41
Я назначил встречу, а Эллиот выбрал место. Он позвонил в отель «Билтмор» и заказал отдельный кабинет в ресторане «Уотер гриль», потребовав, чтобы к его приезду на столике стоял бокал мартини. Когда мы прибыли, я попросил принести простую воду и ломтики лимона.
Сидя напротив своего клиента, я наблюдал, как он изучает меню блюд из свежей рыбы. Уолтер Эллиот не вызывал у меня никакого желания познакомиться поближе. Иногда чем меньше вы знаете о клиенте, тем легче его защищать. Но сейчас дело зашло слишком далеко.
— Мы приехали ужинать, — заметил Эллиот, не отрывая взгляда от меню. — Не хотите взглянуть?
— Я возьму то же, что и вы.
Он отложил меню в сторону и поднял голову.
— Филе камбалы.
— Неплохо.
Эллиот подозвал официанта, который стоял неподалеку, словно не решаясь приблизиться к столу. Он заказал две порции рыбы и бутылку шардоннэ, напомнив, чтобы мне принесли воду и лимон. Потом хлопнул ладонями о стол и выжидающе уставился на меня.
— Я мог бы ужинать с Домиником Данном, — сказал он. — Надеюсь, я не прогадал.
— Не прогадали. Уолтер, настал момент истины. Вы расскажете мне все. Чистую правду. Я не намерен торчать перед обвинением как мальчик для битья. Я должен знать ходы Голанца раньше, чем он их сделает.
Эллиот кивнул, как бы соглашаясь с тем, что ему пора раскрыть карты.
— Я не убивал жену и ее дружка-нациста, — заверил он. — И я говорил вам об этом с самого начала.
Я покачал головой.
— Но этого мало. Вы должны рассказать мне всю историю, Уолтер. Я хочу знать, что произошло на самом деле. Я должен знать, что происходит. Или выхожу из дела.
— Не смешите. Ни один судья не позволит вам уйти во время процесса.
— Вы готовы поставить на это свою свободу, Уолтер? Будьте уверены — если я решу уйти, то найду и способ.
Он помолчал, внимательно глядя на меня.
— Сначала хорошенько подумайте, о чем просите. Иногда знания бывают опасными.
— Я рискну.
— Не уверен, что могу себе это позволить.
Я перегнулся через стол.
— В чем дело, Уолтер? Что это значит? Я ваш адвокат. Вы должны рассказать мне, что случилось. Это останется между нами.
Он не успел ответить — появился официант с бутылкой минералки и нарезанным ломтиками лимоном. Этого лимона, наверное, хватило бы на весь ресторан. Эллиот подождал, пока официант наполнит мой бокал и удалится.
— Случилось то, что я нанял вас представлять мои интересы в суде. До сих пор вы прекрасно справлялись со своей задачей и замечательно подготовились к процессу. И всего за каких-то две недели! Поразительный результат.
— Чепуха! — громко воскликнул я.
Эллиот выглянул из кабинета и наткнулся на взгляд женщины, которая сидела неподалеку и слышала мой возглас.
— Говорите потише, — посоветовал он. — Адвокатская тайна действует лишь в пределах этого стола.
Я посмотрел на Эллиота. Он улыбался, но я сообразил, что он напоминает о моих словах и обещании сохранить все между нами. Значит ли это, что он готов говорить? Я выложил свой последний козырь.
— Расскажите мне о взятке, которую дал Джерри Винсент.
В его глазах мелькнула растерянность. Через секунду она сменилась пониманием, словно внутри сдвинулись какие-то колесики и он что-то осознал. Наконец я заметил на его лице нечто вроде сожаления. Плохо, что со мной не было Джули Фавро: она бы лучше поняла, что это означает.
— Опасная информация, — сказал Эллиот. — Откуда она у вас?
Разумеется, я не мог сообщить, что получил ее от детектива, с которым заключил сделку.
— Просто я внимательно читаю документы, Уолтер. У меня есть все бумаги Винсента, включая финансовые отчеты. Нетрудно догадаться, куда он спустил сотню тысяч долларов, которую вы выплатили ему в качестве аванса. Его убили из-за взятки?
Эллиот аккуратно взял бокал за тонкую ножку и допил остатки вина. Потом кивнул кому-то за моей спиной — попросил еще одну порцию. Наконец перевел взгляд на меня.
