В одни и те же реки мы входим и не входим.

Нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

Все течет, все изменяется.

Все бежит, ничто не стоит.

Прохладное становится теплым, теплое охлаждается,

влажное высыхает, высохшее увлажняется.

Недуг делает приятным здоровье,

зло делает приятным добро,

голод – насыщение, усталость – отдых.

Нет разницы – быть живым или мертвым,

бодрствующим или спящим, молодым или старым.

Один аспект сменяет другой,

а тот вновь возвращается к предыдущему,

внезапным неожиданным переходом.

Оно распадается,

а затем снова сливается воедино.

Всему свое время.

* * *

В одни и те же реки мы входим и не входим… Потому что внешнее – запомните, только внешнее – остается неизменным. Все остальное меняется и течет. В этом – фундаментальное отличие обычных религиозных концепций от подлинных религий. Индуисты говорят: то, что меняет внешность, – майя, а то, что никогда не меняется, что постоянно, – это Брахма. Гераклит говорит противоположное: то, что остается постоянным, – это внешнее, майя, а то, что меняется, есть Брахма. Понимание Будды такое же: изменение – единственное постоянство, изменение – единственное вечное явление. Только изменения остаются неизменными, больше ничего. Мое ощущение такое же.

В поиске постоянной истины вы ищете не что иное, как ваше эго. В поиске постоянного Бога чего вы ищете? Так или иначе, вы ищете постоянства. Вам бы хотелось постоянства, чтобы, если этот мир изменится, вам ничто не угрожало. Ваш ум говорит: «Ищи божественное, тогда не будет перемен, ты будешь жить вечно».

Обычные религиозные концепции – индуизм, иудаизм, христианство – по сути, самолюбование. Почему вы говорите, что изменения – это внешнее? Потому что вы боитесь перемен. Перемены похожи на смерть. Вы бы хотели чего-нибудь постоянного, на что можно было опереться. Вы бы хотели дом, который был бы всегда. В этом мире вы не найдете такого дома, который бы существовал вечно. В этом мире вы не найдете отношений, которые бы длились вечно. Тогда вы создаете отношения с Богом, потому что Бог неизменен – и с Богом будете неизменны вы. Но этот поиск, это желание, это стремление к пребыванию в вечности – в этом проблема! Почему вы хотите быть? Почему бы НЕ быть? Почему вы так боитесь не быть? Если вы боитесь небытия, несуществования, пустоты, смерти – вы не можете познать истину. Человек познает истину, когда он готов отбросить себя тотально, совершенно.

Поэтому Будда говорит: «Души нет. Вы – не самость, не атма. Вы – анатма, не-самость. В вас нет ничего постоянного, ничего прочного, вы – поток, река». Почему Будда настаивает на не-самости? Он настаивает, потому что если вы примете небытие, если вы примете несуществование, тогда нет страха смерти, тогда вы сможете полностью отбросить себя. А когда вы полностью отбрасываете себя, открывается видение. Тогда вы способны знать. С эго вы не можете знать, только в отсутствии самости, в глубокой пропасти, в отсутствии эго присходит понимание – тогда вы становитесь зеркалом. С эго вы будете все время давать объяснения, вы не сможете познать истину. С эго вы будете все время присутствовать и искусно находить толкования, но ваши толкования не есть истина. Вы – посредник всех искажений. Проходя через вас, все становится фальшивым. Когда вас нет, отражается истина.

Каким-то образом вы должны прийти к пониманию: пониманию не-самости, неизменного потока, отсутствию материи как таковой – это просто река, которая течет и течет. Тогда вы – зеркало, ясность. Тогда некого беспокоить, некому толковать, некого отвлекать. Тогда существование отражается в вас как есть. Это отражение существования, как оно есть, и есть истина.

Второе: если вы хотите быть всегда, вечно, значит, вы не прожили и мгновения. Тот, кто прожил жизнь истинно, подлинно, тот, кто наслаждался ею, всегда готов умереть, всегда готов уйти. Тот, кто не наслаждался и не праздновал, тот, кто не прожил момент, жизнь, всегда боится уйти, потому что «пришло время уходить, а я еще не все сделал». Страх смерти – это не страх смерти, а страх чего-то недоделать. Вы умираете, но вы ничего, абсолютно ничего не изведали в жизни – ни зрелости, ни роста, ни цветения. С пустыми руками вы пришли, с пустыми руками вы уходите. Вот в чем страх!

Тот, кто жил, всегда готов умереть. Его готовность – не вынужденное отношение. Его готовность подобна цветку. Когда цветок расцвел, он послал свой аромат во все бесчисленные уголки существования, насладился моментом, прожил его: танцевал на ветру, поднимался против ветра, смотрел на небо, наблюдал восход солнца – прожил его, к вечеру он ощущает полноту жизни, и цветок готов упасть на землю, назад, отдыхать. И это всегда прекрасно! Когда вы пожили, отдых прекрасен. Это так! Цветок просто падает на землю и засыпает. Без напряжения, без крика, без попыток ухватиться.

Вы цепляетесь за жизнь, потому что ваша жизнь не состоялась. Вы не поднимались против сильного ветра. Вы еще не узнали утра, как пришел вечер. Вы никогда не были молоды, а старость уже стучится в дверь. Вы никогда не любили, а смерть приближается. Это состояние неудовлетворенности и приближающаяся смерть порождают страх. Будда говорит, что, если вы жили, вы всегда будете готовы умереть. И эта готовность не будет чем-то, навязанным извне. Это будет то, что нужно вам, естественная потребность! Как вы рождаетесь, так и умираете. Как приходите, так и уходите. Это – колесо существования. Вы прожили свою часть бытия, теперь настал черед части небытия. Вы существовали, теперь существовать не будете. Вы поднимались, проявлялись, теперь будете двигаться в непроявленное. Вы были видимыми, телесными, теперь вы будете двигаться без тела в невидимое. Вы прожили ваш день, теперь ночь – и вы будете отдыхать. Что в этом не так?

Поиск чего-то неизменного, постоянства показывает, что вы остаетесь нереализованными. Стремление обладать вечной душой – это цепляние. Вы знаете, что смерть придет, что поделаешь? Тело распадется, исчезнет, теперь вы живете надеждой, что должна остаться некая душа, которая и будет существовать вечно. Помните: те, кто боится, всегда верят в бессмертную душу.

