Глава 20
– Значит, он все-таки ушел, так и не войдя?
Франк кивнул и остановил машину на перекрестке Карл-Юханс-гате и Дроннингенсгате.
– А ты уверен, что обратно он поехал на автобусе?
Фрёлик снова кивнул.
Уже стемнело. Они оказались в пешеходной зоне. По обе стороны слонялись темные фигуры. Почти все отпускали замечания и неодобрительно косились на их машину. Франк заметил пьянчугу в криво сидящих очках и с плохими зубами, которого днем видел в трамвае. Сейчас он вел на коротком поводке добермана. Пес приплясывал, задирая морду, пока хозяин договаривался с проституткой. Губы у той были неестественно вывернуты; она вихляла тощими бедрами. Ей с трудом удавалось держаться прямо. Проститутка пыталась прикурить, но все время роняла сигареты. На асфальт упало уже три из пачки «Мальборо».
Гунарстранна похлопал себя по внутреннему карману плаща и одобрительно кивнул:
– Ты прогулялся с пользой… По-моему, следить за Клавестадом больше не нужно. Меня только старикашка немного беспокоит.
– Неужели он опасен?
– Не знаю. – Гунарстранна задумался. – Как бы там ни было, он странный тип… Кстати, на, посмотри! – Он протянул Фрёлику маленькую фотографию, сделанную, судя по всему, в автомате.
Со снимка смотрел пятидесятилетний мужчина с худым лицом и толстой шеей. В глаза бросались очень узкая верхняя губа и выступающие брови. Волосы он зачесывал сбоку на макушку, пытаясь скрыть плешь. Фотографируясь, мужчина слишком низко установил сиденье табурета; ему пришлось тянуться вверх, из-за чего глаза были выпучены.
– Кто это?
– Эгил Свеннебю. Менеджер по маркетингу из «ПО партнерс». Снимок мне дала его жена.
– Ты у нее побывал?
– Да, она сказала, что он не ладит с коллегами и любит выпить. То есть выпить он любил всегда.
Я попросил ребят поискать его во всех обычных местах.
Очкарик с гнилыми зубами отвлекся от интересной беседы: пес натянул поводок. Навстречу ему по Скиппергата шел небритый рокер в джинсах и клетчатом жилете. Он вел на длинном поводке немецкую овчарку, что очень не понравилось доберману. Пес оскалился и зарычал. Рокер небрежно подошел к их машине. Фрёлик опустил стекло. Не показывая виду, что узнал их, рокер нагнулся к окошку и протянул сигарету. Франк дал ему прикурить.
– Пошел на Банкпласс, – тихо произнес рокер, прикуривая. – Пьян в стельку! Час назад его выбросили из «Ориджинал Пилзен», и теперь он сидит на ступеньках старого банка и допивает свои запасы.
Передав сообщение, рокер выпрямился и, не оборачиваясь, зашагал дальше. Обычный прохожий, который попросил прикурить или поинтересовался, как ему добраться до какого-то места… Все произошло очень быстро. Какая разница, зачем человек подходит к машине, пусть и полицейской? И все же полицию как-то распознают всегда. После того как овчарку увели, доберман успокоился и захлопнул пасть. Однако обычная местная публика встревожилась, особенно после того, как Франк включил проблесковый маячок и завел мотор.
На перекрестке Фрёлик повернул налево.
Когда они проезжали под большим рекламным щитом, на лысине Гунарстранны заплясали зеленые и красные огни. Остановились на светофоре. Наконец-то зеленый! Машина тронулась с места. Вечером заметно похолодало; поднялся ветер. Проститутки прятались в дверях и подворотнях. Только одинокая молодая девушка в распахнутой меховой шубке шла, широко расставляя ноги, по правой стороне улицы. Франк с одобрением оглядел ее округлые бедра, которые не скрывала мини-юбка. Он махнул еще одному тайному агенту, который поедал хот-дог рядом с патрульной машиной. Двое пьяниц толкались на тротуаре рядом с синей неоновой вывеской ресторана. Они пытались поднять своего товарища. Тот валялся на асфальте ничком; под ним темнела лужа – то ли крови, то ли рвоты.
Фрёлик повернул на Банкпласс, притормозил у тротуара, заглушил мотор. Проститутка, заметив их машину, быстро юркнула в подворотню. Прежде чем она скрылась в темноте, Франк углядел полоску шелковистой кожи над блестящими черными ботфортами. Он поозирался по сторонам. Машин было немного, и ехали они медленно: водители высматривали «ночных бабочек». Светловолосый парень в джинсах мочился у крыльца с ржавыми перилами рядом с Музеем современного искусства. За ним какая-то девица в мини-юбке неспешно подошла к машине, нагнулась и оглядела клиента перед тем, как сесть. Но на ступеньках банка никого не было.