— Думаю, я не ошибусь, если скажу, что Джерри Винсента привел к смерти целый ряд факторов.
— Уолтер, говорю с вами откровенно. Я должен знать, чтобы защитить не только вас, но и самого себя.
Он поставил бокал на столик, и уже через секунду его опять наполнили. Эллиот кивнул, словно согласился с моими аргументами.
— Не так уж сложно определить причину его смерти, — произнес он. — Это было в деле. Вы мне сами говорили.
— О чем я говорил?
В голосе Эллиота прозвучало нетерпение.
— Джерри хотел отложить процесс. Вы же видели его ходатайство. Но его убили раньше, чем он успел это сделать.
Я попытался связать одно с другим, но у меня ничего не получилось.
— Все равно не понимаю, Уолтер. Он собирался отсрочить суд, и поэтому его убили? Зачем?
Эллиот перегнулся через стол и тихо произнес:
— Ладно, вы меня спросили, и я отвечу. Только потом не вините меня за то, что узнали слишком много. Да, мы использовали подкуп. Джерри дал взятку, и все было замечательно. Суд установил дату начала процесса, и нам оставалось лишь подготовиться. Все должно было произойти по графику. Никаких отсрочек и задержек. Но вскоре Винсент передумал и решил перенести процесс.
— Почему?
— Неизвестно. Видимо, считал, что сумеет выиграть его без взятки.
Похоже, Эллиот ничего не знал о звонках из ФБР и интересе федералов к Винсенту, иначе он упомянул бы о них. То, что ФБР взялось за Винсента, вполне могло подвигнуть его на отсрочку замешанного на подкупе процесса.
— Выходит, его убили из-за попытки отложить процесс?
— По-моему, да.
— Это вы его убили, Уолтер?
— Я не убиваю людей.
— Значит, наняли кого-то.
Эллиот устало покачал головой.
— Я не нанимаю киллеров.
Официант принес поднос с заказом. Отделив от костей рыбное филе, он положил его на тарелки и разместил на столе вместе с двумя маленькими кувшинчиками, наполненными соусом бер-блан. Поставив перед Эллиотом полный бокал мартини и два фужера, он откупорил бутылку и спросил, не желает ли тот попробовать вино. Эллиот покачал головой и жестом отпустил официанта.
— Ладно, — сказал я, когда мы остались одни. — Вернемся к взятке. Кого подкупили?
Эллиот залпом опрокинул полбокала мартини.
— Вы сами все поймете, если как следует подумаете.
— Наверное, я тупица. Помогите мне.
— Суд нельзя было откладывать. Почему?
Мой взгляд все еще был устремлен на Эллиота, но я его уже не видел. Мозг лихорадочно соображал. Я быстро перебирал все возможности: судья, прокурор, копы, свидетели, присяжные… Потом я сообразил, что подкуп и невозможность перенесения сроков судебного процесса пересекаются только в одном пункте. Там, где фактор времени имел значение. Судья, прокурор и свидетели оставались на своих местах независимо от графика работы. Зато пул присяжных менялся каждую неделю.
— Среди присяжных есть «подсадная утка»! — выпалил я. — Он работает на вас.
Эллиот промолчал, не желая мне подсказывать. Я стал размышлять дальше. Перед мысленным взором завертелись лица присяжных. Два ряда по шесть человек. Номер семь.
— Седьмой номер. Вы хотели включить его в коллегию. Вы о нем знали. Он ваш человек. Кто он?
Эллиот кивнул и едва заметно улыбнулся. Прежде чем ответить, он спокойно подцепил на вилку кусок рыбы, будто мы обсуждали не убийство, а шансы «Лейкерс» на выход в плей-офф.
— Я не знаю, кто он такой, да и знать не хочу. Но это наш парень. Нам сказали, что мы можем положиться на номер семь. Вообще он не просто «подсадная утка», а настоящий локомотив. Когда дело дойдет до совещания, он сумеет убедить присяжных и перетянуть на нашу сторону. После того как вы и Винсент поработали над делом, нужен только маленький толчок. Я уверен, что они вынесут оправдательный вердикт. Но как минимум наш агент будет стоять на своем, и присяжные не смогут прийти к единому мнению. Тогда мы начнем все сначала и сделаем то же самое. Они никогда не смогут меня засудить, Микки. Никогда.
Я отодвинул тарелку в сторону. У меня вдруг пропал аппетит.