Посмотрите на эту страну: вся страна верит в то, что душа вечна, но в мире не найти более трусливой нации. Это неслучайно. Почему индусы так трусливы? На самом деле, если они знают, что душа никогда не умрет, они должны быть самыми смелыми – потому что смерти не существует! Они не перестают говорить о бессмертии, но если вы понаблюдаете за их жизнью, то увидите, что они боятся смерти больше, чем кто-либо. В противном случае, как можно объяснить тысячелетнее рабство этой страны? Очень немногочисленный народ – Англия не больше маленькой индийской провинции – три миллиона человек смогли поработить страну с пятидесятимиллионным населением. Это кажется просто невозможным! Как это случилось? Потому что эта страна труслива. Они не умеют воевать, они боятся смерти. Они говорят о бессмертии, и это не случайно, на то есть причины.

Всякий раз, когда кто-то слишком много говорит о бессмертии, это означает, что он боится смерти, что он трус. Индия не жила из-за жрецов. Индия не жила жизнью из-за жрецов. Они учили людей отречению, поэтому каждый готов, не успев пожить, отречься. Тогда входит страх. Если вы жили, жили в полную силу, по максимуму, страх смерти исчезает. Только тогда действительно исчезает страх смерти, никогда раньше. Если вы отрекаетесь от жизни, если вы не любите, если вы не едите, если вы не наслаждаетесь и не танцуете; если вы просто отрекаетесь и осуждаете, говоря: «Это все материально. Я против этого»… то кто это «Я», которое говорит: «Я против этого»? Это эго.

Не найти больших эгоистов, чем так называемые духовники. Они все время осуждают материальное. Они все время говорят: «Что? Вы попусту растрачиваете свою жизнь. Пить, есть и веселиться – вот ваша религия. Вы – обуза для земли. Вас нужно отправить в ад». Кто осуждает? Что плохого в том, чтобы «есть, пить и веселиться»? Что в этом дурного? Это первая часть жизни. Так должно быть. Вы должны есть, пить и веселиться. Вы должны праздновать. Только тогда, когда ваше празднование достигло максимума, вы готовы уйти, вы готовы удалиться без сожаления, без жалоб. Вы прожили свой день, теперь настала ночь. Если же день был так прекрасен – вы поднимались на волнах к небу и делали все, чего требовал от вас момент, – тогда и отдых, возвращение к земле прекрасно.

Индия отрекалась, а религия, которая отрекается, – фальшива. Религия, которая делает вас способными праздновать по максимуму, – истинная религия. В этом ее красота: если вы проживаете жизнь, отречение приходит автоматически. Оно случается – такова природа. Если вы хорошо питаетесь, приходит насыщение. Если вы много пьете, жажда исчезает. Если вы хорошо жили, исчезает цепляние за жизнь. Так должно быть. Таков закон, таков Логос. Если вы не жили хорошо, тогда вы все время будете цепляться, все время будете мечтать о том, как жить. Если вы отреклись от этой жизни, вам придется проецировать другую жизнь. Вам нужна вечная душа, иначе что вы будете делать? Вы упустили эту жизнь, а другой жизни нет. Вам нужна вечная душа. Вы должны верить и утешать себя: «Ну ладно, тело умирает, но зато душа никогда не умрет».

Если вы послушаете Будду, Гераклита и меня, то убедитесь, что душа умирает раньше, чем умирает тело – потому что душа состоит из более эфемерного вещества, чем тело. Тело более материально – по крайней мере, ему нужно семьдесят лет, чтобы умереть, а душа умирает каждый момент. Понаблюдайте: утром ваша душа одна, после полудня – другая. Утром вы были счастливы, это была другая душа, к полудню она ушла, ее уже нет. Да, Гераклит прав:

 

В одни и те же реки мы входим и не входим.

 

Это только видимость, что днем ваша душа та же. Только видимость. Где та душа, которая была счастлива утром: вы могли петь вместе с птицами, могли танцевать с восходящим солнцем? Где та душа? К полудню вам уже грустно, на вас уже опустился вечер. В середине дня уже наступила ночь – вы печальны. Та же это душа? Когда вы ненавидите и когда любите, вы думаете, это та же самая душа? Когда вы подавлены и когда достигаете вершины радости – это та же душа? Нет, так только кажется. Это похоже на то, как если вы приходите к Гангу: утром, днем и вечером кажется, что это один и тот же Ганг, но это не так. Он постоянно течет.

Гераклит любит символ реки, Будда любит символ огня. Символ огня даже еще более неуловимый. Пламя кажется одинаковым, но это не так. Каждый миг оно исчезает, старое уходит, а новое появляется. Будда говорит, что вечером вы зажигаете свечу, а утром гасите, но никогда не думайте, что это – та же самая свеча. Это невозможно. Она горела, горела, горела всю ночь. Всю ночь пламя исчезало, исчезало, исчезало, а новое пламя постоянно появлялось. Но различие между ними есть: старое пламя уходит, новое приходит, между этим промежуток; это различие настолько трудно уловимо, что вы его не видите.

Будда говорит: «Рожденная душа не умрет – она уже мертва. Человек, каким вы были рождены, и человек, каким вы будете, когда умрете, – не один и тот же». Будда говорит: «Это одна и та же жизнь, но не одна и та же сущность». Пламя вечером и пламя с утра представляют одно и то же непрерывное действо – совокупность огней, – но не ту же сущность. Ганг выглядит тем же, но не тот же. Все изменяется…

Природа реальности – изменение.

Постоянство – это иллюзия.

А это – более глубокое понимание, чем в индуизме. Самое глубокое из когда-либо достигнутых… потому что ум хотел бы иметь постоянное пристанище, постоянную опору, постоянные корни. Постоянство фальшиво, оно возникает из-за одинаковости вещей. Ваше лицо остается одинаковым вечером и утром, поэтому мы думаем, что вы – тот же самый человек. Вы были здесь вчера, позавчера, ваше лицо кажется тем же, но являетесь ли вы сами теми же? Когда вы пришли встретиться со мной сегодня утром, вы были другими, вы уже изменились. А когда вы уйдете, вы не будете тем же человеком, потому что послушали меня, и что-то новое проникло в вас. Ваше «Я» уже поменялось. Новые реки впадают в Ганг, новые речушки, новые ручьи. Я впал в вас. Как вы можете оставаться прежними? Вы никогда не будете прежними. Это невозможно. Каждое мгновение миллионы потоков впадают в ваше сознание. Вы идете по дороге и видите, как улыбается цветок, – цветок изменяет вас. Холодный ветерок приходит и дарит вам прохладное омовение – этот ветерок изменяет вас. Потом восходит солнце, и вы чувствуете тепло – солнце изменяет вас.

Каждое мгновение все меняется. Нет ничего постоянного.