Он снова стал осматриваться. Агент сказал: старый банк… Тот, кого они ищут, не в том состоянии, чтобы далеко уйти.
– Вон он!
Какая-то фигура, пошатываясь, брела по Конгенсгата, удаляясь от них. Его пальто было расстегнуто; в правой руке он сжимал предмет, похожий на бутылку. Двигался он с трудом; его бросало от одного края тротуара к другому. На ходу он то и дело врезался в машины, рекламные щиты и прочие препятствия.
Они вылезли из машины и пошли за ним. Пьяный все чаще спотыкался. Длинная прядь волос над левым виском развевалась, как флаг. Гунарстранна и Фрёлик прибавили шагу. Они догнали пьяного, когда тот упал на колени, споткнувшись о камень на лужайке.
– Свеннебю!
Франк присел рядом на корточки.
Свеннебю с трудом поднял голову. Он никак не мог сфокусироваться. Пальто и рубашка у него были грязные; похоже, его не раз вырвало. Он почти ничем не напоминал человека с фотографии. Точнее, какое-то сходство оставалось, но из-за распухшего лица он сильно переменился. Губы выпятились вперед, а глаза по обе стороны крупного острого носа, наоборот, ввалились. Он смотрел на них без всякого выражения.
– Полиция! – властно произнес Франк, хотя и понимал, что их собеседнику сейчас море по колено.
Свеннебю еще больше выпятил губы. Голова все время падала на грудь. Нижняя губа еще больше выпятилась вперед. Голова упала на землю. Свеннебю попытался встать, но голова, похожая на спелую грушу, как будто тянула его к земле. Франк встал и пустил на свое место Гунарстранну. Свеннебю вяло махнул рукой, и его снова обильно вырвало. Бутылка выпала из рук и разбилась.
В мутной белесой массе, от которой разило спиртом, плавали кусочки моркови и горошины. Гунарстранна отошел подальше, опасаясь за свои брюки. Свеннебю медленно поднял руку и вытер сопли. Когда рука безвольно упала, он сам потерял равновесие и рухнул лицом в собственную блевотину. Второй рукой он попытался опереться об асфальт и поранился об осколок. Ладонь покраснела от крови.
Гунарстранна нагнулся и ловко перевязал рану платком.
– Свеннебю! – негромко, дружелюбно позвал он.
Голова у Свеннебю по-прежнему моталась из стороны в сторону.
Гунарстранна осторожно приподнял голову пьяницы и запрокинул ее назад. Лицо было все в слизи и рвоте.
– Свеннебю!
Никакого отклика.
Гунарстранна схватил его за мочку уха и сильно дернул. Свеннебю закатил глаза; видны были только белки. Когда Гунарстранна отпустил его ухо, Свеннебю вдруг разинул рот, и его снова вырвало.
Оба полицейских поспешно отскочили. Увидев, что опасность миновала, Гунарстранна снова склонился над менеджером по маркетингу. Он решил предпринять последнюю попытку.
– Рейдун! – прошептал Гунарстранна. – Рейдун Росендаль!
Никакой реакции.
Свеннебю с трудом сел на тротуар, разведя ноги, как малыш в песочнице. Брюки у него тоже испачкались.
Мимо поспешно прошла пожилая пара. Женщина постаралась обойти их подальше; оба испуганно косились на полицейских.
Свеннебю попытался засвистеть, но из его рта вырвался только хрип. Он икнул. Пустил сопли. Губы у него кривились. В нем что-то хрипело и клокотало. Он покачнулся и завалился на бок, стукнувшись головой о крыло стоящей рядом машины. Франк с трудом вернул его в сидячее положение. Теперь из виска у Свеннебю тоже шла кровь. Он по-прежнему хрипел что-то неразборчивое. С трудом расстегнул ширинку, кое-как извлек свой инструмент и, шумно вздохнув, помочился – в основном себе на брюки. Вокруг него на асфальте растеклась лужа.
Гунарстранна и Фрёлик вернулись к своей машине.
Свеннебю, широко расставив ноги, сидел в луже собственной мочи. Его еще раз вырвало. Голова моталась туда-сюда.
Сообщить о нем по рации Фрёлик предоставил Гунарстранне.
Скоро приехал фургон с включенной мигалкой. Два констебля проворно подхватили Свеннебю под мышки и втолкнули внутрь. Он упал ничком и остался лежать на месте, как ком теста, который бросают о кухонный рабочий стол.
– Позовите к нему врача! – крикнул Гунарстранна. – Пусть осмотрит его руку!
Констебль кивнул. Менеджера по маркетингу увезли.