— Уолтер, хватит загадок. Расскажите мне, как все произошло. С самого начала.
Эллиот усмехнулся и налил себе вина, не снимая с него пробу. Официант подскочил на помощь, но мой клиент отмахнулся.
— Долгая история, Микки. Не хотите смочить ее вином?
Он наклонил бутылку над моим бокалом. Это было соблазнительно, но я покачал головой.
— Нет, Уолтер, я не пью.
— Не уверен, что могу доверить свою тайну человеку, который не берет в рот спиртного.
— Я же ваш адвокат. Вы должны доверять мне.
— Прежнему адвокату я тоже доверял, и вот что с ним случилось.
— Не надо мне угрожать, Уолтер. Просто расскажите, что произошло.
Эллиот опрокинул бокал и со стуком поставил на столик. Оглянулся по сторонам, словно спохватившись, но я почувствовал, что он сделал это нарочно. Хотел проверить, нет ли за нами слежки. Я тоже окинул взглядом зал. В ресторане не было ни Босха, ни людей, похожих на копов.
Эллиот начал свой рассказ:
— Когда приезжаете в Голливуд, никого не волнует, кто вы и откуда, если у вас в кармане кое-что есть.
— Деньги?
— Верно. Я приехал сюда двадцать пять лет назад, и у меня были деньги. Сначала я вложил их в пару фильмов, потом в одну захудалую компанию. Но я превратил ее в конфетку. Еще лет через пять люди уже не будут говорить о Большой четверке, потому что она станет Большой пятеркой. И «Арчуэй пикчерс» займет в ней свое место рядом с «Парамаунт» и «Уорнер бразерс».
Я не ожидал, что мы перенесемся в прошлое на четверть века.
— Ладно, Уолтер, я уже понял, что вы преуспели в бизнесе. К чему вы это говорите?
— К тому, что это были не мои деньги. Когда я сюда приехал, деньги были не мои.
— Но я слышал, что ваша семья владела не то фосфатными рудниками, не то судоходной компанией во Флориде.
Он утвердительно кивнул.
— Да, смотря что понимать под семьей.
До меня начало доходить.
— Вы говорите о мафии?
— Я говорю об организации с огромным количеством наличности, которую надо «отмывать» через легальный бизнес и для которой нужны соответствующие легальные представители. Я являлся одним из таких людей. Их бухгалтером.
Все сходилось. Флорида двадцать пять лет назад. В то время она купалась в деньгах и кокаине.
— Меня отправили на Запад, — продолжил Эллиот. — У меня была легенда и чемодан с деньгами. К тому же я любил фильмы. Знал, как находить стоящие вещи и пускать в оборот. Я купил «Арчуэй пикчерс» и превратил ее в компанию стоимостью миллиард долларов. А потом моя жена… — Его лицо помрачнело.
— Что, Уолтер?
Он покачал головой.
— На следующее утро после нашей двенадцатой годовщины — со дня заключения брачного контракта — она заявила мне, что уходит. Хочет подать на развод.
Я кивнул. Все ясно. По брачному контракту Мици Эллиот полагалась половина стоимости «Арчуэй пикчерс». Но Эллиот не являлся ее владельцем. На самом деле его компания принадлежала «организации», которая вовсе не собиралась отдавать огромную часть своих вложений какой-то взбалмошной дамочке.
— Я пытался ее отговорить, — вздохнул Эллиот. — Она меня не слушала. Влюбилась в этого фашистского ублюдка и думала, что он защитит ее.
— И «организация» убила вашу жену.
Это прозвучало как-то странно. Я невольно обернулся и обвел взглядом ресторан.
— Я не должен был находиться там в тот день, — добавил Эллиот. — Мне велели держаться подальше, чтобы обеспечить надежное алиби.
— Тогда зачем вы поехали?
Секунду он молча смотрел на меня.
— Я продолжал любить ее. Не знаю почему, но я не мог с ней расстаться. Поехал туда, надеясь все остановить — может, поступить геройски, вырвать ее из рук смерти и вернуть себе. Не знаю. У меня не было никакого плана. Я просто не мог с этим примириться. В общем, я туда приехал… но поздно. Оба были уже мертвы. Ужасно…
Эллиот погрузился в свои мысли, очевидно, вспоминая об увиденном в спальне. Я опустил голову. Адвокат никогда не ждет, что клиент расскажет ему всю правду. Часть правды — может быть. Но не полную, жестокую и безжалостную правду. Эллиот наверняка от меня что-то утаил. Но и того, что рассказал, мне вполне хватило. Настало время поговорить о взятке.