Что произойдет, если вы сможете это понять? Если вы можете понять, то это становится самой подходящей ситуацией, чтобы отбросить эго. Когда все меняется, зачем цепляться? И даже цепляясь, вы не можете заставить изменения остановиться. Невозможно остановить реку. Она течет! Остановить невозможно. А оттого, что мы любим все останавливать, делать постоянным, мы создаем вокруг себя ад. Ничто нельзя остановить. Сегодня утром я люблю вас – но кто знает, что случится завтра утром? Вам бы хотелось остановить любовь, чтобы такой же, как сегодня, она была и завтра. Если вы цепляетесь и останавливаете, вы – мертвы. Никто ничего не знает о завтрашнем утре, оно неизвестно, непредсказуемо.

Вы можете ожидать только того, что является постоянным. Если ничто не постоянно, то ожидание отпадает. Когда нет ожидания из-за того, что все постоянно движется, движется и движется, как вы можете быть разочарованы? Если вы ожидаете, тогда есть разочарование. Если вы не ожидаете, тогда нет и разочарования. Вы ожидаете, потому что думаете, что все постоянно. Ничто не постоянно.

 

В одни и те же реки мы входим и не входим.

 

Только внешность та же – как у реки, так и у вас.

 

Нельзя дважды войти в одну и ту же реку…

 

Потому что река никогда не будет прежней. И вы тоже никогда снова не будете прежними. Поэтому каждый момент уникален, неповторим. Такого никогда не было и никогда не будет снова. Это прекрасно! Это не повторение, это совершенная свежесть. Вы упустите свежесть, если у вас цепляющийся, стремящийся к обладанию ум и если вы ищете чего-то постоянного. Просто попробуйте подумать: если вы имеете постоянное «Я», это «Я» будет твердым, как скала. Но даже скалы меняются. «Я» не может быть как цветок. Если у вас будет постоянное «Я», если у вещей будет постоянное «Я», субстрат, тогда все существование будет скукой, оно не сможет быть празднованием.

Празднование возможно, если каждый момент приносит вам что-то новое.

Если каждый момент приносит вам что-то из неизвестного, если каждый момент – это проникновение неизвестного в известное, тогда жизнь – это восторг, без ожиданий. Тогда жизнь – это непрекращающееся движение в неизвестное. Ничто не может вас разочаровать, потому что, прежде всего, вы никогда не ожидали, что что-нибудь все время будет одинаковым.

Почему в мире так много разочарований? Потому что все ожидают постоянства. А постоянство – не в природе вещей. С этим ничего нельзя поделать. Вы должны вырасти и отбросить идею постоянства. Вы должны вырасти и стать течением. Не уподобляйтесь несокрушимым скалам, будьте как хрупкие цветы. Ваша Брахма – всего лишь несокрушимая скала. Абсолют Гегеля и Шанкара – неподвижные скалы. Но нирвана Будды, понимание Гераклита подобны хрупким цветам, изменчивы. Наслаждайтесь чем-либо, пока оно есть, и не просите большего.

Вы влюблены – празднуйте, пока это есть! Не начинайте делать приготовления, чтобы так было всегда, иначе в приготовлениях вы упустите момент. А к тому времени, когда все будет готово, цветок уже умрет. К тому времени, когда вы готовы наслаждаться, момент уже ушел. Никто его не вернет, пути назад нет. Река движется вперед и вперед, и каждый миг приносит вас к новым берегам.

Это проблема: беспокойство человека, мучения из-за того, что ум думает о берегах, которых больше нет. Ум хочет проецировать берега, которых больше нет, в будущее, а каждый миг река достигает новых берегов – неизвестных, непредсказуемых. И это прекрасно. А если исполнить ваше желание, вся ваша жизнь станет уродливой.

Только подумайте: индуисты, джайны используют такое понятие как мокша – такое состояние сознания, в котором ничто не меняется. Задумайтесь всего на мгновение – ничто не меняется, и ставшие просветленными люди, согласно джайнам и индуистам, останутся в этой совершенно неизменной мокше, ничто не меняется, вообще ничто – это будет полнейшая скука. Вы не сможете повлиять на нее. Она будет абсолютной. Невозможно представить более скучную ситуацию: сидящий Бог, сидящие вы, и ничто не меняется, даже сказать нечего. Даже одно мгновение покажется вечностью – такая скука. Нет, для Гераклита, Будды и Лао-цзы душа существования – это изменение. А изменение делает все прекрасным.

Молодая женщина – вы бы хотели, чтобы она вечно оставалась такой же молодой, такой же. Но если это произойдет на самом деле, вам станет скучно. Если это случится на самом деле, и молодая девушка при помощи какого-то биологического способа, какой-то научной хитрости… и это возможно! Рано или поздно, человек настолько глуп, что, возможно, он найдет какую-нибудь биологическую хитрость, введет в тело какие-нибудь гормоны, и у человека будет все время один и тот же возраст. Двадцатилетней девушке будет все время двадцать, двадцать, двадцать – вы сможете любить эту девушку? Это будет искусственная девушка. Она будет оставаться прежней, но не будет смены времен года, ни лета, ни зимы, ни весны, ни осени. Эта женщина будет мертва! Вы не сможете любить такую женщину, это будет ужасно. Вам захочется сбежать от этой женщины на край света.

Времена года прекрасны, благодаря сезонам вы каждый момент становитесь новыми, каждый момент – новое настроение, каждый момент – новый оттенок бытия, каждый момент – новые глаза и новое лицо.

Кто вам сказал, что старая женщина некрасива? Старая женщина будет уродлива, если попытается выглядеть по-прежнему молодо, тогда она будет уродлива. Тогда ее лицо будет раскрашено… помада, одно, другое, тогда она будет некрасива. Но если старая женщина принимает свой возраст как нечто естественное, как должное, тогда вы не найдете лица прекраснее, чем у старухи, – морщинистое, сморщившееся за долгие годы, закаленное; в нем много опыта, зрелость, взрослость.

Старый человек становится прекрасным, если он прожил жизнь. Если он не жил, тогда ему хочется цепляться за какие-то моменты в прошлом, которого больше нет. Такой человек уродлив: когда молодость прошла, а вы пытаетесь показать, что молоды, когда секс ушел – должен был уйти, если вы жили, – а вы все еще ищете что-то, что хорошо в свое время, что прекрасно лишь в определенные моменты жизни. Но влюбленный старик – это нелепо, смешно! Он так же смешон, как не влюбленный юноша…

Поэтому говорят «грязный старикашка». Это хорошее выражение. Каждый раз, когда старик думает о сексе, это грязно, это демонстрирует лишь то, что он не вырос. Секс был хорош в свое время, но теперь старик должен готовиться к уходу, теперь он должен быть готов умереть, теперь ему следует делать приготовления, потому что скоро корабль будет готов, и он отправится к неизвестному берегу. Ему следует сейчас к этому подготовиться, а он ведет себя, как юноша или даже как ребенок. Нет ничего более уродливого, чем притворяться чем-то, что прошло, жить в прошлом. Это глупо!

