагала врачам в реабилитационном центре, я правильно понял? — спросил он наконец.
— Да, правильно.
— Но разве она вам не рассказывала совсем другую историю — потом, наедине?
— Мм… нет. Сара всегда рассказывала одно и то же.
Макферсон снова сжала плечо Холлера. Это была почти победа.
Ройс понимал, что тонет, надежды нет, но все еще пытался барахтаться.
— Мистер Роман, второго марта этого года вы позвонили ко мне в контору и предложили свои услуги в качестве свидетеля. Так?
— Не помню когда, но было такое, да.
— Вы разговаривали с моим следователем Карен Ревелл?
— Да, говорил с какой-то женщиной, но имени не помню.
— Разве вы не рассказывали ей совсем другую версию убийства?
— Ну… я тогда присягу не давал…
— Это верно, но вы излагали другую версию?
— Может быть, не помню.
— Разве вы не сказали тогда Карен, что, по словам мисс Глисон, ее сестру убил отчим?
Холлер вскочил, протестуя против наводящих вопросов, которые к тому же безосновательны — свидетелю навязывают лживую версию, чтобы ввести присяжных в заблуждение. Брайтман поддержала протест.
— Ваша честь, — сказал Ройс, — защита просит время, чтобы переговорить со свидетелем.
Прежде чем Холлер успел возразить, Брайтман отклонила просьбу:
— Согласно показаниям самого свидетеля, для переговоров у вас было время начиная со второго марта. До обеденного перерыва тридцать пять минут, тогда и поговорите, а пока задавайте следующий вопрос.
— Спасибо, ваша честь.
Ройс уставился в блокнот. Со своего места Босх видел, что смотрит он на пустую страницу.
— Мистер Ройс?
— Да, ваша честь, я только проверил дату… Мистер Роман, зачем вы мне позвонили второго марта?
— Ну… я услышал по телевизору о судебном процессе, как раз вы и рассказывали — вот и решил… я знаю Сару, может, смогу чем-то помочь. Вот и позвонил на всякий случай.
— И потом приехали к нам в контору, верно?
— Да, вы прислали за мной ту женщину.
— И вы рассказали нам об убийстве совсем не то, что рассказываете сегодня, верно?
— Ну я же сказал, что не помню точно. Я наркоман, сэр, и много всякого говорю, а потом забываю. Помню только, что та женщина обещала поселить меня на время процесса в хороший отель, а у меня тогда как раз не хватало денег на жилье… вот я и рассказал все, как она научила.
Босх в восторге ударил себя по ляжке. С защитой было покончено. Он взглянул на обвиняемого — тот, видимо, почувствовал и обернулся. В глазах Джессапа горели гнев и осознание катастрофы.
Босх чуть подался вперед и выразительно провел большим пальцем по горлу. Джессап отвернулся.