— И тут на сцене появился Джерри Винсент, — произнес я.
Его взгляд снова стал цепким и внимательным.
— Да.
— Расскажите о подкупе.
— Поверенный нашей компании познакомил меня с Джерри, и тот мне понравился. Мы заключили сделку, затем он пришел ко мне — это было давно, месяцев пять назад, — и сказал, что у него есть парень, который может «подмазать» присяжных. Вернее, внедрить туда своего человека. Что бы ни случилось, тот будет настаивать на оправдании, более того — во время совещаний обрабатывать присяжных в нашу пользу. Отличный оратор, профессионал. Условие одно: суд должен начаться вовремя, чтобы наш парень мог попасть в коллегию.
— И вы с Джерри согласились.
— Да. Это происходило пять месяцев назад. Тогда я не особенно полагался на защиту. Я не убивал жену, но шансы были не в мою пользу. Мы еще не нашли «волшебную пулю», и… я боялся. Понимал, что меня могут осудить, хотя я невиновен. Поэтому мы приняли предложение.
— Сколько это стоило?
— Сто тысяч авансом. Как вы верно догадались, Джерри вычел эту сумму из своего гонорара. Он нарочно взвинтил цену за свои услуги, я заплатил ему, а он — за присяжного. За мной оставалась еще сотня при отсутствии единого мнения и двести пятьдесят — в случае оправдательного приговора. Джерри сказал, что эти люди уже делали подобное раньше.
— Подкупали присяжных?
— Да.
Я подумал, что ФБР, вероятно, что-то пронюхало про старые сделки, и занялось Винсентом.
— Взятки давали по делам, которые вел Джерри?
— Он мне не объяснял, а я не спрашивал.
— А он никогда не упоминал о том, что вашим делом интересуется ФБР?
Эллиот резко подался назад, точно его откинуло взрывной волной.
— Нет. Это правда?
Вид у него стал озабоченный.
— Не знаю, Уолтер. Вообще вопросы здесь задаю я. Джерри говорил, что собирается отложить процесс, не так ли?
Эллиот кивнул.
— Да. В тот понедельник он сказал, что ему не нужна подмазка. У него есть «волшебная пуля», и он намерен выиграть суд без подкупа.
— И это его убило?
— Думаю, да. Сомневаюсь, что такие люди позволили бы кому-то в последний момент менять решения и разрушать их планы.
— Какие люди? «Организация»?
— Не знаю. Просто такие люди. Те, кто это сделал.
— Вы кому-то сообщали, что Джерри собирается отсрочить дело?
— Нет.
— Уверены?
— Конечно.
— Значит, Джерри кому-то рассказал?
— Понятия не имею.
— А с кем он заключил сделку? Кому дал взятку?
— Тоже не знаю. Он сказал, что мне лучше не знать имен. Ну, примерно то же самое, что я говорил вам.
Предупреждать было уже поздно. Мне хотелось остаться одному и как следует все обдумать. Я взглянул на тарелку с нетронутой рыбой. Что с ней делать — взять для Патрика или оставить какому-нибудь работнику кухни?
— Не хочу на вас давить, — добавил Эллиот, — но если меня посадят, я труп.
— «Организация»?
Он кивнул.
— Когда парня сажают за решетку, он становится проблемой. Обычно таких сразу убирают. Мало ли что он может разболтать? Но у меня в руках их деньги. Если они убьют меня сейчас, то все потеряют — компанию, недвижимость… Поэтому они ждут и наблюдают. Если я выкручусь, все войдет в норму и никаких проблем, но если меня посадят, я стану опасен и не протяну в тюрьме двух дней. Они меня достанут.
Всегда полезно знать, что стоит на кону, но я мог бы обойтись и без напоминаний.
— Тут вещи посерьезнее, чем адвокатская тайна, — продолжил Эллиот. — Учтите, Микки. Все, что я здесь сказал, не должно пойти дальше — ни в суд, ни куда-либо еще. Одно неосторожное слово вас убьет. Как Джерри Винсента. Помните об этом.
Эллиот спокойно допил бокал вина. Да, угроза очевидная и недвусмысленная. При всем желании я ее не забуду.
Эллиот подозвал официанта и попросил счет.