Все прекрасно в свое время, для всего есть свое время. Никогда не нарушайте ход событий. Это то, что я называю смешным – никогда не нарушайте естественный ход событий. Будьте честны в каждом моменте: в молодости будьте молодыми, в старости будьте старыми. Не смешивайте, иначе вы создадите путаницу, а путаница уродлива. На самом деле, с вашей стороны не нужно никаких действий, вам нужно лишь следовать природе. Все, что делаете вы, идет не так. Делать самому – неправильно… просто теките.

 

В одни и те же реки мы входим и не входим.

Нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

 

Нельзя снова стать молодым, если вы стары. Вы не можете снова стать ребенком, если достигли юности. Если вы находитесь в поре молодости и пытаетесь быть ребенком, значит, вы отстаете в развитии. Это говорит только об одном: что когда вы были ребенком, вы упустили, отсюда уныние. Даже старики мечтают о детстве. Они упустили всю свою жизнь, потому что упустили первый шаг. Когда они были детьми, должно быть, они думали о том, чтобы стать взрослыми, большими, сильными, быть как папа, быть как окружающие взрослые. В детстве они, должно быть, думали об этом и упустили детство, и теперь, в конце жизни, они снова просят детства. Они говорят, пишут стихи о том, как прекрасно детство, какой это рай.

Эти люди упустили. Упустив рай, вы говорите о нем. Если вы прожили его, тогда о нем нет разговоров. Если вы прожили рай своего детства, тогда ваша юность будет прекрасна. Ее фундаментом будет тот рай, который вы прожили в детстве. Она будет изящна и красива. Когда вы прожили молодость, ваша старость становится пиком, Гуришанкаром, Эверестом. И седые волосы на старой голове – как снег на вершине высокой горы. А когда все ушло, все изменилось, все реки пройдены, вы берега знакомы, вы можете отдохнуть. Впервые нет беспокойства. Вы можете быть собой. Некуда идти, нечего делать – вы можете расслабиться!

Если старик не может расслабиться, это означает, что он не прожил жизнь. Если вы не можете расслабиться, как вы можете умереть? А те, кто не может умереть, создают образ вечной души, вечного Бога. Хорошо усвойте: единственное изменение – это Бог. Изменение – единственное, что постоянно в этом мире, только изменение вечно. Все остальное меняется, кроме самого изменения, только изменение является исключением, все остальное меняется.

 

Все течет, все изменяется.

Все бежит, ничто не стоит.

 

Вы должны быть готовы! Это то, что я называю медитацией: вы должны быть готовы. Когда что-то уходит, вы должны быть готовы. Вы должны отпустить. Вы не должны жаловаться, не должны устраивать сцен – когда что-то уходит, оно уходит.

Вы любили женщину, любили мужчину, потом наступает момент расставания. И этот момент показывает подлинного человека. Если вы жалуетесь, сопротивляетесь, показываете нежелание, злитесь, становитесь жестокими, разрушительными, то вы совсем не любили этого человека. Если вы любили его, расставание будет красивым. Вы будете благодарны. Теперь пришло время расстаться, вы можете попрощаться от всего сердца, если вы любили человека. Вы будете благодарны! Но вы никогда не любили – вы думали о любви, вы делали все, но не любили. Теперь настал момент расставания, и вы не можете сказать красивое «прощай», потому что теперь понимаете, что упустили суть, упустили время; вы никогда не любили, и этот мужчина, эта женщина уходит. Вы начинаете злиться, становитесь жестокими, агрессивными. Момент прощания обнажает все, потому что это – кульминация. А потом вы всю жизнь будете жаловаться на эту женщину: она разрушила вашу жизнь. Вы будете продолжать жаловаться. Поэтому вы всегда будете чувствовать обиду. Любовь должна превратить вас в цветок. Но так происходит, насколько я могу видеть происходящее вокруг, по всему миру, она всегда ранит.

Пока кто-то с вами, любите, потому что следующий шаг никому не известен, приходит расставание. Если вы по-настоящему любили человека, вы расстанетесь красиво. Если вы любили жизнь, то и с жизнью расстанетесь красиво. Вы будете благодарны. Ваши последние слова перед переправой с этого берега на другой будут полны благодарности за то, что жизнь так много вам дала, жизнь подарила вам столько знания. Жизнь сделала из вас того, кем вы являетесь. Были несчастья, но было и блаженство. Были страдания, но было и счастье. Если вы прожили и то и другое, вы будете знать, что страдание существует для того, чтобы привести вас к блаженству. Ночь существует, чтобы подарить вам новый день. Это гештальт – потому что блаженство не может существовать без страдания, поэтому страдание существует. Вы будете благодарны не только за моменты блаженства, но также и за страдания, потому что без них блаженство невозможно. Вы будете благодарны жизни за все. Вы не будете выбирать, потому что тот, кто прошел через жизнь, вырос, познал, что такое жизнь в ее страдании, в ее блаженстве, придет к осознанию того, о чем говорит Гераклит: Бог – это зима и лето, Бог – это жизнь и смерть, Бог – это день и ночь. Бог – это страдание и блаженство… одновременно!

Тогда вы не скажете, что страдания были напрасны. Если кто-то говорит, что страдания были напрасны, он не вырос. Тогда вы не скажете: «Я бы предпочел лишь моменты блаженства. Мне бы не хотелось страдать, это было напрасно». Если же вы так говорите, значит, вы ребенок, вы незрелы. Вы просите невозможного. Вы просите гор, вершин, без долин. Вы просто глупы. Это невозможно, это не в природе вещей. Долина должна существовать вместе с вершиной. Чем выше пик, тем глубже будет долина. Тот, кто это понимает, счастлив с ними обоими. Бывают моменты, когда вам хотелось бы спуститься с вершины в долину, потому что долина дарит покой. Вершина великолепна – это восторг, это кульминация. Но после восторга и кульминации чувствуется усталость – тогда есть долина. Двигаться в темноту долины, отдыхать, быть забытым, полностью, как будто вас нет… И то, и другое прекрасно: страдание и блаженство, и то и другое. Если кто-то говорит: «Я выбираю только блаженство, я не выбираю страдание», – он не созрел, он все еще не познал, что такое реальность.

 

Все течет, все изменяется.

