– Когда я вернулся в Изреель, меня не покидало восторженное состояние. Господь призвал меня, дал мне этот дар и излил на меня Свое благословение! Он использовал меня в великом деле – и я смог выполнить его волю, – продолжал Илия. – И я полагал, что после этого все резко переменится и будет происходить только хорошее. Ведь я выказал свое повиновение Богу. Но прошло совсем немного времени, и все мои светлые надежды были разрушены.

Когда Ахав рассказал Иезавели обо всем, что произошло, в том числе и о смерти ее любимых лжепророков, – говорит Илия и плечи его сникают, будто под тяжестью воспоминаний, – Иезавель немедленно послала гонца, который передал мне, что она поклялась лишить меня жизни. – Илия опускает голову и закрывает ее руками. – Я-то думал, что дни гонений уже в прошлом и более не повторятся. Я считал, что теперь люди Израиля будут поклоняться одному единому и истинному Богу, но они этого не сделали. Я предполагал, что мое служение Богу всегда будет нести лишь мир и благо, но и этого не случилось. И вот я опять пустился в бега, – мрачно продолжает Илия. – Мужество покинуло меня. Через несколько дней я даже отослал от себя отрока-служку и пошел в пустыню, чтобы умереть в одиночестве. Вот так лучший из дней стал худшим. Я воззвал к Богу, возопил, что с меня довольно, что пусть лучше Он заберет к Себе мою душу.