Все бежит, ничто не стоит.

Прохладное становится теплым, теплое охлаждается,

влажное высыхает, высохшее увлажняется.

Недуг делает приятным здоровье,

зло делает приятным добро,

голод – насыщение, усталость – отдых.

 

Не выбирайте! Вы выбираете и попадаетесь в ловушку. Откажитесь от выбора, позвольте жизни течь во всей ее тотальности. Половина невозможна. Это та нелепость, за которую цепляется ум. Он хочет половину. Вы предпочитаете быть любимыми, но не хотите, чтобы вас ненавидели – но любящие также и ненавидят. Вместе с любовью приходит ненависть. А если любящий не может ненавидеть, то он не может и любить. Любовь означает сближение, ненависть – отдаление. Это ритм. Вы сближаетесь – вершина, затем расстаетесь, возвращаетесь к своим индивидуальностям. Вот что означает момент ненависти. Он вновь создает вас, делает готовыми к новому сближению.

Жизнь – это ритм. Это всего лишь центробежный и центростремительный ритм. Все распадается и соединяется, распадается и соединяется.

* * *

В одной мусульманской стране король влюбился в женщину. А эта женщина любила другого, она была влюблена в раба, раба самого короля. Королю было трудно понять, почему эта женщина не обращает на него никакого внимания, хотя он король, и любит ничтожного раба! Король может, не раздумывая, разделаться с этим человеком, как с куском грязи! Но так случилось. Жизнь полна тайн. Математический расчет к ней неприменим. Никто не знает. Вы можете быть королем, но не можете силой вызвать любовь. Он может быть рабом, но любовь превратит его в короля. Никто не знает! Жизнь загадочна. Она – не арифметика и не экономика.

Король перепробовал все, но чем больше он старался, тем больше обрекал себя на неудачу. Тогда он очень сильно разозлился. Но он был действительно влюблен и боялся убить того раба. Он мог бы убить его, одного слова было бы достаточно. Но он боялся, что это причинит боль женщине. А он по-настоящему любил эту женщину, поэтому все еще больше усложнялось – что делать? Это может ее ранить, она может покончить с собой, она так безумно влюблена. Поэтому он спросил мудреца. Этот мудрец, должно быть, походил на Гераклита. Все мудрецы похожи на Гераклита, Гераклит – совершенный мудрец. Тот мудрец сказал:

– Все, что ты делал, – неправильно.

Потому что король всеми возможными способами пытался держать их порознь. Он сказал:

– Это неправильно. Чем больше ты будешь их разделять, тем больше они будут хотеть быть вместе. Держи их вместе, и скоро все закончится. Держи их вместе так, чтобы они не могли разлучиться.

Король спросил:

– Как это сделать?

Тот ответил:

– Приведи их обоих, заставь заниматься любовью и свяжи цепями. Не позволяй их разъединять.

Так и было сделано. Их приковали цепями к колонне, когда они занимались любовью, нагими. Но если вы прикованы к женщине или к мужчине цепями, как долго вы сможете любить эту женщину или этого мужчину? Вот почему в браке любовь исчезает. Вы скованы цепями, узами, вы не можете убежать. Но это был эксперимент.

Через несколько минут они начали ненавидеть друг друга. Через несколько часов они испачкали друг друга – потому что вы не можете терпеть, кишки должны двигаться, урина должна выводиться из мочевого пузыря. Что делать? Несколько часов они сдерживались, чувствуя, что это будет нехорошо. Но есть точка, за пределами которой вы не можете ничего сделать. Кишки зашевелились, мочевой пузырь опорожнил себя, они испачкали друг друга и возненавидели еще больше. Они закрыли глаза, они не хотели больше видеть друг друга. И это длилось двадцать четыре часа – марафон! Через двадцать четыре часа их освободили. Говорят, что больше они никогда не виделись. Они сбежали из дворца, как только их отпустили, и скрылись в разных направлениях. Они никогда больше не виделись.

* * *

Все стало уродливым. Браки становятся уродливыми, потому что они следуют принципу этого мудреца.

Должен быть ритм сближения и расставания, пребывания вместе и в одиночестве. Если вы можете свободно сближаться и снова отдаляться, возникают голод и насыщение. Если вы, не переставая, едите двадцать четыре часа в сутки, тогда не будет ни голода, ни насыщения. Ешьте и затем голодайте! Английское слово для обозначения утренней еды, breakfast, очень удачное. Оно означает «прервать пост»: всю ночь вы постились. Вы должны голодать, если хотите наслаждаться едой. В этом – скрытая гармония противоположностей.

 

Прохладное становится теплым, теплое охлаждается,

влажное высыхает, высохшее увлажняется.

Недуг делает приятным здоровье…

 

Так что иногда очень и очень хорошо поболеть. В этом нет ничего плохого. Здоровый человек неизбежно иногда будет болеть. Но у вас другие убеждения: вы думаете, что здоровый человек никогда не должен болеть – это очень глупо. Это невозможно. Только мертвый человек никогда не болеет. Здоровый человек должен иногда болеть. Пройдя через болезнь, он снова обретает здоровье, тогда его здоровье – свежее. Проходя через болезнь, проходя через противоположное, он опять становится новым. Вы когда-нибудь наблюдали? После длительной лихорадки, когда вы выздоравливаете, в вас появляется свежесть, девственность, все тело кажется обновленным.

Если вы будете оставаться здоровыми непрерывно на протяжении семидесяти лет, ваше здоровье будет похоже на болезнь, на смерть, потому что оно никогда не обновлялось, никогда не освежалось. Противоположность всегда дарит свежесть. Оно станет затхлым, если вы никогда не будете болеть, ваше здоровье станет тяжелой ношей. Иногда заболеть – прекрасно. Я не говорю о том, чтобы оставаться вечно в постели, это тоже было бы плохо. Постоянно болеть – это плохо. Все, что становится постоянным, – плохо. Все, что движется и перетекает в другое – хорошо, в этом есть жизнь.

Из-за подобных изречений Аристотель и назвал Гераклита немного неполноценным – неполноценный характер, неполноценная физиология, как-то биологически неполноценный… потому что кто станет говорить, что болезнь – это хорошо? Аристотель логичен. Он говорит, что здоровье – это хорошо, а болезнь – плохо, что болезней необходимо избегать, и если получится совсем избежать их, это будет великолепно. Этим и занимаются ученые всего мира – пытаются полностью искоренить заболевания. Они следуют за Аристотелем. Но я говорю вам: чем больше наука пытается избежать болезней, тем больше их появляется.

Существует масса новых заболеваний, которых не было в мире раньше. Когда вы закрываете одну дверь для болезни, природа сразу же должна открыть другую – потому что без болезни невозможно здоровье, вы делаете глупость. Вы закрываете одну дверь, больше нет малярии, нет чумы – но где-то в другом месте должны были открыться две двери. Если вы будете помешаны на закрывании дверей – а наука закрывает все двери – тогда возникнут более опасные заболевания, потому что, если вы закроете миллион дверей для болезней, природа будет вынуждена открыть очень, очень большую дверь, чтобы сбалансировать миллионы. Так появляется рак. Вы излечиваете легкие заболевания, но создаете заболевания неизлечимые. Рак – новое явление, его раньше не было в мире, и он неизлечим. Почему он неизлечим? Потому что природа отстаивает свой закон. Вы все время лечитесь от всех болезней, поэтому должно быть создано что-то неизлечимое, иначе человечество будет мертвым. Без болезней никто не будет здоров. И это, кажется, произойдет. Похоже, что однажды рак будет излечен, но тогда природа мгновенно создаст что-нибудь еще более неизлечимое.

И запомните: в этой схватке наука не может и не должна победить. Природа всегда будет победителем. Природа мудрее, чем все ваши ученые вместе взятые.

Посмотрите: отправьтесь в примитивное общество, где не существует медицины, где нет врачей, нет науки, которая бы лечила их. Они менее больны и более здоровы. Болезни распространены, но не неизлечимы. До сих пор еще существуют некоторые примитивные общества, которые абсолютно не верят в медицину. Они ничего, в действительности, не делают, по сути, все, что они делают, – это утешают пациента. Мантры, магические приемы – это не лекарства: они просто помогают пациенту пережить это время, потому что природа излечивает сама. Говорят, что если выпить лекарство от простуды, то она вылечится через семь дней, а если не пить – то через неделю.

Природа излечивает сама. На самом деле, природа лечит. Нужно дать ей время, необходимо терпение. Английское слово, обозначающее больного человека, прекрасно (англ. patient — «пациент»; «терпеливый»). Оно означает, что необходимо терпение, что нужно ждать. В действительности, функция врача – помочь пациенту быть терпеливым. Когда ему дают лекарство, это утешает его, он думает: «Теперь что-то делается, скоро меня вылечат». Ему помогают ждать. Врач больше ничего не может сделать. Поэтому работает так много «патий» – гомеопатия, аллопатия, аюрведа – работают тысячи патий, даже натуропатия. Натуропатия означает не делать ничего или делать что-то, что, по сути, ничто. Поэтому даже Сатья Саи Баба имеет успех. Необходимо утешение – работу делает сама природа.

Гераклит не неполноценный, а вот Аристотель – да. В его психологии и биологии чего-то недостает. Но весь западный ум следовал и продолжает следовать за Аристотелем. Если же вы дойдете до самого логического конца, который заключается в том, чтобы сделать человеческое тело абсолютно здоровым, безо всяких болезней, логическим завершением будут пластмассовые органы. Обычное сердце, естественное сердце, должно иногда болеть, уставать, утомляться, требовать отдыха. Пластмассовое сердце не нуждается в отдыхе, оно никогда не устает. А если случится какая-то неполадка, вы можете просто заменить эту часть. Вы можете просто отправиться в пункт технического обслуживания и заменить эту часть, можете носить с собой запасные части. Рано или поздно, все тело – если Аристотель будет иметь успех до самого конца, а Гераклита не будут слушать, не вернут назад в человеческое сознание, – если Аристотель не остановится, логическим завершением будет пластмассовое тело с запасными частями, в венах будет течь не кровь, а какой-нибудь химический состав, который можно выкачать и залить новый.

Но что это будет за человек? Конечно, не будет болезней, но и здоровья тоже не будет. Представьте себе такого человека: что у вас все из пластмассы – пластмассовые почки, пластмассовое сердце, все пластмассовое, пластмассовая кожа, внутри вы тоже полностью из пластика – вы будете здоровы? Вы когда-нибудь сможете хорошо себя чувствовать? Нет, вы не будете болеть, это так. Комары не будут вас кусать – вы можете медитировать, не отвлекаясь на них, они не смогут вас укусить. Но вы будете заключены в капсулу и полностью отрезаны от природы. Не нужно дышать, потому что все может работать на аккумуляторах. Просто вообразите себя полностью заключенными в некий механизм – вы будете здоровыми? Вы никогда не будете болеть, это так, но и здоровы вы никогда не будете. И каждый раз, влюбляясь, вы не сможете положить свою руку на сердце, потому что там нет ничего, кроме пластмассы. Это случится, если Гераклита не услышат. Аристотель неполноценен, а не Гераклит. Аристотель неправ, не Гераклит.

 

Недуг делает приятным здоровье,

зло делает приятным добро…

 

Он становится все более и более трудным. Мы можем даже нехотя согласиться: сказать «хорошо, да, без болезни не будет здоровья», но дальше он говорит, что зло делает приятным добро, Бог становится приятным благодаря Дьяволу, благодаря грешникам так прекрасны святые. Если грешники исчезнут, исчезнут и святые. Если же есть настоящий святой, он неизбежно должен быть также и грешником. Для этого существуют только две возможности. Я становлюсь святым, а ты становишься грешником. Это то, чем занимаются религии. Просто разделение труда – ты выполняешь работу грешника, а я делаю работу святого. Но в лучшем мире, в мире, более ориентированном на Логос, а не на логику, хорошо ли заставлять кого-то другого быть грешником, а себя заставлять быть святым? Хорошо ли быть святым за счет кого-то другого? Нет. Тогда в лучшем мире святой также будет и грешником. Конечно, он будет грешить очень свято, это так, это становится все труднее. Тогда он будет похож на Гурджиева: одновременно и грешник, и святой.

Гурджиев – это поворотная точка в истории человеческого сознания. После Гурджиева представление о святости должно быть совершенно иным, оно не может оставаться прежним, старым. Гурджиев стоит на повороте, после которого должен возникнуть новый святой. Поэтому Гурджиева сильно недопонимали, потому что существовали убеждения, что святой должен быть святым, а он был и тем, и другим… Это было трудно понять: «Как человек может быть и тем и другим? Либо он святой, либо грешник». Поэтому о Гурджиеве ходили различные слухи. Некоторые полагали, что в нем было больше дьявольского, чем в ком-либо другом, что он был посланником дьявола. Некоторые считали его величайшим мудрецом из всех когда-либо родившихся. Он был и тем, и другим, и слухи обоих типов правдивы, но и лживы тоже. Последователи думают, что он был мудрецом и пытаются скрыть греховную часть, потому что не могут постичь, как он мог быть и тем, и другим. Поэтому они лишь говорят, что это были только слухи, что это утверждают те люди, которые не понимают. Также есть его противники. Они не могут поверить в его мудрую часть, говоря: «Как такой грешник может быть святым? Невозможно! Обе эти части не могут соединяться в одном человеке». Но в этом вся суть – они обе сосуществуют в одном человеке.

Вы можете сделать только одно: можете подавить одно и изображать другое. Вы можете подавить одно в бессознательном, а другое вынести на поверхность, но тогда ваш святой будет очень поверхностным, а ваш грешник будет скрываться очень и очень глубоко внутри. Либо вы можете сделать прямо противоположное: вынести грешника наверх и подавить святого – этим занимаются преступники. Единственная возможность сделать это – подавить грешника в себе, но этот грешник будет на кого-то воздействовать в другом месте, потому что мы едины.

Гераклит говорит: «Личный разум фальшив». Мы суть одно. Сознание – это сообщество, мы существуем в одной сети. И если я подавлю грешника в себе, то этот грешник всплывет где-то в более слабом звене. Рам – святой, тогда грешник всплывает в Раване. Они едины, это одно явление. Иисус – святой, тогда Иуда, его ученик, который любил его больше всех, становится грешником.

Святые ответственны за грешников, а грешники помогают святым быть святыми.

Но это не хорошо. Если я подавляю что-то в своем сознании так глубоко, что это проникает в коллективное бессознательное… потому что ум таков: сознательный ум – лишь первый слой, который выглядит индивидуальным, кажется личным. Есть и более глубокий слой подсознания, он тоже имеет некий оттенок личного, потому что находится в такой близости от сознательного ума. И есть третий слой коллективного бессознательного, который совсем не является личным, он общий и, на самом деле, вселенский.

Поэтому если я что-то подавляю, тогда сначала это проникает в мое подсознание и создает мне проблемы. Если я подавляю по-настоящему глубоко и буду продолжать подавлять, буду использовать приемы и уловки, чтобы подавить так сильно, что оно просто выпадет из моего подсознания и начнет двигаться в коллективное бессознательное, тогда где-то кто-то, какой-то слабовольный человек, получит это. Из-за того, что я так сильно подавляю, где-то оно неизбежно всплывет на поверхность. Тогда я – Рам, а кто-то становится Раваной. Тогда я – Христос, а кто-то становится Иудой. На днях один из присутствующих здесь саньясинов написал мне письмо, в котором говорится: «Вы – Иисус, а я – Иуда». Но я могу ответить ему, что это невозможно, я – оба. С Христом это было возможно, со мной – нет. Я не допускаю такой возможности.

Что за представление о святом, в таком случае, у меня в уме? Святой, который не подавляет противоположное, но использует его, который не противится ничему, но создает новый порядок вещей. В этой более высокой гармонии даже зло становится добром. В такой гармонии святой использует даже бракованные детали. Великое искусство – быть обоими. Это величайшее искусство, потому что тогда вы вынуждены искать скрытую гармонию в противоположностях. Тогда вы – ни то ни другое, но оба. Даже яд можно использовать как эликсир, но в таком случае вам придется быть очень и очень осторожными. Нужна большая осознанность, чтобы использовать яд в качестве эликсира, чтобы использовать зло как добро, Дьявола – как Бога. Это то же, что Гераклит подразумевает под скрытой гармонией. Он говорит:

 

Недуг делает приятным здоровье,

зло делает приятным добро,

голод – насыщение, усталость – отдых.

Нет разницы – быть живым или мертвым,

 

…добро и зло, болезнь и здоровье, грешник и святой.

 

Нет разницы – быть живым или мертвым,

бодрствующим или спящим, молодым или старым.

Один аспект сменяет другой,

а тот вновь возвращается к предыдущему,

внезапным неожиданным переходом.

 

Это колесо – инь и ян, добро и зло, мужское и женское, день и ночь, лето и зима. Это колесо, все движется, одно сменяет другое и возвращается снова. Это вечное повторение.

 

Оно распадается,

а затем снова сливается воедино.

 

Мы уже раньше встречались, теперь мы встречаемся вновь. Мы уже встречались! Потом природа распадается, затем снова сливается воедино. Таково значение первого фрагмента: «В одни и те же реки мы входим и не входим». Мы снова встречаемся, но мы – уже не те. Мы раньше встречались…

Эта идея охватила одного из величайших гениев прошлого века – Фридриха Ницше. Она настолько завладела им, что он совершенно сошел с ума – идея повторения, вечного повторения. Он говорит, что все случалось ранее, случается теперь, случится снова… не в точности то же самое, но все-таки то же. Кажется весьма странным, если подумать, что вы уже много раз слушали меня раньше и слушаете снова. Это выглядит причудливо, странно, вам некомфортно от самой этой идеи. Но это так, потому что природа собирает людей, потом разъединяет, чтобы потом снова соединить.

Ни один уход не является последним. Ни одно единение не окончательно. Соединение – лишь подготовка для разделения. Разделение – снова подготовка к соединению. И это прекрасно! Это прекрасно.

 

В одни и те же реки мы входим и не входим.

Оно распадается,

а затем снова сливается воедино.

Всему свое время.

 

Это – вершина сознания Гераклита. Пусть она глубоко проникнет в вас. Пусть она движется в вашей крови и в вашем сердце. Пусть она станет биением.

 

Всему свое время.

 

Многие вещи подразумеваются: вам не нужно прилагать больших усилий. Даже чрезмерные усилия могут быть преградой, потому что ничто не может появиться, пока не настанет его время – всему свое время. Слишком большие усилия могут быть опасны. Слишком большие усилия могут быть попыткой получить что-то, когда его время еще не настало. Это не означает, что не нужно прикладывать никаких усилий… потому что если не прикладывать вообще никаких усилий, это может не прийти даже в назначенный срок. Нужны правильные усилия. Что делает фермер? Он наблюдает за временами года… Когда придет пора сеять, он начнет сеять – никогда не раньше, никогда не позже. Фермер просто ждет нужного момента, а затем сеет и ждет. Он делает все, что необходимо делать, но без спешки.

Поэтому те страны, которые долгое время жили за счет сельского хозяйства, никогда не торопятся. Страны, которые стали технологичными, всегда спешат – потому что с использованием технологий можно получать что-то вне сезона. Страны, занятые сельским хозяйством и занимавшиеся им на протяжении тысячелетий, никогда не спешат, они никогда не думают о времени. Вот поэтому в Индии каждый день происходит так, что кто-то говорит: «Я приду в пять», – и не приходит вообще. Или он говорит: «Я приду ровно в пять», – и приходит в десять вечера…

Фермер не считает часы. Он говорит: «Приду вечером». Вечер может означать что угодно – четыре часа, шесть часов, восемь часов. Он говорит: «Приду утром». Утро может означать что угодно – он может прийти в четыре часа утра или в десять. Он не делит время на часы. Он не может. Не может, потому что он должен жить в соответствии с временами года. Год разделен на сезоны – лето, зима – он должен ждать. Ему нельзя торопиться. Что можно сделать с семенами? Они не послушают вас. Вы не можете послать их в школу, вы не можете их научить. Они не беспокоятся, никуда не торопятся, просто ждут в земле. А когда приходит время, они прорастают. Они не беспокоятся о вас. Вы не можете убедить их, вы не можете поговорить с ними – они живут в своем ритме. Фермер становится глубоким ожиданием.

Станьте как фермер. Если вы сеете семена просветления, понимания, медитации, будьте как фермер, не как техник. Не спешите. С этим ничего нельзя сделать. Все, что можно сделать, вы делаете – и ждете. Не делайте слишком много. Когда вы делаете слишком много, это может стать замаскированным неделанием. Само ваше усилие может стать преградой.

 

Всему свое время.

 

И не просите результата. Он приходит в свое время. Если это случится сегодня – хорошо. Если не случится, человек понимания, разума, ясности знает, что время еще не созрело. Когда время созреет, это произойдет. Он ждет, не ведет себя как ребенок.

Инфантильность заключается в том, что вы просите чего-то немедленно. Если среди ночи ребенку понадобится игрушка, он хочет ее немедленно. Он не может уяснить, понять, что нужно дождаться утра, что магазины закрыты. Он думает, что это – лишь отговорки. Она нужна ему немедленно, прямо сейчас. Он думает, что это все уловки, чтобы отвлечь его ум, – что сейчас полночь и магазины не работают – какая связь? Почему магазины не работают ночью? Что не так в полночь? И он знает, что к утру уже обо всем забудет. Это хитрые люди: если он заснет, то к утру уже забудет. Он хочет ее сейчас же. Незрелая страна, цивилизация, незрелая и инфантильная, тоже хочет всего незамедлительно – кофе быстрого приготовления, любовь быстрого приготовления и медитация быстрого приготовления. Чем и занимается Махариши Махеш Йоги: мгновенно, прямо сейчас – занимайтесь по десять минут и через пятнадцать дней вы – просветленный… Выглядит глупо.

Нет, природа не следует за вами или за вашими требованиями. Природа идет по своему пути. Всему свое время. Ждите. Совершите усилие и ждите. Не требуйте незамедлительных результатов. Если вы просите, само ваше прошение будет откладывать событие все дальше и дальше. Если вы можете ждать, ждите терпеливо, пассивно и все же бдительно, наблюдая, как фермер, и вы достигнете. Если вы будете торопиться, то упустите. Если вы очень строго придерживаетесь времени, то не сможете двигаться в медитацию, потому что медитация – это безвременье. Всегда помните: когда вы будете готовы, это произойдет. А готовность появляется в свое время.

Ко мне приходит юноша и говорит: «Я очень, очень напряжен». Для молодого человека естественно быть напряженным. Он говорит: «Я бы хотел быть непривязанным». Но он просит о чем-то не вовремя. Для молодого человека естественно испытывать привязанность. Пока вы не пройдете через страдание привязанности, вы не сможете дорасти до непривязанности. Если же вы будете форсировать непривязанность, то испортите себе всю жизнь, потому что когда было нужное время для привязанности, вы его упустили. Вы пытались притворяться и форсировать непривязанность. А потом, когда приходит время для непривязанности, когда вы стареете, подавленная часть по-прежнему витает над вами, как дымка, вы видите, что приближается смерть, вам становится страшно. Подавленная часть говорит: «Когда же настанет время для меня? Я хотела любви, я хотела привязанности, хотела вовлеченности и преданности в отношениях – а теперь не осталось времени!» Так подавленная часть пробивает себе путь, и старик превращается в глупца, начинает искать отношений. Он все упустил. Он упустил нужное время.

Помните: идите в ногу со временем.

Когда приходит время быть напряженным, будьте напряженными! Что в этом плохого?.. Потому что если вы не напряжены, как вы сможете отдохнуть? Если вы не злитесь, как вы сможете испытывать сострадание? Если вы не влюбляетесь, как вы сможете из этого вырасти? Всему свое время. Все приходит само. Так всегда было, и так всегда будет. Существование огромно, вы не можете навязать ему свой путь. Вы должны наблюдать, куда оно движется, и следовать за ним.

Вот чем невежественный человек отличается от мудреца. Невежественный человек всегда пытается заставить реку течь в нужную ему сторону. У него всегда есть план. Мудрый человек не имеет своих собственных планов. Он просто наблюдает, куда течет река, и течет вместе с ней. У него нет эго, которое бы толкало его, нет конфликта с природой. Он не пытается завоевать природу, он понимает, что это глупо, что ее нельзя завоевать. Как часть может завоевать целое? Нет, мудрый подчиняется целому, становится тенью. Он идет туда, куда движется природа. Он как белое облако, плывущее по небу, он не знает, куда плывет, но не беспокоится… не беспокоится, потому что знает, куда бы ни принес его ветер, это и будет целью. Цель – не установленное явление. Куда бы ни вела вас природа, если вы позволите ей, если останетесь в состоянии отпускания, куда бы она ни привела, это будет блаженством.

Цель везде. Каждый миг – это миг экстаза, нужно только позволить ему случиться. Просто позволяя – отпуская, сдаваясь, вы можете отдыхать, зная, что:

 

Всему свое время.

 

Достаточно на сегодня.

* * *

Для получения более подробной информации посетите сайт www.OSHO.com

Это комплексный многоязычный сайт, где вы сможете найти книги Ошо, беседы с Ошо в аудио– и видеоформате, библиотеку архивных текстов Ошо на английском языке и на хинди, а также обширную информацию об Ошо-Центре медитации и отдыха.

Веб-сайты:

http://OSHO.com/resort

http://OSHO.com/allaboutOSHO

http://OSHO.com/shop

http://www.youtube.com/OSHO

http://www.oshobytes.blogspot.com

http://www.Twitter.com/OSHOtimes

http://www.facebook.com/pages/

OSHO.International

http://www.flickr.com/photos/oshointernational

Связаться с «OSHO International Foundation» можно по следующим адресам:

www.osho.com/oshointernational, [email protected]